|
ОглавлениеИсточники гражданского процессуального права Еще раз к вопросу о «Балластных» нормах в гражданском процессуальном законодательстве Применение нормативных актов в гражданском процессе. Автореферат докторской диссертации Применение нормативных актов в гражданском процессе. Монография Применение судом ведомственных нормативных актов при рассмотрении гражданских дел Условия применения подзаконных нормативных актов при разрешении гражданских дел в суде Субсидиарное применение норм права при разрешении гражданских дел Субсидиарное применение норм гпк при рассмотрении уголовных дел Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации: проблемы применения Судебный акт как источник права. О постановлении Пленума вас рф от 14 февраля 2008 г. № 14 Применение прецедентов Европейского суда по правам человека как источника права Принцип правовой определенности в практике Европейского суда по правам человека Принцип правовой определенности: проблемы понимания Судебный прецедент в российской правовой системе Гражданский процессуальный закон и фактическая процессуальная деятельность Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГражданский процессуальный кодекс Российской Федерации: проблемы применения.Аннотация С 1 февраля 2003 г. в России действует новый ГПК РФ, трактовка ряда положений которого представляет определенные сложности. Настоящая работа написана известным цивилистом-процессуалистом, доктором юридических наук, профессором кафедры гражданского процесса МГЮА, заслуженным деятелем науки РФ А. Т. Боннером. Автор, который одновременно является практикующим адвокатом и ведет главным образом сложные гражданские дела, попытался ответить в ней на следующие вопросы. Что нового действующий Кодекс внес в процессуальный регламент? О каких положениях ГПК 1964 г. приходится с сожалением вспоминать? Какие пробелы и противоречия имеются в ГПК РФ, и каким образом можно попытаться их преодолеть? Книга, во многом написанная на основе личного опыта автора, ориентирована в первую очередь на адвокатов, легко и с интересом читается. Думается, что она будет полезной и широкой читательской аудитории. Предисловие Уважаемые коллеги! К сожалению, юридическая литература бедна исследованиями, рассчитанными на адвокатов. Среди немногих произведений, способных оказать реальную помощь практикующим юристам, которые ведут гражданские дела, можно назвать, пожалуй, лишь великолепные книги Б. С. Антимонова, С. Л. Герзона «Адвокат в советском гражданском процессе» (М., 1954) и Д. П. Ватмана, В. А. Елизарова «Адвокат в гражданском процессе» (М., 1969). Думается, что они не утратили своего значения и по сей день, несмотря на то, что написаны на базе соответственно ГПК РСФСР 1923 г. и 1964 г. Однако с 1 февраля 2003 г. в Российской Федерации действует новый ГПК РФ, трактовка положений которого представляет определенные сложности. Предлагаемая читателю работа написана Александром Тимофеевич Боннером — известным цивилистом-процессуалистом, доктором юридических наук, профессором кафедры гражданского процесса Московской государственной юридической академии, заслуженным деятелем науки Российской Федерации. Он знаком правоведам по ряду своих исследований: «Применение нормативных актов в гражданском процессе» (М., 1980); «Законность и справедливость в правоприменительной деятельности» (М., 1992); «Установление обстоятельств гражданских дел» (М., 2000) и др. Настольной книгой юристов стали учебники по гражданскому и арбитражному процессам, а также научно-практические комментарии к ГПК и АПК РФ, написанные им в соавторстве с коллегами МГЮА. Автор настоящего труда является не только известным ученым, но и практикующим адвокатом. Свою адвокатскую деятельность А. Т. Боннер начал еще в 1959 г., когда он закончил юридический факультет Иркутского государственного университета. Затем, после некоторого периода работы в прокуратуре, он стал заниматься педагогической деятельностью, защитил кандидатскую и докторскую диссертации. И лишь в 1990 г. на волне политических и экономических перемен он вступил в Московскую городскую коллегию адвокатов. Ныне А. Т. Боннер — член Адвокатской палаты г. Москвы и ее Квалификационной комиссии. В качестве адвоката он ведет главным образом сложные гражданские дела. Небольшая по объему книга профессора А. Т. Боннера «Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации: проблемы применения» ориентирована в первую очередь на адвокатов. Во многом она написана на основе личного опыта автора, легко и с