История культуры повседневности. Учебное пособие

Под ред. Большакова В.П., Иконниковой С.Н.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Наука Издательство: Проспект Дата размещения: 13.09.2015 ISBN: 9785392195145 Язык: Объем текста: 648 стр. Формат: epub

Оглавление

Предисловие

Глава 1. Повседневность как объект и предмет изучения

Глава 2. Ценности и ценностные ориентации повседневности

Глава 3. Изучение культуры повседневности в историческом краеведении и микроистории

Глава 4. Особенности повседневности первобытных культур

Глава 5. Специфика повседневной жизни скотоводов

Глава 6. Культура повседневности древних земледельческих цивилизаций

Глава 7. Особенности культуры повседневности традиционной Японии

Глава 8. Своеобразие повседневности населения доколумбовой Америки и индейцев Северной Америки

Глава 9. Культура повседневности античного мира

Глава 10. Культура повседневности Византии

Глава 11. Культура повседневности европейских Средневековья, Возрождения и Реформации

Глава 12. Развитие культуры повседневности в Европе Нового времени (XVII–XVIII вв.)

Глава 13. Повседневность населения Центральной и Южной Америки в Новое время

Глава 14. Специфика повседневности жителей мусульманского Востока, Средней Азии и Кавказа

Глава 15. Своеобразие культуры повседневности в дореволюционной России

Глава 16. Развитие культуры повседневности в XIX в.: Европа и остальной мир

Глава 17. Своеобразие развития культуры повседневности в XX в.

Глава 18. Некоторые особенности культуры повседневности в США

Глава 19. Культура повседневности в советской и постсоветской России

Заключение

Словарь. Некоторые понятия и термины

Примерные вопросы для контроля знаний

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 11.
Культура повседневности европейских Средневековья, Возрождения и Реформации

11.1. Культура повседневности западноевропейского Средневековья

Факторы и условия, определившие своеобразие средневековой повседневности. Процесс формирования своеобразной европейской цивилизации и культуры начался несколько ранее V в. и развивался до XV в., а в некоторых регионах и до XVII в. включительно. Обычно в развитии европейского Средневековья выделяют Средневековье раннее (с V в. до X–XI вв.) и позднее. Средневековая европейская цивилизация возникла на развалинах античной: земледельческой, морской, торговой. Но многое пришло и из других культур, в том числе и типологически отличных от античной. Римская империя, расширившаяся за счет присоединения варварских земель, уже с III в. испытывала мощные варварские вторжения в свои пределы. Племена аламанов, франков, готов, аланов, тайфалов, гуннов, сарматов, вандалов разрушали империю извне. Внутри же империя представляла собой конгломерат разноязычных племен (кроме римлян): галлов, германцев, разных азиатских этносов.

Позиция Рима по отношению к варварам была, как отметил французский исследователь Ж. Ле-Гофф, явно двойственной. Римляне воевали с ними, частично порабощали, но и селили на землях империи, не препятствуя сохранению их нравов и обычаев. Римляне использовали их в своих интересах, не считая полноценным людьми. Римские авторы описывали варваров как существ диких, необузданных, жестоких, вероломных, видя в них врагов. На деле римляне поздней империи едва ли не превосходили своих противников в жестокости, вероломстве, пьянстве, разврате.

Варвары воевали с Римом, расселялись в пределах империи, смешивались с другими племенами (с которым тоже воевали). Они осваивали часть достижений римской цивилизации, частично перенимали римские нравы. Их властители делали образованных римлян своими советниками. Происходила сложная конвергенция римской и различных варварских культур, в том числе и повседневной. Особенности повседневной жизни и культуры средневековой Европы определились как судьбами наследия древнеримской цивилизации и христианства, рожденного в пределах императорского Рима, так и специфики европейских варваров, местных и пришлых, в основном с Востока.

