|
|
ОглавлениеВведение. Интеллектуальный армрестлинг:«видимая рука» права и «невидимая рука» рыночной экономики 1. Основания и пределы взаимодействия права и экономики 2. Человеческий потенциал или «человеческий капитал»: спор не только о терминах 3. О вкусах спорят: право и экономика в зеркале институтов, математики и прогнозирования 4. «Экономический анализ права» и юриспруденция: различия и общие подходы 5. Методологические заметки об «экономическом анализе права» 6. «Экономический империализм» без границ, дна и берегов 8. «Экономический анализ права»: исторический экскурс от А. Смита и далее 9. Сторонники и оппоненты «экономического анализа права»: краткий обзор 10. Экономисты пишут всемирную историю: много институтов и немного права 11. Прикладной аспект «экономического анализа права» история и современность 12. «Теорема Коуза»: множественность вариаций 13. «Экономика преступлений и наказаний»: Г. Беккер против Ф. М. Достоевского 14. Вместо заключения: в «две руки» или «с двух рук» Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу1. Основания и пределы взаимодействия права и экономикиВ настоящее время экономика недвусмысленно претендует на звание науки, объясняющей и меняющей мир, всеобщей (а не только экономической) антропологии и истории, и едва ли не новой (в прочем, светской) религии. В последнем случае это связано с тем, что многие ее ключевые положения основаны именно на вере, не могут быть не доказаны, не опровергнуты, т. е. базируются на трюизмах (в духе «люди выбирают то, что они выбирают»). Претензии экономистов на звание самой «сильной» и влиятельной из социальных наук основаны на ряде положений. Во-первых, экономисты оказываются самыми влиятельными, когда речь заходит об определении направлений социально-экономической политики. В постсоветский период это принимало порой утрированные, если не извращенные формы. Все остальные специалисты-гуманитарии (включая юристов) до недавнего времени выполняли роль массовки, если не «подтанцовки». Во-вторых, экономисты утверждают, что только у них есть подлинная научная экономическая теория, которой лишены остальные гуманитарные науки. Они полагают, что подобно физике, экономическая теория опирается на ряд неоспоримых постулатов, позволяющих эффективно решать практические вопросы. В-третьих, по их мнению, методология экономической науки настолько совершенна и универсальна, что позволяет стать основой любых социальных исследований (в духе «экономического империализма») и решения практических вопросов и во внеэкономической сфере. Между тем, первое из этих положений — скорее недостаток, а не достоинство в определении направлений социально-экономической политики, которой необходим более комплексный подход. Многие из «бесспорных» постулатов экономической теории, как минимум, крайне спорны, а единое понимание экономической теории даже самими экономистами весьма проблематично. Наконец, совершенство экономической методологии, а тем более ее приемлемость в качестве основы других социальных (в том числе правовых) исследований, еще более проблематична. Однако связь экономики с материальной выгодой, определением путей повышения финансового благосостояния, наряду с вышеназванными факторами, позволили именно этой науке в настоящее время заявиться в качестве «королевы общественных наук». Симптоматично, что кроме самих экономистов, причем далеко не всех, это «королевское величество» еще никем не признано. В нашу задачу не входит анализ всего комплекса проблем, связанных с такими претензиями. Первоначально ограничимся определением оснований и пределов взаимодействием права и экономики. Как нам представляется, право и экономика являются одними из определяющих наук и учебных дисциплин, исследующих, в том числе, поведение людей в важнейших для них сферах общественной жизни. Очевидно, что и исследования на стыке права и экономики необходимы, в частности, в связи с тем, что междисциплинарная проблематика все больше интересует исследователей самых различных направлений. Более того, в последнее время многие научные прорывы достигаются именно на стыке наук, проблем, методологических подходов и др. Неслучайно среди ученых — лауреатов Нобелевской премии по экономике представлены исследователи, получившие не экономическое образование и в силу профессиональных интересов связанные преимущественно с другими сферами деятельности. Достаточно вспомнить, например, математиков (Т. Ч. Купманс (1910–1985) (Нидерланды/США), Л. В. Канторович (1912–1986) (СССР), Д. Нэш (1928–2015) (США), Р. Д. Ауманн (р. 1930) (Израиль)), американских политологов (Г. Саймон (1916–2001) и