интересом читается. Думается, что книга будет полезна широкой читательской аудитории. Президент Адвокатской Палаты От автора Ко времени выхода в свет настоящего издания с момента введения в действие ГПК РФ прошло два года. За это время появилось достаточное количество литературы и, в первую очередь, комментариев и учебников, в которых освещены многие теоретические и практические аспекты новых положений Кодекса. Зачем же, спрашивается, писать на эту тему еще один опус? Однако задача, поставленная перед автором этой небольшой работы, заключается несколько в ином. Она адресована вполне определенному читателю-адвокату, практикующему в российских, главным образом в московских судах общей юрисдикции. Те из коллег, которые специализируются преимущественно на гражданских делах, вероятно, изучили ГПК вполне основательно. Однако и для них отдельные положения Кодекса могут оказаться не вполне ясными. Еще более полезной эта работа может оказаться для адвокатов, которые ведут гражданские дела от случая к случаю. Итак, по существу. Действующий ГПК является третьей российской кодификацией в области гражданского процессуального права. ГПК РСФСР 1923 г. был весьма несовершенным. Он содержал минимум регламентации порядка совершения большинства процессуальных действий. Многие же процессуальные институты, например, установление юридических фактов, пересмотр судебных постановлений в порядке надзора, вообще оставались за рамками Кодекса и решались на уровне руководящих разъяснений Верховного Суда РСФСР, а позднее — СССР. ГПК РСФСР, напротив, представлял собой вполне современную, демократичную и совершенную кодификацию. Правда, он был излишне идеологизирован и ставил государственное и общественное начала намного выше интересов индивидуума. В ГПК РФ 2002 г. указанные выше недостатки устранены. Однако, к величайшему сожалению, законодатель пошел намного дальше. Поскольку в подготовке Кодекса, особенно в его заключительной части, значительную роль сыграли работники Верховного Суда РФ, то они весьма существенно и перекроили проект ГПК на собственный вкус. При этом, по-видимому, судейские чиновники исходили из следующего не лишенного резона соображения. Кодекс, а также и иные связанные с ним законы, должны быть по возможности упрощены и максимально приспособлены к нуждам задыхающейся от перегрузки судебной системы. Поэтому, как это ни печально, но приходится констатировать, что нынешний ГПК является, в первую очередь, Кодексом не для граждан, а для судейского корпуса. Необходимо обратить внимание и на следующее. ГПК РФ довольно трудно признать новым Кодексом. Дело в том, что большинство его новелл было включено еще в ГПК 1964 г. путем принятия нескольких ФЗ «О вынесении дополнений и изменений в ГПК РСФСР». Последние по времени изменения и дополнения в ГПК РСФСР были внесены 7 августа 2000 г. Поэтому в собственном смысле этого слова принципиально новых положений в ГПК РФ не так уж много и о них пойдет речь ниже. Исходя из этого, в ряде случаев автор вынужден вести речь о положениях ГПК РФ, которые ранее уже были включены в ГПК РСФСР. Итак, по порядку. Автор настоящей работы попытался ответить в ней на следующие вопросы. Что нового внес действующий Кодекс в процессуальный регламент? О каких положениях ГПК 1964 г. приходится с сожалением вспоминать? Какие пробелы и противоречия имеются в новом Кодексе, и каким образом можно попытаться их преодолеть? Раздел I. Общие положения 1. Действующий ГПК сделал определенный шаг вперед по сравнению со своим предшественником с точки зрения законодательной техники. Кодекс 1964 г. не имел цифрового обозначения частей соответствующих статей. В связи с этим в ряде случаев создавались ненужные трудности в его применении. Так, ст. 118 этого ГПК, посвященная подсудности по выбору истца, состояла из 12 частей и для точной ссылки на соответствующую часть этой статьи совершенно нерационально тратилось время адвокатов и судей. Большинство статей ГПК 2002 г. имеет четкое обозначение частей, а в необходимых случаях-пунктов. Однако порой законодатель отступает от этого разумного принципа. Ряд статей Кодекса (ст. 94, 132, 148, 211, 215–217, 220, 222, 245, 255 и др. ) по неведомым причинам делятся не на части или пункты, а на абзацы, что до известной степени затрудняет пользование соответствующими статьями ГПК. 2. В связи с созданием системы мировых судей в ч. 1 ст. 1 ГПК подчеркивается, что порядок гражданского судопроизводства у мирового судьи определяется главным образом ГПК. Другими словами, на порядок рассмотрения гражданских дел мировыми судьями по существу распространяются все правила гражданского судопроизводства. В то же время здесь применяются отдельные дополнения и изъятия из этих правил. Эти дополнения и изъятия из общих правил гражданского судопроизводства сформулированы в ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации», а также в гл. 39 ГПК «Апелляционное производство по обжалованию решений и определений мировых судей». 