Методология познания Конституции требует учитывать, что между основами конституционного строя и организацией публичной власти — государственной и власти местного самоуправления — существует тесная взаимозависимость. Организация власти, ее функции, статус и полномочия, характер взаимоотношений между организационно и функционально обособленными структурными элементами и т. п. определяются не произвольно, они коренятся в основах конституционного строя Российской Федерации. Именно эти основы детерминируют природу власти, ее цели, содержание и архитектонику; в свою очередь, власть, воплощаемая в конституционно установленных формах, оказывает своей деятельностью влияние на основы конституционного строя, конкретизируя их юридическое содержание и социальное проявление.

При этом сами основы конституционного строя выступают в качестве системно-дифференцированного целого, части которого, подчиняясь общим системообразующим началам, в рамках системного единства могут служить различным по своей направленности целям. В частности, демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления преследует цель политической централизации и само представляет форму такой централизации, что же касается свободного рынка и полноценных товарно-денежных отношений, они означают децентрализацию экономики, на которую в свою очередь существенно влияет принцип социального государства, обремененного функцией общественного служения.

Отсюда следует, что только в системном единстве основы конституционного строя могут служить решению преследуемых Конституций целей и такой государственно-правовой организации общества, которая существование стабильного в своих устоях и динамичного в развитии государства и прочного правопорядка могла бы соединить с другим императивом эпохи — свободой личности. При этом сами эти основы находятся в постоянном развитии, несмотря на относительную неизменность конституционно-правовой формы закрепления.

В современной конституционно-правовой теории и практике строительства демократического правового государства с республиканской формой правления обычно различают три формы демократической организации государства: демократию с разделением властей; непосредственную, или плебисцитарную, демократию; парламентарную демократию. Каждая из этих форм основывается на собственной теоретической базе, восходящей к воззрениям Шарля Луи Монтескье (1689—1755), с именем которого по праву связывают демократию с разделением властей, Жан-Жака Руссо (1712—1778), являвшегося наиболее последовательным защитником непосредственного народовластия, и Люсьена-Анатоля Прево-Парадоля (1829—1870), которого порой именуют главным адептом парламентарной демократии, хотя едва ли кто-либо может поставить под сомнение, что родиной последней является Англия и именно английская политико-правовая мысль являлась источником, из которого черпали вдохновение множество политиков и ученых в иных странах.

В связи с указанной классификацией возможны и необходимы по меньшей мере две оговорки, предшествующие анализу отечественной конституционно-правовой практики: во-первых, сама демократия не представляет неизменного социального идеала, одинакового во всех своих проявлениях для всех стран и народов. Это одна из политических форм, на содержании которой сказываются дух народа и его история, состояние экономики, мононациональный или полиэтничный состав населения и его численность, размеры территории и даже климат, характер взаимоотношений с другими государствами и пр.

Во-вторых, грани между указанными формами демократической организации государства и власти относительны и во многом условны. Практика государственно-правового развития различных стран, действительно имевшая в качестве отправной точки соответствующие воззрения, под влиянием потребностей социального, экономического и политического развития, а также собственного исторического опыта привносит в содержание этих форм свои особенности. Нередко организационные или содержательные характеристики одной из них переносятся в другие и вполне приживаются на новой почве.

В самом деле, на разных этапах огромного исторического пути, пройденного Россией, менялись представлении и оценки, связанные с властной доктриной, идеей государственности. При этом, однако, на всем протяжении этого пути отечественная государственность сохраняла черты, присущие только российской государственности. Ни время, ни заимствования не меняли этого обстоятельства, и обновление отечественной государственности, обусловленное потребностями развития страны и вызовами глобализирующегося мира, не должно вести к забвению исторического опыта государственно-правового развития страны.

Иными словами, исторический опыт Российского государства, развивавшегося в рамках общих для Европы закономерностей политико-юридической эволюции, не исключает новизны, обусловленной современной ситуацией, но не требует и отказа от собственных социокультурных и правовых традиций, нуждающихся в учете при строительстве новых доктрин. В данном контексте выдающийся русский государствовед Б. Н. Чичерин, сопоставляя историю становления и развития представительных учреждений в России и странах Западной Европы, имел основание заявить, что «ход русской истории представляет замечательную параллель с историей Запада» и «это сродное, параллельное течение жизни... не повторяется ни у каких других народов древнего и нового мира».

