|
|
ОглавлениеГлава I. Светотени закона: пространство мифа («Пещера»). 1. «Платонова пещера»: свет и тень 3. Рождение Закона из мифа: судьба и «искусство» 5. Театр Закона: греческая трагедия 6. Восток на Западе: Рим и мистерии 7. Восток на Западе: Империя и религиозный синкретизм 8. Господство или «телесность» Закона 9. «Телесность» и формализм права 10. «О противоречиях у стоиков»: «неживое право» и фикция 11. «О противоречиях у стоиков»: «естественное» право и справедливость 12. «Свет» и «тьма» у гностиков: второе рождение нигилизма 13. Антиномии Закона (юридическая мистика апостола Павла) 14. Грех и закон: тайные связи Глава II. «Зеркала и отражения»: мистические аспекты закона («Зеркало»). 1. «Свет» и отражения 2. Символ и аллегория: зеркальный мир Закона 3. Материя и форма: мистика Закона 4. Природа и Закон в зеркале мистики 5. Природа и зло: зеркальное искажение 6. Грех и преступление: два кривых зеркала 7. «Предварительное наказание»: Чистилище между Адом и Раем 8. У первоистоков вечного Закона: благодать и миропорядок 9. Закон и свобода воли: единство и множественность 10. Право «естественное» и право государственное: «зеркало в зеркале» 11. Два отображения «лестницы чинов»: ангелы и монахи 12. Блуждающий Град и его отражения 13. Отражение во времени: две империи 14. Взаимопроникновение «светил»: два града 15. «Свет с Востока»: раскол Небесного града 2. Наследие римской идеи и Макиавелли 3. «Зеркало» как самоощущение закона 4. Угроза «Ничто» и приход барокко 5. За гранью закона: демоны и монстры 6. «Корабль уплывает...»: безумие и исключение как политическая реальность 7. Государственный интерес и чрезвычайное положение: диктатура как искусство управления 8. Суверенитет и аномия, насилие, право и исключение 9. Магический язык права: легализм и статуарность 11. Антиномии «естественного» закона и синдром «естественной» религии 12. Иррациональное в рациональном: приход «современного» права 13. Два разделенных мира: закон внешний и закон внутренний Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу5. Природа и зло: зеркальное искажениеАристотель, ссылаясь на Платона, утверждал, что «природой зла является неравное». В результате все сущее, за исключением единого, оказывается причастным злу. (Чистому злу в большей степени причастны числа, нежели величины.) Неопределенность материи является причиной беспорядка, а следовательно, зла: «Бесконечное является причиной в качестве материи, и его сущность — это лишенность» («Физика» 207в. 35-208а1). И далее: «Домогающейся оказывается материя, так же как женское начало домогается мужского, а безобразное — прекрасного — с той разницей, что материя безобразна не сама по себе, но по совпадению и является чем-то женским не сама по себе, но по совпадению» (там же, 192а, 13—28). Плотин называл источниками зла сразу и материю, и душу: «Зло не следует мыслить как то или другое конкретное зло, как несправедливость или какой-то другой порок души, но как то, что не сводимо ни к одному из этих конкретных зол». Материя оказывается злом именно потому, что она представляет собой полное отсутствие блага и формы. Это — лишенность в аристотелевском смысле. Когда возник мир, низшие способности души обрели активность, связав частные души с телами. Душа представлялась Плотину лучом света, идущим от своего источника, «мировой души» к освещаемому объекту, частному телу, от разумного к чувственному. «Души похожи на свет: крепко держась солнца вверху он, однако, не отказывает в освещении тому, что располагается ниже» Энеида IV. В отличие от своих предшественников Августин не говорил ни о том, что материя дурна, ни о том, что душа соединена с телом только в наказание за грехи: как кажется, он навсегда порвал со своим манихейским прошлым. Нарушение Божьего закона — первородный грех — имело следствием бунт тела против души, из которого произошло вожделение и невежество. Обращенная к материи, душа отдает ей частичку своей субстанции, а себя начинает принимать за тело. «Телесность» души может исправить только благодать искупления, победа над грехом. Свобода воли является его источником, и в борьбе с пелагианством Августин постоянно подчеркивал приоритет предопределения и благодати над такой свободой. Уже Дионисий Ареопагит определял зло как отсутствие блага, недостаток добра. Добро — это прежде всего порядок, в таком случае зло понимается как разрушение порядка, его отсутствие: «зло в душах — не из материи, но из беспорядочных, неправильных движений». Исидор Севильский утверждал, что «зло не создано дьяволом, но изобретено им». Само по себе зло ничто, ибо без Бога ничто не было создано, а Бог не творит зла: само зло для того и привнесено в мир, чтобы «добро сияло в сравнении с ним». Дьявол нарушил порядок бытия уже тем, что покинул свой чин, свое место в нем и нарушил установленную иерархию, став главой ангелов, «не сохранивших своего достоинства, но оставивших свое жилище». Действие без учета правила содержит в себе корень греха, и это своего рода «ничто», чистое отсутствие, отсутствие внимания, грех упущения. Тогда вышедшее из небытия состояние твари само устремляется к небытию. То, что она может делать свободно и самостоятельно, оказывается небытием и «ничто»: это лишь актуальное нерассмотрение по собственной инициативе того правила, без которого производимое действие не может быть благим. Фома говорил, что первопричина недостатка благодати в нас самих. Поэтому подлинное убежище зла именно здесь: первая инициатива зла исходит только от самой твари, добровольно и свободно ущербной. Внимание! Авторские права на книгу "Теневая сторона закона. Иррациональное в праве" (Исаев И.А.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
