|
|
ОглавлениеЧасть I. Общие проблемы философии науки. Глава 1. Предмет и задачи философии науки Глава 2. Возникновение науки и основные стадии ее исторической эволюции Глава 3. Культура античного полиса и становление первых форм теоретической науки Глава 4. Наука в условиях средневековья Глава 5. Становление опытной науки в новоевропейской культуре Глава 6. Позитивистская традиция в философии науки Глава 7. Расширение поля философской проблематики в постпозитивистской философии Глава 8. Основные философские категории Глава 9. Наука в культуре современной цивилизации Глава 10. Основные формы бытия науки. Наука как познавательная деятельность Глава 11. Наука как особая сфера культуры Глава 12. Наука как социальный институт Глава 13. Структура научного знания Глава 14. Динамика науки как процесс порождения нового знания Глава 15. Научные традиции и научные революции Часть II. Философские проблемы социально-гуманитарных наук. Глава 16. Общетеоретические подходы Глава 17. Специфика объекта и предмета социально-гуманитарного познания Глава 18. Субъект социально-гуманитарного познания Глава 19. Природа ценностей и их роль в социально-гуманитарном познании Глава 20. Жизнь как категория наук об обществе и культуре Глава 21. Время, пространство, хронотоп в социальном и гуманитарном познании Глава 22. Коммуникативность в науках об обществе и культуре: методологические следствия и императивы Глава 23. Проблема истинности и рациональности в социально-гуманитарных науках Глава 24. Объяснение, понимание, интерпретация в социальных и гуманитарных науках Глава 25. Вера, сомнение, знание в социально-гуманитарных науках Часть III. Конспект лекций по истории правовых учений (для аспирантов и соискателей) Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуЧасть III. Конспект лекций по истории правовых учений (для аспирантов и соискателей)История правовых учений — особый предмет юридической науки. Его содержание отличается как от истории правовой мысли, так и от истории правовой теории. В первом случае объектом исследования и изучения является движение, развитие одной из форм общественного сознания, которая берется в самом широком смысле, включая психологические и иные аспекты. Во втором — главным предметом изучения является систематизированный набор категорий, понятий, идеологий, идейных конструкций. Под «учением» мы будем понимать, прежде всего, только главное направление правовой мысли, выражаемой либо одним мыслителем, либо целым интеллектуальным направлением, и которое может быть сведено к некоторым наиболее важным теоретико-конструктивным идеям. Таким образом, правовое учение, являясь выражением определенного интеллектуального движения, формирует идейные предпосылки для формулировки конкретной правовой теории. В предлагаемых лекциях, рассчитанных на аспирантов и соискателей, готовящихся к сдаче экзамена по «Истории и философии науки», рассматриваются наиболее значимые направления в развитии правовых учений, начиная с древнейших времен и заканчивая современностью. Это развитие прослеживается на анализе важнейших направлений правовой мысли, в течение многих веков вращающихся вокруг нескольких основных категорий права, таких как справедливость, принудительный характер воздействия и нормативность. Эволюция этих признаков рассматривается в контексте развития естественно-правового, исторического и позитивистского (в его различных модификациях) направлений развития права. 1. ПравосправедливостьВ древнейшие времена закон означал божественное предписание либо природное явление, выступающее в области социального в форме судьбы, рока или опять же в форме божественного проявления, теофании. Человеческая воля и свобода оказывались бессильными при столкновении с таким законом. Собственно человеческие предписания, законодательство должны были выражать и отражать эти предписания божественного закона. Все мифопоэтические построения, которые можно обнаружить в древних классических трагедиях Софокла и Эсхила, непременно выражают эту мысль. Правое сознание было интегрировано в сознание религиозное и культовое, и такие категории, как справедливость, кара, грех, обязанность и пр., были категориями религиозно-этическими. В древнегреческой мысли законы не являлись продуктом субъективного творчества, но воспроизводили уже не имевшую место традицию, рассматривая ее как общеобязательный принцип: законы важны и справедливы одновременно. Справедливость выражается в формальном юридическом равенстве граждан полиса, разумеется, только полноправных. Эти принципы пронизывали собой все реформы Ликурга и Солона. Кризис греческой демократии привел к переключению внимания законодателя с отдельной личности с ее равными правами на права государства как социального и потому более совершенного целого. Отдельный человек признавался неспособным самостоятельно достичь совершенства и разумного существования. Только внешнее принуждение в состоянии подчинить человеческие страсти разуму и воле правителей («философов») и построить справедливое государство. Власть закона и принцип формального равенства могут позволить сочетать государственные и личные интересы, подчинив вторые первым (Платон). Правовая справедливость может принимать форму либо уравнивающей, либо распределительной. Принцип обмена, равенства в обмене был положен в основание права как его естественный базис. Понятие справедливого состоит в известного рода пропорции, а несправедливости — в отступлении от пропорциональности. Уравнивающая справедливость возникает в произвольных и непроизвольных