|
|
ОглавлениеЧасть I. Феноменология культуры. Глава 1. Злободневность культурологии Глава 2. Культурология и философия культуры Глава 4. Происхождение культуры Глава 6. Культура — великая неудача Часть II. Народы и культуры. Глава 7. Ядро европейской культуры Глава 8. Запад, Восток, Африка и другие миры Глава 9. Множество культурных миров Глава 10. Партикуляризм и универсализм Часть III. Социальные проблемы культуры. Глава 11. Культура как регулятор социальных отношений Глава 12. Культурная идентичность Глава 13. Культура и цивилизация Глава 14. Культура в ракурсе символов и знаков Часть IV. Исторические судьбы культуры. Глава 15. Оппозиции культуры Глава 16. Цивилизация и варварство Часть V. Культурно-исторический процесс. Глава 19. Варианты культурного процесса Глава 20. Культурные ориентации Глава 21. Религия как феномен культуры Глава 22. Кризис религии или религиозное возрождение? Глава 23. Наука в системе культуры Глава 24. Нравственное измерение культуры Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава 16. ЦИВИЛИЗАЦИЯ И ВАРВАРСТВО16.1. Очеловечивает ли цивилизация?Какое возвышенное и неповторимое слово «цивилизация»! Какие грандиозные планы вынашивает цивилизация! Как дивно перестраивает человеческий мир! Сколь уверенно внедряет цивилизованность во все сферы человеческого бытия! Как грозно изобличает смысл и суть варварства! Как возвеличивает себя, проецируя свой уклад в далекое грядущее. История очеловечивает человечество. Кто так думал? Вызовем в памяти огромный список имен, начиная с античности. Платон, вынашивавший проект «идеального государства». Томас Гоббс, помысливший государство как единую личность. Иммануил Кант, призывавший к «вечному миру». Но вот обнаружила себя и отрезвляющая мысль. Жан-Жак Руссо отметил, что расцвет науки вовсе не обязательно облагораживает нравственность. Фридрих Ницше поставил под сомнение саму идею прогресса. История расчеловечивает человека. Это уже Эрих Фромм. Читаем у Карла Ясперса: «В нашу эпоху массового порядка, техники, экономики духу вместе с человеческим бытием грозит... разрушение в своей основе...». Дух под угрозой. Да разве только он? Сама цивилизация ставит себя на край бездны. Агонизирует природа, создаются неслыханные орудия массового уничтожения, крепнет произвол и празднует свободу своеволие, нищает дух. Что представляет собой цивилизованность, если она то и дело оборачивается дикостью, одичанием, запущенностью? Можно сказать, что идею цивилизации человечество буквально выстрадало, целеустремленно шлифуя устои человеческого существования. Противопоставляя пайдейю варварству, расшифровывало образованность как высочайшую культуру духа. Возвышая личность, отторгало дикость как время, когда индивид еще не вполне обнаружил усилие стать человеком. Восхищалось грандиозным взлетом техники, толкуя о прогрессе, благоденствии и комфорте. Цивилизованность становилась мерилом всей человеческой активности. Но как объяснить невероятную травестию, которая произошла в понимании этого слова? В XIX в. цивилизацию противопоставили культуре, усматривая в ней завершение присущего ей потенциала. Цивилизацию стали отождествлять с мертвой протяженностью, бездушным интеллектом. «Социальные критики» стали коллекционировать «язвы» цивилизации. Замаячил даже «конец истории». Может быть, окультуривание обнаружило свою изнанку? Или накаты еще не ослабевшего варварства исказили саму идею цивилизации? Чем вдохновляться по ту и другую сторону добра и зла? Как часто, решая конкретную социальную проблему, мы руководствуемся чем угодно, только не мерками цивилизации. В недавнем прошлом применяли классовый подход, только что уповали на «суверенную демократию», сегодня стремимся войти в узкий круг стран, диктующих миру свою политику. Уж не исчерпала ли себя благородная идея цивилизованности? Николай Бердяев писал о том, что в ХХ в. людской род превращается в человечество. Что подразумевалось? Только ли мировая техника, многообразие социальных связей и общая устремленность к прогрессу? Вряд ли. Русский философ имел в виду меру цивилизованности, которая роднит человечество. Проверяя на прочность политические режимы, давая простор инициативе и творчеству, создавая информационные технологии, осознавая незыблемость нравственных абсолютов (вспомним мысль Канта: нравственный закон не утрачивает своей значимости, даже если никто его не соблюдает), человечество стремится обосновать те принципы, которые венчают достойную жизнь людского рода. Но, может быть, прав Освальд Шпенглер, который утверждал, что идея человечества — пустая иллюзия? Не исключено, что варварство прорвало