Новое видение конституции, сложившееся в результате отказа от прежнего типа государственности и права и переосмысления всей концепции общественно-исторического прогресса, привело к ее восприятию в качестве способа закрепления строя демократического государства, власть которого ограничена суверенитетом народа и правами человека и гражданина. Именно конституция, провозглашая права человека как атрибутивные свойства личности и потому неотъемлемые и неотчуждаемые, составляет основу механизма социальной регуляции ее взаимоотношений с государством.

С этой точки зрения одно из ведущих мест, занимаемое проблемой личности в обществоведении — философии, социологии, психологии, юриспруденции и других отраслях общественной науки, принадлежит ей по праву. Но, как представляется, в каждой из перечисленных сфер человеческих знаний существует не самостоятельное понятие личности; оно является единым и общим, но в различных науках интерпретируется в соответствии с их предметом и задачами, а те в свою очередь исследуют различные аспекты одного и того же явления и обозначающего его понятия. Разумеется, однако, что научные понятия не есть нечто застывшее. Вместе с развитием отображаемого объекта, обогащением наших знаний о нем они развиваются, изменяются и дополняются, расширяется область их использования, уточняются определения этих понятий, что достигается совокупными усилиями всех наук, оперирующих соответствующими понятиями, в том числе и юриспруденции.

В философской литературе проводится, и это имеет под собой глубокие основания, различие между понятиями человека и личности.

Личность есть «персонификация» общественных отношений, выражение социальной природы человека. Личность — это человек, находящийся в системе общественных связей, и в этом смысле она действительно может рассматриваться как совокупность всех общественных отношений. Однако для конституционного права такое разграничение понятий человека и личности не имеет сколько-нибудь существенного значения.

В советский период отечественной истории в научной литературе довольно широкое распространение получила гипотеза, согласно которой личностью является не всякий человек; личностью признавался лишь такой человек, который обладает яркой индивидуальностью. Сторонниками этого подхода зачастую определялась даже система свойств и качеств, наличие которых и выделяло человека как личность: самостоятельность мысли, определенность оценок и взглядов, оригинальность чувств, сила воли, внутренняя собранность и страстность. Типичным для этого нормативного подхода был вывод: «Личность — это человек, обладающий исторически обусловленной степенью разумности и ответственности перед обществом, пользующийся (или способный пользоваться) определенными правами и свободами, вносящий своей деятельностью вклад в развитие общества и ведущий образ жизни, соответствующий идеалам его эпохи или класса».

Данная гипотеза получила определенное распространение и в юридической науке. Рассматривая соотношение понятий «индивид», «человек», «личность», «гражданин», «субъект», нередко писали, что «не всякий человек есть личность, хотя всякая личность — человек», «личность — понятие более узкое, чем человек». По настоящее время для многих юристов аксиомой является формула, выработанная за пределами юриспруденции: «Человеком рождаются, личностью становятся».

Представляется, однако, что понятия и представления одной науки, к тому же сложившиеся в иных формационных условиях, вообще не могут переноситься в другую без учета ее особенностей и исследуемого предмета. Образно говоря, отдельные специалисты в области юриспруденции смотрят на понятие личности глазами не юриста, а философа, и в дополнение к этому игнорируют различия между «идеальной» моделью личности, нарисованной в работах некоторых философов и во многом обусловленной тогдашними идеологемами, и реальной личностью во всем многообразии ее свойств и качеств и возможных вариантов ее направленности. Такое игнорирование не соответствует гуманистическим представлениям отечественной философской мысли, один из видных представителей которой, Н. А. Бердяев, писал: «Личность есть свобода и независимость человека в отношении к природе, к обществу, к государству, но она не только не есть эгоистическое самоутверждение, а как раз наоборот. Персонализм не означает, подобно индивидуанализму, эгоцентрической изоляции.

В юриспруденции представляется не только неверным в теоретическом отношении, но и крайне опасным с точки зрения правового регулирования статуса человека какое бы то ни было сужение объема понятия личности. Личность — не звание, присваиваемое некоторым людям, а сущность каждого человека. Право учитывает именно реальный для каждой данной исторической эпохи тип личности, которая может обладать как положительными, так и отрицательными свойствами и качествами, и развивается в рамках данной общественной системы и правовых отношений в качестве субъекта прав и обязанностей.