Европа после падения Рима, казалось, утрачивала все, что дала или предлагала ей античность. Разрушались прекрасные сухопутные римские дороги и города, ремесленные и торговые центры. Торговля измельчала. Для нее стали использовать в основном речные пути. Освоение морского пространства для торговли и путешествий произойдет словно заново, значительно позже. Хозяйство в целом аграризировалось, став замкнутым, как для всей Европы, так и в пределах ее многочисленных мелких областей. Главным богатством стала земля с домашним скотом. Но технология и организация сельского хозяйства оставались примитивными, а эффективность его крайне низкой.

Комфортность жизни, достигнутая верхушкой римского общества, теперь отсутствовала даже у очень состоятельных людей, у родоплеменной знати раннего средневековья. Раннесредневековый мир (как показывают разные его исследователи) был ослабевшим, нищим, полуголодным, терзаемым эпидемиями. Сравнительно высокое развитие античной нравственности в римской империи, в особенности в кульминационный момент ее падения, было фактически забыто. Процветали насилие, разбой, грабежи, разврат и неумеренность в поглощении еды и напитков. Множество мелких властелинов-деспотов враждовало друг с другом. О римском праве вспомнили значительно позже, а пока действовали законы наподобие «Салической правды»: тот, кто вырвет другому руку, ногу, глаз или нос, платит 100 солидов, но если рука еще висит, то 63 солида.

В средневековой Европе начинается становление национальных самобытных культур (английской, французской, немецкой, испанской, итальянской и т. д.). Причем цивилизационная база культуры во всех регионах поначалу примерно одинакова. В качестве же единой духовной основы, так или иначе (на юге раньше, на севере позже), утвердилось христианство, взаимодействовавшее с местными языческими культами, вытеснявшее их. Постепенно начало складываться и общеевропейское торговое пространство и его центры в разных странах.

Изменение среды обитания и пространств повседневности средневекового общества. Представление о своеобразии средневековой цивилизации и культуры (в основном западноевропейской!) в целом и в деталях дают сочинения многих авторов: Й. Хейзинга, Ж. Ле-Гофф, П. М. Бицилли, Ж. Дюби, А. Я. Гуревич. Специфика средневекового рыцарства специально рассмотрена в книгах Ф. Кардини и М. Оссовской, литература Средневековья — в работе С. Д. Артамонова. Основываясь на этих источниках, можно указать на характерные особенности и ценности культуры Средних веков, на то, в чем наиболее ярко выразилась обработанность, оформленность, облагороженность среды и человека, окультуренность природной и искусственной среды обитания, хозяйственной, социальной и политической организации жизни, культуры повседневности, намерений и действий, мыслей и чувств людей.

Окружающая человека среда и природа в Средние века приносила людям радость (прекрасен Божий мир с его тварями). Но в гораздо большей мере эта среда была все-таки враждебна человеку. В ней было слишком много места для дьявола и его козней, для языческих странных существ. Человек уже отделялся от природы, но пока что не чувствовал себя ее повелителем. Он старался ее использовать утилитарно, хотя далеко не всегда рационально и эффективно, скорее, хаотично. В Средние века начиналось осушение болот, отвоевывание земли у моря, уничтожение лесов — и в целях земледелия, и для отопления, и для строительства. Люди создавали свою вторую искусственную среду обитания, защищаясь от первой — дикой природы, компенсируя ее недостаточность. Средневековье — это в основном мир дерева, меньше — камня, в очень малой степени — железа. Наряду с землей лес ценился высоко. Камень вместе с деревом употреблялся в строительстве замков, крепостей, соборов; редкое и дорогое железо — в основном для вооружения, хотя средневековые ремесленники применяли его и при создании некоторых механизмов.

Деятельность человека Средних веков обеспечивала энергия ветра и воды (ветряные и водяные мельницы) и рабочего скота. Но более всего и в мирном, и в ратном труде использовалась мускульная сила человека. Для Средневековья характерен ручной труд. Механизировать его удавалось плохо. Тем более что в средневековом менталитете господствующим был антитехнический настрой. Не только техническое, но и любое нововведение рассматривалось не как успех, а скорее как грех, ибо считалось, что Бог устроил этот мир наилучшим образом и не человеку менять его устройство. Идеал средневекового общества не движение, изменение, а устойчивость, неизменность. Транспорт, средства передвижения, средства связи были неразвиты.

