Качество уголовного закона: проблемы Общей части. Монография

Под ред. Рарога А.И.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 10.08.2016 ISBN: 9785392215300 Язык: Объем текста: 300 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Глава 1. Уголовный закон: современное состояние и перспективы развития

Глава 2. Понятие преступного деяния и виды преступных деяний

Глава 3. Множественность преступлений

Глава 4. Вина

Глава 5. Неоконченное преступление: законодательное регулирование и проблемы совершенствования

Глава 6. Соучастие

Глава 7. Обстоятельства, исключающие преступность деяния

Глава 8. Наказание: понятие, цели и виды

Глава 9. Назначение наказания

Глава 10. Освобождение от уголовной ответственности: современное состояние и направления совершенствования

Глава 11. Освобождение от наказания

Глава 12. Особенности уголовной ответственности несовершеннолетних

Глава 13. Иные меры уголовно-правового характера

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 8.
Наказание: понятие, цели и виды

Понятие наказания

Часть 1 ст. 43 УК РФ дает легальную дефиницию наказания: «... наказание есть мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда. Наказание применяется к лицу, признанному винов­ным в совершении преступления, и заключается в предусмотренных настоящим Кодексом лишении или ограничении прав и свобод этого лица».

Эта дефиниция содержит четыре суждения.

Правовая норма — всегда суждение с деонтической модальностью, суждение о должном. Соответственно, и логика права — логика деонтическая. Ассерторические суждения с алетической модальностью (суждения о сущем) непригодны для формализации правовой нормы. Такие суждения уместны в учебнике, тексте научного исследования, но не в тексте закона. Отличие суждений о сущем от правовых норм достаточно очевидно, Г. Кельзен справедливо отмечал: «Разницу между бытием и долженствованием нельзя определить точнее. Она непосредственно дана нашему сознанию. Очевидно, что суждение «Нечто есть», т. е. суждение, описывающее бытийный факт (Seins-Tatsache), существенно отличается от суждения «Нечто должно быть», т. е. от суждения, описывающего норму. Очевидно также, что из того, что нечто есть, не может следовать, что нечто должно быть, равно как из того, что нечто должно быть, не может следовать, что нечто есть».

Дефиниция наказания, данная в ч. 1 ст. 43 УК РФ, не содержит норм материального уголовного права. Два из суждений, представленных в этой дефиниции, являются дублированием процессуальных норм. Два суждения имеют алетическую модальность и описывают сущее, сами по себе они не содержат норм материального уголовного права и не являются частью такой нормы. Рассмотрим их детально:

1) наказание есть мера государственного принуждения (констатация факта);

2) наказание назначается по приговору суда (процессуальная норма);

3) наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления (процессуальная норма);

4) наказание заключается в предусмотренных УК РФ лишении или ограничении прав и свобод лица (констатация факта с умолчанием о другом факте, имеющем существенное значение).

Эти суждения не создают точной дефиниции наказания, они не позволяют отграничить уголовное наказание от иных мер уголовно-правового характера, применяемых по приговору суда, заключающихся в предусмотренных УК РФ лишении или ограничении прав и свобод, например, от условного осуждения, отсрочки исполнения приговора, принудительных мер медицинского и воспитательного характера (воздействия), конфискации имущества.

Такое отграничение в практическом плане проводится не в ст. 43, а в ст. 44 УК, содержащей перечень видов наказаний.

Отграничение наказания от мер гражданско-правовой ответственности производится сугубо по формальному критерию путем указания на то, что лишение или ограничение прав и свобод должно быть «предусмотрено настоящим Кодексом». При отсутствии этой специальной оговорки, следуя строгой логике исследуемых суждений, в качестве наказания следовало бы рассматривать и взыскание по гражданскому иску в уголовном деле, и взыскание процессуальных издержек.

Вопрос отграничения уголовного наказания от административного в ст. 43 УК РФ также не решается. Более того, ст. 43 УК РФ прямо противоречит главе 3 КоАП РФ, вводящей категорию «административного наказания». Статья 43 УК РФ фактически дает не общую дефиницию наказания, а дефиницию наказания «уголовного» и требует в этом смысле уточнения. Но данное уточнение («уголовное наказание есть мера…, предусмотренная настоящим Кодексом…») лишило бы ч. 1 ст. 43 УК РФ всякого полезного смысла. Материально-правовой смысл этой нормы свелся бы к утверждению: «уголовное наказание есть то, что названо наказанием в УК РФ, его статье 44». Собственно, к этому и сводится смысл ч. 1 ст. 43 и в действующей ее редакции.