Важнейшая отличительная особенность понятия личности в юридической науке состоит в том, что она рассматривается в качестве носителя прав и обязанностей, состоящего в определенных взаимоотношениях с государством. Как известно, всякая личность, независимо от социального типа, является субъектом социальной деятельности, и именно это выделяет человека из остального мира. И различные формы общественного сознания и социальные нормы регулируют эту деятельность, определяют ее направление и формы проявления в наиболее значимых для общества сферах. В частности, права и обязанности личности — форма ее самовыражения, в них устанавливаются общие рамки социально активной деятельности человека и одновременно эти права и обязанности являются способом поощрения той деятельности, которая выгодна и угодна обществу, способствует упрочению государственного и общественного строя, поскольку он не исчерпал свои эволюционные возможности, следовательно, не изжил себя, и создает юридические условия для развития самой личности в общении с себе подобными и процессе их воздействия на природу и общественные отношения.

Догматика современного права России с присущей ей формальной определенностью исходит из того, что личностью является всякий человек, состоящий под территориальным или личным верховенством государства и находящийся в правоотношениях — общих или конкретных — с ним. Не случайно гл. 2 Конституции Российской Федерации называется «Права и свободы человека и гражданина», а итожищая ее ст. 64 устанавливает: «Положения настоящей главы составляют основы правового статуса личности в Российской Федерации...»

Понятие личности, таким образом, распространяется на всех граждан государства независимо от места их пребывания — на территории государства или за его пределами, а также иностранцев и лиц без гражданства, постоянно или временно пребывающих в государстве. При этом для признания человека личностью не имеет юридического значения его направленность — система его потребностей, интересов, убеждений, идеалов, знаний, взглядов и т. д. Государство признает и охраняет достоинство личности и ее право на развитие, а в иерархии конституционных ценностей человек, его права и свободы занимают доминирующее положение.

Отсюда, однако, не следует, что Конституция абстрагируется от конкретных исторических условий либо конструирует личную свободу вне общества. Личность не является ни изолированным от общества индивидом, ни безликой его частицей. Гарантируемые Конституцией свобода и права личности не устраняют ее зависимости от других лиц («осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц» — ч. 3 ст. 17), семьи (ч. 2 ст. 7, ч. 1, 2 и 3 ст. 38), общины, образующей местное самоуправление (ч. 1 и 2 ст. 130), и особенно от государства в качестве носителя конституционных и иных обязанностей.

Таким образом, Конституция нормирует статус личности, состоящей в множестве отношений и определяемой ими, а также несущей свою долю ответственности за формирование и поддержание той социальной общности, сочленом которой она состоит. Именно это — баланс индивидуального и социального — составляет базис конституционного нормирования статуса личности.

Конституционное право, однако, в качестве общего правила абстрагируется от различий между понятиями человека и личности, ибо они не влияют в принципе на конституционный статус лица, не имеют принципиального юридического значения. Личность в праве — любой и всякий человек, наделенный определенными правами и несущий установленные государством обязанности. В государственном праве и конституционной практике понятия человека и личности употребляются как синонимические, носят собирательный и обобщающий характер и подчеркивают наличие определенной связи между индивидом и государством, отличающейся взаимными правами и ответственностью.

В связи с этим права и обязанности человека и личности суть совпадающие по содержанию и объему понятия. Они прошли в своем развитии ряд последовательно сменявших друг друга этапов. Будучи присущи всем общественно-экономическим формациям, отличавшимся государственной организацией общества, в силу объективных социально-экономических, а также политических и духовных условий права человека сложились в эпоху буржуазных революций и нашли практическое воплощение в конституционных актах западных демократий.

Они были политико-юридическим отражением соответствующего способа производства и, с необходимостью вытекая из него, гарантируя свободу и независимость личности, выступали условием развития этого способа производства, основанного на свободной конкуренции и частном предпринимательстве. В соответствии с этим права и способы человека понимались как ограничение государственной власти, а масштаб свободы определялся степенью автономии личности. С этой точки зрения, права человека — это такие права, которые принадлежат каждой личности как члену гражданского общества, в отличие от привилегий, распределяемых в соответствии с сословной принадлежностью. Права человека в этом смысле обладают всеобщим характером и принадлежат всякой личности, не находящейся в состоянии прямой зависимости — рабской, вассальной, крепостной — от других людей.