3. В соответствии со ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. В ч. 2 ст. 1 ГПК РФ применительно к гражданскому судопроизводству воспроизведена лишь часть вышеприведенной нормы. Если международным договором РФ установлены иные правила, нежели предусмотренные ГПК, то должны применяться процессуальные правила международного договора. Нормы международного права, как правило, носят материально-правовой характер. В то же время в международных пактах, конвенциях и иных международно-правовых документах порой содержатся и весьма важные нормы процессуального характера, которые в соответствующих случаях могут и должны применяться на территории РФ. Но что следует понимать под «общепризнанными принципами и нормами международного права»? В п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» данное положение разъяснено следующим образом. К общепризнанным принципам и нормам международного права «отнесены такие его принципы и нормы, которые закреплены в международных пактах, конвенциях и иных документах (в частности, во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте о гражданских и политических правах, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах)». Как следует из постановления Пленума, в нем приведен не исчерпывающий, но лишь примерный и притом достаточно не полный перечень международных пактов, конвенций и иных международно-правовых документов, подлежащих применению на территории РФ. Как было разъяснено в п. 1 и 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5, исходя из положений ч. 4 ст. 15, ч. 1 ст. 17, ст. 18 Конституции РФ права и свободы человека согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, а также международным договорам России являются непосредственно действующими в пределах юрисдикции РФ. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. Под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо. К общепризнанным принципам международного права, в частности, относится принцип всеобщего уважения прав человека. Под общепризнанной нормой международного права следует понимать правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательного. Частью правовой системы Российской Федерации являются также заключенные СССР действующие международные договоры, в отношении которых РФ продолжает осуществлять международные права и обязательства СССР в качестве государства — продолжателя СССР. А согласно п. 5 того же постановления Пленума Верховного Суда РФ международные договоры, которые имеют прямое и непосредственное действие в правовой системе России, применимы судами при разрешении гражданских дел, в частности: если международным договором РФ установлены иные правила, чем законом РФ, который регулирует отношения, ставшие предметом судебного рассмотрения, в том числе иные правила судопроизводства; если международным договором РФ регулируются отношения, в том числе отношения с иностранными лицами, ставшие предметом судебного рассмотрения (например, при рассмотрении дел, перечисленных в ст. 402 ГПК РФ, ходатайств об исполнении решений иностранных судов). В качестве примера, когда имеются основания для применения принципов и норм международного права, можно сослаться на знакомую адвокатам следующую процессуальную ситуацию. Положения ст. 16 ГПК, посвященной основаниям для отвода судьи, на практике применяются довольно редко. Это происходит в силу того, что названные в ней основания для отвода судьи сформулированы чрезвычайно узко. В связи с этим демократическое право лиц, участвующих в деле, сделать заявление об отводе во многом носит формальный характер. Ряд оснований для отвода судьи (наличие его личной, прямой или косвенной, заинтересованности в исходе дела либо существование иных обстоятельств, вызывающих сомнение в его беспристрастности) доказать достаточно сложно, а порой и практически невозможно. По изложенным причинам отводы судьям заявляются относительно редко, случаи же их удовлетворения являются почти уникальными. Поскольку основания для отвода судьи сформулированы в ГПК весьма лаконично, в соответствующих случаях