Средневековое общество вполне традиционно. Оно использовало традиционные формы всюду, где это было возможным, в том числе и в хозяйстве. Хозяйство оставалось в той или иной мере замкнутым, натуральным. Торговля была, но старались обходиться произведенным у себя. Земля обрабатывалась «как всегда», одними и теми же способами на протяжении столетий, и обрабатывалась, в общем, неэфффективно. Урожайность была низкой, сохранять плоды труда толком не умели, неурожайные годы случались часто.

Целью хозяйства было обеспечить лишь средства к существованию, самое необходимое. Если говорить о роскоши знати, то для нее она не считалась излишеством. Искусственная среда строилась преимущественно как необходимая для жизни и обороны. Замки-крепости феодалов всегда имели крепкие стены, но не повышенную комфортность.

Развитие и замкового и городского строительства отражало изменения, происходившие в культуре. Б. В. Марков отмечает своеобразие средневековых городов, говоря о том, что первоначально они возникали как укрепленные поселения, лишь постепенно обретая развитые городские функции. Причем феодальные города господствовали над сельской местностью и жили за счет присвоенных силой продуктов крестьянского труда. Но в городах вместо натурального обмена складывались товарно-денежные отношения купли-продажи. Местные крестьяне от нападений врагов укрывались за городскими стенами. Велико было и значение храмов, соборов, располагавшихся в центре города.

Церковная архитектура в Средние века развивалась от романского стиля (с его мрачностью, величиной и тяжестью построек) к готике (с ее великолепием, декоративностью, устремленностью к небу, к свету). Налицо был явный поворот от горизонтали, скорее свойственной античности, снова к вертикали (характерной для земледельческих речных цивилизаций). Культура Средних веков, действительно, скорее вертикальна, хотя бы потому, что в основе социальной организации оказалась иерархия (в частности, сословная). А в политической жизни проявилась общая тенденция к централизации (единовластной) в пределах ли сеньории или большого государства.

Оформление повседневной жизни средневекового общества. В средневековом обществе происходило формирование этносов, сословий и национальных государств. Для человека, уже выпавшего из родоплеменной общности, стала необходимой групповая, сословная, регионально-этническая закрепленность, определявшая некоторую стабильность. Весь мир, природный и социальный, был неустойчив по отношению к человеку. Племенные группы и возникающие этносы воевали, боролись между собой. Оставаться вне общности, быть «свободным», было опасно. В свободе, так ценимой античностью, средневековый человек не видел никакого смысла. Свободой для него оказывался гарантированный статус (определенное место в обществе). Свобода могла реализоваться только в состоянии зависимости. Свободнее всегда был тот, у кого был более могущественный покровитель. Для властелина, для церкви таким покровителем выступал Бог. Позже крестьяне, когда началось изменение их зависимого положения, задавались вопросом: а кто же будет защищать нас?

Индивид в Средние века ценен не сам по себе, а как член группы — сословной, у знати — родовой, этнической, цеховой, семейной и т. д. Поэтому так были важны родовая, сословная, и цеховая солидарность, честь рода, кровная месть. Сословность, пока не сложилось этнически устойчивых образований, да и после этого, стабилизировала отношения между людьми и в этом плане была необходимой.

Около 1000 г., по мнению Ж. Ле-Гоффа, христианское общество описывалось по новой для того времени схеме как «троякий люд»: священники, воины, крестьяне. Это были три разные категории людей, дополняющие друг друга: молящиеся, воюющие и работающие. Горожане, ремесленники относились к третьей категории, хотя и держались несколько особняком. В позднем Средневековье эта трехчастная схема легла в основу деления общества на духовенство, дворянство и «третье сословие», к которому тогда уже относились не все миряне, а лишь наиболее богатые купцы, торговцы, ремесленники. Крестьянская масса, работники в цеховом производстве оказались вообще за пределами основного сословного деления.