обменах и отношениях в то время как распределяющая справедливость касается благ, общих всем гражданам, и распределяет их пропорционально. Уравнивающая справедливость есть середина между выгодой и ущербом, ограничивающая произвол и стремящееся к тому, чтобы каждый имел равное (Аристотель). Платон был одним из первых, кто принялся за создание систематического учения о законе и праве. Как идеалист он не искал в природе источника права и справедливости, поскольку природа порождает также и неравенство людей, и ту силу, посредством которой возможно осуществление власти и правовое регулирование. Высший авторитет права и его общеобязательность основываются на необходимости борьбы со злом за справедливость. Это достижимо лишь при условии соблюдения индивидом и обществом важнейшего принципа законности, строгого соблюдения закона. Повиновение закону и власти, неотвратимость наказания за нарушение закона должны обеспечить устойчивость правопорядка. В борьбе за справедливость Платон приходил к понятию идеального права (действующего в его столь же идеальной государственной утопии), который может служить образцом для всех остальных систем. Тем самым он закладывает основы учения о естественном (но не природном, а божественном) праве, которое служит столь же идеальному типу людей (Платон говорил о двуполом андрогипе, об идеальной форме человеческого существа — сфере и т. п.). Таким образом, наряду с принудительностью и обязательностью, право приобрело еще один элемент, который многими стал рассматриваться в качестве его содержания, — справедливость. Она становилась критерием для оценки самого права, его пределом и целью. Наряду с божественной справедливостью появилась справедливость человеческого закона. Справедливость так, как она выражена в законах разных государств, представляет собой бледную тень подлинной справедливости. Платон же считал, что действующие в обществе законы зависят от совокупности идеальных законов, воплощенных в идее закона как едином целом. В справедливости он видел нечто статичное и неизменное. Аристотель полагал, что понятие справедливости в сфере человеческой деятельности может быть обыденным и его содержание меняется от полиса к полису. Когда же справедливость рассматривается как нечто естественное, как явление природы, тогда это понятие становится универсальным, общим для всего человечества. Естественная справедливость или естественное право предполагает два взгляда на природу: 1) как на идеальное выражение основных стремлений человека; 2) как на способ поведения человека, обусловленный его психологическим складом. В первом случае приоритет у идеальных понятий права (Платон), во втором — у практического, поведенческого подхода (Аристотель). Между этими полюсами развивались все остальные концепции естественного права. Так стоицизм подчеркивал универсальность человеческой природы, делал акцент на разум как основную черту человека. Стоики подчеркивали существование универсального закона природы, который может служить критерием для определения справедливости человеческих законов. Расширение границ Римской империи стимулировало, укрепило это представление о всемирном законе. Стоики полагали, что заложенные Богом и природой в каждом человеке нравственные идеалы не должны омрачаться нуждой и страданием, человек должен сосредоточиться только на достижении собственного морального совершенства и быть независимым от внешней среды. Стоический правовой идеал носил космополитический и всемирный характер. Эти положения позже восприняла христианская церковь и ее правовая доктрина, сформулированная прежде всего апостолом Павлом и догматически в терминах схоластической философии развитая Фомой Аквинским. Справедливым называют или применение закона и следование ему, или сам закон. Первый вид справедливости (справедливость судьи) служит критерием для позитивного права, это справедливость уравнивающая. Это справедливость частного права, спора и действия — отношения, требующего координации. Другим видом справедливости (по Аристотелю) является распределительная справедливость. Она выражается прежде всего в учете степени заслуг или вины и определении соответствующего поощрения или наказания. Если отношения уравнительной справедливости требуют участия по крайней мере двух лиц, то отношения распределительной справедливости — трех лиц. В первом случае участники равноправны, во втором — третье лицо вправе налагать на двух других обязательства или предоставлять им преимущества. В первом случае имеет место координация, во втором — субординация. Распределительная справедливость — справедливость публичного права. Вместе с тем это изначальная форма справедливости, без ее установления не может появиться вторичная уравнительная справедливость. Принцип распределительной справедливости умалчивает о том, кого считать равным, а кого нет, равенство с этой точки зрения есть только абстракция данного неравенства. Неравенство, т. е. фактическое соотношение сил, возможностей, статусов и т. п., есть содержание права; равенство в качестве абстрактной точки зрения — не фактическое неравенство, а как рассмотрение частного случая, с точки зрения общей нормы, всегда выступает как форма права. Между двумя видами справедливости (уравнительной и распределительной) выявляется и методологическое различие между дедуктивным развитием истинного права из общих принципов и индуктивного познания истинного права из «природы вещей». Это же различие диктует и различия между нравственной и правовой справедливостью: первая усматривает