|
|
ОглавлениеУголовно-правовые взгляды Н.Д.Сергеевского. Глава I. Н. Д. Сергеевский: служение Отечеству Глава II. Уголовно-правовые взгляды. Предварительные замечания Вина (элементы субъективной виновности) Предварительная преступная деятельность 2. История науки уголовного права II. Источники действующего права. 1. Уголовное законодательство Часть общая. Отдел I. Основание и предмет карательной деятельности. I. Уголовный закон II. Преступное деяние как объект карательной деятельности III. Право наказания (jus puniendi) Отдел II. Наказание (содержание карательной деятельности). Глава I. Общее учение Глава III. Система наказаний действующего права Глава I. Субъект преступного деяния Глава II. Объект преступного деяния Глава III. Преступное действие. Отделение первое. Внутренняя сторона Отделение второе. Внешняя сторона Отдел IV. Приложение наказания к преступному деянию. Глава I. Применение уголовного закона к деянию Глава II. Определение размеров наказания Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава II. ОБЪЕКТ ПРЕСТУПНОГО ДЕЯНИЯI. Понятие объекта преступного деянияТаганцев. Преступления против жизни, 1. Abegg. Misshandlungen von Thieren. Allg. Strafr. Zeitung, 1869. Oppenheim. Die Objecte des Verbrechens. 1. Предмет преступного посягательстваВсякое преступное деяние, будучи, согласно сказанному выше, по юридической своей природе, нарушением норм положительного права, определяющих юридический строй общежития, по содержанию своему должно неизбежно заключать в себе момент материального или идеального вреда отдельным лицам или всему обществу. Отсюда ясно, что всякое преступное деяние, являясь по своей отвлеченной природе нарушением норм закона и, следовательно, посягательством на интерес всего общежития или, как иногда говорят, правопорядка, заключающийся в необходимости соблюдения установленных законом правил жизни и деятельности, — в конкретной своей форме всегда заключает в себе вред или опасность известным конкретным благам или интересам. Так, каждая из норм закона, охраняющих неприкосновенность жизни человека, может быть нарушена лишь в форме действий, посягающих на жизнь известного определенного лица; норма, предписывающая те или другие ограничения охоты в видах сохранения дичи, может быть нарушена лишь в форме поймания или убиения зверя, птицы и т. д. Таким образом, возникает как бы двойственность объекта преступных деяний: во-первых, в качестве объекта представляется, ближайшим образом, непосредственный предмет посягательства, а затем, во-вторых, отвлеченный интерес всего общежития, нарушаемый неисполнением соответствующего предписания закона. Только соединение обоих моментов образует понятие объекта и, вместе с тем, обосновывает собой состав преступного деяния: нарушение нормы закона невозможно без посягательства на конкретные блага или интересы; одно же посягательство на эти последние, если за ним не стоит нарушение нормы закона, не будет преступным. 2. Область противоправного посягательстваСообразно сказанному, под понятие преступного деяния не могут быть подводимы те действия человека, которые направлены на такие предметы, к которым он не находится в юридических отношениях. Вся сфера деятельности человека распадается, с этой точки зрения, на четыре области: отношения человека к самому себе; отношения к существам мира сверхчувственного; отношения к внешней природе; отношения к ближнему и ближним, то есть к обществу. Лишь в последней области отношения будут иметь характер юридический, то есть подлежат регламентации закона. К самому себе человек находится не в правовых, не в юридических отношениях. Мы прямо должны выставить то положение, что посягательство человека на свои собственные блага может быть деянием безнравственным, противорелигиозным; но о юридическом значении его самого по себе и речи быть не может. Законодательства если и наказывают посягательства на свои собственные блага, то только тогда, когда через это нарушаются интересы других лиц или государства. Лицо, причинившее себе увечье с целью уклониться от военной службы, наказывается, но только потому, что здесь имеется нарушение государственных интересов. Как остаток противоположного воззрения сохранилось в Уложении о наказаниях наказание самоубийц. Но наказание носит религиозный характер: самоубийца лишается христианского погребения, а при покушении на самоубийство предается церковному покаянию. На том же основании нет преступного деяния и в поступках, направленных на предметы внешней природы, на вещи, res, потому что с этими предметами, самими по себе, человек находится не в юридических отношениях. Посягательство на них наказывается только тогда, когда оно заключает в себе вред или опасность людям или обществу. Так, наказывается истребление чужих вещей, потому что оно есть посягательство на чужое имущество; сверх того, истребление вещей наказывается, когда оно заключает в себе момент общей опасности, когда, например, истребление совершается посредством огня; наказание, далее, может иметь место в видах ограждения добрых нравов как интереса