|
|
ОглавлениеГлава I. «Тело власти», или corpus. 1. Господство социального 3. Секты и «воображаемые общества»: частный случай солидарности 4. «Право солидарности» (Ф. Теннис) 5. Солидарность: пространство, центр и периферия 2. Политическая целостность и «орденская» форма объединения 3. Суверенитет и политическая власть 4. Юридическое лицо и юридическая солидарность (Л. Дюги) 5. «Основная (базовая) норма» (Г. Кельзен) 6. «Естественное право» и порядок Глава III. Социальные (политические) институты и власть. 1. Две модели организации 2. Институты, процедуры и рационализация 3. Система сдержек и противовесов («правильно устроенная конституция») 4. Персонификация власти: «государственный абсолютизм» 5. Структуры и функции (организация как «вещь») 6. Разделение властей и функций: роль институтов 2. Анонимное (воображаемое) господство 3. «Деривации» и подчинение закону (В. Парето) 4. «Воля народа» как политическая мотивация единства 6. Эмоции солидарности: страх и тревога 2. Право для государства: нормативистская локализация 3. Право без границ: солидаристская локализация 5. «Номос» «больших пространств» Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу3. Суверенитет и политическая властьНаиболее адекватным выражением политической целостности является институт государства. Взгляд на него как на некое «органическое» единство имеет давнее происхождение. «Органическим» считалось государство, обладавшее единым центром, каковой есть идея, формирующая сама собой все государственные сферы. Такому государству были неведомы раздробленность и центробежность его отдельных частей, поскольку благодаря «силе иерархического представительства» каждая такая часть уже наделена некоей долей самостоятельности, оставаясь при этом внутренне связанной с целым. В традиционном мире такое государственное образование могло приобретать разные формы: империи, монархии, аристократической республики или города-государства — все они носили в большей или меньшей степени такой «органический» характер. Их основу и жизненную силу составляла некая центральная идея, символ верховной власти вкупе с соответствующим положительным принципом авторитета. Если основу государственности составляют идея и принцип, то основу общества — природа и нация как часть природного. Сама нация также может представлять собой определенную целостность, не только будучи объединенной в государстве, под его властью и на его территории: по-настоящему суверенным поэтому может быть только государство, но не нация. Суверенитет всякого коллективного целого предполагает, что это коллективное целое имеет собственную личность и волю, отличные от лица и воли составляющих его групп и индивидов. (Однако этим еще не доказывается ни законность самой публичной власти, ни первоначальный характер идеи об «общественном договоре», которая и могла родиться только в ситуации, когда человек уже жил в некоем уже состоявшемся обществе). Суверенитет тем самым не является простой суммой индивидуальных воль, это — солидарная общая воля. Механическая совокупность индивидуальностей, или «масса», не способна самостоятельно выработать единую волю, и только репрезентирующее ее лицо (государство) способно на такое выражение. Следовательно, суверенитет — качество, присущее только личности, в данном случае — личности государства. Этос общества (нации) может не совпадать с этосом государства, выступающим здесь как гарант целостности политического и как монополист принудительной власти. Олицетворенная власть поднимается над понятиями, которые она сама же вырабатывает, другими словами, политическая власть есть факт, чуждый состоянию какой бы то ни было законности или незаконности. Правда, следует признать, что лица, обладающие властью, всегда старались придать ей некое законное обоснование, теократическое или демократическое. В последнем случае торжествовала уже не идея божественного происхождения власти, но количественная власть большинства, сила числа. Фикции социальной воли — «начальник, отдающий приказания, король, император, президент... большинство парламента или народного собрания» — стали представляться в этой связи органами некоей коллективной воли, которая подчиняет себе индивидуальные воли именно потому, что она есть именно коллективная воля. «Божественное право, общественная воля, национальный суверенитет — все это слова, не имеющие цены, софизмы, которыми правящие убаюкивают своих подданных», те искусственные верования, в которых необходимо выделять простой первичный факт, и этим фактом является «разделение на правящих и управляемых, возможность одних отдавать санкционированные материальным принуждением приказы другим», это сила сильных, господствующая над слабостью слабых. Внимание! Авторские права на книгу "Солидарность как воображаемое политико-правовое состояние" (Исаев И.А.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
