|
|
ОглавлениеГлава I. Светотени закона: пространство мифа («Пещера»). 1. «Платонова пещера»: свет и тень 3. Рождение Закона из мифа: судьба и «искусство» 5. Театр Закона: греческая трагедия 6. Восток на Западе: Рим и мистерии 7. Восток на Западе: Империя и религиозный синкретизм 8. Господство или «телесность» Закона 9. «Телесность» и формализм права 10. «О противоречиях у стоиков»: «неживое право» и фикция 11. «О противоречиях у стоиков»: «естественное» право и справедливость 12. «Свет» и «тьма» у гностиков: второе рождение нигилизма 13. Антиномии Закона (юридическая мистика апостола Павла) 14. Грех и закон: тайные связи Глава II. «Зеркала и отражения»: мистические аспекты закона («Зеркало»). 1. «Свет» и отражения 2. Символ и аллегория: зеркальный мир Закона 3. Материя и форма: мистика Закона 4. Природа и Закон в зеркале мистики 5. Природа и зло: зеркальное искажение 6. Грех и преступление: два кривых зеркала 7. «Предварительное наказание»: Чистилище между Адом и Раем 8. У первоистоков вечного Закона: благодать и миропорядок 9. Закон и свобода воли: единство и множественность 10. Право «естественное» и право государственное: «зеркало в зеркале» 11. Два отображения «лестницы чинов»: ангелы и монахи 12. Блуждающий Град и его отражения 13. Отражение во времени: две империи 14. Взаимопроникновение «светил»: два града 15. «Свет с Востока»: раскол Небесного града 2. Наследие римской идеи и Макиавелли 3. «Зеркало» как самоощущение закона 4. Угроза «Ничто» и приход барокко 5. За гранью закона: демоны и монстры 6. «Корабль уплывает...»: безумие и исключение как политическая реальность 7. Государственный интерес и чрезвычайное положение: диктатура как искусство управления 8. Суверенитет и аномия, насилие, право и исключение 9. Магический язык права: легализм и статуарность 11. Антиномии «естественного» закона и синдром «естественной» религии 12. Иррациональное в рациональном: приход «современного» права 13. Два разделенных мира: закон внешний и закон внутренний Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу14. Грех и закон: тайные связиЕфрем Сирин в «Толковании на Книгу Бытия» заметил, что если бы «прародители захотели и по преступлению заповеди покаялись, то хотя и не возвратили бы себе того, чем обладали до преступления заповеди, но по крайней мере избавились бы от проклятий, какие изречены земле и им». Но они не пожелали признать свою вину, малодушно ссылаясь друг на друга и на Змея. «Итак, обратите внимание на то, где постановления Закона нас предупреждают: вот откуда и какое зло вынудило нас осуждать друг друга и следовать в этом друг другу, проявлять собственную волю; вот каковы плоды ненавистной Богу гордости» (Дорофей Газский. Поучения. 1.9—10). Сам же Змей не был уничтожен, чтобы и в дальнейшем напоминать людям об опасности символизируемого им греха, он — олицетворенное искушение грехом. (Змей в истории Торы и Писания остается загадкой. Ведь сам Моисей по прямому указанию Иеговы воздвиг змею спасения и совершил чудо с жезлом, превратив его в змею в доказательство того, что бог явился. Жезл со змеями как символ власти встречался у фараонов и у Гермеса. Змей, взобравшийся на крест у офитов, и Змей, глотающий светила, очевидно демонстрировали сакральный характер и могущество этого образа.) Поэтому первым был осужден именно он, второй — женщина и только третьим — мужчина, такой порядок осуждения как бы следовал порядку и алгоритму прегрешения: наслаждение пленяет чувство, а чувство — разум. Ни «естественный», ни человеческий законы не в состоянии были решить проблему первородного греха. Усовершенствование законов и организация власти не устраняют и не уменьшают количества зла в мире, и апостол Павел поясняет: ведь грех не от Закона, а от сопротивления Закону, виноват не Закон, а беззаконие, точнее, человек, который нарушает Закон. Плоть сопротивляется Закону и является источником зла, сам же по себе Закон — добр, это человек — зол. «Закон прав в том, что он требует, но виноват в том, что своей императивной формой вызывает дух противоречия и преступления как ответную реакцию. Св. Павел говорил: «Без закона грех мертв», но когда пришла заповедь, грех ожил. Заповедь послужила поводом к тому, что грех произвел всякое пожелание: сам Закон вызывает искушение преступить, становится поводом, мотивацией для греха. Между велением Закона и решением человека лежит таинственная подсознательная сфера аффекта и сфера спонтанной свободы. Закон лишь мотивирует, но не обусловливает причинно, и сам ап. Павел называет Закон не причиной, но только поводом для греха. «Закон иррационального противоборства (иррационального, ибо он противоположен и непонятен закону ума) — он именно указывает на глубину источника греха»: рациональный Закон наталкивается на сопротивление иррациональной плоти. (По манихейскому преданию Адам был сотворен князем тьмы, тело он получил из земной материи, а разум — из небесной. Поэтому он принадлежит двум богам и подчинен двум законам.) Древняя католическая Церковь реципировала «нейтральное» стоическое учение о «естественном законе», которое затем было включено в средневековую теологию. Вся полемика ап. Павла оказалась направленной не столько против конкретного закона, сколько против Закона во всех его смыслах, во всем объеме этого понятия, против Закона как императивной нормы, а значит, и против «естественного закона», более того, против самой формы. В «Послании римлянам» апостол выделяет сразу несколько функций Закона — выявлять, осуждать и наказывать, — и здесь уже прослеживается скрытая негативная связь между законом и грехом: согласно Рим. 5:20, введение пунктов Закона имело целью «увеличение и умножение преступлений». «Грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание: ибо без Закона грех мертв. Я жил некогда без закона, но когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер, и таким образом, заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти, потому что грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил ею» (Рим. 7:7—11): выпад, сделанный в адрес «Закона наводит на воспоминание о «Золотом веке без законов», — ведь изобилие законов еще не дает истины и об этом будут говорить позже и Овидий, Сенека, Тацит и Цицерон. Пороки возбуждаются запретами. Законом познается грех, но само суждение о грехе превращается им в осуждение и проклятие. Закон не может прощать, — покаяние, искупление, прощение греха — понятия, лежащие за пределами его понимания. Закон порождает отрицательные аффекты, жажду отмщения, справедливое негодование: «Закон производит гнев, потому что где нет закона, нет и преступления» (Рим. 4:15). Но Закон не в состоянии окончательно преодолеть сопротивление плоти и греха и не может никого оправдать: «Трагедия закона заключается в том, что он достигает прямо противоположного тому, к чему он стремится, обещает оправдать и дает осуждение». Внимание! Авторские права на книгу "Теневая сторона закона. Иррациональное в праве" (Исаев И.А.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