всего общества — таково наказание жестокого обращения с животными; наконец, посягательство на res наказывается иногда как заключающее в себе момент нарушения авторитета власти, например, изодрание указов, сорвание печатей. За этими пределами, посягательство на вещи, взятые сами по себе, не может иметь юридического значения, так как res не суть субъекты прав, а лишь объекты их. На том же основании нет преступного деяния в поступках, направленных против существ и предметов мира сверхчувственного. Сюда относятся Бог, ангелы, святые. Они стоят к нам вне юридических отношений; деяния, направленные против них, будут деяния безнравственные, противорелигиозные, но не правонарушения. В уголовных уложениях мы находим группу религиозных преступлений, или «преступлений против веры»; нередко при этом текст закона редактирован так, что преступное деяние изображается как посягательство на само Божество. Но в действительности по своей юридической конструкции деяния этого рода заключают в себе лишь посягательство на блага людей — частью оскорбление религиозного чувства верующих, частью деяния, направленные против религиозного культа как одного из высших условий благосостояния общества, или против церкви как особой формы общения граждан, охраняемой государством. Указанная особенность в редакции текста законодательных определений есть не более как остаток старины, когда законодательство под влиянием различных исторических причин или пыталось брать на себя задачу регламентации внутренних отношений человека к Богу, или, так сказать, низводя Божество на землю, рассматривало его как непосредственного участника в житейских столкновениях с людьми. Таким образом, уголовное право выделяет три области, в которых не может быть речи о преступных деяниях, за отсутствием юридических отношений с предметом посягательства. Только в отношениях человека к другим людям, к обществу и государству возможны преступные деяния, так как только в этой области посягательство может заключать в себе нарушение правоотношений. Однако и в этой области, по крайней мере для старого права, существовало большое ограничение: юридические отношения гражданина создавались не ко всем людям, не ко всем ближним. Так, раб, поставленный в положение объекта имущественного обладания, был для господина-хозяина не более как res mea. Далее, люди, лишенные покровительства законов, представляли собой такие предметы, посягательство на которые не могло составить собой правонарушения. II. Условия, определяющие правомерность нарушения отдельных благ и интересовИз сказанного выше о предмете преступного посягательства явствует, что причинение вреда или совершение действий опасных, хотя бы вообще и запрещенных законом под страхом наказания, не может считаться преступным, а следовательно, и наказуемым, если в данном отдельном случае неприкосновенность соответствующих благ и интересов лишена законного утверждения, если эти блага и интересы не охраняются более нормой закона, поддерживаемой в своем авторитете уголовным наказанием. Такое положение вещей возникает в трех случах: во-первых, когда сам закон повелевает тем или другим лицам совершить посягательство и нанести вред. Таково положение военнослужащих относительно неприятеля, исполнителя уголовного приговора относительно осужденного и всякого должностного лица относительно тех граждан, блага и интересы которых он, на основании закона, по обязанностям службы своей, должен подвергнуть стеснению. Во-вторых, когда для осуществления и пользования признанными законом правами и благами необходимо причинить вред и стеснение другому лицу. Это может зависеть или от самого содержания признанных законом прав, именно, если права эти таковы, что само осуществление их заключает в себе причинение вреда и стеснений ближнему, каково, например, право дисциплинарной власти; или от практической необходимости прибегнуть к причинению вреда другому лицу при обороне своего права от незаконного посягательства этого другого лица. Наконец, в-третьих, большинство прав и благ, признаваемых законом за гражданами, таковы, что посягательство на них может иметь значение противоправного деяния лишь настолько, насколько оно совершается против воли их субъектов или носителей; таковы, например, права имущественные, честь, свобода. В случаях этого рода согласие пострадавшего, если он есть лицо дееспособное, очевидно, устраняет преступность деяния. Таким образом, устанавливаются четыре группы условий, определяющих правомерность нарушения отдельных благ и интересов: исполнение закона и законом наложенной обязанности; осуществление прав, данных законом; необходимая оборона; согласие пострадавшего. Конструируя эти институты, наука уголовного права должна двигаться путем выводов и отвлечений от положений права других областей — гражданского, государственного, — определяющих содержание прав и благ, установляемых и признаваемых государством за гражданами. Внимание! Авторские права на книгу "Уголовно-правовые взгляды Н.Д.Сергеевского" (Чучаев А.И.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