возможно применение иных норм российского права, а также общепризнанных принципов и норм международного права, закрепленных в международных пактах, конвенциях и иных документах, и международных договорах РФ (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ). В частности, в соответствии с п. 2 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических свободах каждый имеет право при определении его прав и обязанностей в каком-либо гражданском процессе на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Эти общепризнанные процессуальные принципы международного права, не найдя закрепления в ГПК, частично отражены в ст. 3 Закона «О статусе судей». Здесь записано, что судья обязан неукоснительно соблюдать Конституцию РФ и другие законы. При исполнении своих полномочий он должен избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти, достоинство судьи или вызвать сомнение в его объективности, справедливости и беспристрастности. Таким образом, исходя из норм международного права и российского законодательства, определяющего статус судей в РФ, в качестве оснований для отвода можно ссылаться (с приведением соответствующих фактов и доказательств) на пристрастность судьи по отношению к отдельным участникам процесса, в т. ч. его неэтичное поведение, прямую или косвенную зависимость судьи от участвующих в деле лиц и т. п. обстоятельства. Одновременно подчеркнем, что в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» среди международно-правовых документов, в которых закреплены общепризнанные принципы и нормы международного права и которые подлежат применению судами, прямо называется и Международный пакт о гражданских и политических свободах. Следовательно, закрепленное в п. 2 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических свободах право каждого на справедливое и публичное разбирательство его дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, должно неукоснительно соблюдаться и при рассмотрении дел судами РФ. В то же время не вызывает сомнений, что положения гл. 2 ГПК, посвященные отводам, должны быть приведены в соответствие с общепризнанными принципами и нормами международного права. В п. же 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. подчеркивается, что по смыслу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, ст. 330, 362–364 ГПК РФ неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ может являться основанием к отмене или изменению судебного акта. Неправильное применение нормы международного права может иметь место в случаях, когда судом не была применена норма международного права, подлежащая применению, или, напротив, суд применил норму международного права, которая не подлежала применению, либо когда судом было дано неправильное толкование нормы международного права. 4. Часть 4 ст. 1 ГПК допускает применение аналогии гражданского процессуального закона и гражданского процессуального права. Там записано, что в случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникшие в ходе гражданского судопроизводства, суд применяют норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действуют исходя из принципов осуществления правосудия в Российской Федерации (аналогия права). Несмотря на то что такое же правило ранее было записано и в ч. 5 ст. 1 ГПК РСФСР (в ред. от 7 августа 2000 г. ), оно требует определенных пояснений. До недавнего времени в юридической литературе было принято считать, что прием аналогии применяются на практике «крайне редко». Если в отношении аналогии права это до известной степени верно, то аналогия закона применяется судами достаточно часто. Правда, сам термин «аналогия» судебной практикой до недавнего времени почти не употреблялся. Что же касается существа явления, то прием аналогии в практике судов, и в особенности в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ применялся достаточно часто. Как это ни странно, но объяснение этому феномену является до смешного простым. Подобно известному герою драматурга Ж. Б. Мольера Журдену, который не подозревал, что изъясняется прозой, наши суды применяли аналогию, почему-то не употребляя данного термина. Вместо этого чаще всего они пользовались выражением «применительно» к такой-то норме. Например, в Законе РФ от 27 апреля 1993 г. «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» и гл. 22 и 24. 