Однако не столь однозначен ответ на вопрос о соотношении понятий прав человека и прав гражданина. При этом следует иметь в виду, что гражданство выражает государственно-правовое качество человека, личности, индивида, обозначает государственно организованного человека, связанного определенными правоотношениями с государством, которое по отношению к своим гражданам обладает как территориальным, так и личным верховенством. В этом смысле гражданство есть устойчивая правовая связь человека с государством, выражающаяся в совокупности их взаимных прав, обязанностей и ответственности, основанная на признании и уважении достоинства, основных прав и свобод человека. Речь идет именно об устойчивой правовой связи человека с государством с характерным для этой связи территориальным и личным верховенством государства, обусловливающими подчинение индивида законам государства как на его территории (это характерно и для правового положения иностранцев, и лиц без гражданства), так и за его пределами.

Отсюда в том числе вытекает, что понятием гражданина не исчерпывается все государственно-правовое содержание человека и личности. Наряду с гражданами в состав населения государства включаются и иностранные граждане, т. е. лица, обладающие гражданством иностранного государства и не имеющие гражданства данного государства, а также лица без гражданства, т. е. лица, не принадлежащие к гражданству данного государства и не имеющие доказательств принадлежности к гражданству другого государства.

2. Права человека и гражданина — императив Конституции: естественная природа, социальные функции, неотчуждаемость

Между правами человека и правами гражданина нельзя проводить резкой и непреодолимой грани. Права человека — общесоциальная категория. Они складываются объективно в результате развития и совершенствования общественного производства и политической системы общества в виде социальных возможностей пользоваться различными экономическими, политическими и духовными благами и существуют еще до государственного их признания. А права гражданина — это такие права человека, которые находятся под охраной и защитой государства. Именно государственное признание прав человека представляет собой форму их трансформации в права гражданина, которые есть лишь превращенные права человека. Основные права и свобода гражданина — это юридическая форма прав человека, включенного в определенную социальную систему.

На известном этапе развития отечественной юриспруденции нередко звучали возражения против данного тезиса. Утверждалось, что выделение «особой категории прав человека», существующих независимо от признания их государственной властью и закрепления в законодательстве, т. е. отличающихся от юридических прав гражданина, входящих в официальную шкалу ценностей данного обществ» бессмысленно и что определенный смысл в наличии такой категории есть только в историческом и международном плане, а «в наших условиях права человека, гражданина и личности совпадают, ибо одни и те же лица выступают во всех этих качествах, имеют равные права и обязанности, общий конституционный статус, играют одинаковую роль в политической и правовой системе общества». Отсюда делался вывод, что «разграничение прав человека и прав гражданина внутри государства лишено практического основания».

Однако утверждение о совпадении прав человека и прав гражданина не имеет под собой объективных оснований. Права человека существуют до и вне государственного их признания. Это те возможности обладать социальными благами, которые возникают на известном этапе развития общества и непосредственно вытекают из достоинства личности. Будучи закреплены в конституции и иных государственно-правовых актах, они приобретают качество прав гражданина, не утрачивая, однако, самостоятельности существования. Что же касается прав гражданина — это опосредованная форма прав человека, которые признаны государством и поставлены под его защиту. С этой точки зрения права человека представляют собой непересыхающие социальные источники прав гражданина.

Не повторяя ранее высказанной аргументации, обратим внимание еще на два обстоятельства. Во-первых, права человека есть критерии правоустановительной и правоохранительной деятельности государства, его органов и должностных лиц. Права человека адекватны всякому демократически организованному обществу, и государство, претендующее на то, чтобы называться правовым, не вправе, а обязано в своем законодательстве предусмотреть и реально гарантировать юридическими и иными средствами эти права, которые в силу государственного признания приобретают характер субъективных юридических прав.

