|
|
ОглавлениеЧасть I. Феноменология культуры. Глава 1. Злободневность культурологии Глава 2. Культурология и философия культуры Глава 4. Происхождение культуры Глава 6. Культура — великая неудача Часть II. Народы и культуры. Глава 7. Ядро европейской культуры Глава 8. Запад, Восток, Африка и другие миры Глава 9. Множество культурных миров Глава 10. Партикуляризм и универсализм Часть III. Социальные проблемы культуры. Глава 11. Культура как регулятор социальных отношений Глава 12. Культурная идентичность Глава 13. Культура и цивилизация Глава 14. Культура в ракурсе символов и знаков Часть IV. Исторические судьбы культуры. Глава 15. Оппозиции культуры Глава 16. Цивилизация и варварство Часть V. Культурно-исторический процесс. Глава 19. Варианты культурного процесса Глава 20. Культурные ориентации Глава 21. Религия как феномен культуры Глава 22. Кризис религии или религиозное возрождение? Глава 23. Наука в системе культуры Глава 24. Нравственное измерение культуры Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава 10. ПАРТИКУЛЯРИЗМ И УНИВЕРСАЛИЗМ10.1. ПартикуляризмСвязаны ли культуры между собой? Обладают ли они отзывчивостью по отношению друг к другу? Если культуры непроницаемы, как это утверждают многие культурологи, значит, они развиваются автономно. Следовательно, множество культурных миров складываются сами по себе и не устремляются в единое культурное русло. Тогда бессмысленно говорить о человечестве как универсальном понятии. Разнообразие цивилизаций не образует планетарного единства. Но возможен и иной взгляд на множество культур. Да, они уникальны. Однако это вовсе не означает, будто они отгорожены друг от друга. Напротив, эти культурные миры тяготеют к единству. Возможно, образцом для них окажется какая-то культура, обладающая наиболее значительным совокупным опытом? А может быть, родится некий культурный синтез? Человечество, встав на путь универсализма, создает всепланетную культуру. Это проблематика выражена в оппозиции партикуляризма и универсализма. Сошлемся, к примеру, на концепцию американского антрополога К. Гирца (1926—2006). Он писал: «Очевидно, что у ацтеков, которые во имя богов вырывают еще пульсирующее сердце из груди предназначенных к жертвоприношению людей, наиболее существенный инструмент ориентирования в действительности отличается от такого у бесстрастных зуньи, которые, чтобы умилостивить богов дождя, устраивают массовые пляски». Партикуляристы считают, что сходное в культуре важно искать не в тождестве аналогичных феноменов, а в их различии. Существует, стало быть, один закон — различие: «...мы неполные, незавершенные животные, и мы сами себя завершаем посредством культуры, и не посредством культуры как целого, а посредством ее очень конкретных форм: добуанской или яванской, хопи или итальянской, культуры привилегированных слоев общества или простонародной, академической или коммерческой». Отсюда следующий вывод: нет природы человека, которая не зависела бы от культуры. Но еще более примечателен тот факт, что без культуры не было бы людей. «Культура формировала и продолжает формировать нас как биологический вид, и аналогичным образом она формирует каждого индивида. И именно это в нас общее». Партикуляризм — мировоззренческая установка на разъединение культур, практика культурной обособленности. Н.А. Бердяев отмечал, что «партикуляризм свойствен был всему древнему миру». Существовало множество культурных миров, возникавших в веках на территории от Китая до Европы. Древние мифологические культуры были как бы контроверзой осевому времени. Иначе говоря, стремление создать определенную синхронистическую таблицу, которая охватывала бы тысячелетия, не имела успеха. Линии развития культур расходятся: «Если вначале они казались тремя путями, направленными к одной цели, то в дальнейшем они становятся совершенно чуждыми друг другу». Мировоззренческой основой партикуляризма является представление о стадиальности развития культур при несовпадении этапов культуры. Вот почему культуры не слышат друг друга. Они развиваются не параллельно, а обособленно. Немецкий историк Древнего мира Эдуард Мейер (1855—1930) в своем главном пятитомном труде «История древности» рассматривал историю возникновения древневосточных цивилизаций. Он утверждал, что культуры переживают периоды развития, кульминационного пункта расцвета, затем умирания и падения. По мнению Мейера, в Древнем мире были такие великие культуры, по сравнению с которыми последующие времена — это лишь возврат к прошлому. Например, он считал: древняя культура Вавилона была настолько совершенной, что во многих отношениях не уступала культуре XX в. Разумеется, Э. Мейер искал обоснование историзма. Как подчеркивал Эрнст Трёльч, он предпослал своей обширной «Истории Древнего мира» «Антропологию» или психологическую теорию познания истории, которую он отождествляет с формальной исторической логикой или рассматривает ее как основу, считая все остальное устаревшим. «И в самом деле нельзя не признать, что историческая логика представляет собой более объективное и общезначимое мышление и вместе с тем она ближе к эмпирическому исследованию, определить ее отношение к материальной философии истории — трудная задача». «История античного мира» Э. Мейера, разумеется, исходит из универсально-исторической трактовки отдельных больших эпох всемирной истории. Мейер объявил всякую теорию общества «антропологией», ее центром — групповые объединения. Группы каждой стадии он рассматривает как «государство» и с этим связывает вывод из специфически немецкого политического мышления. Всеобщая универсальная история для Э. Мейера — это развитие Европы. Он соотносит современный западный мир с антично-средиземноморским. Опираясь на Э. Мейера, Э. Трёльч подчеркивает: «Запад, Ближний и Дальний Восток, культурные народы, народы с неполностью развитой культурой и примитивные народы настолько различны, что об общем содержании культуры современного человечества речь вообще не может идти, сколь ни повсеместно распространены некоторые общие и формальные понятия человеческого достоинства, справедливости, чистоты и добра. Они не составляют смысл общего культурного единства и именно поэтому слишком часто ограничены в своем признании и осуществлении сферой собственной культуры и общества, так называемой внутренней моралью». И далее: «Сам по себе круговорот культур возможен, как и расцвет и упадок великих народов и культурных циклов, а также редкие, преходящие взлеты культур». Но и внутри европейского мира, который рассматривался названными исследователями как модель всего человечества, культурные центры не составляли вселенскости. Палестина была национально обособленной. Партикулярным был еврейский культурный дух. В античной философии оправдание партикуляризма, нападки на космополитизм находим у Платона и Аристостеля. В «Государстве» Платон саркастически восхваляет Афины за их стойкую ненависть к варварам. Варвары и рабы расценивались как представители иной культуры, чуждой господствующей. Другие народы, «варвары», не воспринимались как идентичные грекам. Пайдея, т.е. образованность, мыслилась как родовой признак человечества, в лоно которого могли войти не все народы. Идея партикуляризма в культуре поддерживалась также осмыслением различных культур эпохи как совершенно автономных, имеющих самостоятельное культурное ядро. После того как распалась утонченная эллинистическая культура и ценности Древнего мира оказались разрушенными в процессе варваризации, стало очевидно, что культура, как бы она ни была целостна и могущественна, переживает моменты зарождения, расцвета и умирания. Различными предстали не только культурные типы Древнего мира. Стадии одной и той же культуры являли собой совершенно необычные и уникальные духовные космосы. Партикуляризм обосновывался тем, что в истории одновременно сосуществуют разные культуры, которые находятся на различных стадиях собственной летописи. Так, в начале образования Средневекового мира возродилась древняя борьба племен и рас. Внимание! Авторские права на книгу "Культурология. 5-е издание. Учебник" (Гуревич П.С.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