Но верно и другое: перед государственной властью в России стояли иные задачи, нежели на Западе. Власть была главным движителем общественного развития, а «народ помогал ей всеми силами в устроении отечества, но не столько собственной инициативой, сколько подчиняясь мановению сверху и неся на себе громадные тяжести для общего блага. Это историческое значение самодержавной власти дало ей такую мощь, какой она не имела ни в одной европейской стране, и перед которой должны были исчезнуть все представительные учреждения».

Именно в этом — формировании единой государственности и сохранении ее целостности — справедливо усматривалось высшее благо общества, основы которого в огромной стране с относительно малочисленным населением формировались не в столкновении различных социальных сил, в котором вырабатывались начала права, а единой центральной властью. Именно эта власть, а не хорошо организованные и осознающие свои интересы и готовые их отстоять в противостоянии с государством институты гражданского общества всегда была главным движителем культуры и прогресса.

Принятие Конституции Российской Федерации на всенародном референдуме 12 декабря 1993 г. юридически закрепило восприятие Россией общедемократических ценностей и ориентиров социально-политического и экономического развития, которые доминируют в обществах с более давними традициями демократического развития. Но такое восприятие не должно ставить под сомнение роль и значение государственного начала в развитии страны при безусловном сохранении ее политико-юридической идентичности.

В данном контексте существенно важное значение прежде всего имеет адекватная интерпретация ст. 1 Конституции, согласно которой Российская Федерация — Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления. Именно этот принцип занимает доминирующее положение во всей системе принципов, составляющих основы конституционного строя Российской Федерации, а во многом носит и универсальный характер, поскольку в большей или меньшей степени охватывает своим содержанием все иные принципы и присутствует в каждом положении Конституции.

Конституция закрепляет демократию не в смысле господства народа, основой которого могла бы быть его единодушная воля; речь идет о рациональной организации политического процесса и обеспечении политического единства народа в условиях многопартийности и политического плюрализма. Именно такое понимание, основывающееся на отказе от интерпретации демократии как господства народа в смысле идентичной демократии, нашло выражение в рассмотренном Конституционным Судом Российской Федерации деле о проверке конституционности Федерального конституционного закона «О внесении изменений и дополнений в Федеральный конституционный закон "О референдуме Российской Федерации"».

Стало быть, демократия составляет форму государства. От имени народа выступает федеральный парламент, народом избирается глава государства. Наряду с этим Конституция предусматривает формы прямого народовластия, прежде всего референдум и свободные выборы. Закрепление в Конституции понятия «демократическое государство» означает также выражение обязанности государства по обеспечению провозглашенных в Конституции прав и свобод.

Таким образом, для демократического государства, как следует из Конституции, характерны по меньшей мере следующие черты и принципы, имеющие значение для его адекватной оценки: принцип политического единства общеобязательной воли, формирующейся в результате противоборства множества частных воль; органично следующий из него принцип большинства; непосредственное политическое волеизъявление народа на свободных демократических выборах и референдуме, которые не находятся в иерархическом соподчинении; свобода и гласность политического процесса, которые предполагают, поскольку демократия имеет плюралистический характер, защиту меньшинства и юридическую возможность для него стать большинством.

Эти черты демократии в ее конституционном измерении пронизывают организацию и функционирование власти, суверенитета, свободы и прав личности. Они должны учитываться в процессе теоретического осмысления содержания Конституции, законодательной конкретизации и развития Конституции и ее исполнения, а также в процессе применения ее норм, ибо только в этом случае демократия может выступать формой и способом саморегуляции и саморазвития общества и его государственной организации.

Таким образом, система власти России, как она закреплена действующей Конституцией Российской Федерации, является рефлексией принципа демократического государства. Непосредственно она основывается на суверенитете народа, как он закреплен в ст. 3 Основного Закона, и вытекающей из него теории и практики представительного мандата, его верховенства в решении наиболее важных вопросов государственной и общественной жизни. Конституция не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти помимо многонационального народа Российской Федерации; именно суверенитет народа предопределяет суверенитет Российского государства, который един и неделим и не подлежит уступке или ограничению, и статус выступающих от его имени органов.

Это означает, что юридический догмат воли народа является сущностной характеристикой демократии и базовым началом организации власти. В различных формах демократии это начало проявляется по-разному, но никогда не простирается до слияния государственной власти и народа.