В целом, как отмечают многие исследователи, деление по сословиям и по этническим группам в Средние века позволяло преодолевать неуверенность и вводило жизнь в рамки традиций, норм. Считалось, что стремление подняться выше своего сословия греховно (гордыня — великий грех). Всяк сверчок должен был знать свой шесток. Внутри сословий и у каждой социальной группы была своя регламентация отношений: и у крестьянства, и у бюргерства, и у рыцарей. У всех были свои освященные церковью доминирующие ценности, формы и нормы поведения. Жить и вести себя надо было по божьему установлению, как раньше жили в каждом сословии, ибо именно Бог и разделил людей по сословиям. В Средние века появляется и укрепляется своеобразие культуры сословий.

Регламентация, корпоративность, закрепленность отношений особенно важны, когда жизнь плохо обеспечена и защищена. Уверенность средневекового человека в завтрашнем дне могла гарантироваться только традиционностью всей повседневности, всего быта. Повседневная бытовая жизнь сословий, конечно, различалась. Но при соблюдении принципа создания необходимых благ избыток продуктов производства бывал только в отдельных богатых монастырях и у крупных феодалов.

Средневековое население существовало при постоянной угрозе голода и холода. Время от времени голод выкашивал население Европы. Нищета, бедствия и голод были постоянными спутниками средневекового общества. Именно поэтому столь существенными стали витальные ценности жизни и культуры.

Й. Хейзинга подчеркнул, что в условиях голода и холода подбитый мехом плащ, жаркий огонь очага, мягкое ложе, хорошая еда, вино — доставляли огромное наслаждение. Наслаждение, которое стало едва ли не самым ярким выражением житейских радостей вообще. Во всяком случае, в Средние века эти ценности явно доминантны во всех слоях общества. Некоторое исключение составляла, видимо, только незначительная, аскетически настроенная часть духовенства, а в позднем Средневековье небольшая часть рыцарства, начавшая ценить богатство духа более, чем наслаждение плоти. Но обе эти части населения были неплохо обеспечены материально.

Элементарные формы и ценности цивилизованного быта, развитые во всех древних обществах, в средневековой Европе «изобретаются» как бы заново и утверждаются с большим трудом. Так, грязь, в том числе и телесная, была поначалу настолько привычной, что даже короли не мылись вообще. Сохранилось описание того, как одного такого короля впервые отмывали ко дню его свадьбы. Тем не менее быт постепенно принимал цивилизованные, культурные формы. Бани, которых в Париже в 1292 г. было уже 26, становились вполне обычным явлением. При этом они стали не только местами омовений, но и местами вкушения удовольствий разного рода, эротических в том числе.

В целом, еда, жилища и одеяния тоже становятся все более разнообразными. Й. Хейзинга, говоря о контрастности средневековой культуры, в частности замечает, что неказистость и простота одежд крестьянства явно контрастировала с блеском великолепия нарядов и оружия знати.

Проникновение культуры в человеческое бытие касалось и жизни тела. Большинство населения средневековой Европы страдало физическими и нервными недугами, ведь жизнь простых людей была тяжела и сопровождалась недоеданием и тяжелым физическим трудом. В отличие от античности, уделявшей много внимания физическому здоровью и телесной гармонии, а также гармонии тела с душой, в Средние века жизнь тела была вторичной по отношению к бессмертной душе. Так, Григорий Великий, называл тело «омерзительным одеянием души». Людовик Святой считал, что когда человек умирает, он излечивается от проказы, каковой является его тело. Монахи усмиряли свою плоть бичеванием. Телесная нагота всячески порицалась.

