|
|
ОглавлениеРаздел I. Введение в философию. Глава 1. Предмет философии Раздел II. История философии. Глава 1. Античная философия Глава 2. Средневековое общество и средневековая философия Глава 3. Возрождение и реформация Глава 4. Философия нового времени Глава 5. Немецкая классическая философия Раздел III. Онтология и теория познания. Глава 1. Учение о бытии Глава 3. Развитие, диалектика как учение о развитии Раздел IV. Социальная философия. Глава 1. Предмет и метод социальной философии Глава 2. Материальные основы общественной жизни Глава 3. Общество как целостное образование Глава 4. Общество как динамическая система Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава 4. Игра4.1. Феномен игрыИгра, безусловно, представляет собой деятельность, содержащую цель в самой себе. Она осуществляется ради удовольствия, и, как говорит Финк, именно игра знает подлинно свободное время. Но игра не обходится без внешних целей, которые делают ее разнообразной и, в принципе, открывают путь для соединения игровых элементов с различными серьезными видами деятельности. Достижение этого создало бы такие условия бытия личности, при которых человек стал бы действовать в интересах общества свободно. Однако на пути такого объединения есть известные трудности. Частично перейти от игрового к серьезному, вовлечь в игру какие-то реальные виды деятельности легче, чем полностью превратить серьезное в игровое. Полного тождества между сложной игрой и работой быть не может в силу того, что в работе от внешних параметров деятельности зависит больше, чем в игре. Феномен игры в настоящее время достаточно исследован в психологической и философской литературе. Многие западные философы рассматривают по модели игровой все человеческие феномены жизнедеятельности, видя в этом элемент отчуждения людей друг от друга или показатель их неуверенности в собственном бытии в иррациональном, непознаваемом мире. Бестселлером мировой литературы стал известный роман Германа Гессе «Игра в бисер», в котором можно увидеть демонстрацию ограниченности игры как способа жизнедеятельности, способного дать человеку подлинное удовлетворение. Интересная попытка объяснения игры в контексте антропосоциогенеза и дальнейшей истории развития человеческого общества была предпринята Й. Хейзингой. Позиция Хейзинги заключается в том, что игра, вместе с обязательно включенным в нее элементом состязательности, наследуется нами от животного мира. Автор, правда, не ставит своей задачей показать, какими именно психическими механизмами обусловлена тяга к игре, и, по существу, просто рассматривает ее как некоторый природный инстинкт. Однако сама постановка вопроса о культурной роли игры, в частности о соревновательном характере первобытных магий, заключает в себе большие познавательные возможности. Это прежде всего касается осмысления процесса индивидуализации личности, ведь в игре и проявляются первые попытки человека утвердить свое особое отношение к миру, преодолеть те, основанные на идентификации с группой (обезличенные) формы поведения, которые первоначально лежали в основе развивающейся социальности. Игры животных в биологическом смысле не что иное, как отработка способности к ориентированию на основе идеального образа предполагаемого действия. Такое ориентирование основано на моделировании (проигрывании) в идеальных образах возможного изменения среды и положения и действия субъекта в изменившихся условиях. Но для того чтобы быстро проигрывать ситуацию будущего действия, т. е. как раз осуществлять ориентацию на основе идеального образа, необходимо иметь предварительный опыт ориентирования, т. е. общее представление о пространстве, возможных в нем перемещениях, скорости течения процессов изменения во времени. Все это и отрабатывается в игре. В определенных условиях, в жизни стадных животных, а именно тогда, когда получает значение выявление некоторых индивидуальных различий, игра легко может принять форму состязательности. У животных это проявляется, например, в брачных играх. У человека в связи с развитием сознания, появлением ощущения времени в долговременном, ориентированном на производственные циклы и представления о продолжительности собственной жизни плане модельная деятельность мозга приобретает новый вид. Она становится непроизвольной гипотезотворческой активностью. Это рождает феномен фантазии. В фантазии оказывается возможным осуществлять сложную игру и не совершая никаких непосредственных игровых действий. На феномен фантазии обращают внимание многие современные представители философской антропологии. Фантазия позволяет вставить в брешь между стимулом и реакцией порыв, направленный на преодоление препятствий, на символику и обряды, при помощи которых создается жизнь. В работе «О систематике антропологии». А. Гелен называет освобождение от инстинктивной связи разгрузкой, подчеркивая, что последняя обязательно сопровождается заменой инстинкта культурным символом. В этих выводах Гелен следует за М. Шелером, который также рассматривал человека как существо, свободное от инстинктов. Символ выражает ситуацию действия в общем виде, освобождая человека от рутины рефлексов. Тем самым открывается простор для творчества. Через систему норм и ценностей, также представленных в культуре через определенного рода символику, осуществляется наследование исторически развитой сущности человека. Игра может включаться в этот сложный процесс как деятельность, заданная обществом. В таком случае в ней происходит сложное объединение самодетерминант, идущих от внутренней активности мозга, от фантазии и внешних, заданных через культурные символы социальных условий бытия. Однако возможность подобного сложного объединения внешних и внутренних детерминант активности появляется в истории человечества далеко не сразу. Дело в том, что в отличие от животного мира, где поведение каждой отдельной особи является в основном достаточно индивидуалистичным (кроме известных случаев массовой миграции, защиты стадных животных от врагов), человек для успеха своего социального развития оказался вынужденным использовать принципы регуляции поведения, направленные на подавление индивидуальности. Одним из таких принципов стал принцип «делай как все». Принцип, конечно, весьма элементарный, но тем не менее, великий, содержащий в потенции своего развития принципиально новую систему социальной регуляции, основанную именно на смыслах, раскрываемых через культурные символы. В своем самом элементарном, непосредственном виде принцип имитации поведения встречается и в природном мире, например у стадных животных, когда табун бежит за одной случайно повернувшей куда-то лошадью, или у рыб, объединенных в косяк, как группу, подчиняющуюся единому направлению движения. В социальном мире поведение, основанное на имитации поведения группы, получает дальнейшее развитие. Именно этот принцип поведения делает фактически ненужным инстинкт, и потому у человека он начинает эволюционно вытесняться. В начале общественного развития, во время групповой охоты и обороны с использованием орудий ближнего боя, подчиненное единому строю (ради успешной атаки жертвы или противника), поведение людей в значительной мере напоминает поведение животных во время миграций. Также как и у животных, мотив страха, связанный со стремлением к сохранению индивидуальной жизни, вытесняется, при этом в результате возникновения некоторого эмоционального единения с группой в целом. Но совершенствование орудий труда, в частности использование копья, лука, сделало такой строй совершенно непригодным. На этом этапе, по-видимому, и сказалось влияние игры, которая всегда, в том числе и у животных, противостояла обезличенным формам повеления. Внимание! Авторские права на книгу "Философия. 2-е издание. Учебное пособие" (Разин А.В.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