в частном случае свой собственный закон, который должен возвыситься до общего закона; вторая — рассматривает частный случай с точки зрения общей нормы (Г. Радбрух). Справедливость определяет лишь форму права. Чтобы выяснить содержание права, необходимо дополнительно ввести понятие целесообразности. В справедливости мы находим идею права. Суть этой справедливости (правовой и дифференцирующей) рассматривают как равенство. Справедливость указывает на то, что равное следует регулировать одинаково, а неравное — неодинаково, но ничего не говорит о критериях для характеристики равного и неравного. Она определяет отношения, но не вид регулирования. На эти вопросы можно отвечать только исходя из цели права, поэтому рядом со справедливостью и возникает целесообразность. Идея справедливости абсолютна, хотя и формальна: что правильно для одного, должно быть справедливым и для других. Справедливость — равенство, а равенство права требует всеобщности правовых норм. Но в действительности равенство и есть нечто данное, оно — всегда абстракция данного неравенства. С точки зрения целесообразности любое неравенство остается субъективным. Целесообразность же необходимо индивидуализировать. Поэтому справедливость и целесообразность всегда находятся в противоречии. Однако как одна, так и другая могут использовать для достижения собственных целей принуждение, этот специфически правовой инструмент. 2. Рождение естественного праваАристотель называет естественным правом то, которое везде имеет одинаковое значение и не зависит от признания или непризнания. Условное (конвенциальное) право — то, которое специальным образом установлено, главным образом для отдельных частных случаев. Если закон есть общее положение и частный случай не подходит под него, то на основании представления о справедливости такой пробел можно заполнить. Справедливость, или «правда», оказывается более значима, чем конкретное положение закона. Этим тезисом был открыт путь для становления естественного права как отправного принципа. Естественно-правовая доктрина права возникает еще в глубокой древности (Геспод, VII в. до н. э.) Затем значительный вклад в развитие этой теории внесли софисты, которые секуляризовали само понятие естественного права. Законы природы были противопоставлены как божественным, так и человеческим (конвенциальным и искусственным) законам. Естественному закону присуща неизменная истинность, не зависящая от воли людей и внешних обстоятельств. Из естественного права вырастала и другая близкая ему идея — идея равенства. Демосфен подчеркивал особую значимость универсальной нормы, святость и нерушимость которой основана на древности и традиции. Цицерон же, другой известнейший, уже римский ритор и оратор, полагал, что законы «своего племени придумала не справедливость, а выгода. Если бы сама природа установила для людей права, все люди пользовались бы одними и теми же законами, но в действительности законы многообразны. Такое право не заключает в себе ничего естественного, но нужно следовать той справедливости, что существует в действительности, а не той, которая таковой считается. Истинный закон — это разумное положение, соответствующее природе, распространяющееся на всех людей, постоянное, вечное. Принцип права коренится в природе человека и право не может вытекать из искусственно созданного закона. Стоики придали идее естественного права поистине глобальный характер. В едином мире и упорядоченном миропорядке, где едины Бог и естество, закон представляет собой общий разум всех разумных существ (Марк Аврелий). Стоики выделили в естественно-правовой доктрине еще один важнейший момент — критическое отношение к власти и государству. Для Зенона естественный закон почти не отличается от божественного закона, при этом последний как бы переносился с небес и внедрялся в природу человека, его сознание, его совесть. Человеческое существо получило возможность само определять, что соответствует божественной природе этого закона. Сенека рассматривал вселенную как естественное государство со своим естественным правом, этим законом и мироздания, и императивом равенства. Цицерон, воспринявший некоторые взгляды стоиков, считал естественное право высшим и истинным законом, устанавливаемым самой природой. Оно могло рассматриваться только как критерий справедливости для позитивного права, но не могло быть его непосредственным источником. Цицерон определял закон как разумное правило, соответствующее природе, постоянное и вечное, призывающее к исполнению долга. Такой закон нельзя ни установить, ни отменить: «Бог — создатель, судья — автор закона». Кроме того, критерием и контролером права у Цицерона выступает справедливость. Римская юридическая традиция в начале своего развития базировалась на устной форме права и обычаях как его основных источниках. Учение о праве приобретает здесь систематический характер только в императорскую эпоху (IV—VI вв.), когда основными источниками права становятся императорские конституции (в форме эдиктов, декретов, рескриптов, мандатов и т.