|
|
ОглавлениеГлава I. Светотени закона: пространство мифа («Пещера»). 1. «Платонова пещера»: свет и тень 3. Рождение Закона из мифа: судьба и «искусство» 5. Театр Закона: греческая трагедия 6. Восток на Западе: Рим и мистерии 7. Восток на Западе: Империя и религиозный синкретизм 8. Господство или «телесность» Закона 9. «Телесность» и формализм права 10. «О противоречиях у стоиков»: «неживое право» и фикция 11. «О противоречиях у стоиков»: «естественное» право и справедливость 12. «Свет» и «тьма» у гностиков: второе рождение нигилизма 13. Антиномии Закона (юридическая мистика апостола Павла) 14. Грех и закон: тайные связи Глава II. «Зеркала и отражения»: мистические аспекты закона («Зеркало»). 1. «Свет» и отражения 2. Символ и аллегория: зеркальный мир Закона 3. Материя и форма: мистика Закона 4. Природа и Закон в зеркале мистики 5. Природа и зло: зеркальное искажение 6. Грех и преступление: два кривых зеркала 7. «Предварительное наказание»: Чистилище между Адом и Раем 8. У первоистоков вечного Закона: благодать и миропорядок 9. Закон и свобода воли: единство и множественность 10. Право «естественное» и право государственное: «зеркало в зеркале» 11. Два отображения «лестницы чинов»: ангелы и монахи 12. Блуждающий Град и его отражения 13. Отражение во времени: две империи 14. Взаимопроникновение «светил»: два града 15. «Свет с Востока»: раскол Небесного града 2. Наследие римской идеи и Макиавелли 3. «Зеркало» как самоощущение закона 4. Угроза «Ничто» и приход барокко 5. За гранью закона: демоны и монстры 6. «Корабль уплывает...»: безумие и исключение как политическая реальность 7. Государственный интерес и чрезвычайное положение: диктатура как искусство управления 8. Суверенитет и аномия, насилие, право и исключение 9. Магический язык права: легализм и статуарность 11. Антиномии «естественного» закона и синдром «естественной» религии 12. Иррациональное в рациональном: приход «современного» права 13. Два разделенных мира: закон внешний и закон внутренний Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу8. У первоистоков вечного Закона: благодать и миропорядокВ период раннего Средневековья обычай и традиция явно превалировали над действием писаных источников права. «Варварские правды», как и каролингские ордонансы, со временем перестали переписывать и использовать. Всякий, кто имел власть, уже был судьей. Судьба юридического наследия предыдущего периода зависела только от одного авторитета — обычая. Юридическая система основывалась на убеждении, что все то, что было, имеет тем самым и право на существование. Авторитет прошлого мог быть поколеблен, только если ему противопоставлялось еще более почтенное прошлое. Даже письменный юридический акт воспринимался всего-навсего как ритуальный предмет и символ независимо от конкретных деталей его содержания. Юриспруденция была выражением не столько знаний, сколько потребностей. В своем стремлении подражать прошлому общество «располагало весьма неточными законами и потому очень быстро и очень глубоко изменяясь, воображало, что остается прежним и неизменным». Одним из следствий столь упорного утверждения силы обычая стало часто применяемое легалистское узаконение насилия и расширение сферы его действия. В целом состояние права можно было определить не иначе, как «юридическую причастность», когда одновременное сосуществование различных субъективных прав, одинаково признанных и действительных, еще не позволяло установить единственный их первоисточник (особенно в сфере вещных прав), подобно тому как в принципе подобия (аналогии) реально существующая вещь могла свободно соотноситься через систему символического отождествления с другой вещью. Обязывать значит связывать. Весь правовой порядок построен на этом основании. Все действующее право развивалось бессознательно, анонимно и спонтанно (считали Савиньи и Пухта), не испытывая сильных потрясений от государственного законодательства. Фихте полагал, что правовой порядок общества является более богатым, чем правовой порядок государства. Обычай оказывается более действенным и живучим, чем закон, изданный публичной властью. Законодательная деятельность, как правило, осуществлялась в форме не создания, но «восстановления старого права»: почтенный возраст права несомненно указывал на его справедливость и истинность. При кодификации обычаев для большей убедительности их создание часто приписывали конкретным лицам — законодателям. Все право было ориентировано на прошлое. Вместе с тем реальное существование признавалось лишь за тем лицом, которое обладало конкретным правовым статусом (такое положение облегчало закрепление в общественных отношениях нового понятия «юридического лица»), за которым уже следовал шлейф устоявшихся нравственных критериев и обязанностей. Абстрактного понятия «личности» еще не существовало, поэтому особую значимость придавали юридическому статусу каждого отдельного индивида, включенного в общину, корпорацию или гильдию. Представляется, что схоластический реализм с его «телесными» абстракциями подготовил методологическую базу для развития корпоративного права. И посредующую роль здесь, несомненно, сыграла Церковь и идеи Фомы Аквинского. Римские нормы корпоративного права были перенесены Церковью на варварские сообщества средневековой Европы. Первое христианское определение корпорации дал ап. Павел, назвав Церковь «телом Христовым». Согласно римскому праву эпохи Юстиниана само государство считалось корпорацией, права и обязанности которой регулировались не судебным (и гражданско-правовым), а административным путем. Гарольд Берман отметил несколько существенных различий между принципами римского и канонического корпоративного права. Церковь не приняла римского тезиса о том, что только публичная корпорация может создавать новое право для своих членов и осуществлять над ними суд. По каноническому праву — это прерогативы любой корпорации, имеющей «требуемую организацию и цель». В отличие от римского права, утверждавшего, что корпорация может действовать только через своих представителей, но не через совокупность своих членов, каноническое право требовало в ряде ситуаций согласия самих членов корпорации. Новый подход представлял корпорацию как товарищество, имеющее групповую личность и групповую волю, в отличие от римского представления о ней как об учреждении, сущность которого формируется политической властью. (О. Гирке будет резко противопоставлять германское представление о корпорации как групповой личности и римское — как искусственном учреждении.) Внимание! Авторские права на книгу "Теневая сторона закона. Иррациональное в праве" (Исаев И.А.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