1 ГПК РСФСР отсутствовало упоминание о порядке рассмотрения дел по жалобам военнослужащих на действия (решения) органов военного управления и воинских должностных лиц. Нет его и в гл. 23 и 25 действующего ГПК РФ. В связи с этим в п. 2 постановления от 18 ноября 1992 г. (в ред. постановления Пленума от 21 декабря 1993 г. ) «О судебной защите прав военнослужащих от неправомерных действий органов военного управления и воинских должностных лиц» Пленум Верховного Суда вынужден был дать следующее указание. Пленум разъяснил, что эти дела рассматриваются военными судами (военными судьями) применительно к правилам, установленным Законом РФ от 27 апреля 1993 г. «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» и гл. 22, 24. 1 ГПК РСФСР. Другими словами, Пленум Верховного Суда предложил военным судам применять в соответствующих случаях нормы процессуального права по аналогии закона. А в п. 3 постановления от 21 декабря 1993 г. «О некоторых вопросах, возникающих у судов по делам о наследовании» записано следующее: «Поскольку ст. 546 ГК РСФСР (ныне — ст. 1154 ГК РФ. — А. Б. ) устанавливает шестимесячный срок для принятия наследства, судам следует при рассмотрении дел о наследовании применительно к п. 4 ст. 214 ГПК РСФСР (ныне — абз. 5 ст. 215 ГПК РФ. — А. Б. ) приостанавливать производство до истечения этого срока». По существу в данном случае Пленум Верховного Суда РФ рекомендует применять аналогию закона. Собственно говоря, аналогичность ситуаций, предусмотренных ст. 546 ГК РСФСР (ст. 1154 ГК РФ) и п. 4 ст. 214 ГПК РСФСР (абз. 5 ст. 215 ГПК РФ), весьма условна. Нормы ГПК ведут речь о невозможности рассмотрения данного дела до разрешения другого дела, рассматриваемого в гражданском, административном или уголовном производстве, т. е. до завершения некой формализованной процедуры, осуществляемой правоохранительными органами. До ее окончания и вынесения соответствующего постановления, на что требуется определенный срок, рассматривать гражданское дело невозможно. Положения же ГК говорят о необходимости истечения установленного законом срока для принятия наследства. Однако и в одном, и во втором случае невозможно рассматривать гражданское дело до появления определенного юридического факта (вынесения постановления юрисдикционного органа, истечения срока для принятия наследства). Лишь после наступления указанного события суду можно будет двигаться дальше в установлении фактических обстоятельств дела и определении прав и обязанностей участников процесса. ГК и ГПК не дают прямого ответа на вопрос о возможности рассмотрения по существу спора, вытекающего из наследственных правоотношений, до окончания срока для принятия наследства. Поэтому Пленум Верховного Суда РФ вынужден был дать судам руководящее разъяснение о необходимости применения в данном случае норм гражданского процессуального права, регулирующих приостановление производства по делу, по аналогии. В абз. 4 п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей» разъяснено: « Применительно к п. 5 ст. 70 СК РФ выписка из решения суда о восстановлении в родительских правах в течение трех дней со дня вступления в законную силу решения должна быть направлена судом в орган записи актов гражданского состояния по месту государственной регистрации рождения ребенка». То обстоятельство, что, употребляя термин «применительно», Верховный Суд РФ имеет в виду именно применение аналогии закона, со всей очевидностью вытекает из определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ по конкретному делу: «Суд, установив факт ликвидации фирмы “М. У. М. Уорлд Энтерпрайзис Пти. Лимитед”, обоснованно применил аналогию закона к спорным правоотношениям и прекратил производство по делу применительно к п. 8 ст. 219 ГПК РСФСР». Интерес представляет и разъяснение, содержащееся в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 января 2003 г. «О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации». Там записано следующее: «Если наличие спора о праве, подведомственном суду, выяснится при рассмотрении дела в порядке производства по делам, возникающим из публичных правоотношений, то суд на основании части 4 статьи 1 ГПК РФ применяет норму, регулирующую сходные отношения в особом производстве (часть 3 статьи 263 ГПК РФ), и выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю и другим заинтересованным лицам их право разрешить спор в порядке искового производства». Необходимость в применении аналогии возникает в связи с тем, что ни одна самая совершенная кодификация в принципе не может быть свободной от определенных пробелов в правовом регламенте. Не является в данном отношении исключением и ГПК РФ. Например, ст. 17 Кодекса посвящена недопустимости