Э. Остром (1933–2013)), израильского психолога Д. Кинемана (р. 1934). Однако, на наш взгляд, взаимодействие правовой и экономической наук предполагает ограниченное, хотя и весьма обширное двухстороннее взаимодействие, основанное на: 1) постановке проблем, свойственных одной сфере знания в рамках другой сферы, 2) использовании выводов, полученных одной наукой для исследования проблематики другой науки, 3) сохранении научной специализации, предмета исследования и методологического инструментария, когда нормативные заключения, в том числе под влиянием внешних для данной науки факторов, делаются юристами в отношении юриспруденции, экономистами — в отношении экономики и др. Обратим внимание, что это обоюдный процесс, а не одностороннее влияние и, тем более, не «захват чужих территорий». Применительно к праву и экономике ситуация сложилась так, что их точки соприкосновения, и основания взаимодействия связаны с его очевидными пределами. Рассмотрим их по порядку. 1. По меньшей мере с начала ХХ в. все более углубляется научная специализация, сопровождающаяся взрывным ростом объема знаний, числом методологических подходов, а для юристов и объемом нормативного материала и судебной практики. Это привело к тому, что даже в рамках наук и учебных дисциплин универсализм стал достаточно ограничен. В настоящее время сложно найти ученого, который в равной степени был бы авторитетным специалистом одновременно, например, по гражданскому и уголовному праву или по финансовому и уголовно-исполнительному праву. В экономической науке не меньший раздел сложился между теоретической и прикладной экономикой, макроэкономикой и микроэкономикой, экономикс и политической экономией, менеджментом и бухгалтерским учетом, видами менеджмента и др. Больше того, в рамках даже отдельных наук, например, цивилистики и финансового права сложилось столько отдельных проблемных ответвлений, требующих большого объема специальных знаний (отдельные виды договоров, ценных бумаг, страхования, банковское право, отдельные виды налогов, уровни бюджетирования и др.), что в определенной степени ослабляется даже внутри научный универсализм. Еще сложнее обстоит дело с междисциплинарным взаимодействием, когда к глубоким знаниям в одной научной сфере должен прилагаться известный уровень компетентности в другой или других научных сферах. При этом надо учитывать особенности каждой дисциплины и возможные пределы вмешательства в ее материю. Например, очевидно, что юриспруденция является достаточно специфической областью науки. Это не позволяет в принципе «переформатировать» ее под положения и выводы любой другой науки, хотя учитывать их можно и нужно. Данное утверждение, естественно, относится к экономической и любой другой самостоятельной науке. Это не отменяет, а напротив, предполагает, наличие междисциплинарных исследований и минимальный универсализм самих исследователей. Перефразируя известное высказывание британского философа и экономиста-классика Дж. С. Милля, можно сказать, что «не будет хорошим юристом тот, кто только юрист». Немецкий экономист и сторонник социального законодательства А. Вагнер (1835–1917) выражался в том же духе: «Исключительная специализация делает людей плоскими и односторонними». Однако это в любом случае предполагает, что профессиональное и глубокое исследование в сфере права могут создать только юристы, а экономики — только экономисты, так как речь идет о комплексном подходе к исследованиям в жанре «право и…», либо «экономика и…» и др. 2. При рассмотрении вопросов взаимодействия права и экономики многие исследователи, причем подавляющее число экономистов, игнорируют исторические аспекты этого взаимодействия. Нацеленность на материальный эффект (затраты-выгоды) в системе «здесь-теперь» решает сугубо экономические подходы глубины и доказательности. Оговоримся, что значительная часть современных экономистов с уважением относится к истории, однако это в некоторой степени одностороннее отношение. Модная ныне клиометрика (математизированный раздел истории экономики), как и эконометрика в целом, мало что могут дать для понимания сущности социальных аспектов экономических и правовых процессов в ретроспективе. Анализ проблематики «экономики войн», «экономики революций», «экономики рабства» и др. не способен дать внятного полного объяснения прошлого и природы войн, революций и др. Неслучайно почти общим местом стала констатация отсутствия экономических предпосылок Первой мировой войны. Внимание! Авторские права на книгу "Право и экономика. Монография" ( Лушников А. М. ) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
