Аннотация. В 2017 г. исполнилось сто лет не только Октябрьской революции, но и первым декретам советской власти о браке и семье (декабрь 1917 г.). Совпадение этих юбилеев заставляет задуматься о том, чем же стали семейно-правовые преобразования 1917 г. в своей сфере: эволюцией или революцией? Представляется, что и тот, и другой ответ будут отчасти справедливы. Некоторые нормы первых декретов о браке и семье явились очевидным продолжением начатых до Октябрьской революции преобразований. Однако семейное законодательство после Октября 1917 г. в том виде, в каком оно увидело свет, было бы невозможно без революционных преобразований в российском обществе. Таким образом, целью настоящей статьи является показать как намечавшиеся дореволюционные тенденции изменения правового регулирования брака и семьи в России, так и причины, по которым эти изменения стали столь радикальными.

Ключевые слова: брачно-семейные отношения, расторжение брака, декреты, революция, советское право.

В декабре 2017 г. исполнилось сто лет первым декретам Советской власти о браке и семье. Оценивая в общем эти документы, надо сказать, что они стали, с одной стороны, долгожданным решением назревших в России брачно-семейных проблем. С другой — декреты заложили основание для настоящей революции в правовом регулировании отношений в сфере брака и семьи. Принятие столь важных для отрасли документов стало возможным благодаря нескольким предпосылкам объективного характера, вызванным Октябрьской революцией 1917 г. Одной из них стало уничтожение сословного строя в России, другой — политика отделения церкви от государства. Непосредственной же причиной преобразований, намеченных первыми декретами о браке и семье, стала их давно созревшая и осознанная российским обществом необходимость.

Авторство декретов ВЦИК и СНК «О расторжении брака» и «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния» до сих пор вызывает вопросы. Н. А. Семидеркин обоснованно предполагал, что первый проект декрета о расторжении брака, опубликованный на десятый день после Октябрьской революции и внесенный в Совет Народных комиссаров, был составлен бывшим присяжным поверенным Иваном Анатольевичем Шпицбергом. Однако по степени «революционности» этот проект явно не дотягивает до окончательного текста декрета. Так, И. А. Шпицберг сохранял в своем проекте так называемые «законные основания» расторжения брака, а само расторжение должно было с некоторыми изъятиями проходить по правилам Устава гражданского судопроизводства 1864 г. В окончательном же тексте декрета судья должен был установить лишь желание одного или обоих супругов расторгнуть брак и тут же вынести об этом решение. Поэтому вклад И. А. Шпицберга в создание текстов первых декретов о браке и семье остается под вопросом.

Вряд ли повлиял на создание декретов и Александр Григорьевич Гойхбарг, один из авторов первого советского семейного кодекса (КЗАГС). Его участие в работе аппарата советского правительства прослеживается лишь с 1918 года. Кроме того, социалистические воззрения этого юриста не позволили бы ему внести в текст декрета «О расторжении брака» норму, основанную на неравенстве полов. Так, декрет требовал от судьи при вынесении решения о разводе указать, обязан ли муж и в каком размере доставлять пропитание и содержание своей «бракоразведенной» жене, если она в этом нуждалась (ст. 8–9). А. Г. Гойхбарг, убежденный сторонник равенства полов, закрепил в КЗАГС обязанность как мужа содержать жену при ее нетрудоспособности и нуждаемости, так и жены — мужа при тех же условиях.