Во-вторых, в результате восприятия государствами международных стандартов само понятие человека и во внутригосударственном праве приобретает правовой характер и обозначает граждан данного государства, а также иностранцев и лиц без гражданства, находящихся на его территории. И права человека — это такие права, которые принадлежат каждому человека независимо от его гражданской принадлежности. Что же касается прав гражданина — ими наделены только те лица, которые состоят с государством в отношениях гражданства. Это особенно важно учитывать в связи с тем, что в результате интеграции страны в систему признаваемых и поддерживаемых международным сообществом ценностей конституционной нормой России стало непосредственное действие и обязательность для всех субъектов права в Российском государстве общепризнанных принципов и норм международного права и ратифицированных им международных договоров, а также право граждан обращаться за защитой своих прав в существующие в международном сообществе структуры.

Таким образом, права человека — это такие права, которые принадлежат каждому члену гражданского общества, в отличие от привилегий, распределявшихся в зависимости от занимаемого индивидом на социальной лестнице места; права человека как идея и социальная категория обладают внеформационным характером являются атрибутом каждой личности и всякого демократически организованного общества и входит в систему общечеловеческих ценностей; права гражданина — это такие права человека, которые оформлены юридически, признаны государством в конституции и поставлены под его охрану. Для выявления изначального смысла понятия прав человека представляет существенный интерес следующее суждение Дидро, который, отвергая сословные привилегии и выступая поборником справедливости, подчеркивал, что никто не должен иметь привилегий и прав, не принадлежащих другим: «Говорите себе чаще: я человек, у меня нет иных подлинно неотъемлемых естественных прав, помимо тех, которые принадлежат человечеству».

Конечно, представления политической и правовой мысли не остаются неизменными на различных этапах развития общества, она чутко реагирует на изменения потребностей способа производства и обусловливаемых им конституционных институтов. По мере того, как актуальность изначального значения прав человека как средства преодоления феодальных привилегий и ограничения королевского произвола уменьшалась, менялось содержание, вкладываемое в данный термин как в международном сообществе, так и во внутригосударственной сфере.

В частности, современное международное право широко пользуется термином и понятием прав человека, о чем свидетельствуют соответствующие постановления Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г., Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г. и других документов, принятых в рамках СБСЕ. Анализ этих постановлений позволяет сделать несколько выводов: понятие человека в международном праве употребляется в юридическом, а не социально-биологическом смысле. Это международно-правовое понятие, служащее для обозначения всех физических лиц независимо от их гражданской принадлежности (граждане, иностранцы, лица без гражданства), без какого бы то ни было различия, как то: в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства (ст. 2 Международного пакта о гражданских и политических правах); «права человека» также есть юридическое понятие, обозначающее права, установленные для граждан, иностранцев и лиц без гражданства, объем которых определяется предусматриваемым международным правом «стандартом прав человека», и этот стандарт должен уважаться государствами и обеспечиваться в соответствии со своими конституционными процедурами. Наконец, каталог «прав человека» уже номенклатуры «прав гражданина». По существу «права человека» — это те права, которые государства обязаны предоставить всем находящимся на их территории лицам, независимо от гражданской принадлежности.

В самом деле, обратимся к Международному пакту о гражданских и политических правах 1966 г. В ст. 6 этого документа говорится: «Право на жизнь есть неотъемлемое право каждого человека. Это право охраняется законом. Никто не может быть произвольно лишен жизни». Весьма определенно максимальная всеобщность прав человека выражена в ряде других статей Пакта: «Никто не должен находиться в рабстве; рабство и работорговля запрещаются во всех их видах» (ст. 8); «каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность» (ст. 9) и др.

Права же гражданина — это такие права, которые предоставляются лишь лицам, находящимся с государством в отношениях гражданства. Так, ст. 25 Международного пакта о гражданских и политических правах, касаясь некоторых политических прав, прямо закрепляет обязанность государств предоставить эти права лишь гражданам: «Каждый гражданин должен иметь», «допускается в своей стране». Таким образом, «права гражданина» обладают меньшей в смысле распространения на индивидов степенью общности, они не предоставляются иностранцам и лицам без гражданства. Вместе с тем количественные характеристики «прав гражданина» более широки, чем «прав человека», их круг шире круга прав человека, зафиксированных в нормах международного права и воспринятых национальным законодательством, ибо каждый гражданин наряду с правами гражданина пользуется и правами человека.