повторного участия судьи в рассмотрении дела. Однако «напрямую» там ничего не сказано о том, может ли принимать участие в рассмотрении дела в судах иных инстанций судья, рассматривавший дело в суде апелляционной инстанции? Ответ на данный вопрос можно найти, применяя положения ст. 17 ГПК по аналогии процессуального закона. В соответствии со ст. 380 ГПК в предусмотренных в ней случаях надзорная жалоба или представление прокурора возвращается судьей без рассмотрения по существу. При этом ни в данной, ни в других нормах ГПК не записано, должен ли в такой судья вынести соответствующее определение. В то же время сходная ситуация — отказ в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции законом предусмотрена. На основании ст. 383 ГПК судья должен в этом случае вынести определение. Причем в соответствии с ч. 2 той же статьи председатель суда субъекта федерации, Председатель Верховного Суда РФ или его заместитель вправе не согласиться с определением судьи об отказе в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции. В этом случае он выносит свое определение о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции. В связи с этим возникает резонный вопрос — должен ли судья, возвращая надзорную жалобу в порядке ст. 380 ГПК РФ без рассмотрения по существу, выносить определение и подлежит ли это определение обжалованию? Отвечая на него, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ разъяснила следующее. Поскольку судья в данном случае совершает процессуальные действия, он должен вынести определение о возвращении надзорной жалобы без рассмотрения по существу. По аналогии с п. 2 ст. 383 ГПК РФ председатель суда субъекта федерации, Председатель Верховного Суда РФ или его заместитель вправе не согласиться с определением судьи о возвращении надзорной жалобы или представления прокурора без рассмотрения по существу. В этом случае председатель соответствующего суда или заместитель Председателя Верховного Суда РФ передает судье суда жалобу или представление прокурора для рассмотрения надзорной инстанцией. Депутат Воронежской областной Думы М. обратился в суд с заявлением о признании недействительными результатов выборов председателя областной Думы, его заместителей и председателей постоянных комиссий Думы, указывая, что в ходе голосования были допущены нарушения требований Конституции РФ и Закона Воронежской области «О регламенте Воронежской областной Думы». Рассматривая это дело в кассационном порядке, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ, в частности, указала следующее. Проверяя обоснованность заявленных М. требований, областной суд руководствовался Законом Воронежской области «О регламенте Воронежской областной Думы». «Судом правильно обращено внимание на то обстоятельство, что в регламенте Думы отсутствуют основания для признания выборов председателя, заместителей председателя областной Думы и председателей постоянных комиссий недействительными либо для отмены принятых Думой постановлений о результатах выборов, в также отсутствует порядок обжалования принятых Думой решений (постановлений). Следует согласиться с тем, что суд в порядке ч. 3 ст. 10 ГПК РСФСР руководствовался нормами, содержащимися в Федеральном законе «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» от 19 сентября 1997 г. № 124-ФЗ. Поскольку председатель областной Думы и его заместители, председатели постоянных комиссий избираются депутатами областной Думы, то по аналогии закона депутат М. вправе обжаловать принятые Думой решения (постановления) о результатах и итогах этих выборов». Теоретический и практический интерес представляет вопрос о пределах, в которых возможно применение аналогии закона или права. Другими словами, можно ли применять аналогию лишь в пределах данной отрасли права либо возможно применение межотраслевой аналогии? Ответ на этот вопрос содержится в п. 