п.) и сочинения юристов (Павла, Ульпиана, Гая и др.). В VI в. при Юстиниане главным кодифицированным источником становится Corpus Juris Civilis, продолжавший свое действие и позже, в эпоху Средневековья в Европе. С точки зрения римских юристов право ассоциировалось с правосудием и справедливостью. Законы устанавливались «мудрецами» и выражали общее согласие, и в силу этой их разумной природы им следовало беспрекословно повиноваться. Закон предусматривает часто повторяющиеся ситуации, которые он призван разрешать, однако недопустимым является распространительное толкование чрезвычайных норм (Павел). Недопустимо также сугубо формальное толкование права, уводящее от истинного смысла закона (Юлиан). При толковании закона следует прежде всего ориентироваться на поставленную им цель и волю (Цельс). Устойчивый, а следовательно, справедливый характер законодательного предписания демонстрирует обычай, эта традиционная народная форма законодательствования (Ульпиан). Из юридической казуистики римских юристов постепенно выкристовывались определенные этические принципы, которые легли в основание рождающегося естественного права. Рок, судьба, а у стоиков даже действия божества стали оцениваться с этических, нравственных позиций. Эти философско-правовые начала приходили в столкновение с традиционным по сути позитивистским подходом римских юристов. Из римских юристов настоящим и первым историком права называют Гая, подчеркнувшего особенную значимость преемственности в развитии правовых институтов и системы в целом. Он сформулировал в своих «Институциях» ставшую классической схему расположения материала (лица, вещи, иски), позже положенную в основу «Институций» Юстиниана. Гай утверждал, что законы, которыми управляются народы, отчасти являются общими всем людям. Эти законы установил «естественный разум», и они входят во всеобщее право или «право народов». Павел попытался преодолеть установившийся на практике дуализм цивильного и преторского права, настаивая на консолидации всей системы римского права, находя для него основу в естественно-правовом явлении «добрых намерений». Ульпиан в своих правовых обобщениях наиболее последовательно сформулировал этические положения стоиков, введя в основание римской правовой системы идею естественного права. «Естественное право — это то, которому природа научила всех животных. Всеобщее право — это то, которым пользуется род людской. Справедливость — это постоянная и длительная воля воздавать каждому его право. Юриспруденция — это познание дел божеских и человеческих, знание праведного и неправедного». В постклассический период (IV—VI вв.) основной темой правовых учений становится проблема интерпретации роли правителя в качестве законодателя. Императорские акты становятся важнейшими источниками права. Эллинистическая идея автократии в сочетании с римским правом и христианской теологией стали основой для новой теории, согласно которой император выступал как воплощенный закон. Он может исправлять и дополнять существующее законодательство в соответствии со своими представлениями о справедливости. Древние установления и правовые традиции в известной мере могли ограничивать полновластие монарха, предполагая возможность появления некой фигуры идеального императора. Императорское законодательство уже в IV в. подвергается системной кодификации, а древние юридические установления интерпретируются в русле этого процесса. Кодекс Феодосия стал таким собранием императорских постановлений (начало V в.), действующих наряду с текстами классических юристов. Конституции Юстиниана (начало VI в.) стали всеобъемлющей кодификацией (Corpus Juris Civilis), основанной на классической традиции, а его «Дигесты» стали антологией суждений римских классических юристов о праве. В Кодекс Юстиниана были включены также другие правовые источники, кроме императорских конституций (эдиктов, статутов и т. д.), а именно: мандаты принцыпсов, постановления Сената, рескрипты и фрагменты сочинений «знатоков права». В систему позднеримского и византийского права активно проникали элементы канонического и обычного права. Основанная на нормах свода Юстиниана, Эклога пошла значительно дальше по пути унификации права, внеся целый ряд новелл в уголовное, процессуальное и брачное семейное право. В XI в. начинается рецепция римского права европейскими обществами. Дигесты и Кодекс Юстиниана стали методологической и научной базой для этого процесса. Глоссаторы (Ирнерий и др.), постглоссаторы (Луллий и др.) и гуманисты (Альциат и др.) олицетворяли собой три этапа процесса рецепции (XIII—XVI вв.). Фрагментарные положения римских юристов выстраивались в логически стройные теоретические концепции, при этом осуществлялась существенная интерпретация, в ходе которой из римской традиции вычленялись наиболее общие принципы. Систематическое изложение юридических институтов и более тщательное изучение источников привели к появлению новой науки — теоретического правоведения. 3. Систематизация естественного праваНачатая Юстинианом кодификация римского права была воспринята и использована в процессе становления христианской правовой доктрины. Научная систематизация и комментирование интенсивно проводились болонской (XII в.) правовой школой. Законодательством римской католической церкви были восприняты все основные принципы римской классической юриспруденции. Школа средневековых схоластов попыталась придать правовой системе законченный и почти математический, строго логический характер. Христианство своим авторитетом укрепило статус естественного права в античном, а затем и средневековом обществе. Блаженный Августин отмечал, что существует некий нерушимый и вечный закон, восходящий к Богу и определяющий для людей естественный порядок существования. Фома Аквинский утверждал, что Божественный разум формулирует вечный закон мироздания, частью которого является человеческий правопорядок. Внимание! Авторские права на книгу "История и философия науки" ( Бучило Н.Ф. ) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