Основная причина проблем с легальной дефиницией наказания — эта дефиниция не раскрывает сущность наказания, напротив, она маскирует ее. Сущность наказания проявляется в его строгости, большей или меньшей. И правоведы, и законодатель признают косвенно это свойство наказания, ранжировав в ст. 44 УК РФ меры наказания по мере возрастания их строгости. Тем не менее, уяснение этого свойства наказания усложняет ряд положений основополагающих актов гуманитарного права, как российского, так и международного:

•«… никто не должен подвергаться… унижающему достоинство… наказанию» (ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.; ст. 7 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г.; ст. 3 Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека от 26 мая 1995 г.);

•«никто не должен подвергаться… насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию» (ст. 21 Конституции РФ);

•«наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, не могут иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства» (ч. 2 ст. 7 УК РФ).

Эти положения требуют разумного толкования.

Запрет на унижающее достоинство наказание нужно понимать не в качестве запрета наказания как такового. Очевидно, что любое наказание, в том числе и самое мягкое, с неизбежностью унижает человеческое достоинство. Речь идет лишь о том, чтобы как в правотворческой работе, так и при исполнении наказаний унижение достоинства не рассматривалось в качестве цели. Цели наказания, если они могут быть постулированы, должны быть позитивными (как в социальном, так и в этическом аспекте).

Запрет на жестокость (бесчеловечность и т. п.) также не отменяет уголовного права. Жестокость понимается не только в качестве психического состояния конкретного человека (законодателя, судьи, сотрудника ФСИН), но и в качестве характеристики общественного сознания (в том числе и правового). Такое понимание жестокости включает в себя элемент оценки, оно меняется со временем. Психологический и этический смысл запрета жестокости в том, чтобы при конструировании и применении наказаний и иных мер принуждения общество (люди, его составляющие) не руководствовалось низменными (садистскими) побуждениями, не стремились к получению удовольствия от причинения страданий другим людям.

Запрет на насилие в ст. 21 Конституции РФ следует понимать как общее правило, допускающее исключения. К сожалению, насилие допустимо и даже необходимо в общественной жизни. Всякое наказание представляет собой насилие, физическое (например, лишение свободы) или психическое (любое наказание в случае уклонения от его исполнения может в итоге быть заменено лишением свободы). Если буквально следовать правилу, очерченному в ст. 21 Конституции РФ, следует отобрать оружие и специальные средства не только у полиции, но и распустить армию и флот.

Таким образом, наказания не должны быть жестокими (оценочный признак). Они, тем не менее, могут унижать достоинство человека и причинять страдания. Но при этом унижение достоинства и страдания не должны рассматриваться в качестве целей наказания. Законодатель и исполнитель закона в своей работе не должны стремиться к удовлетворению низменных (садистских) мотивов, как собственных, так и в рамках массового сознания.

Свойством наказания, его фактическим содержанием, является его строгость, при оценке которой нельзя не учитывать и неприятные переживания осужденного, неизбежно связанные с применением наказания. Наказание — всегда кара, страдание и лишение. Именно этим уголовное наказание отличается от иных мер государственного принуждения, будучи самой суровой из них. Именно это свойство, его степень, качество и количество и позволяет ранжировать наказания по мере их строгости, является критерием строгости наказания. «… Наказание, назначаемое и исполняемое системой уголовной юстиции, представляет собой сознательное причинение боли. Предполагается, что те, кого наказывают, — страдают. Если бы они, вообще говоря, не страдали, а получали от наказания удовольствие, нам бы следовало изменить метод».

Степень ограничения прав и свобод (юридическое содержание наказания) критерием строгости наказания не является и быть не может. Ввиду существования разных прав и свобод, разных возможностей их ограничения не может быть создан единый критерий для классификации наказаний по их строгости, основанный на понимании наказания в качестве ограничения прав и свобод. Например, очевидно, что запрет гулять по ночам в рамках ограничения свободы может восприниматься менее болезненно, чем крупный штраф. Более того, понимание наказания сугубо в виде ограничения прав и свобод противоречит пониманию этого слова в русском языке, усугубляя тем самым разрыв реальной действительности и ее правовой модели. С одной стороны, не всякое ограничение прав и свобод является наказанием. С другой — не всякое наказание является ограничением прав и свобод (например, наказание малолетнего ребенка родителями).