В то же время физическая сила, крепость, выносливость высоко ценились в этом обществе воинов. И рыцарский идеал, идеал воинственности, был вполне телесным. Юные герои поэм всегда атлетически сложены, кудрявы, белокуры, белокожи. Тела святых после смерти сохранялись и служили объектом поклонения. Кроме того, язык тела и жестов был одним из средств выражения эмоций. Ж. Ле-Гофф показывает, насколько развита была культура жестов, когда все клятвы и соглашения сопровождались ими. Существенны были жесты молитвы, покаяния, благословения и т. д. Жестами объяснялись. Это было настолько характерным, что у Рабле в «Гаргантюа и Пантагрюэле» есть сатирическое описание ученого диспута, проводившегося при помощи одних жестов. Жесты были необходимым сопровождением выражения чувств и мыслей той эпохи.

Нельзя сказать, чтобы размышление, стремление к истине не было ценным. Но основным авторитетом в познании в Средние века стала Библия. К ее авторитету добавлялись авторитеты отцов церкви и святых. Поскольку их рассуждения и сентенции не носили практического характера, они прояснялись специальными толкованиями — глоссами. В своих доказательствах и выкладках средневековые теологи и философы использовали логику, опираясь на труды Аристотеля. При этом чудеса считались не менее достоверными доказательствами. Средневековые умы (как свидетельствует Ж. Ле-Гофф) привлекало не то, что повторяется (закономерно), а то, что необычайно, сверхъестественно, выходит за грань нормы. Средневековая наука интересовалась землетрясениями, кометами, затмениями и была очень близка к астрологии. Химия развивалась как алхимия. Была сильна вера в чудеса. Они могли быть главными доказательствами истины: и в науке и в судебных разбирательствах. Характерен средневековый «божий суд», смысл которого состоял в том, что Бог всегда на стороне правого при испытании подозреваемого огнем или водой. Связанного человека бросали в воду: если бог спасет — не виновен, а если подозреваемый тонул — виновен. При испытании огнем подозреваемому давали в руки кусок раскаленнного железа, который надо было пронести несколько шагов так, чтобы на коже не осталось следов. Истина, таким образом, могла открыться по воле божьей.

За вешними признаками или символами события или явления мог скрываться глубокий смысл. Символы в те времена видели во всем: в растениях, животных, драгоценных камнях, цветах, числах. Символика иногда была очень простой, а иногда сложной. Христианский крест, с одной стороны, символизировал распятие Христа, а с другой, форма креста, основанная на квадрате, символизировала христианскую вселенную.

В Средние века распространена была любовь к ярким, сверкающим цветам и к свету, что зримо проявилось в готической архитектуре с ее цветными витражами и общей устремленностью ввысь. Дорога в рай у итальянского поэта Данте была восхождением к свету. Возможно, в этом сказывалось общее стремление средневековых людей уйти от земного суетного мира с его нелегкой жизнью, уйти в сон, грезу, чудо. Об этом по-разному писали многие авторы (Ле-Гофф, Хейзинга и др.). С этим связывают активное использование в Средние века галлюциногенов, повышенное внимание к снам, которые заботили и тревожили людей. Средневековый человек и наяву готов был верить видениям, хотя церковь пыталась убеждать верующих относиться к видимому земному миру и его ценностям с подозрением и презрением. Ведь земное: земная жизнь, земные радости, видимость, чувственность, телесность — все это бренный сор в сравнении с жизнью вечной, жизнью души (высочайшей ценностью), о спасении которой только и надо заботиться.

