|
|
ОглавлениеГлава I. Светотени закона: пространство мифа («Пещера»). 1. «Платонова пещера»: свет и тень 3. Рождение Закона из мифа: судьба и «искусство» 5. Театр Закона: греческая трагедия 6. Восток на Западе: Рим и мистерии 7. Восток на Западе: Империя и религиозный синкретизм 8. Господство или «телесность» Закона 9. «Телесность» и формализм права 10. «О противоречиях у стоиков»: «неживое право» и фикция 11. «О противоречиях у стоиков»: «естественное» право и справедливость 12. «Свет» и «тьма» у гностиков: второе рождение нигилизма 13. Антиномии Закона (юридическая мистика апостола Павла) 14. Грех и закон: тайные связи Глава II. «Зеркала и отражения»: мистические аспекты закона («Зеркало»). 1. «Свет» и отражения 2. Символ и аллегория: зеркальный мир Закона 3. Материя и форма: мистика Закона 4. Природа и Закон в зеркале мистики 5. Природа и зло: зеркальное искажение 6. Грех и преступление: два кривых зеркала 7. «Предварительное наказание»: Чистилище между Адом и Раем 8. У первоистоков вечного Закона: благодать и миропорядок 9. Закон и свобода воли: единство и множественность 10. Право «естественное» и право государственное: «зеркало в зеркале» 11. Два отображения «лестницы чинов»: ангелы и монахи 12. Блуждающий Град и его отражения 13. Отражение во времени: две империи 14. Взаимопроникновение «светил»: два града 15. «Свет с Востока»: раскол Небесного града 2. Наследие римской идеи и Макиавелли 3. «Зеркало» как самоощущение закона 4. Угроза «Ничто» и приход барокко 5. За гранью закона: демоны и монстры 6. «Корабль уплывает...»: безумие и исключение как политическая реальность 7. Государственный интерес и чрезвычайное положение: диктатура как искусство управления 8. Суверенитет и аномия, насилие, право и исключение 9. Магический язык права: легализм и статуарность 11. Антиномии «естественного» закона и синдром «естественной» религии 12. Иррациональное в рациональном: приход «современного» права 13. Два разделенных мира: закон внешний и закон внутренний Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу2. Символ и аллегория: зеркальный мир ЗаконаУ Платона там, где видимый космос оказывается противопоставленным Богу, это противопоставление может быть описано одним из трех способов: как материя или «тьма», рассматриваемая в качестве субстанции, не созданной Богом, но сопротивляющейся его воле; как судьба, чьи орудия — планетарные демоны, «хранители семи ворот», отделяющих мир от Бога, и как личное злое начало «князя мира сего». Все эти формы обнаруживаются в явном сочетании с элементами христианского гностицизма. Материальная «тьма» — вечный и неотъемлемый антагонист божественного «света», его противовес. Это — среда существования сил зла, где олицетворенные демоны и духи действуют под началом «князя мира сего». Все персонифицированные силы ведут междусобойную борьбу в космосе и в душе человека, которая сама заключена в косную материю, враждебную духу. Угадать исход борьбы можно только обратившись к Священному Писанию, где заложена истина. Однако его прочтение затруднено и его язык недоступен каждому. Только через символы и аллегории его интерпретированное содержание доходит до профанного сознания, и тогда пришедшие в мир Откровение и Благая весть позволяют увидеть невидимое. Но то, что Евангелие показывает «при свете дня, Ветхий Завет позволяет увидеть при неверном свете луны и звезд». Здесь истина скрыта под покровом, и только смерть Христа разорвала этот таинственный покров. (Метафорическая редукция, из которой рождалась аллегория, и чрезмерная символизация, на которой держалась метафизика, долгое время оставались главными врагами кронического и скептического мировоззрения. По мнению Я. Буркхардта, показателем торжества «таинственного над попытками ясно воспринять реальность и представить ее в целом» и является метафора, разрушающая истину. Символизм же необходим для выражения «высоких идей», связанных со всем, что относится к иному миру, лежащему по ту сторону Евангелия и Апокалипсиса.) Ориген первым ввел аллегорический метод прочтения Писания, Августин попытался сделать историческую реальность основой для такой аллегории, и уже Исидор Севильский окончательно сделает аллегорическое истолкование главным приемом при чтении Ветхого Завета. (У Августина Закон обозначается одновременно числом пять и числом десять. Аллегорически «закон прошел над народом иудейским как поток над камнем», но Господь взял закон, чтобы возвысить его до благодати.) Священное Писание было одновременно и историей и символом. Схоластика уточнила четыре уровня, на которых оно познавалось: исторический, аллегорический, тропологический и аналогический. Нравственную истину, спрятанную за буквой, раскрывал второй из них. (В «Пире» Данте формулируется вполне ортодоксальное учение о символе. Для толкования «писаний» применяются четыре метода: буквальный, аллегорический, моральный и аналогический. Первый не распространяется дальше буквального значения вымышленных слов, таковы «басни поэтов». Второй таится под покровом этих басен и является «истиной, скрытой под прекрасной ложью». Третий может быть полезен в практической нравственности. Четвертый обладает сверхсмыслом или духовным объяснением: через вещи означенные он выражает вещи наивысшие, «причастные вечной славе». Но буквальный смысл всегда должен предшествовать остальным.) В толковании Оригена события Ветхого Завета составляют начертанную Богом историю, являя собой видимые образы нового Закона. Августин настоятельно подчеркивал необходимость выявлять иносказательный смысл даже в вещах и событиях, имеющих в Писании буквальный смысл. Читая мир как собрание символов, мы соблюдаем завет Дионисия когда получаем возможность разрабатывать и присваивать божественные имена, а вместе с ними модели познания и основы нравственности: вселенная кажется бесконечной цепью знаков, где всякое следствие становится знаком собственной причины. (Ганс Кюнг отметил предложенные Аквитаном приоритеты: разума над верой, буквально понимаемого смысла Писания по сравнению с аллегорическим и духовным: природы по сравнению с благодатью; естественного права по сравнению со специфически христианской моралью.) Внимание! Авторские права на книгу "Теневая сторона закона. Иррациональное в праве" (Исаев И.А.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
