|
|
ОглавлениеЧасть I. Феноменология культуры. Глава 1. Злободневность культурологии Глава 2. Культурология и философия культуры Глава 4. Происхождение культуры Глава 6. Культура — великая неудача Часть II. Народы и культуры. Глава 7. Ядро европейской культуры Глава 8. Запад, Восток, Африка и другие миры Глава 9. Множество культурных миров Глава 10. Партикуляризм и универсализм Часть III. Социальные проблемы культуры. Глава 11. Культура как регулятор социальных отношений Глава 12. Культурная идентичность Глава 13. Культура и цивилизация Глава 14. Культура в ракурсе символов и знаков Часть IV. Исторические судьбы культуры. Глава 15. Оппозиции культуры Глава 16. Цивилизация и варварство Часть V. Культурно-исторический процесс. Глава 19. Варианты культурного процесса Глава 20. Культурные ориентации Глава 21. Религия как феномен культуры Глава 22. Кризис религии или религиозное возрождение? Глава 23. Наука в системе культуры Глава 24. Нравственное измерение культуры Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуЧАСТЬ II. НАРОДЫ И КУЛЬТУРЫГлава 7. ЯДРО ЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ7.1. Социальные мирыКогда мы говорим о культуре, имеется в виду огромное разнообразие жизненных стилей, традиций, способов существования, ценностных и жизненных установок. Мы различаем культуры древние и современные, разъединенные не только по времени, но и по географическому положению. На Земле одновременно можно отыскать самые различные культурные сообщества. Вступая с ними в контакт, мы сразу обнаруживаем культурные различия по многим признакам. Так, в различных человеческих сообществах, например в племени охотников-собирателей в Танзании, союз мужчин и женщин имеет неодинаковые особенности. Большинство эволюционных психологов считают, что девушки обычно выбирают для себя таких юношей, которые отличаются силой, имеют красивое телосложение. Ничего подобного. Стратегии спаривания абсолютно различны в разных культурах. Парни и девушки, живущие на Западе, ищут в этом союзе любви и восхищения. А вот представители африканского племени хадза руководствуются иными соображениями. Никто не стремится подыскать себе партнера приблизительно того же роста, веса, массы тела. Когда антропологи просили объяснить, почему эти люди выбирают друг друга, то никто не ссылался на рост или форму тела. Это странно. Во всем мире ищут здоровых, фертильных партнеров для брака, а здесь влечение друг к другу у разнополых существ вроде бы иное. Однако случись нехватка продуктов — и крупный мужчина будет голодать. Накормить его будет трудно. Выходит, нужно заранее предвидеть такую опасность. Будет не столь крупным или высоким, зато выстоит в беде сам и жене поможет. Перед рассветом члены мусульманской семьи в Малайе совершают ритуальное омовение, раскладывают молитвенные коврики и начинают бить поклоны и возносить молитвы Аллаху. Во французском соборе верующие выстраиваются в очередь, чтобы священник положил облатку им на язык, произнеся при этом «Тело Господне». В деревнях Южной Индии женщины почтительно умащивают цилиндрический камень молоком и драгоценной пастой из сандалового дерева и приносят ему в дар цветы. Монахи дзен-буддистского монастыря в Японии сидят, скрестив ноги, выпрямив спину, в полном молчании, лишь изредка нарушаемом шумом летучей мыши ктосаки, падающей им на плечи. На горе в Мехико мужчины, женщины и дети, которые без пищи и воды плясали в течение нескольких дней, приветствуют пролетающего над их головами орла, дуя в маленькие деревянные свистульки, висящие у них на шеях. У реки в Айове сидит молодая женщина с закрытыми глазами и молится мирозданию о том, чтобы вся ее жизнь имела какой-то священный смысл. Еще в глубокой древности люди поняли, что все живут по-разному. Первый же человек, попавший в чужое стойбище, обнаружил, что не может ни говорить с чужаками, ни понимать увиденное, т.е. осознал факт культурного своеобразия. И если ему посчастливилось вернуться домой живым, то эти впечатления ложились в основу долгих разговоров у костра. Большинству людей нравятся истории о необычном поведении чужестранцев. Им интересно узнавать не столько о далеких землях, сколько об удивительных людях. Истории о чужих обычаях всегда служили излюбленной темой людских бесед. Им внимали со смешанным чувством самодовольства и тайной зависти, которое составляет прелесть разговоров в узком кругу. Величайший Геродот, античный историк, значительную часть своей «Истории» посвятил тому, что мы сегодня назвали бы описанием культуры. На принадлежащих Индии Андаманских островах в горных тропических лесах обитают негроидные племена. Они сохранили первобытный образ жизни, занимаются собирательством и охотой. Эти племена, особенно племя джарва, избегали всяких контактов с поселенцами Андаманов, не пускали их на свою территорию. Поэтому индийские власти объявили районы обитания племени заповедными и закрытыми для посещения и лесоразработок. Конечно, ученых-антропологов, изучающих проблемы происхождения и эволюции человека, не могла не привлечь уникальная возможность познакомиться с неизвестными племенами, их образом жизни. Они стали регулярно посещать эти районы, оставляя на пляжах подарки племенам — ткани, гроздья бананов, пакеты риса. Однако несколько десятилетий подряд все дары отвергались: их попросту выбрасывали в море. Лишь в феврале 1974 г. одна из групп джарва приняла подарки от чужих людей. Затем контакты стали постоянными. Джарва брали привозимые подарки, а команде судна выносили лесные плоды. Непреодолимая ранее стена отчуждения, страха