|
|
ОглавлениеУголовно-правовые взгляды Н.Д.Сергеевского. Глава I. Н. Д. Сергеевский: служение Отечеству Глава II. Уголовно-правовые взгляды. Предварительные замечания Вина (элементы субъективной виновности) Предварительная преступная деятельность 2. История науки уголовного права II. Источники действующего права. 1. Уголовное законодательство Часть общая. Отдел I. Основание и предмет карательной деятельности. I. Уголовный закон II. Преступное деяние как объект карательной деятельности III. Право наказания (jus puniendi) Отдел II. Наказание (содержание карательной деятельности). Глава I. Общее учение Глава III. Система наказаний действующего права Глава I. Субъект преступного деяния Глава II. Объект преступного деяния Глава III. Преступное действие. Отделение первое. Внутренняя сторона Отделение второе. Внешняя сторона Отдел IV. Приложение наказания к преступному деянию. Глава I. Применение уголовного закона к деянию Глава II. Определение размеров наказания Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава II. ОПРЕДЕЛЕНИЕ РАЗМЕРОВ НАКАЗАНИЯRosenfeld, Calker, Radbruet, Kriegsmann, в Vergl. Darst., Allg. T. III, 93 и сл.; Freudenthal, там же, 245 и сл. 1. Приговор определенный и неопределенныйKraepelin. Abschaffung des Strafmasses. Liszt. Criminalpolitische Aufgaben. Zeitschrift. 1889–90. Gautier. Pour et contre les peines indeterminees. Revue penal. 1893. Шавров. Судейское усмотрение и неопределенный приговор. Ж. М. Ю. 1903, № 3. Лучинский. в Ж.М.Ю. 1908, кн. 4. Определяя размер уголовной ответственности за преступные деяния, законодатель имеет в виду: внешнюю сторону преступного деяния, то есть размер и значение причиненного им для общества или для частных лиц вреда — объективная оценка преступного деяния — и внутреннюю сторону преступного деяния, то есть субъективную виновность лица, его совершившего, — субъективная оценка преступного деяния. Этими двумя началами определяется установляемое в законе за каждое преступное деяние наказание — нормальная наказуемость; ими же руководствуется судья при определении меры наказания в каждом отдельном случае, насколько дает ему простор существующая в законе уголовная санкция того или другого вида, — конкретная наказуемость. Таков господствующий в уголовном праве и вполне соответствующий общим задачам уголовного правосудия порядок. В интересах личности и в видах наилучшего достижения целей, преимущественно исправительных, этот порядок дополняется правилами о факультативном уменьшении размеров наказания при самом его исполнении в форме сокращения, при известных условиях, присужденных сроков лишения свободы, как то принято в нашем Уставе о ссыльных, или в форме института досрочного освобождения, установленного тюремным законодательством некоторых государств Западной Европы (см. выше). В новейшей литературе, на почве исключительного применения начал утилитарных теорий, именно, на почве обращения всего уголовного правосудия на служение специальным целям наказания, возбуждается дальнейший вопрос — об определении конкретной наказуемости единственно по мере действительного достижения той полезности, ради которой налагаются наказания. По этой теории приговор суда установляет лишь виновность подсудимого, а по отношению к наказанию, роду его и размеру является неопределенным. Не суд определяет меру наказания, а органы исполнения — всякое наказание продолжается до тех пор и только до тех пор, пока не будет обеспечена его специальная цель: один род наказания может быть заменен другим и т. д. С приговорами этого типа мы встречаемся уже давно в истории; таково, например, в нашем праве заключение в тюрьму «до указу», «пока по нем порука будет» и т. п. Однако ошибочно было бы проводить ближайшие аналогии между этими приговорами и ныне возникшей теорией: старый неопределенный приговор частью выражал собой идею полного подчинения личности преступника субъекту карательного права, частью же определялся практическими соображениями полицейского свойства. Новейшая теория построена на мысли о том, что если наказание должно преследовать цель исправительного воздействия на преступника, если оно должно стремиться к тому, чтобы сделать преступника полезным членом общежития, то определение судом заранее срока заключения не представляется целесообразным. При существующей ныне системе наказания тюремное начальство вынуждено освобождать, за окончанием назначенного судом срока заключения, таких лиц, которые представляют еще заведомо опасность для правопорядка; между тем уголовный суд, знакомясь с личностью преступника лишь в течение того короткого времени, когда преступник стоит перед ним, не может определить заранее, сколько потребуется времени для того, чтобы оказать необходимое воздействие на заключенного, — компетентным органом в этом деле может быть только тюремная администрация. Нельзя, однако, не видеть слабых сторон этого учения; общая задача угодовного правосудия в целом, как бы мы ее ни называли — поддержание авторитета закона или общее предупреждение, — игнорируется; карательные правомочия, в значительной своей части, переносятся с суда, этого органа законности, на тюремную администрацию, относительно которой трудно ожидать тех гарантий правильности действий, которых можно ожидать от суда. Идея неопределенных приговоров получила частичное осуществление в некоторых штатах Сев. Америки; в известных случаях суд, назначая наказание лишением свободы, определяет лишь тот его минимум, которому должен подвергнуться осужденный, действительная жe продолжительность срока заключения определяется тюремной администрацией, которая в этом отношении связана лишь максимумом срока лишения свободы, установленным в законе для данного преступного деяния. Приговоренные направляются в особые тюрьмы принудительного воспитания — реформатории. В более практической форме та же идея использована Норвежским Уголовным Уложением 1902 года. В известных, точно в законе перечисленных случаях, суд может предложить на разрешение присяжных заседателей вопрос о том, не следует ли считать преступника особенно опасным для всего общества или для жизни, здоровья или благосостояния отдельных лиц ввиду самого