|
|
ОглавлениеГлава 1. Неврозы и фрустрация как объекты работы психотерапевта Глава 2. Бихевиоризм: психология и психотерапия. «Корни»: Иван Петрович Павлов Глава 3. Бихевиоризм: психология и психотерапия. «Корни»: Владимир Михайлович Бехтерев Глава 4. Бихевиоризм: Джон Уотсон Глава 5. Бихевиоризм: Б.Ф. Скиннер и оперантное обусловливание Глава 7. Корни психоанализа. Гипноз Глава 8. Психоанализ Зигмунда Фрейда. Великое и спорное Глава 9. Анна Фрейд. Механизмы психологической защиты Глава 10. Анна Фрейд. Механизмы психологической защиты. Детский психоанализ Глава 11. Карл Густав Юнг. Аналитическая психология Глава 12. Индивидуальная психология Альфреда Адлера Глава 13. Карен Хорни. «Очень талантливая и очень злая» Глава 14. Психосинтез Роберто Ассаджиоли Глава 15. Телесная психотерапия Вильгельма Райха Глава 16. Гуманистическая психология и психотерапия Глава 19. Эрих Фромм. Гуманистический психоанализ Глава 20. Гуманистическая психология А. Маслоу Глава 21. Клиент-центрированная психотерапия К. Роджерса Глава 22. Психодрама Я. Морено Глава 23. Экзистенциальная психология и психотерапия Глава 24. Экзистенциальное консультирование Р. Мэя Глава 25. Логотерапия В. Франкла Глава 26. Гипотеза родовой травмы и волевая терапия О. Ранка Глава 27. Межличностная терапия Г.С. Салливана Глава 28. Когнитивная терапия А. Бека Глава 29. Рационально-эмоциальная терапия (РЭТ) А. Эллиса Глава 30. Теория черт личности Г. Айзенка Глава 31. Мультимодальная терапия А. Лазаруса Глава 32. Трансакционный анализ Э. Берна Глава 33. Психотерапия М. Эриксона Глава 34. Нейролингвистическое программирование (НЛП). Достижения и предостережения Глава 35. Позитивная психотерапия Н. Пезешкиана Глава 36. Эклектическая, интегративная, холистическая психотерапия Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава 24. Экзистенциальное консультирование Р. МэяРолло Мэй родился в 1909 г. штате Огайо (США)в многодетной семье. Родителей он вспоминает как людей не «отягощенных» культурой и не озабоченных тем, чтобы дать детям хорошее образование. Отсутствие близости с родителями мальчик компенсировал единением с природой, проводя много времени у реки. Может, тогда и возникло у него ощущение, что жизнь — это река, в которую «нельзя войти дважды», потому что каждое мгновение она меняется, а значит, и изучение жизни и людей должно обязательно учитывать этот факт постоянных, но не всегда уловимых изменений. Одиночество способствовало и тому, что он увлекся литературой, а любовь к природе добавила увлечение живописью, которой он овладел профессионально и даже попутешествовал как свободный художник по Европе. Видимо, профессия свободного художника наиболее соответствовала его потребности в свободе и смене впечатлений. Но через два года таких занятий у него произошел нервный срыв. Да, свобода не каждому по силам, она возлагает ответственность за собственную судьбы и требует постоянного принятия собственных решений: от мелких (встать пораньше или еще подремать, пойти туда или сюда, начать новую картину или продолжить старую) до глобальных судьбоносных решений. Такая ответственность перед собой неизбежно (как укажет потом Ролло Мэй) порождает тревожность и неуверенность в правильности принимаемых решений. Он считал, что такая тревожность (озабоченность) — нормальная «нагрузка» к свободе, но у многих эта тревожность становится постоянной и чрезмерной, перевешивая по своим отрицательным последствиям преимущества, получаемые от свободы. Такую чрезмерную тревожность он считал невротической. Вспомните работу Эриха Фромма «Бегство от свободы». Одним из заблуждений экзистенциалистов, большинство из которых представители творческой интеллигенции (для которых свобода жизни и творчества необходимы, несмотря на все их психологические издержки), считается, что свобода выбора необходима каждому человеку для его психического здоровья. Вот в том, что «каждому» — можно усомниться. Опыт политики показывает, что большинство людей стремится уклониться от индивидуальной ответственности (т. е. свободы в принятии решений), на этом и строится периодическое возникновение тоталитарных режимов, привлекательных для обывателя именно позицией «пусть начальство думает», «инициатива наказуема», «что мне — больше всех надо» и т.