|
|
ОглавлениеЛюдмила Евгеньевна Лаптева. Право на жилище: исторический опыт и новые смыслы Игорь Федорович Мачин. Принцип разделения властей и права человека: открытый проект Владислав Валерьевич Денисенко. Концепция прав человека и их основания Юлия Владимировна Сорокина. Консерватизм и права человека в Республике Корея Дина Викторовна Алонцева. Роль Римской католической церкви в формировании института прав человека Николай Юрьевич Андреев. Средневековое городское налоговое право Юрий Юрьевич Ветютнев. Аксиологическое значение правовой определенности Роман Робертович Палеха. Защита прав человека: международные и внутригосударственные аспекты Анатолий Викторович Сумин. Древнерусский поруб как общерусское место изоляции от общества Ярослав Игоревич Севрюков. Идеи конвергенции социально-государственных систем Питирима Сорокина Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава полицейского государства как гарант «прав» и «свобод» подданныхВладимир Владимирович Медведев Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации Аннотация. В статье обосновано утверждение о том, что монарх в полицейском государстве, как глава государства, источник власти и высший законодатель, выступал заинтересованным лицом в обеспечении установленных прав подданных в деле достижения общего блага. Статус гаранта обуславливался легальностью приобретения власти и личными, часто приписываемыми превосходными личными качествами. На практике абсолютная неограниченность прерогатив верховного носителя власти создавала как отрицательные (фаворитизм), так и положительные компоненты государственно-правового бытия страны. Ключевые слова: полицейское государство, права и свободы, эффективность власти, монархия, сословный строй. В современных научных исследованиях различных направлений в качестве примеров правового социального государства часто приводят Германию, Францию, Швецию. Между тем, в этих странах в XVII–XVIII вв., а в России и впервой половине XIX в. существовал полицейский режим, который прошел путь длительной эволюции, деформации, перестройки, в некоторых случаях, революционной. С легкой руки британских исследователей второй половины 30-х гг. XX в. антиподом правовой представляется полицейская государственность, как сосредоточие юридического произвола властей в отношении населения, доминанта органов политической безопасности, мелочной административной опеки. Традиция смешения признаков авторитарного, а в ряде случаев тоталитарного, режима и полицейского государства приводит к серьезным методологическим заблуждениям. В результате правилом хорошего тона, особенно среди либерально настроенных ученых, стало называть любое авторитарное (тоталитарное) государство полицейским. Подобный подход противоречит принципу историзма и существенно искажает теоретические представления о полицейской государственности: целях, признаках, методах осуществления власти. Гарантии прав и свобод в полицейской государственности, хотя уместнее использовать понятие — «привилегии», представляют сложный комплекс институциональных и законодательно-правовых элементов. К первым относится система органов обеспечения осуществления и защиты прав и свобод, ко вторым содержательные особенности правовых институтов. Идеи о «правильной» организации механизма полицейского (регулярного) государства получают практическую реализацию в XVII–XVIII вв. в результате длительных процессов предыдущего периода. Новые принципы в управлении — централизации и бюрократизации отражали тенденции преобразования аристократического элемента в государственно-служебный, постепенное вытеснение партикулярных, гражданско-правовых по своему содержанию, начал казенно-административными. Трансформация статуса монарха — от первого среди равных феодала, одного из крупнейших землевладельцев до национального лидера, который противостоит произволу, справедливо и мудро управляет, фактически протекала в связи с укреплением личной власти главы государства путем постепенного выдавливания из механизма законодательной деятельности сословного элемента, преодоления феодальной оппозиции в лице крупных сеньоров, часто родственников, и церкви. Содержание идеи общего блага как нельзя лучше приспосабливалось к обоснованию становления институтов классического абсолютизма, поскольку его содержанием могло быть только государство с неограниченной властью монарха, который проявляет постоянную заботу о своих подданных. В своеобразном манифесте государства общего блага — «Политике», Ю. Крижанич указывает цель правления монарха — счастье подданных. Содержательный аспект такой заботы носит характер всеохватывающего надзора посредством мелочной регламентации повседневной жизни управляемых и обеспечения правопорядка и безопасности исключительно императивными методами. Невозможность осознания собственных выгод и способов их достижения, невежество и лень населения должны компенсироваться особыми качествами правителя — образованностью, энергичностью, благородством и чувством справедливости, сообразно вкусам своего времени, и потребностью в постоянной благодетельной заботе о нуждах несмышленых подданных. Представления современников об идеале личности монарха формировались на исторических, часто легендарных, примерах далекого и близкого прошлого, рефлексии государственно-правовой действительности. На этой стезе проявлялись в известной степени преувеличения в духе того времени, и царственные реформаторы получали оценки соотечественников в различных громких эпитетах «великий», «отец отечества», «солнце» и т. д. В тоже время на тронах зачастую оказывались лица, без достаточных для «идеального» монарха качеств — политически близорукие, с посредственными способностями, капризные и мстительные, что ознаменовывалось чувствительным, но не фатальным для полицейской государственности беспорядком, правлением группировок с очевидными эгоистическими устремлениями. Так, классический тип полицейского государства — Пруссия после смерти блестящего полководца и энергичного администратора Фридриха II оказалась ареной столкновений и злоупотреблений при его сыне Фридрихе Вильгельме II, который являл собой «слабый» тип монарха и стал игрушкой в руках придворных кругов. Уверенность в превосходных качествах обладателя верховной власти и осознание самоценности монархической компоненты в структуре управления государством в обществе складывались на основе объективных причин. Будущим полицейским государствам пришлось пережить сложные времена феодальной реакции против укрепления начал централизации, когда амбиции крупных независимых сеньоров приводили к кровопролитным войнам с привлечением иностранного элемента, тяжелому ущербу в хозяйстве и ставили под угрозу существование страны. Столкновение «лиги общего блага» с Людовиком XI или религиозные войны XVI в. во Франции вполне могли привести к совершенно иному пути развития в случае поражения королевской власти. Утверждение монархии в Швеции происходило путем борьбы за национальную независимость от датской короны в XVI в. и установления династии Ваза, редукции Карлом XI незаконно присвоенных феодалами государственных земель в 1682 г. Московское царство и Бранденбург подверглись иностранному вмешательству и прямой военной агрессии в «смутное» время и в Тридцатилетнюю войну соответственно. Монарх в союзе с сословными учреждениями долгое время выступал единственной, законной и справедливой в глазах подданных, силой в борьбе с сепаратизмом и внешними угрозами. Внимание! Авторские права на книгу "Защита прав человека как цель и содержание правоприменительной деятельности. К 70-летию принятия Всеобщей декларации прав человека. Сборник трудов" ( Ред. колл. Денисенко В.В., Беляев М.А. ) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