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 января 2003 г. «О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации» записано следующее: «С учетом того, что ГПК РСФСР не устанавливал срок на обжалование судебных постановлений в порядке надзора, а при введении в действие ГПК РФ, установившего такой срок, Федеральный закон от 14 ноября 2002 г. не определил порядок исчисления срока обжалования после 1 февраля 2003 г. судебных постановлений, вступивших в законную силу до указанной даты, этот порядок необходимо определять, применяя на основании части 4 статьи 1 ГПК РФ норму, регулирующую сходные отношения (аналогию закона), — статью 9 Федерального закона от 24 июля 2002 г. «О введении в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации». С учетом изложенного срок подачи надзорной жалобы или представления прокурора на судебные постановления, вступившие в законную силу до 1 февраля 2003 г., необходимо исчислять с 1 февраля 2003 г. Таким образом, Пленум Верховного Суда РФ полагает, что преодоление пробелов в гражданском процессуальном праве возможно не только путем применения по аналогии закона норм ГПК, но и норм АПК РФ. По мнению судьи Калужского областного суда, кандидата юридических наук М. Алиэскерова, разрешение на законодательном уровне спора о допустимости применения процессуальной аналогии в гражданском судопроизводстве не исключает возможности дальнейшей научной дискуссии по данному вопросу. Применение аналогии требует взвешенного подхода и соблюдения ряда условий. В частности, как аналогия закона, так и аналогии права не могут применяться в отрыве от задач гражданского судопроизводства и принципов осуществления правосудия. Применение процессуальной аналогии не должно также приводить к нарушению основных требований процессуальной формы. И в случае применения аналогии действия суда должны быть предсказуемыми. Применение аналогии должно вписываться в общую логику гражданского процесса с тем, чтобы принятое процессуальное решение нельзя было охарактеризовать как непредсказуемое для участников процесса. Применяя закон по аналогии, суд должен толковать его так же, как и при обычном применении этой нормы. Недопустимо приспособление правовой нормы к аналогичным правоотношениям путем несколько иного ее толкования. Применение аналогии закона осуществляется не с помощью толкования нормы права, а путем переноса применяемой нормы в область иных правоотношений. Поскольку во многих случаях имеется довольно тесная связь между процессуальным порядком рассмотрения дела и характером материально — правового требования, применение процессуальной аналогии должно осуществляться с учетом этой связи. Использование аналогии не должно приводить к несоответствию процессуального порядка разрешения дела материально — правовому содержанию рассматриваемого требования. Нередко лица, участвующие в деле и их представители ставят вопрос о применении в конкретном случае норм гражданского процессуального права по аналогии закона, хотя никаких оснований для этого не имеется. Так, определением судьи Свердловского областного суда П. было отказано в принятии заявления о признании неправомерными действий губернатора Свердловской области Э. Э. Росселя и отмене его регистрации кандидатом на должность губернатора Свердловской области. Подав частную жалобу, П. просил определение отменить как незаконное и передать вопрос на новое рассмотрение в суд первой инстанции. В силу п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ судья отказывает в принятии заявления, если оно не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, когда оспариваются акты, которые не затрагивают права, свободы или законные интересы заявителя. Отказывая в принятии заявления, судья указал в определении, что гражданин, выступая от своего имени, вправе обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства лишь за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав. Между тем соответствующее решение избирательной комиссии Свердловской области о регистрации Э. Э. Росселя кандидатом на должность губернатора Свердловской области не нарушает каких-либо избирательных прав П. При этом судья правомерно сослался на ст. ст. 3, 4, 259 ГПК РФ, устанавливающие указанные правила, и п. 28 ст. 2 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» от 12 июня 2002 г., определяющий перечень избирательных прав граждан. В частной жалобе П. утверждал, что суду надлежало применить аналогию ст. 259 ГПК РФ и принять заявление к рассмотрению, поскольку приведенные им нарушения, ранее допущенные кандидатом в губернаторы, приобрели особое общественное значение. Не соглашаясь с таким утверждением, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ указала, что применение закона по аналогии допускается, если отношение, по поводу которого возник спор, не урегулировано непосредственно нормами права. Однако ст. 259 ГПК РФ устанавливает, что если указанные в заявлении нарушения касаются значительного числа граждан или в силу иных обстоятельств нарушение приобрело особое общественное значение, то лишь Центральная избирательная комиссия РФ вправе обратиться в Верховный Суд РФ, который обязан рассмотреть заявление по существу. Поскольку поставленный заявителем вопрос урегулирован законом, то оснований для какой-либо иной процессуальной нормы по аналогии закона не имеется. 