п. И в этом нельзя винить людей, надо понять, что такой психотип очень распространен, и, кстати, процент психических заболеваний среди таких людей куда меньше, чем у представителей свободных профессий. Ролло Мэй не выдержал ответственности перед свободой. Я уверен, что нервный срыв, который случился у Мэя через два года свободного творчества, был вызван не перегрузкой живописью, чтением и путешествиями, а тем, что он сам убегал в эту перегрузку от ответственности перед постоянной свободой выбора, и главным был выбор своего окончательного предназначения. Это отягощалось очень чувствительной психикой, возможно, с отягощенной наследственностью. И хотя он об этом не пишет прямо, известно, что его сестра страдала психозами, а мать он характеризовал как «кошку без тормозов» (здесь важнее слово «без тормозов», что может говорить о психической неустойчивости). Итак, после странствий по странам, по профессиям и по собственной мятущейся душе Ролло Мэй пришел к настолько серьезному нервному срыву и внутреннему опустошению, что две недели не вставал с постели. Этот факт еще раз напоминает наше положение о важности учета личных проблем автора в правильном понимании созданного им психологического или психотерапевтического направления. Как и основатель экзистенциализма Серен Кьеркегор, он создает свой научный подход в мучительном поиске света в конце туннеля собственной души. Он пытается найти ответ, изучая различные направления психологии и психотерапии. Но ни одно из них не удовлетворяет его полностью. Можно сказать, что продолжается мучительный процесс поиска не только жизненного смысла или облегчения страданий, но и психологических подходов, способных помочь в этом. Этот безуспешный поиск заставил Мэя начать прислушиваться к собственному внутреннему голосу, который говорил, казалось, о чем-то абстрактном — о душе и красоте. Ролло Мэй пишет: «Выглядело так, как будто этому голосу понадобилось уничтожить весь мой предыдущий образ жизни для того, чтобы быть услышанным». Прислушиваясь к этому голосу, а точнее, к новым духовным ориентирам, Мэй не оставляет попыток найти ответы и в научной психологии и психотерапии. И здесь ему выпадает удача — он попадает на летний семинар к самому Альфреду Адлеру, который производит на него неизгладимое впечатление менее сложными, чем у Фрейда, и более социально ориентированными подходами к человеческой природе. Мэй начинает профессионально изучать психологию, одновременно по зову внутреннего голоса продолжая поиск освобождения (а фактически спасения) души. Он поступает в семинарию Теологического общества, чтобы стать священником, знакомится с выдающимся теологическим философом Паулем Тиллихом, который помогает ему гармонично соединить теологические и психологические искания. Получив степень магистра богословия, Мэй в течение двух лет занимался пасторским служением, но, будучи к этому времени профессиональным психологом, счел, что может принести людям больше пользы, полностью перейдя на должность психолога-консультанта. Мэй решил, что конфессиональная ограниченность священнослужителя не позволяет ему оказывать помощь представителям другим конфессий и атеистам. К тому же неизбежное в религии понятие греха как причины болезней противоречит профессиональному подходу психолога-консультанта, который должен принимать клиента без оценочных суждений, а таким, какой он есть. Дело в том, что в США и многих западных странах очень строго следят за соблюдением должностных характеристик. По отношению к психотерапевту там указан запрет на какую-либо дискриминацию клиентов по религиозным, национальным и моральным признакам — вы должны его принять таким, какой он есть, и не морализировать, а помогать ему в решении его психологической проблемы научными методами. При этом надо сказать, что, отойдя от