В частности, воля народа может двояко проявляться в организации государственной власти и ее функционировании. Во-первых, как некое руководящее начало, основополагающий, фундаментальный принцип организации государства, который выражается в избрании народом главы государства и органов народного представительства. В этом случае народная воля ограничивается актом избрания и осуществляется в течение срока легислатуры этих органов уже не самим народом, а избранными им представителями, которые формируют и выражают ее.

Во-вторых, воля народа в практике современного конституционализма выступает как некая положительная сила, не просто лежащая в основе государственной жизни, но регулирующая ее. Она особенно характерна для демократии непосредственной, но не является исключением и для государств, народы которых избрали иные формы демократии и соответствующую этим формам организацию власти. Речь идет о непосредственном волеизъявлении народа не только на свободных выборах, но и референдуме, народной инициативе и др. В этих формах идея народоправства, минуя опосредующее звено в виде представительных органов, непосредственно проявляется в политико-правовой действительности.

Этим в том числе предопределяется современное понимание теории разделения властей, которое существенно отличается от представлений ее основоположника. Если Монтескье под разделением властей понимал расчленение государственной власти на три различные и самостоятельные власти, которые действовали совершенно изолированно друг от друга, то теперь под разделением властей имеется в виду разграничение функций — законодательства, управления и правосудия, которые осуществляются различными органами.

Повторимся, что на взглядах Монтескье, как представляется, отчетливо сказались социально-исторические условия, в которых формулировалась, а также развивалась доктрина разделения властей. Стоял вопрос о преодолении феодального абсолютизма, с одной стороны, и гарантировании свободы и прав личности — с другой. Главное в этой доктрине — ее гуманистический аспект.

Для французского мыслителя проблема заключалась прежде всего не в рационализации государственной власти, а в обеспечении через предполагаемую им организацию власти неотчуждаемых прав человека и гражданина и возможности эффективного противостояния их носителя абсолютистскому государству и его агентам. «Если власть законодательная и исполнительная будут соединены в одном лице или учреждении, то свободы не будет, так как можно опасаться, что монарх или сенат станет создавать тиранические законы для того, чтобы так же тиранически применять их. Не будет свободы и в том случае, если судебная власть не будет отделена от власти законодательной и исполнительной. Если она соединена с законодательной властью, то жизнь и свобода граждан окажутся во власти произвола, ибо судья будет законодателем. Если судебная власть соединена с исполнительной, то судья получает возможность стать угнетателем».

Нигде в мире сегодня эти власти не рассматриваются как параллельно существующие и абсолютно независимые, напротив, господствующей является идея их сотрудничества и даже единства, в рамках которого сохраняется и конституционно обеспечивается различие и самостоятельность органов, осуществляющих законодательство, управление и правосудие. Иными словами, в настоящее время понятие разделения властей равнозначно понятию обособления властей. Государственная власть едина, но функции ее — законодательство, управление и правосудие — осуществляются различными органами. Каждый из них может иметь и в практике конституционализма различных государств действительно имеет отдельные полномочия, которые в рамках классических для прошлого представлений о разделении властей входили бы в компетенцию других органов.

В связи с этим юриспруденция должна учитывать трансформацию содержания разделения властей в процессе исторического развития этой доктрины и практики ее конституционного воплощения, а также особенности ее отражения в ткани конституционного законодательства различных государств. Имея при этом в виду, что нигде в мире теория разделения властей в том виде, в каком она была сформулирована Монтескье, не нашла более или менее последовательного закрепления в действовавших в прошлом или действующих в настоящее время конституциях. Абстрактная формула разделения властей немедленно подвергалась ревизии всякий раз, как только она соприкасалась с реальной действительностью, не укладывающейся в теоретические построения, даже если они соответствовали самой строгой логике.

И это не случайно. Монтескье сам сознавал, что абсолютная разделенность трех властей неизбежно приведет к расчленению государства. По его же словам «эти три власти должны бы в результате прийти в состояние покоя и бездействия», но уповал на то, что «в силу необходимого движения вещей они принуждены будут двигаться, они будут двигаться в согласии друг с другом».

