|
|
ОглавлениеГлава 3 Регионалистика как область научного знания и направление россиеведческих исследований122 Глава 4 Формирование экспертного знания современного россиеведения Глава 1 Россия в глобальном экономическом пространстве (Россия и экономическая глобализация) Глава 2 Оборонно-промышленный комплекс СССР/РФ в системе национальной безопасности страны Глава 3 Формирование и развитие энергодиалога Россия - ЕС в 2000-х годах Глава 2 От советского общества - к постсоветскому. Основные вехи эпохи перемен 1985-1993 годов Глава 3 Империя, партии и массы в системе взаимодействия власти и общества в России Глава 2 Украина и Россия: актуальные проблемы двусторонних отношений (1991-2009) Глава 3 Энергетическая стратегия стран Каспийского региона Глава 4 Сепаратизм на Большом Кавказе: причины, динамика, перспективы Глава 1 Культурные процессы в Российской Федерации. 1990-2000-е годы Глава 2 Советские и российские СМИ в процессе становления информационного общества в РФ Глава 3 Русская православная церковь в постсоветской России на рубеже XX-XXI вв. Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава 3 Русская православная церковь в постсоветской России на рубеже XX-XXI вв.Русская православная церковь Московского патриархата (РПЦ) — крупнейшая религиозная организация в Российской Федерации по числу своих приверженцев, разветвленности церковно-административных структур и количеству священнослужителей. На протяжении веков Православная церковь и Российское государство находились в сложных и порой противоречивых взаимоотношениях. С разрушением советской системы государственно-конфессиональных отношений в 1990-х гг. перед Церковью, государством и обществом встала проблема поиска новых моделей взаимодействий. Оказавшись после распада СССР в условиях новых политических реалий, Церковь сумела значительно усилить свое положение в Российском государстве. Это усиление происходило благодаря увеличению количества зарегистрированных православных общин, строительству и открытию новых храмов и монастырей, улучшению экономического положения Церкви, а также возможности РПЦ более тесно взаимодействовать с государственными институтами России. Если начиная с 1966 г. и до распада Советского Союза единственным официальным государственным институтом, взаимодействующим с РПЦ, являлся Совет по делам религий при Совете Министров СССР, то уже в начале 90-х годов XX в. Церковь получила возможность сотрудничать с самым широким спектром государственных учреждений. Характерно, что среди них были как специально созданные для работы с религиозными организациями (Совет по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте РФ, Комиссия по вопросам религиозных объединений при Правительстве РФ и др.), так и министерства и ведомства, деятельность которых не предполагала обязательного взаимодействия с Церковью (МИД РФ, МВД РФ, Минобороны РФ, Минобрнауки РФ и пр.). Появились также возможности и для сотрудничества Церкви и Федерального Собрания России, а также Президента РФ и Патриарха Московского и всея Руси (далее — Патриарха). Принципиальные изменения советского законодательства, связанные с началом периода смягчения государственной политики по отношению к религиозным объединениям и, в первую очередь к РПЦ, начались с апреля 1988 г., когда состоялась встреча Патриарха Пимена и постоянных членов Священного синода с М. С. Горбачевым. На этой встрече представителям РПЦ было обещано прекратить дискриминацию религиозных объединений и либерализировать советское религиозное законодательство. Первым законодательным актом, отразившим перемены, стал принятый 1 октября 1990 г. Закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях». Для РПЦ он означал расширение ее прав и ограничение возможности государственного контроля за ее деятельностью. Государство признало за Церковью статус юридического лица и перестало ограничивать ее правоспособность рамками отправления религиозного культа; кроме того, государство предоставило РПЦ, равно как и другим религиозным объединениям, право собственности на любое движимое и недвижимое имущество. Хотя союзный закон в связи с распадом СССР действовал недолго, его основные положения были сохранены и продублированы в российском законодательстве. Дальнейшее развитие законодательного процесса, связанного с религией, шло некоторое время в направлении включения либеральных норм европейского права в российскую правовую систему. Так, в 1991 г. была принята Декларация прав и свобод человека и гражданина, гарантирующая свободу совести, вероисповедания, свободу религиозной деятельности, право выбирать, иметь и распространять религиозные убеждения, а также действовать в соответствии с ними при условии соблюдения закона. Развитие этих положений продолжилось в Конституции РФ, в которой была провозглашена светскость государства и определено, что никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной и что религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом. Однако до сих пор конституционно-правовое содержание категории «светскость», признаки светского государства и образования окончательно не определены. Из-за этого, порой, и возникают разночтения по поводу конституционности действий государственных институтов, взаимодействующих с РПЦ и другими религиозными организациями. Большое значение в процессе формирования правового контекста взаимоотношений между государством и Церковью имело принятие в конце 1997 г. закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». В преамбуле этого закона упоминается особая роль православия в развитии российской государственности и роль традиционных религий. Хотя наличие этой преамбулы не подразумевает никаких юридических последствий, но с момента принятия этого закона и вплоть до сегодняшнего дня не утихает дискуссия о возможности законодательного выделения