рода преступления, лежащих в его основании мотивов или обнаруженного им образа мыслей виновного; если этот вопрос будет разрешен в утвердительном смысле, то суд может в своем приговоре постановить, что преступник может быть удержан в месте заключения и по отбытии назначенного в приговоре срока, сколько это будет найдено нужным, но во всяком случае не свыше тройного количества этого срока и в общем не свыше 15 лет. Нечто подобное находим мы в проекте Швейцарского Уложения: в отношении многократных рецидивистов, совершивших определенные преступления, суду предоставляется право предложить компетентному органу власти союза поместить виновного в особое место заключения для рецидивистов; этот орган власти может взамен наказания направить рецидивиста в особое помещение на срок, превышающий срок наказания и назначаемый в размере не менее 10 и не более 20 лет. Уложение о наказаниях излагает общие правила об определении наказания судом в статьях 90 и 91. Далее закон дает ряд правил, которыми должен руководствоваться судья при определении наказания, сообразно различным формам уголовной санкции, в статьях 147, 148, 149, 150, 151. Из них статья 147 говорит о санкции безусловно-определенной; статьи 148–150 говорят о санкции относительно-определенной разных форм и о порядке повышения и понижения наказаний по счету степеней; статья 151 говорит о санкции безусловно-неопределенной. В Мировом Уставе сии правила излагаются в статье 12. Уголовное Уложение 1903 года установляет в ст. 22 порядок исчисления сроков лишения свободы и некоторых дополнительных наказаний, а в ст. 24 порядок исчисления денежной пени; далее, ст. 53–58 говорят о порядке смягчения наказания, а ст. 60–68 о порядке возвышения его. 2. Обстоятельства, принадлежащие к составу судимого деянияНа основании статьи 104 Уложения о наказаниях мера установленного законом за преступное деяние наказания определяется: «по мере большей или меньшей умышленности в содеянии преступления; по мере большей или меньшей близости к совершению оного, если преступление не вполне совершено; по мере принятого подсудимым участия в содеянии преступления или в покушении на оное; наконец, по особенным, сопровождавшим содеяние преступления или покушение на оное, обстоятельствами более или менее увеличивающими или же уменьшающими вину преступника». По статье 105, преступное деяние, учиненное с заранее обдуманным умыслом, облагается всегда высшей мерой наказания, если только закон за предумышленное совершение какого-либо преступного деяния не назначает именно особого наказания. Статья 108 говорит о случаях так называемого dolus indirectus (см. выше) и заключает в себе постановление совершенно лишнее и весьма неудачное как с теоретической, так и с практической стороны. Статья 110 устанавливает деление неосторожности по большей или меньшей легкости предвидения результатов и по юридическому свойству основного деяния; но, определяя те случаи, когда постановленное за неосторожность наказание увеличивается и когда уменьшается, статья эта не указывает, однако, нормального вида неосторожности, то есть того случая, когда должна применяться средняя мера наказания. В Мировом Уставе о неосторожности говорит статья 9. В силу первой части 9 статьи мировой судья может налагать наказание за всякую небрежность; это широкое постановление необходимо, очевидно, ограничить тем, что проступок должен принадлежать к числу наказуемых по Мировому Уставу. Далее, нельзя распространять понятие неосторожности на деяния, по составу своему требующие наличности умысла, каковы, например, оскорбление, похищение имущества и проч. Правила о наказуемости предварительной деятельности — обнаружения умысла, приготовления и покушения, оконченного и неоконченного — излагаются в статьях 111–115 Уложения и в статье 17 Мирового Устава (см. выше). Правила о размерах ответственности соучастников излагаются в 117–122 статьях Уложения; прикосновенных лиц — в статьях 124–128. Из сих статей статья 122 установляет особое правило об отдаче под надзор полиции соучастников, виновных лишь в добровольно оставленном покушении. Наказуемость соучастников по Мировому Уставу определяется в 15 статье. Закон признает в значительных размерах влияние родственных отношений на наказуемость прикосновенных лиц. Относительно недоносителей оно определяется следующим образом: виновные в недоносительстве о содеянном преступном деянии «дети на родителей и вообще на родственников по прямой восходящей линии, а равно и родители на детей и прочих нисходящих по прямой линии, супруги на супругов, родные братья и сестры на сестер и братьев» не подвергаются вовсе наказанию (статья 128). Далее, свойство первой и второй степени освобождает от наказания за недонесение друг на друга только в том случае, когда виновный в преступном деянии не подвергается смертной казни или каторжным работам; в прочих же случаях наказание «уменьшается по усмотрению суда». Насколько именно — закон не говорит, между тем, за недоносительство этого вида устанавливается не одно определенное наказание, а целая масса их. Наконец, равное с свойством значение имеют отношения, порождаемые воспитанием и благодеяниями; но они имеют не обоюдное, а одностороннее значение, то есть, когда недонесший был одолжен воспитанием или благодеяниями учинившему преступное деяние, но не обратно. Что касается недоносительства о готовящемся преступном деянии, то статья 128 по отношению к тем же категориям лиц говорит: «на сем же основании смягчается, но только в меньшей мере, наказание за недонесение об известном злом умысле». Относительно укрывателей та же 128 статья говорит, что наказания «в той же мере уменьшаются или и вовсе отменяются, если виновный… способствовал сокрытию преступника, состоящего с ним в брачном союзе или близких связях родства или свойства, или бывшего благодетелем его». Попустителей закон совершенно не упоминает; они, следовательно, и в случае близких родственных связей с преступником не пользуются ни отменой, ни даже смягчением наказания. Внимание! Авторские права на книгу "Уголовно-правовые взгляды Н.Д.Сергеевского" (Чучаев А.И.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