Издание «Декреты Советской власти» 1957 г. (т. 1), в котором даны некоторые сведения о принятии декретов «О расторжении брака» и «О гражданском браке…», также не приводит сведений об их авторах-разработчиках. Более раннее издание — «Декреты Октябрьской революции» 1933 г. — называет Петра Ивановича Стучку как инициатора рассмотрения проектов декретов на заседании СНК 20 ноября 1917 г. Рукой того же П. И. Стучки сделаны правки на оригинале декрета «О расторжении брака» в его окончательной редакции. Кроме того, П. И. Стучка внес наибольший вклад в разработку декрета «О суде» № 1 (22 ноября 1917 г.) и он вполне мог разработать процессуальные нормы декрета «О расторжении брака». В конце ноября 1917 г. в состав Коллегии НКЮ был введен Петр Ананьевич Красиков, который (как установил Н. А. Семидеркин) в мае 1918 г. стал заниматься разработкой положения о записи браков и рождений). Можно предположить, что он мог приложить руку к подготовке статей декрета «О гражданском браке…», связанных с регистраций актов состояния. Наконец, участие в редактировании проекта декрета «О расторжении брака», по воспоминаниям П. И. Стучки, принимал Владимир Ильич Ленин. Таким образом, вопрос об истории разработки и принятия первых большевистских декретов о браке и семье еще ждет своего исследователя, поскольку пока можно лишь предполагать, кто именно из деятелей советской юстиции составил тексты рассматриваемых документов.

Сословный строй, существовавший в России до ноября 1917 г., был одним из важнейших факторов, оказывавших влияние на правовое регулирование брачно-семейных отношений. Соответственно, крушение сословного строя в Советской России, оформленное ноябрьским декретом ЦИК и СНК 1917 г., стало объективной предпосылкой к тому, чтобы в первых декретах о браке и семье многие вопросы стали регулироваться совсем иначе, чем до Октябрьской революции. Так, до революции брак лиц, состоящих на военной или гражданской службе, зависел от согласия их начальства (ст. 9 Свода законов гражданских). Необходимость такого согласия была сформулирована законодателем еще в XVIII веке для вступающих в брак служащих дворян. Давая согласие в каждом подобном случае, начальство должно было быть удостоверено в материальных возможностях жениха содержать будущую семью, а также в соответствии общественного положения невесты статусу жениха. Тяжелое материальное положение офицера могло помешать предоставлять будущей супруге приличное его положению содержание, что могло уронить честь всего полка, равно как и вступление офицера в брак с неравной ему по сословному положению женщиной.

От начальства долгое время зависели и браки низших воинских чинов. С одной стороны, власть была заинтересована в таких браках, поскольку мужское потомство в таких семьях также пополняло контингент военнослужащих, с другой — условия расквартирования не всегда позволяли размещать жен рядом с мужьями, что и могло привести к отказу начальства в просьбе солдат о разрешении на брак. Военные реформы второй половины XIX века упразднили сословный характер солдатской службы: потомство низших воинских чинов перестало автоматически числиться за военным ведомством. Солдатская служба стала срочной, и в нее попадали исключительно молодые люди, что позволяло большинству из них жениться после увольнения еще до достижения 30 лет. В этих условиях браки лиц, состоящих на действительной военной службе, стали запрещаться. Таким образом, к моменту совершения Октябрьской революции согласие начальства на брак подчиненных было призвано исключительно охранять дворянские представления о сословной чести, требующие для служащего достойной его жены, которой нужно было предоставлять приличное статусу мужа содержание. Соответственно, декрет «О гражданском браке…» среди условий вступления в брак уже не упоминает о согласии начальства, т. к. после принятия в ноябре 1917 г. декрета «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» представления о дворянских приличиях не могли обеспечиваться силой закона.

Купить

Внимание! Авторские права на книгу "Защита прав человека как цель и содержание правоприменительной деятельности. К 70-летию принятия Всеобщей декларации прав человека. Сборник трудов" ( Ред. колл. Денисенко В.В., Беляев М.А. ) охраняются законодательством!

Защита прав человека как цель и содержание правоприменительной деятельности. К 70-летию принятия Всеобщей декларации прав человека. Сборник трудов

Оглавление

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

К 100-летнему юбилею первых декретов о браке и семье: Эволюция или революция?

ЛитГид

Помощь

Книги

ЛитГид в соцсетях