|
|
ОглавлениеГлава I. Светотени закона: пространство мифа («Пещера»). 1. «Платонова пещера»: свет и тень 3. Рождение Закона из мифа: судьба и «искусство» 5. Театр Закона: греческая трагедия 6. Восток на Западе: Рим и мистерии 7. Восток на Западе: Империя и религиозный синкретизм 8. Господство или «телесность» Закона 9. «Телесность» и формализм права 10. «О противоречиях у стоиков»: «неживое право» и фикция 11. «О противоречиях у стоиков»: «естественное» право и справедливость 12. «Свет» и «тьма» у гностиков: второе рождение нигилизма 13. Антиномии Закона (юридическая мистика апостола Павла) 14. Грех и закон: тайные связи Глава II. «Зеркала и отражения»: мистические аспекты закона («Зеркало»). 1. «Свет» и отражения 2. Символ и аллегория: зеркальный мир Закона 3. Материя и форма: мистика Закона 4. Природа и Закон в зеркале мистики 5. Природа и зло: зеркальное искажение 6. Грех и преступление: два кривых зеркала 7. «Предварительное наказание»: Чистилище между Адом и Раем 8. У первоистоков вечного Закона: благодать и миропорядок 9. Закон и свобода воли: единство и множественность 10. Право «естественное» и право государственное: «зеркало в зеркале» 11. Два отображения «лестницы чинов»: ангелы и монахи 12. Блуждающий Град и его отражения 13. Отражение во времени: две империи 14. Взаимопроникновение «светил»: два града 15. «Свет с Востока»: раскол Небесного града 2. Наследие римской идеи и Макиавелли 3. «Зеркало» как самоощущение закона 4. Угроза «Ничто» и приход барокко 5. За гранью закона: демоны и монстры 6. «Корабль уплывает...»: безумие и исключение как политическая реальность 7. Государственный интерес и чрезвычайное положение: диктатура как искусство управления 8. Суверенитет и аномия, насилие, право и исключение 9. Магический язык права: легализм и статуарность 11. Антиномии «естественного» закона и синдром «естественной» религии 12. Иррациональное в рациональном: приход «современного» права 13. Два разделенных мира: закон внешний и закон внутренний Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу13. Отражение во времени: две империиВетхозаветный нигилизм по отношению к институту государства, категорически выраженный у пророков и в апокалипсисах, в значительной степени питал и раннехристианскую идею. (Первое упоминание о царской власти у евреев можно обнаружить только в Книге судей.) Происхождение царства связывалось с уходом от Бога и грехом; в учреждении царства всегда лежала некая преграда: «Безумен тот народ, который возжаждал царства». Уже Иосиф Флавий упоминал о теократии как о форме правления, при которой сам Бог властвует над народом через посредство судей и пророков и на основании «общественного договора», заключенного со своим народом. «Еврейская теократия, с недоверием относившаяся к монархии», в то же время была не лишена целого ряда черт, сближающих ее с демократией». (Старого масона А. П. Лопухина поражало сходство структур и принципов Моисеева государства с устройством Соединенных Штатов Америки. Сходство нарушало только появление института президентства, навеянного монархическими реминисценциями из теорий Монтескье.) В полемике, направленной против языческого государства, еврейские пророки постоянно противопоставляли могущество Бога тленности и ничтожеству царской власти. Иеремия намекал на существование закона, в силу которого всякое земное заведомо предуготовано к упадку и гибели; пророки Исайя и Иезекиль подтверждали это предупреждение, говоря о грядущем «падении высоких стен» и «посрамлении надменности любой славы». Выявлялась также явная тенденция к полному отвержению любой политики как нечестивого дела; земное государство представлялось продуктом человеческого греха, «царством духа тьмы». В Библии оно и вовсе приобретает звериный облик — змея, дракона, Левиафана, еще более яркими и страшными эти образы выступают в Апокалипсисе Иоанна и в книгах пророка Даниила. Государство здесь уже живой Антихрист. Вся история государственности есть метафизическая борьба добра со злом, история демонической борьбы и отпадения от Бога: и если начало этой истории на небе, то ее конец на земле. Бл. Августин переводит эту космическую драму в иной план. У него внимание уже сосредоточено на борьбе государства земного и государства небесного. Земное государство метафизически родилось тогда, когда впервые свершилось зло — первое отпадение от Бога сотворенных им бесплотных духов. На земле государство обосновалось в связи с актом грехопадения человека. Через учение о символизме и связанную с временной иерархией теургию Церковь раскрывалась как метафизическое единство, более широкое, чем видимая церковь. Град Божий частично был видим уже в Церкви, обладающей несомненной истиной. Но пока что этот Град «странствует» по Земле, одновременно подлинным своим существованием обитая и в небесах. Этот Град шире, чем государство, но он же и Государство, связанное с временной земной пользой, особенно важной в форме Империи, в которой «теряется библейско-патриархальный идеал политического бытия». Государство приходится признавать преимущественно ради земных целей и вещей, хотя и в нем отражаются некоторые вечные идеи справедливости и блага, т. е. Град Божий. Л. П. Карсавин полагал, что Бл. Августину был чужд идеал мировой империи, но рассматривая историю обоих «градов», он приближался к смутно ощущаемой им идее религиозного смысла развития всего человечества в целом: он уже предчувствовал будущую долгую борьбу Церкви и Империи. Признанная и покровительствуемая империей, Церковь сама строилась по ее образцу, вырабатывая параллельную имперской, но более жизненную организацию. «Реставрация» империи в форме «Священной Римской империи» стала только внешним и анахроническим актом, от Рима к этому времени сохранились лишь прежняя идея и прежняя форма, содержание же было по существу новым. И в этом тоже сказалась роль Церкви. Как справедливо было замечено, происхождение канонического права следует возводить не к римскому праву Византии VI в., а к возрожденному и измененному «романистскому» праву христианского мира XI и XII вв. На Западе римское право Юстиниана считалось идеальным правом, «писаным воплощением разума». Юристы с одинаковым доверием обращались к Кодексу Юстиниана, законам Моисея и Аристотелю, считая их источниками действующего права. Подобная трактовка права сравнима с убежденностью императоров Священной Римской империи в собственной преемственности с императорами Древнего Рима. Флер сакральной фантазии ложился на «римское право» варваров, точно так же, как и на миражи имперской идеи. Внимание! Авторские права на книгу "Теневая сторона закона. Иррациональное в праве" (Исаев И.А.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