Признание Российской Федерацией международных стандартов и готовность следовать им обусловило также унификацию терминологии, применяющейся в конституционном законодательстве. Так, в ст. 7 Российской Декларации прав и свобод человека и гражданина, принятой Верховным Советом РСФСР 22 ноября 1991 г., провозглашалось, что «каждый имеет право на жизнь», в ст. 8 — «каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность», в ст. 14 — «каждому гарантируется свобода совести, вероисповедания, религиозной или атеистической деятельности». Создатели действующей Конституции пошли по проторенному пути. Отсюда следует, что по законодательству Российской Федерации права человека — это такие основные права, которые принадлежат всем и каждому независимо от каких бы то ни было обстоятельств, включая и гражданство. Эти права принадлежат от рождения каждому индивиду без ограничений для каких-либо лиц и вытекают из человеческого достоинства.

Что же касается прав гражданина, они формулируются конституционным законодательством иначе. В частности, речь в Декларации шла не о праве каждого или праве всех, а о праве гражданина участвовать в управлении делами общества и государства (ст. 17), праве граждан на равный доступ к любым должностям в государственных органах (ст. 18), праве граждан на объединение (ст. 20). Гражданскими правами, стало быть, являются такие права, которые принадлежат не всем и каждому, включая иностранцев и лиц без гражданства, а только гражданам Российской Федерации. При этом Конституция 1993 г., воспринявшая принципы указанной Декларации, не делает каких-либо исключений, изъятий или ограничений для отечественных граждан, пребывающих за пределами территориального верховенства государства, или лиц, которые в соответствии с законом приобрели российское гражданство, за исключением одного: Президентом Российской Федерации может быть избран гражданин России не моложе 35 лет, постоянно проживающий в Российской Федерации не менее 10 лет (ч. 2 ст. 81).

Права и свободы человека и гражданина, будучи выражением свободы личности, обладают двойственной природой. Прежде всего они призваны гарантировать личность в ее отношениях с государством и его агентами, они обеспечивают автономию личности от государственного вмешательства в некоторые наиболее значимые для человека сферы его жизнедеятельности, гарантируют статус личности от нарушений со стороны государства. Но это только один — негативный — аспект функционального назначения основных прав и свобод.

Другой — позитивный аспект заключается в том, что эти права и свободы накладывают на государство обязанность юридически гарантировать конституционный статус человека. Иными словами, основные права и свободы, закрепленные в конституции, накладывают на государство не только негативную обязанность, обязанность воздержания от вмешательства в границы свободы личности, индивида, но и позитивную обязанность, выражающуюся в законодательной, управленческой и судебной деятельности, направленной на содействие в практическом осуществлении индивидом принадлежащих ему прав и свобод. Именно в гарантиях прав и свобод может быть реализован конституционный строй как строй социального правового государства, моделируемый основным законом.

Конституция содержит перечень основных экономических, социальных и культурных прав, реализация которых, как правило, невозможна без участия государства. Развитие общества привело к тому, что реальная свобода, рамки которой не остаются неизменными на различных этапах общественно-исторического развития, зависит не только от личного иждивения индивида, но во все большей степени зависит от создаваемых государством материальных условий и гарантий. Проблема сводится главным образом к деятельности законодательной и исполнительной власти, поскольку речь в конечном счете идет о финансировании, Что же касается суда, то его роль сводится преимущественно к защите названных прав, если они нарушаются государственными и общественными органами и их должностными лицами.

Таким образом, в конституционно-правовой доктрине и сегодня вслед за Г. Еллинеком возможно различать несколько категорий субъективных прав человека и гражданина в зависимости от масштаба участия Российского государства в их обеспечении. Первая группа прав характеризуется тем, что государство признает за личностью определенную сферу отношений, которая отдана на усмотрение индивида и не может быть объектом притязаний государства. В эту группу прав, которая составляет так называемый отрицательный правовой статус, входят права личной свободы (неприкосновенность личности и жилища, тайна переписки, свобода передвижения и др.), а также права общественной свободы, включая свободу мысли, совести и религии, свободу слова, печати, собраний и митингов, уличных шествий и демонстраций, свободу ассоциаций и др.