Таким образом, дефиниция наказания в ч. 1 ст. 43 не раскрывает, а маскирует существо наказания, чрезмерно формализуя его понятие, что влечет негативные последствия:

1) стирается грань между наказаниями, иными мерами принуждения и мерами безопасности (огромные административные штрафы, административные принудительные работы, пожизненные запреты на профессии в соответствии с нормами трудового и административного права). Имеет место выраженная тенденция к внедрению строгих мер принуждения за рамками уголовного права и вопреки его принципам;

2) наказание перестали рассматривать в контексте его существенного признака — строгости, перестали оценивать его на предмет жестокости. В итоге, например, при исполнении наказаний, не связанных с лишением свободы, имеет место бессмысленная жестокость;

3) ломается система наказаний, ранжирование их по мере строгости. Так, наказание в виде ограничения свободы столь необычно, что определить его место в системе наказаний крайне сложно. С одной стороны, все ограничения прав и свобод, которые входят в содержание этого наказания, могут применяться к лицам, освобожденным от наказания (условно). С другой — многими людьми это наказание переносится менее болезненно, чем штраф, обязательные или исправительные работы, которые формально законом отнесены к более мягким видам наказания;

4) чрезмерно формальное понимание наказания ведет к инструментальному пониманию уголовного права в целом, отказу от принципа экономии уголовной репрессии.

Учитывая логические и технические ошибки в ч. 1 ст. 43 УК РФ, учитывая отсутствие нормы материального уголовного права, закрепленной в этой части статьи, учитывая вредное влияние ее на уголовную политику (чрезмерно формальное понимание наказания, маскировка его существенных свойств и остроты уголовной репрессии), правильно отказаться от легальной дефиниции наказания.

Все практические вопросы, связанные с понятием наказания, решаются в ст. 44 УК РФ («Виды наказаний»).

Понятие наказания остается актуальным для юридической науки, понятие это сложное и небесспорное, закрепление его в законе нецелесообразно. Правильным представляется исключить легальную дефиницию наказания из УК. Дополнительно это улучшит и общую технику УК — закон станет короче (практичнее и удобнее как для гражданина, желающего ознакомиться с законом, так и для специалиста в области права).

Цели наказания

Вопрос о целях наказания — вопрос мировоззренческий, этический. Наказание — это насилие и, в этом смысле, зло.

Начиная с середины XVIII в. были подвергнуты критике в просветительской литературе (Ч. Беккариа и др.) как концепции, основанные на религиозной этике (спасение души через страдание, искупление вины), так и вульгарные рационалистические концепции наказания (теории устрашения: «чтобы другим не повадно было»).

И. Кант пошел дальше и отверг утилитарные концепции наказания как изначально безнравственные. Ему удалось построить рационалистическую философскую систему (в том числе и этику), совместимую с христианской верой и на ней основанную. Ключевой принцип этики Канта — категорический императив: «поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству».

Из этого вытекает, что нельзя наказывать (мучить) людей для достижения каких-либо полезных целей как индивидуальных, так и общих. Люди, в том числе и организованные в политическое общество, не должны уподобляться преступникам. Необходимость наказаний, по мнению Канта, вытекает не из их целесообразности, это требование не теоретического, а практического разума (нравственности), данное нам априорно и переживаемое непосредственно.

Позиция Канта небесспорна. В XIX в. она была отвергнута большинством правоведов, принявших концепцию Гегеля. Затем началась «позитивистская революция» в науке, для которой принцип целесо­образности стал базовым, а атеизм и отказ от философских спекуляций — основой научной методологии. Только в XX в. в рамках неокантианского движения философия Канта пережила ренессанс.

Г. Гегель трактовал наказание как право преступника. Он считал, что, наказывая преступление, мы проявляем тем самым уважение к преступнику как к личности, к проявлению в нем «всеобщего». Наказание — «наличное бытие свободы преступника». «В том, что наказание рассматривается как содержащее его собственное право, преступник почитается как разумное существо». Тем самым, внешне были сняты противоречия, проистекающие из категорического императива Канта.