Средневековый человек, не чуждый проявлениям крепости и стойкости, в целом был душевно слаб и неуравновешен. Многие авторы отмечают характерную для Средних веков массовость психических расстройств и повышенной возбудимости. Так рождалась неистовая религиозность. Представители всех сословий того времени отличались наивной доверчивостью, которая не исключала хитрости. В них вполне уживались грубость, порою черствость, видимая жестокость с трогательной жалостливостью, слезливостью. Впрочем, то, что нам представляется жестокостью, в Средние века таковою не считалось. Люди с детства привыкали видеть грязь и кровь, человеческое убожество и зверства. Они смотрели на казни как на развлекательные зрелища. И не случайно, Й. Хейзинга, описывая яркость и остроту жизни средневековых людей, отметил, что современному городу неведомы непроглядная темень и мертвая тишина города средневекового. На этом фоне и свет и звук, были контрастнее, ярче и громче. На фоне бесцветной и унылой жизни процессии, церемонии, выезды вельмож и казни были ярчайшими зрелищами. Эти события были обставлены как спектакли. Пестрота форм возбуждала и разжигала страсти, проявлявшиеся в неожиданных взрывах восторга, негодования, грубой необузданности, звериной жестокости, а порой и душевной отзывчивости.

Странствующие проповедники могли легко возбудить толпу. Современные люди, заметил Й. Хейзинга, привыкшие к газетам и телевидению, выучившиеся в школах, едва ли могут себе представить ошеломляющее воздействие звучащего слова. Современные средства массовой информации воздействуют примерно так же, быть может, более скрыто, но с долговременным эффектом. В Средние века, слушая проповедника (иногда часами), люди внимали ему, то рыдая, то загораясь воодушевлением. Их можно было подвигнуть на многое и сразу. Но когда один проповедник уходил, другой мог столь же легко повернуть чувства толпы в иную сторону. Люди вообще легковерны, а средневековые — в осособенности. Поэтому и суеверия, и вера в нечистую силу оказались в ту пору столь широко распространенными.

Средневековый человек испытывал глубокий страх перед нечистой силой и дьявольскими кознями. Но пытался эту страшную, неведомую силу использовать в своих интересах. В XV в., уже в конце Средневековья, Европу захлестнула эпидемия колдовства и чародейства, которой были охвачены и вельможи, и короли, и простолюдины. Появилась масса чернокнижников. Повсеместно пытались навести порчу на своих врагов. В противовес этому, церковь развернула кампанию «охоты на ведьм»: ведь ведовство отождествлялось с языческой ересью.

Средневекового христианина подстерегала опасность быть обвиненным в ереси, его многое пугало, смущала собственная физическая и душевная неустойчивость. Опору находили в социальной группе, но более всего — в вере. Проявления средневековой культуры были чрезвычайно пестры и контрастны. Эта культура выглядит и нищей и очень богатой, рафинированно-утонченной и грубо-вульгарной, буйной, опрокидывающей все устоявшиеся формы (разнузданно-карнавальной) и в то же время упорядоченной и оформленной в ритуалах, следовании традициям и новой религии, развившейся в эту эпоху. Для средневековой Европы такой религией стало христианство, оказавшееся главным духовным столпом Средневековья.

Наука Под ред. Большакова В.П., Иконниковой С.Н. История культуры повседневности. Учебное пособие

Наука Под ред. Большакова В.П., Иконниковой С.Н. История культуры повседневности. Учебное пособие

В данном учебном пособии изложены современные представления о культуре повседневности в ее историческом развитии: от первобытности до ХХ века включительно. Достаточно подробно описаны особенности повседневной жизни человеческих сообществ (обыденных верований, пространств повседневности, жилищ, гигиены, семейной жизни, быта и досуга, питания, одежды и т.д.) в разных частях света, регионах, странах, социальных слоях, в разные исторические периоды.<br /> Учебное пособие полностью соответствует Государственному образовательному стандарту и предназначено для студентов, обучающихся по дисциплинам «История культуры повседневности», «История повседневности», «Культура повседневности Европы», «Культура повседневности России», «Культура повседневности Востока» и целому ряду других по направлению «Культурология» (квалификации «бакалавр», «магистр»), и для преподавателей культурологических дисциплин. Написанное ярко и доходчиво, оно будет интересно также историкам, искусствоведам и всем тем, кого привлекают проблемы исторического развития культуры.

Внимание! Авторские права на книгу "История культуры повседневности. Учебное пособие" (Под ред. Большакова В.П., Иконниковой С.Н.) охраняются законодательством!