Вторая группа прав характеризуется правом индивида требовать от государства положительной деятельности по созданию условий для реализации индивидом признаваемых за ним прав. Они составляют так называемый положительный статус, включающий, к примеру, право на труд, на образование на материальное обеспечение в старости, по болезни, в случае потери кормильца, полной или частичной утраты трудоспособности и др.

Наконец, третья группа прав отличается признанием государством за личностью права на участие в управлении государством и в политической деятельности вообще. К данной группе прав можно отнести политические права, хотя грань между этой и двумя предыдущими группами прав довольно условна.

Конституция России признает основные права и свободы человека естественными, поскольку принадлежат каждому от рождения, и неотчуждаемыми. Человек, его права и свободы, жизнь и здоровье, честь и достоинство, личная неприкосновенность и безопасность являются высшей ценностью, признаваемой и защищаемой Российской Федерацией. При этом Конституция устанавливает, что государство обеспечивает права свободы человека и гражданина согласно положениям самой Конституции и общепризнанным принципам и нормам современного международного права.

Таким образом, речь, с одной стороны, идет о том, что права человека не октроированы государством, оно лишь признало и конституционно закрепило их, а с другой — коль скоро права человека представляют собой общечеловеческую ценность, они обеспечиваются в соответствии с теми стандартами, которые выработаны человечеством. Конституция устанавливает, что государство исходит из приоритета прав и свобод человека и гражданина. Главная обязанность государственной власти, всех органов государства и его агентов — это признание, соблюдение и защита прав и свобод, чести и достоинства человека и гражданина.

Именно основные права и свободы занимают центральное место в системе всех прав и свобод и выступают определенным критерием конституционности деятельности законодательной, исполнительной и судебной власти. Из признания основных прав и свобод человека естественными следует, что они не являются даром государства, а вытекают непосредственно из достоинства человеческой личности и принадлежат ему от рождения. В этом смысле права и свободы — атрибутивное свойство человеческой личности, признаваемое и отражаемое государством в Конституции и гарантируемое в принимаемых им законах.

Неотчуждаемость прав человека выражается в том, что государство связано ими и не может по своему усмотрению отменить или ограничить эти права и свободы. Основные права человека есть своеобразный барьер, который в демократическом обществе не может быть преодолен по собственному усмотрению ни законодательной, ни исполнительной, ни судебной властью: законодатель не может принимать законов, не согласующихся с основными правами; исполнительная власть точно так же связана в сфере высшей государственности власти основными правами, хотя и издает свои распоряжения в отношении лиц с особым статусом подчинения и в пределах изложенных ограничений; судебная власть не может затрагивать основные права в процессе судебного производства, санкционируя изъятие из круга основных прав либо изъятия из их нормативного содержания вне установленных Конституцией оснований.

Таким образом, основные права действительно устанавливают индивидуальную автономию личности и ограничивают государственную власть, но одновременно это — положительные обязанности государства, требующие от него соответствующих действий. Именно поэтому права и свободы нельзя отрывать от конституционного строя государства, его социальной, политической и экономической основы, культуры, ибо именно в них коренятся гарантии прав человека, принадлежащие ему от рождения.

§ 2. Конституция — политико-юридическая форма
свободы и прав человека

Демократия в своем государственно-правовом развитии выработала особую форму нормирования свободы личности во взаимосвязи этой свободы с государством — конституцию. Возможно, как раз этим обусловлена необходимость выяснения юридического содержания понятия свободы и форм ее выражения в большей мере, чем это диктуется другими категориями конституционного права, обращения к данным иных общественных наук, поскольку свобода развилась из экономических, социальных и политических отношений и лишь впоследствии приобрела юридическую форму выражения. Исторически свобода есть категория социальная, лишь на определенном этапе цивилизационного процесса воспринятая правом и правовой наукой, прежде всего теорией естественного права, и объективированная ими.

В различных философских системах свобода понимается по-разному. В истории философской и правовой мысли выявлено около двухсот значений самого слова свобода. Часто под свободой понимали и понимают теперь осознанную необходимость. На этой точке зрения равно стояли Спиноза и Фихте, Шеллинг и Гегель. Вслед за ними Г. В. Плеханов, освещая гносеологический аспект этой проблемы и развивая взгляды своих предшественников в отечественной философии, также подчеркивал, что «свобода есть лишь необходимость, перешедшая в сознание». С этой точки зрения проблема свободы в истории философской мысли — западноевропейской и отечественной — прежде всего выступала в качестве проблемы «теории познания».