5. Статья 7 ГПК называется «Единоличное и коллегиальное рассмотрение гражданских дел». Название этой статьи вряд ли соответствует ее содержанию. По существу данной нормой осуществлены заветные чаяния судейского корпуса. К сожалению, случилось так, что за сравнительно короткий срок российская судебная система прошла путь от коллегиального суда I инстанции, непременно включавшего в себя судей из народа, к сворачиванию, а затем и полной ликвидации института народных заседателей. Между тем институт народных заседателей, вне сомнения, являлся одним из институтов демократического общества, а его деградация и последующая ликвидация произошли в силу известных причин политического и экономического характера. В связи с этим необходимо констатировать, что ч. 1 ст. 7 ГПК, а также во многом дублирующая ее ч. 1 ст. 14 Кодекса находятся в явном противоречии с положениями ч. 5 ст. 32 Конституции. Там записано, что граждане РФ имеют право участвовать в отправлении правосудия. Думается, что в данном случае имеется повод для обращения в Конституционный Суд РФ. 6. В соответствии с ч. 3 ст. 123 Конституции и ст. 12 ГПК правосудие по гражданским делам в РФ осуществляется на основе состязательности. При определенном сходстве ч. 2 ст. 12 Кодекса с близкой ей по содержанию ч. 3 ст. 14 ГПК РСФСР (в ред. ФЗ от 27 октября 1995 г. ) содержит ряд существенных отличий. По-видимому, законодатель осознал, что ограничение активности суда в собирании и исследовании доказательств должно иметь свои разумные пределы. Если в ч. 3 ст. 14 ГПК РСФСР было записано, что суд оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в осуществлении их прав в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, т. е. в ограниченном числе прямо предусмотренных законом случаев, то в действующем ГПК это ненужное ограничение снято. Ныне в законе просто сказано, что суд оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав. Другими словами, это содействие не имеет каких-то строго формализованных пределов, а определяется общим содержанием принципа состязательности и здравым смыслом суда. В прежней редакции комментируемой нормы было записано, что суд, сохраняя беспристрастность, создает необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела. Исходя из этой формулировки, суд в значительной степени должен был находиться «над схваткой» сторон и других лиц, участвующих в деле. Ныне в формулировку принципа состязательности внесен ряд дополнительных весьма важных элементов, усиливающих роль и активность суда в исследовании доказательств и установлении обстоятельств дела. В частности, в ч. 2 ст. 12 подчеркивается, что суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел. (Новые моменты в формулировке принципа состязательности выделены курсивом. ) Сходная норма сформулирована и в ч. 2 ст. 156, посвященной роли председательствующего в судебном заседании. Руководство процессом со стороны суда, а практически председательствующего отнюдь не должно сводиться к беспристрастному созерцанию состязания сторон. Напротив, оно должна заключаться в активной деятельности, итогом которой должно быть всестороннее и полное исследование доказательств, установление фактических обстоятельств и правильное применение законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел, т. е. вынесение законного и обоснованного судебного решения. То, что это именно так, в частности, следует из содержания ч. 2 ст. 191. В соответствии с названной нормой в случае, если суд во время или после судебных прений признает необходимым выяснить новые обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, или исследовать новые доказательства, он выносит определение о возобновлении рассмотрения дела по существу. Следует подчеркнуть, что новый Кодекс существенно усилил состязательное начало гражданского судопроизводства. Это выражается как в появлении дополнительных состязательных полномочий у лиц, участвующих в деле, так и в повышении роли суда в собирании и исследовании доказательств. В данном отношении, в частности, необходимо подчеркнуть, что ныне стороны наделены рядом новых процессуальных прав и обязанностей в доказательственной сфере в период подготовки дела к судебному разбирательству (ст. 149–150). Кроме того, ГПК введен новый процессуальный институт предварительного судебного заседания (ст. 152). |