|
|
ОглавлениеИсточники гражданского процессуального права Еще раз к вопросу о «Балластных» нормах в гражданском процессуальном законодательстве Применение нормативных актов в гражданском процессе. Автореферат докторской диссертации Применение нормативных актов в гражданском процессе. Монография Применение судом ведомственных нормативных актов при рассмотрении гражданских дел Условия применения подзаконных нормативных актов при разрешении гражданских дел в суде Субсидиарное применение норм права при разрешении гражданских дел Субсидиарное применение норм гпк при рассмотрении уголовных дел Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации: проблемы применения Судебный акт как источник права. О постановлении Пленума вас рф от 14 февраля 2008 г. № 14 Применение прецедентов Европейского суда по правам человека как источника права Принцип правовой определенности в практике Европейского суда по правам человека Принцип правовой определенности: проблемы понимания Судебный прецедент в российской правовой системе Гражданский процессуальный закон и фактическая процессуальная деятельность Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуПринцип правовой определенности: проблемы понимания.В последнее время в российской печати опубликовано большое количество исследований, посвященных одному из наиболее сложных принципов, разработанных Европейским судом по правам человека. Речь идет о принципе правовой определенности. Интерес к нему обусловлен многими причинами. Среди них — неоднозначная практика российской Фемиды, которая, ссылаясь на указанный принцип, может отказать в пересмотре явно неправосудных судебных актов, а также деятельность отечественного законодателя, последовательно сокращающего возможности и без того малоэффективной надзорной инстанции. В связи с этим позволим себе заметить следующее. Несмотря на то, что качество правосудия в судах первой и второй инстанции, мягко говоря, достаточно далеко от идеала, вопрос о его кардинальном улучшении в практическом плане, к сожалению, не стоит. Получается, что реализация принципа правовой определенности в РФ явно диссонирует с представлениями о правом и справедливом суде. В итоге, встает вопрос, правильно ли мы понимаем то, что нам пытается сказать Суд? Попытаемся разобраться в истоках принципа правовой определенности, а также в отдельных аспектах его содержания применительно к гражданскому процессу. Присоединившись в 1998 г. к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, Россия приняла на себя обязательство без специального соглашения признавать юрисдикцию Суда по вопросам применения и толкования Конвенции по тем делам, где она является стороной, если нарушение норм Конвенции имело место после 1998 г. В соответствии со ст. 1 Конвенции Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в разделе 1 названной Конвенции. В ст. 2–17 раздела 1 Конвенции установлены те права, которые она гарантирует. Однако про принцип правовой там нет ни слова. Таким образом, Россия, подписав римскую конвенцию, одновременно приняла на себя обязательство соблюдать и то, что в тексте договора прямо не закреплено, но декларируется в постановлениях Суда. Разумеется, для нас обязательны толкования Конвенции, даваемые ЕСПЧ. Прежде всего это обусловлено содержанием ФЗ от 30 марта 1998 г. Кроме того, в ст. 52, 53 Конвенции закреплена окончательность и обязательность для Высоких Договаривающихся Сторон всех решений Суда. И наконец, участие России в Совете Европы напрямую связано с ее участием в Конвенции, т. е. неисполнение или выборочное исполнение решений Суда грозит нам проблемами в этой международной организации. Принцип правовой определенности, о котором идет речь в очень многих постановлениях Суда и который все чаще упоминают отечественные правоприменители, в Конвенции напрямую не закреплен. Его нельзя представить в виде права, гарантируемого гражданам государств, участников римской конвенции. Принцип правовой определенности является производным, выведенным судьями ЕСПЧ в процессе применения Конвенции по конкретным делам. Так, в деле Brumarescu v. Romania Европейский суд указал, что принцип правовой определенности является одним из основополагающих аспектов принципа верховенства права. Правовая определенность является необходимым следствием и условием реализации принципа верховенства права. Принцип верховенства права нашел свое закрепление в преамбуле Конвенции, в преамбуле и ст. 3 Устава Совета Европы. Указанный принцип активно используется Судом при толковании Конвенции. Такая роль преамбулы Устава Совета Европы и преамбулы Конвенции вытекает из принятого Судом метода толкования. В решении по делу Golder v. the United Kingdom Европейский Суд указал, что при толковании Конвенции он будет руководствоваться Венской конвенцией о праве международных договоров. Согласно п. 2 ст. 31 этой конвенции преамбула к договору образует неотъемлемую часть его контекста. Общее содержание принципа верховенства права весьма многообразно. В то же время, выделив в нем основные черты, можно утверждать, что значение данного принципа для гражданского судопроизводства сводится к следующему. Принцип верховенства права предполагает презумпцию субъективной беспристрастности суда, когда все судьи считаются свободными от личных предубеждений и пристрастий, пока не доказано обратное. В деле Pullar v. the United Kingdom Суд записал, что данная презумпция отражает важный элемент принципа верховенства права, заключающийся в том, что решения суда являются окончательными и обязательными, если они не отменены вышестоящим судом на основании их незаконности или несправедливости. Таким образом, анализ отдельных положений принципа верховенства права, в части, касающейся гражданского судопроизводства, раскрывает основные аспекты принципа правовой определенности. Данный принцип определяет окончательность и обязательность судебных решений. Иными словами, он служит стабильности правового регулирования, стабильности существующих правоотношений. |
||||||||||||||||||||||