официального пасторского суждения, Мэй не только не уменьшил внимания к духовно-теологическим проблемам, но расширил свои подходы, которые неизбежно ограничиваются канонами каждой конкретной конфессии. Одновременно он решает углубиться в психоанализ и поступает в Институт психиатрии, психоанализа и психологии Уильяма Аласона Уайта, где встречается со знаменитым Гарри Стэк Салливаном, у которого очень много заимствует для практики психотерапевтической работы, особенно его романтический взгляд на психотерапевтический процесс как увлекательное путешествие в тайны чужой психологии, способное обогатить и пациента, и психотерапевта. После этого Мэю удается познакомиться и с Эрихом Фроммом, чьи взгляды, безусловно близкие экзистенциализму, нашли конкретное воплощение в формирующейся экзистенциальной психотерапии самого Мэя. Мы видим, что Мэю на этапе его профессионального становления как психолога, психотерапевта и психиатра очень повезло со встречами с наиболее выдающимися психологами, психотерапевтами и психиатрами того времени. И все же, несмотря на прекрасную профессиональную подготовку, Мэй мог и не стать выдающимся экзистенциальным психотерапевтом, если бы не личная трагедия. У него был обнаружен туберкулез в той стадии, которая в то время была практически неизлечима, и Мэй прожил около двух лет с мыслями о смерти и одновременно с надеждой на чудо. Научившись прислушиваться к своему телу, он понял, что излечение — активный, а не пассивный процесс — важна установка пациента на постоянную борьбу за выздоровление. Эта установка стала одним из главных принципов его психотерапии. Он был уверен, что здоровье как тела, так и психики может быть восстановлено даже в крайне тяжелых случаях. Однако это может быть достигнуто только напряженной внутренней работой, направленной на выявление мощных потенциалов бессознательного и их сознательного привлечения к борьбе за выздоровление. При этом основная роль отводится самому пациенту, его активному самопознанию, которое психотерапевт должен всячески стимулировать, но не подменять готовыми рецептами. Мэй оставил много известных книг, написанных не сухим научным, а талантливым литературным языком с живыми примерами. Одна из первых была одновременно его докторской диссертацией и называлась «Смысл тревоги» (1950). Тема взаимосвязи «свободы-ответственности-тревожности» осталась магистральной на протяжении всей жизни и деятельности автора. Затем появилась «Человек в поисках себя» (1953). Но особое внимание профессионалов и просто читателей привлекла его работа «Любовь и воля» (1969), получившая премию за эрудицию в области наук о человеке. Он читал лекции во многих престижных университетах (включая Гарвард и Принстон), возглавлял научные и общественные ассоциации, успешно вел личную практику, прожил долгую и продуктивную жизнь и скончался в возрасте 85 лет 22 октября 1994 г. Кратко рассмотрим основные положения экзистенциальной психотерапии Ролло Мэя. Как мы уже говорили, термин экзистенция толкуется и как сущность, и как существование. Ролло Мэй, как и другие психологи-экзистенциалисты, считал, что науки о человеке пытаются рассматривать его сущность как нечто фиксированное, тогда как на самом деле жизнь это не фиксированный объект, а процесс, что именно существование есть реальное проявление сущности, рост и перемены важнее, чем «фотографии» устойчивых характеристик личности. Жизнь — «кино», а не набор фотографий. Так же как река — это не фотография реки, а живой, постоянно меняющийся поток, и никому в голову не придет считать, что щепка, которую вы видели на фотографии реки, так и находится на том же месте. Конечно, легче работать с тестами, фиксированными понятиями и диагнозами, и наверное, полностью отказываться от них не следует, но при этом важно помнить, что все эти определения условны и сама личность человека ускользает сквозь них как вода сквозь пальцы. Внимание! Авторские права на книгу "Практическая психология и психотерапия" (Романин А.Н.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