Речь шла о постижении объективных, независимо от воли и сознания человека существующих закономерностей; такое постижение есть непременное условие их «использования», в результате чего указанные закономерности перестают действовать на людей как «слепая необходимость», враждебная человеку и господствующая над ним. Люди не отменяют законы природы, а также законы, «управляющие телесным и духовным бытием самого человека», они познают их и, познав, обретают возможность строить свою деятельность в соответствии с их требованиями.

В частности, тот же Г. В. Плеханов, раскрывая диалектику свободы и необходимости, писал: «Когда сознание несвободы моей воли представляется мне лишь в виде полной субъективной и объективной невозможности поступать иначе, чем я поступаю, и когда данные мои действия являются в то же время наиболее для меня желательными из всех возможных действий, тогда необходимость отождествляется в моем сознании со свободой, а свобода с необходимостью, и тогда я не свободен только в том смысле, что не могу нарушить это тождество свободы с необходимостью; не могу противопоставить их одну другой; не могу почувствовать себя стесненным необходимостью. Но подобное отсутствие свободы есть вместе с тем ее полнейшее проявление».

Познание социальной необходимости, однако, лишь первая ступень в развитии свободы. Ее вторая ступень — социальная практика. Ф. Энгельс был прав, подчеркивая, что «одного только познания недостаточно для того, чтобы подчинить общественные силы господству общества. Для этого необходимо прежде всего общественное действие». Иначе говоря, свобода предполагает как познание необходимости, так и социальную в самом широком смысле этого слова практику. Речь идет о том, что закон необходимых общественных отношений, будучи познан людьми, становится основанием их практической деятельности. Только в этом случае понятие свободы превращается в конкретную категорию общественно-политической практики человечества, объективируемую в том числе правом.

Отсюда также следует, что взаимное сопряжение блага общественного и индивидуального есть то необходимое, что может быть познано людьми, и положено в основание своей деятельности, или люди, напротив, могут действовать вопреки познанной ими необходимости. Следовательно, «автоматизм социальной механики, предназначенной для удовлетворения человеческих потребностей», не исключает личностного начала в организации социума — не только как участника производства, распределения или обмена, но и личности с присущими ей индивидуальными качествами и особенностями. В противном случае неизбежно усеченное понимание свободы как несвободы от необходимости. Следовательно, определение свободы личности как политического и правового института и проявлений этой свободы предполагает в качестве своего теоретического основания также и то или иное решение вопроса о свободе воли.

С точки зрения целей данной работы достаточно отметить, что в социальных науках наблюдаются три подхода к решаемой проблеме, которые так или иначе присутствуют во всей общественной науке: если сущность первой позиции, основывающейся на фаталистических началах, заключается в том, что человек признается слепой игрушкой в руках неумолимых законов истории, то согласно второй — воля человека абсолютно свободна, а сама свобода есть «возможность поступать так, как хочется». Несмотря на кажущиеся различия этих посылок, выводы из них, проецируемые на политическую и правовую действительность, не столь противоположны, как это кажется на первый взгляд. Главное, однако, в ином: коль скоро теория общественного прогресса основывается на признании природных и социальных зависимостей человека и не оставляет места для возможности «поступать так, как хочется», она исключает свободу личности. Имея в виду именно эту — принудительную — необходимость, Н. А. Бердяев писал: «Необходимость — создание первого Адама, результат дурно направленной свободы, свободы отпадения. Свобода не есть осознанная необходимость, как учили германские идеалисты. Необходимость есть дурная, бессознательная свобода, не просветленная Логосом». И далее: «Необходимость есть падшая свобода, свобода вражды и распада, свобода хаоса и анархии. Принудительная необходимость всегда есть обратная сторона внутреннего хаоса и анархии, сдвига в иерархическом строе вселенной».