Французский мыслитель не видел и другой, возможно, более серьезной опасности, проистекавшей из абсолютизации принципа разделения властей — их соперничества, которое способно приобретать крайние формы и в силу этого поставить под сомнение саму государственную организацию народа. Эта опасность особенно велика для государства с огромной территорией и относительно немногочисленным населением, в котором в силу именно этого обстоятельства объективно развивались не начала права, как это было характерно для относительно небольших и густонаселенных европейских государств, а начала власти, которая единственно гарантировала сохранение отечественной государственности и была и остается главным движителем культуры и прогресса.

Именно поэтому Конституция России не проводит жесткого разделения властей. Напротив, конституционная модель организации государственной власти и политическая практика зиждутся на признании ее единства и разграничением функций законодательства, управления и суда, осуществляемых соответствующими органами самостоятельно, в тесном взаимодействии друг с другом.

§ 2. Глава государства, парламент, правительство,
правосудие в системе демократии, разделения властей
и политического плюрализма

1. Президент Российской Федерации

Особенности конституционного нормирования разделения властей объективно обусловливают наличие такого органа, который гарантировал бы от разрыва и противостояния властей. В этом отечественное государствоведение видит гарантию от повторения исторической травмы, нанесенной прекращением Союза ССР в 1991 г. и событиями октября 1993 г.

Именно в связи с этим действующая Конституция определила статус Президента в качестве главы государства, а не «высшего должностного лица и главы исполнительной власти», как это было на начальном этапе российской президентуры, что, в свою очередь, повлекло изменение его места и роли в механизме государственной власти, обновление функций и полномочий, характера взаимоотношений с парламентом и правительством и т. п. Президент — не представитель той или иной политической силы или выразитель интересов отдельного социального слоя, он — олицетворение Российского государства и представитель всех своих сограждан, в своей совокупности образующих многонациональный народ Российской Федерации.

Существенно возрастает значение этой роли Президента в условиях федеративного государства, само устройство которого направлено в том числе на разрешение двух тесно взаимосвязанных задач: гармонизацию межнациональных отношений и рационализацию власти, гарантирующую Российское государство как от конфедерализации, так и от его излишней централизации. Президент не должен быть непосредственным и заинтересованным участником споров и конфликтов между законодательной и исполнительной властями или споров и конфликтов между Федерацией в целом и ее субъектами, а также между самими субъектами. Занимаемое им в системе разделения властей место требует от главы государства надпартийности. Он интегрирует интересы всего общества и персонифицирует государство в целом.

Согласно Конституции Президент является первым органом государственной власти. Именно с него ст. 11 Основного Закона начинает перечисление федеральных органов государственной власти, чем в дальнейшем определяется очередность конституционного описания их статуса в гл. 4, 5, 6 и 7. Существенное значение при этом имеет указание Конституции на то, что Президент осуществляет государственную власть в Российской Федерации, а не государственную власть Российской Федерации. Это означает, что согласно Конституции глава государства по своему статусу, функциям, полномочиям и ответственности не может квалифицироваться как «федеральный президент», он — Президент Российской Федерации.

Купить

Внимание! Авторские права на книгу "Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. 2-е издание" (Эбзеев Б.С.) охраняются законодательством!

Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. 2-е издание

Оглавление

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

ГЛАВА 16.
ОСНОВЫ КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ОРГАНИЗАЦИЯ
ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

§ 1. Принципы конституционного строя как позитивное
основание организации государственной власти
Российской Федерации

§ 2. Глава государства, парламент, правительство,
правосудие в системе демократии, разделения властей
и политического плюрализма

1. Президент Российской Федерации

ЛитГид

Помощь

Книги

ЛитГид в соцсетях

Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. 2-е издание

Оглавление

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

ГЛАВА 16.ОСНОВЫ КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯРОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ОРГАНИЗАЦИЯГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

§ 1. Принципы конституционного строя как позитивноеоснование организации государственной властиРоссийской Федерации

§ 2. Глава государства, парламент, правительство,правосудие в системе демократии, разделения властейи политического плюрализма

1. Президент Российской Федерации

ЛитГид

Помощь

Книги

ЛитГид в соцсетях

ГЛАВА 16.
ОСНОВЫ КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ОРГАНИЗАЦИЯ
ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

§ 1. Принципы конституционного строя как позитивное
основание организации государственной власти
Российской Федерации

§ 2. Глава государства, парламент, правительство,
правосудие в системе демократии, разделения властей
и политического плюрализма