традиционных религий и, соответственно, религиозных организаций, которые их будут предоставлять. Предполагается, что такие религиозные организации могут быть наделены более широкой правосубъектностью по сравнению с остальными. Сторонники выделения традиционных религий утверждают, что категории «юридическое равенство» и «фактическое равенство» не тождественны по содержанию, и поэтому законодательное оформление преимуществ РПЦ и других «традиционных» конфессий не нарушит Конституцию РФ, противники же утверждают противоположное. Безусловно, общественное и культурно- историческое значение, наличие материальных и человеческих ресурсов, степень влияния на население и наличие каналов взаимодействия с представителями власти у различных религиозных организаций, несмотря на юридическое равенство, в реальности сильно отличаются. Эти различия и определяют реальные приоритеты государственных институтов в характере и интенсивности взаимоотношений с религиозными организациями. Фактически у РПЦ начиная с 1990-х годов есть такой приоритет. Самоидентифиция Церкви в современном Российском государстве раскрывается в совокупности внутриконфессиональных документов и постановлений (Уставе РПЦ, Основах социальной концепции РПЦ, решений Поместных и Архиерейских соборов РПЦ, Священного синода и т. д.). Православная церковь осознает себя в первую очередь мистическим организмом: «Церковь есть собрание верующих во Христа, Будучи телом Христовым, она соединяет в себе два естества — божеское и человеческое» [7, С. 171]. Игнорировать такую самооценку Церкви нельзя, так как именно здесь заложены те концептуальные основы, которые определяют видение РПЦ своего места в государстве. Признавая современные формы организации политической системы РФ как непротиворечащие церковному вероучению, Русская православная церковь отмечает, что они все же не вполне соответствуют церковному идеалу [7, С. 185]. К моменту распада Советского Союза РПЦ в целом придерживалась позиции митрополита (в 1943—1944 гг. — Патриарха) Сергия (Страгородского), который в своей декларации 20 июля 1927 г. признавал советскую власть, обосновывал необходимость лояльности Церкви к советскому государству и фактической поддержки всех государственных внешне- и внутриполитических инициатив. С распадом СССР внутри Церкви началась дискуссия о дальнейшем видении государственно-церковных отношений. С одной стороны, попытки сближения с Русской православной церковью за границей (РПЦЗ) диктовали необходимость отказа от «ереси сергианства» (в трактовке РПЦЗ — тотальной поддержки Церковью деятельности государственных институтов), которая воспринималась зарубежными епископами как основное препятствие к сближению. С другой стороны, положение РПЦ все еще сильно зависело от государства. Начавшиеся процессы либерализации религиозного законодательства, процесс возвращения храмов и иного церковного имущества был бы затруднен или вообще невозможен, устранись Церковь полностью от контактов с государственными институтами и их руководителями. Дискуссия о степени этого сотрудничества, о пределах вмешательства Церкви в область компетенции государства продолжалась вплоть до Архиерейского собора в 2000 г., принявшего новый Устав и Социальную концепцию Русской православной церкви. Социальная концепция РПЦ отражает официальную позицию Московского патриархата в сфере взаимоотношений с государством и светским обществом. Она затрагивает целый ряд принципиальных для Церкви вопросов: о допустимой степени сотрудничества с государством; о возможности неповиновения государству; о предпочтительном с точки зрения Церкви государственном строе. Идеальной формой сосуществования Церкви и государства РПЦ считает так называемую симфонию, т. е. обоюдное сотрудничество, взаимную поддержку и взаимную ответственность, без вторжения одной стороны в сферу исключительной компетенции другой [7, С. 179]. Однако, осознавая, что в современных условиях византийская модель симфонии практически не осуществима, РПЦ предлагает компромиссный вариант, когда она «может иметь ряд привилегий и обязанностей, делегированных ей государством, не являясь государственной Церковью в собственном смысле слова» [7, С. 182]. В своей Социальной концепции РПЦ озвучила широкий спектр вопросов, по которым возможно «соработничество Церкви и государства» (он состоит из 16 пунктов и касается среди прочего возможностей диалога с органами государственной власти любых ветвей и уровней по вопросам, значимым для Церкви и общества, в том числе в связи с выработкой соответствующих законов, подзаконных актов, распоряжений и решений, экономической деятельности «на пользу Церкви, государства и общества», патриотического образования и воспитания, решения различных социальных проблем [7, С. 185—186]). Одновременно РПЦ очертила те области, в которых священнослужители и канонические церковные структуры не могут оказывать помощь государству и сотрудничать с ним. Это — политическая борьба, предвыборная агитация, кампании в поддержку тех или иных политических партий, общественных и политических лидеров; ведение войны, непосредственное участие в разведывательной и любой иной деятельности, требующей в соответствии с государственным законом сохранения тайны даже на исповеди и при докладе церковному Священноначалию [7, С. 186]. РПЦ отказывается также и от абсолютизации института государства: «земная и временная власть государства признается ценной в той мере, в какой его сила используется для поддержания добра и ограничения зла». Впервые Церковь поставила вопрос и о возможности неповиновения государственным институтам «если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям» [7, С. 186]. Внимание! Авторские права на книгу "История СССР/РФ в контексте современного Россиеведения" (Безбородов А.Б.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