На неприятии таких подходов строится выработка третьего — альтернативного видения свободы. В самом деле, человек не может по своему усмотрению управлять законами развития материального мира или, тем более, создавать их. Воля человека свободна настолько, насколько он не пассивно «повинуется» им, а осознанно следует их требованиям, воспринимая себя в качестве части общества, выполняет установленные в нем правила, не противоречащие человеческой природе, в качестве императивов. Стало быть, воля человека не может быть абсолютно свободной; в свою очередь, объективные законы развития природы, общества и самого человека не исключают его свободы и как ее проявления противостояния социальному давлению, но предопределяют ее имманентные пределы. Иначе говоря, свобода воли означает способность принимать решения со знанием дела, т. е. способность человека к самоопределению в своих действиях.

При этом, однако, понятие свободы воли не ограничивается только этими двумя моментами свободно-волевого действия (выбор поведения и знание условий, в которых оно будет протекать). Свобода воли, если ее рассматривать как проблему социальной практики, необходимо включает в ее содержание в качестве третьего момента характеристики выполнение принятого решения. При этом в содержание этого понятия имплицитно заложен вектор альтернативности, т. е. сознательного противостояния социальному давлению, поскольку речь идет о социальной свободе, а сама свобода конституируется именно в социальном аспекте в виде прав и свобод человека и гражданина.

Свобода есть не только состояние, но и постоянный и весьма сложный процесс, определяемый на каждой данной ступени социального прогресса различными факторами, в том числе уровнем развития общественных производительных сил и соответствующих им производственных отношений. В ходе исторического прогресса и человеческое общество, и личность достигали все больших степеней свободы, и этот процесс шел в разрешении специфических для каждой эпохи противоречий. Причем на каждой данной ступени человеческой цивилизации свобода личности может и должна рассматриваться как индивидуальная модификация социально-исторической свободы, с учетом той диалектики общего, особенного и единичного, без которой в этой проблеме нельзя шагу ступить. Если человек по природе своей общественное существо, то он, стало быть, только в обществе может развить свою истинную природу, и о силе его природы надо судить не по силе отдельных индивидуумов, а по силе всего общества.

Купить

Внимание! Авторские права на книгу "Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. 2-е издание" (Эбзеев Б.С.) охраняются законодательством!

Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. 2-е издание

Оглавление

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Раздел II.
ЛИЧНОСТЬ В КОНСТИТУЦИОННОМ СТРОЕ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ГЛАВА 5.
КОНСТИТУЦИОННЫЕ ОСНОВЫ СВОБОДЫ
ЛИЧНОСТИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

§ 1. Человек, личность, гражданин в Конституции
Российской Федерации: содержание понятий
и социально-юридическая природа прав

1. Человек, личность, гражданин: конституционная
интерпретация понятий

2. Права человека и гражданина — императив Конституции: естественная природа, социальные функции, неотчуждаемость

§ 2. Конституция — политико-юридическая форма
свободы и прав человека

ЛитГид

Помощь

Книги

ЛитГид в соцсетях

Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. 2-е издание

Оглавление

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Раздел II.ЛИЧНОСТЬ В КОНСТИТУЦИОННОМ СТРОЕРОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ГЛАВА 5.КОНСТИТУЦИОННЫЕ ОСНОВЫ СВОБОДЫЛИЧНОСТИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

§ 1. Человек, личность, гражданин в КонституцииРоссийской Федерации: содержание понятийи социально-юридическая природа прав

1. Человек, личность, гражданин: конституционнаяинтерпретация понятий

2. Права человека и гражданина — императив Конституции: естественная природа, социальные функции, неотчуждаемость

§ 2. Конституция — политико-юридическая формасвободы и прав человека

ЛитГид

Помощь

Книги

ЛитГид в соцсетях

Раздел II.
ЛИЧНОСТЬ В КОНСТИТУЦИОННОМ СТРОЕ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ГЛАВА 5.
КОНСТИТУЦИОННЫЕ ОСНОВЫ СВОБОДЫ
ЛИЧНОСТИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

§ 1. Человек, личность, гражданин в Конституции
Российской Федерации: содержание понятий
и социально-юридическая природа прав

1. Человек, личность, гражданин: конституционная
интерпретация понятий

§ 2. Конституция — политико-юридическая форма
свободы и прав человека