В итоге к концу XIX в. в результате позитивистской революции возобладало понимание наказания в качестве меры, полезной для самого преступника, необходимой для его ресоциализации, возвращения в общество. Это влекло не только гуманные для преступника следствия. Например, именно в рамках этой концепции получили широкое распространение наказания в виде лишения свободы на длительные сроки (необходимые для исправления).

В советском уголовном праве и законодательстве цели наказания были определены на основе официальной марксистско-ленинской идеологии, созданной на атеизме, нравственном релятивизме, материализме и учении о классовой борьбе. При этом первое время большое влияние на уголовно-правовую догматику имела позитивистская (социологическая) школа уголовного права. В итоге были сформулированы, основанные на эклектичных началах, цели наказания, революционные и основанные на отказе от ценностей складывавшейся веками правовой культуры. По существу, в понимании целей наказания советский законодатель вернулся к вульгарным рационалистическим теориям XVII — начала XVIII вв., светскому пониманию наказаний, господствовавшему до критики их со стороны Беккариа.

В Руководящих началах по уголовному праву РСФСР от 12 декабря 1918 г. в качестве задачи наказания была определена охрана общественного порядка от преступника путем частной и общей превенции. Сходным образом цели наказания были определены и в УК РСФСР 1922 и 1926 гг. Либеральная идея ресоциализации в качестве единственной цели наказания была отвергнута. Исправимых классово близких преступников планировалось «приспособить» к существующему порядку, прочих — изолировать, а в «исключительных случаях» уничтожать физически.

В ст. 20 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик от 25 декабря 1958 г. формулировка понятия и целей наказания изменилась, соответствующие изменения были воспроизведены и в УК РСФСР 1960 г. «Приспособление» стало трактоваться двояко, как исправление и перевоспитание. При этом наряду с исправлением и перевоспитанием, за их рамками, сохранились в качестве самостоятельных целей частная и общая превенция (т. е. изоляция и уничтожение). В законе было указано, что наказание является при этом «карой»: «Наказание не только является карой за совершенное преступление, но и имеет целью…».

В действующем УК РФ (ч. 2 ст. 43) упоминание о «каре» исключено, названы три цели наказания:

1) восстановление социальной справедливости;

2) исправление осужденного;

3) предупреждение совершения новых преступлений.

Нужно учитывать, что указание на «восстановление социальной справедливости» не вводит ч. 2 ст. 43 УК РФ в рамки категорического императива Канта, суть императива не столько в восстановлении справедливости, сколько в отказе от прочих целей наказания, что сделано не было.

Более того, восстановление справедливости может толковаться в контексте «возмездия». Жизнь показывает, что разрушение морали (сначала религиозной, а затем и классовой) сопровождается возрождением вульгарной гедонистической «этики», люди могут понять восстановление справедливости в качестве удовольствия, получаемого от страданий осужденного. Такое понимание «восстановления справедливости» не может не оказать развращающего влияния на народ, оно может привести к бессмысленной жестокости.

Под ред. Рарога А.И. Качество уголовного закона: проблемы Общей части. Монография

Под ред. Рарога А.И. Качество уголовного закона: проблемы Общей части. Монография

Предлагаемая монография подготовлена профессорами кафедры уголовного права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА). Она содержит анализ и оценку норм Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации на их соответствие основным требованиям уголовно-правовой политики и концептуальным положениям российского УК. На этой основе, с учетом достижений отечественной уголовно-правовой науки и законотворческого опыта других стран, формулируются предложения о внесении изменений и дополнений в анализируемые нормы с целью повышения качества действующего уголовного законодательства.<br /> Законодательство приведено по состоянию на февраль 2016 г.<br /> Предназначена для научных работников, преподавателей, аспирантов, магистрантов и студентов юридических учебных заведений, а также для сотрудников правоприменительных органов.<br /> <br /> Работа проводилась при финансовой поддержке Министерства образования и науки в рамках проектной части государственного задания на выполнение НИР по проекту 1503.<br /> <br /> Авторы выражают благодарность СПС КонсультантПлюс за информационную поддержку при подготовке монографии.

Внимание! Авторские права на книгу "Качество уголовного закона: проблемы Общей части. Монография" (Под ред. Рарога А.И.) охраняются законодательством!