тонкую пленку цивилизованности и утвердилось в своей самодержавной прочности. Возможно, дикость сродни человеческой природе в большей степени, чем идеал христианства, буддизма или ислама. Допустимо ли помыслить, что все попытки «окультурить», «облагородить» человека обречены на неудачу? Известная отечественная исследовательница Нелли Мотрошилова пишет в своей книге «Цивилизация и варварство в современную эпоху»: «Цивилизационный подход призван был выдвинуть на передний план принцип единства, целостности всего человечества и мирного разрешения любых социальных конфликтов». Но о каком единстве можно вести речь, если на земле создаются все новые и новые блоки стран, противостоящих друг другу и наращивающих грозную мощь? О каком мирном устранении социальных проблем допустимо толковать, если в результате бомбежек рушатся столицы государств? Есть искушение списать все издержки цивилизации за счет варварства, которое своими неожиданными интервенциями порочит ее. В самом деле, дикость имеет немыслимую историю, а цивилизация — юный плод истории. Под тончайшим слоем культуры таится многовековой опыт одичания и опустошения. Он сохранился в глубинах коллективного бессознательного и готов перечеркнуть цивилизационный код. Еще плодоносит варварское лоно. Еще не стихает мощный напор отсталости и жестокости. Но точно ли, что варварство — это полоса человеческой разнузданности и разорения? Доистория — величайшая реальность, ибо в ней возник человек. Но эта реальность нам по существу неведома. Это слова К. Ясперса. Древний человек проявил себя скорее как искатель смыслов. Мандала вместо колеса, священный огонь, а не огонь для приготовления пищи. Поклонение звездам еще до того, как появился календарь. Золотая ветвь вместо посоха пастуха и царского скипетра. Нет оснований вслед за Руссо поэтизировать «естественного человека» или, повинуясь Ницше, романтизировать язычество. Однако отнесемся с доверием к работам известных культурологов и философов, отмечающих молитвенное отношение древнего человека к тайнам природы, культ ее мощи и красоты. Оценим по достоинству медленный процесс образования рас, речи и мифов, время странствий и величайших открытий. Варварство действительно сохранилось в изнанке цивилизации. Оно таится за ее лицевой стороной. Оно ее постоянный спутник. Но, может быть, пора обратить внимание на те противоречия жизни, к которым варварство имеет весьма отдаленное отношение? Не настало ли время поговорить о цивилизации, которая заслуживает определения «варварская» и в этом качестве сама порождает глубинные разрушительные процессы, а не берет их внаем у дикости? Не пришел ли час восстановить изначальный смысл самой идеи цивилизации и приостановить по возможности всеобщее одичание? Персонаж пьесы «Сторож» Михаила Рощина произносит в финале значимые слова: «Только не теряйте человеческого облика...» Отметим лишь некоторые признаки нецивилизованности, проступающие на фоне изощренной политической риторики: жестокость, отчуждение, цивилизационное противостояние. 16.2. Изобрести человекаМногочисленные трактовки современной информационной цивилизации редко ставят вопрос о человеческой природе. Компьютерное общество дивно как хорошо. Но может ли человек чувствовать себя комфортно в этом социуме? Прилажено ли это общество к человеческой природе? Но о каком человеке может идти речь? Не станем останавливаться на образе кибера, человека-компьютера, которому внедрили электроды в мозг и который великолепно выполняет то, что ему приказали. Такая возможность реальна в условиях усиления генной инженерии. Оплодотворить искусственно, сохранять зародыш ин витро, производить клоны, осуществлять оплодотворение и инкубацию, бесконечно воспроизводить одну и ту же модель, тонко исправлять недостатки плода, оплодотворять женщину неизвестной спермой, сохранять сперму «великих людей»... Да, теперь есть все возможности для того, чтобы пересотворить человека. Куда мы должны продвигаться? Абсолютно нереально претендовать на изготовление сотни Эйнштейнов. Грандиозный опыт генной инженерии наталкивается на гигантское препятствие, и никто не способен ответить на весьма простые вопросы: какого идеала мы жаждем? Человека прежде всего умного? Религиозного? Образцово мышечного? Физически прекрасно уравновешенного? Альтруиста? Эгоиста? Великолепно интегрированного в коллективе? Чувствительного к красоте художника? Вооруженного критическим суждением (что позволяет появиться автономной индивидуальности)? Внимание! Авторские права на книгу "Культурология. 5-е издание. Учебник" (Гуревич П.С.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