и недоверия наконец-то рухнула. Наладились контакты, а с ними состоялась и встреча двух культур. Почему мы проводим разграничение между культурами? Ведь они не разделены тысячелетиями. Обе культуры существуют сегодня, но почему же современной мы называем только одну из них? Обратите внимание: в нашем сопоставлении подразумевается, что культура в целом непрерывно развивается, меняет свой облик, отражая образ изменяющегося мира. Если же где-то она остается неизменной, то мы называем ее древней, патриархальной. Но насколько справедлива такая оценка? Разве мы знаем определенно, в какой культуре человек чувствует себя свободно, счастливо? Если принять за точку отсчета современный быт, тогда древние культуры вполне очевидно уступают нашей. Нынешняя культура использует огромные достижения науки и техники. Она создает уют и благоденствие. Лучше жить в благоустроенной квартире с компьютером и телевизором, нежели в пещере. Человек современного мира пользуется плодами новейших технологий: он смотрит телевизионные матчи одновременно с десятками миллионов других людей, звонит по сотовому телефону, осваивает компьютерную технику. Отсюда рождается понятное снисходительное отношение к патриархальной культуре: мол, там люди лишены всего этого. Однако в какой мере можно доверять такому взгляду? Не скрыто ли здесь неоправданное высокомерие? Современные люди называют первобытных охотников «дикими». Еще бы: они располагали топором, копьем да луком. То ли дело у нас — атомные станции, ракеты, космические корабли. Нужны ли еще доказательства того, что мы умнее? Но оказывается, что охотиться на мамонта с копьями и топором гораздо труднее, чем нажимать кнопки на автоматическом устройстве. Можно сидеть возле электронно-вычислительной машины и быть при этом, мягко говоря, туповатым. Нетрудно предположить, что первобытные люди были инициативными, мужественными, ловкими и сообразительными. А что если посмотреть на нашу современную жизнь глазами древнего человека? Наверняка многое в ней вызовет удивление и полное недоумение. Древний человек жил в соответствии с ритмами солнца, укладывался спать, когда темнело. Мы же разрушили это соответствие, согласие с природой. Более того, естественная среда оказалась предельно преображенной. Лишь в некоторых приборах остался тот чистый воздух, которым когда-то дышали наши предки. Мы сохранили только крошечные оазисы нетронутой девственной природы. Загрязнены светлые воды рек, морей и даже океанов. Люди разных культур могут иметь очень разные представления о хорошем и дурном, добром и злом. «Европейский крестьянин кантовского времени считал добром заботливое отношение к престарелым родителям и видел свой долг в том, чтобы кормить и обихаживать их до самой смерти. Между тем японский крестьянин XVIII в. полагал, что он делает добро, когда помогает престарелому родителю умереть (в японской деревне господствовало, если угодно, правило народной, патриархальной эвтаназии: в известный срок сын должен был взвалить на спину престарелого отца, отнести в пустынное место и оставить там с запасом еды на два-три дня). Крестьянин-европеец, несомненно, назвал бы японский обычай варварским и безбожным. Японский крестьянин с полной уверенностью высказался бы так же об обычае европейском. Но это не означало бы, что между европейцем и японцем невозможно было бы никакое взаимопонимание». Далее Э.Ю. Соловьев показывает, что европейские крестьяне могли бы по-разному осуществлять свою заботу о стариках. Одни делали это потому, что считали правильным и добрым, другие же потому, что от кого-то получали за это плату или, скажем, в надежде на щедрое завещание. И крестьянин японский, с его противоположным толкованием добра, прекрасно бы понял это формальное различие. Он мог бы сказать, например, что в одном случае он видит хотя и варвара, но варвара благородного, в другом же — низкого и подлого варвара. Что люди на самом деле считают хорошим, а что — плохим, лучше всего определяется по тому, как они живут. Еще в середине прошлого века развод был скандалом, «потрясением основ», достойным разве что отбросов общества, аборт считался преступлением, а гомосексуализм — «любовью, не смеющей себя назвать». Сегодня половина всех браков заканчивается разводами, вместо семейной жизни предпочитают говорить об «отношениях», а любовь, когда-то не смевшая себя назвать, ныне громогласно вещает со всех сторон. Человеческая жизнь утратила прежнюю ценность. Стихотворные строчки, созданные после войны: «Ну, а тем, кому выпало жить», уже утратили свой сокровенный смысл. Эвтаназия прижилась в Европе и сейчас проникает в Америку. Люди стали верить в качество жизни, а не в святость. Никто не хочет, чтобы ему рассказывали, как следует жить. Многие люди отказываются от веры в сверхъестественное. Жизнь начинается здесь и здесь же заканчивается. Ее цель — наслаждение, доступное в единственном известном нам мире. Каждое общество вырабатывает свой собственный код, у каждого человека есть право выработать аналогичный код для себя самого. Поскольку счастье — венец жизни и поскольку мы сами — существа рациональные, мы имеем право судить самостоятельно, когда жизненные тяготы перевешивают радости жизни и когда наступает срок прервать свой собственный путь — то ли собственными руками, то ли при помощи семьи и врачей. Мир культур разнообразен и во многом причудлив. Здесь есть о чем поразмышлять, сравнить, проанализировать. Внимание! Авторские права на книгу "Культурология. 5-е издание. Учебник" (Гуревич П.С.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
