|
|
ОглавлениеГлава 1. Равенство, неравенство и «Потолки» полов. 1.1. Несколько тезисов о равенстве 1.2. Гендер в информационном пространстве 1.3. О гендерном контексте российского законодательства 2.2. Гендер в законе: брак, семья, родительство, попечение 3.3. Равенство, дифференциация и дискриминация в трудовых отношениях Глава 4. Международное и зарубежное трудовое право: в поисках гендерного равновесия 4.2. Международные стандарты гендерного равенства в актах международной организации труда (МОТ) 4.3. Европейские и евразийские международные стандарты гендерного равенства 4.4. Сфера трудовых отношений и международно-правовая защита работников (гендерные аспекты) 4.5. Правовые модели гендерного равенства: зарубежный опыт Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу4.3. Европейские и евразийские международные стандарты гендерного равенстваПравовые акты Совета Европы о гендерном равенстве. Европейская конвенция о защите прав человека. Европейский суд по правам человека и Европейский комитет по социальным правам. СНГ и ЕврАЗЭС: гармонизация и унификация трудового законодательства о трудовых правах, их равенстве и запрете дискриминации. Директивы и Регламенты ЕС о запрете гендерной дискриминации. Суд ЕС. Правовые акты Совета Европы. Совет Европы (СЕ) — одна из универсальных региональных европейских организаций, созданная в 1949 г., объединяющая более 40 государств, в том числе Российскую Федерацию. Основная ее цель, согласно Уставу СЕ, состоит в обеспечении все более тесного единства государств-членов во имя защиты общих идеалов, а также содействия экономическому и социальному прогрессу. СЕ принял более 150 конвенций по правам человека, в том числе содержащих социально-трудовые стандарты. Среди них лидирующее место занимают Конвенции Совета Европы «О защите прав человека и основных свобод» (ратифицирована РФ в 1998 г.), Европейская социальная хартия 1961 г. (пересмотренная от 3 мая 1996 г.), ратифицирована Россией с изъятиями в 2009 г. Основные региональные европейские стандарты труда закреплены главным образом в этих двух актах. Европейская конвенция о защите прав человека, как указывается в ее преамбуле, подписывалась правительствами, «принимая во внимание Всеобщую декларацию прав человека 1948 г. В этой связи эту Конвенцию называют региональным механизмом обеспечения общепризнанных прав и свобод человека. Конвенция о защите прав человека и основных свобод закрепляет минимальные обязательные стандарты, отвечающие требованиям современного европейского конституционализма. Государства — участники Конвенции, берут на себя обязательство обеспечивать закрепленные в ней права и свободы каждому, находящемуся под их юрисдикцией. В соответствии со ст. 14 Конвенции «пользование правами и свободами, признанными в этой Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических и иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным основаниям». В Совете Европы (СЕ) особая роль в сфере международного контроля за соблюдением международных социально-трудовых стандартов принадлежит Европейскому суду по правам человека и Европейскому комитету по социальным правам. Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Соблюдение европейских стандартов социально-трудовых прав Совета Европы (СЕ), в частности Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, призван обеспечить Европейский суд по правам человека, его юрисдикция обязательна для государств — членов СЕ. В ведении Суда находятся вопросы, касающиеся толкования и применения Конвенции и протоколов к ней. Во-первых, это межгосударственные дела: государство может передать в Суд вопрос о любом предполагаемом нарушении Конвенции и протоколов к ней другим государством, причем с обеих сторон выступают государства — члены Совета Европы. Во-вторых, это индивидуальные жалобы. Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одним из государств, входящих в Совет Европы, их прав, признанных в Конвенции или протоколах к ней. В-третьих, это консультативные заключения: Суд может по просьбе Комитета министров Совета Европы выносить консультативные заключения по юридическим вопросам, касающимся толкования положений Конвенции и протоколов к ней. Большинством специалистов отмечается наднациональная природа рассматриваемой системы защиты прав и свобод человека, подчеркивается, что региональный формат защиты прав человека (в том числе в рамках Совета Европы) в настоящее время с наибольшей полезностью и эффективностью позволяет выполнять указанную задачу защиты, потому что региональная модель позволяет лучше учитывать особенности конкретных участников международного общения, а также их динамику развития. Возможность индивидуального обращения любого российского гражданина (при исчерпывании национальных средств судебной защиты) в Европейский суд по правам человека является уникальным международно-правовым механизмом защиты, в том числе социально-трудовых прав. Этот Суд не является высшей судебной инстанцией для судов государств-участников Конвенции. Между тем по его решениям государства-участники, как правило, принимают следующие меры: отменяется вынесенный Судом государства-участника приговор (решение) по делу заявителя, вносятся изменения в национальное законодательство; изменяется судебная практика государства-участника. Правовая позиция Европейского суда по правам человека становится источником национального права. Россия не составляет исключения. В Федеральном законе о ратификации Европейской конвенции по правам человека от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ предусматривается, что Российская Федерация признает компетенцию Европейского суда по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней. В качестве общей тенденции отметим, в последнее время Конституционный Суд РФ в мотивировочной части своих постановлений в ряде случаев ссылается не только на Конвенцию, но и на решения Европейского Суда по делам против других стран, аргументируя ту или иную правовую позицию. В настоящее время в российской науке международного права доминирующим является суждение о «двойственной» юридической природе решений ЕСПЧ. Обязывающее значение решений Европейского суда как бы раздваивается: по конкретным спорам оно распространяется по общему правилу на те государства — участники Конвенции, которые являлись стороной в споре; для иных государств, не участвовавших в деле, решения Европейского суда по правам человека обязательны лишь в части содержащегося в них официального (нормативного) толкования конвенционных положений, приобретающих значение правовых позиций Европейского суда. Так, например, в постановлении Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 г. № 2-П «По делу о проверке конституционности положений ст. 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ «Нижнекамскнефтехим» и «Хакасэнерго», а также жалобами ряда граждан» высказаны следующие правовые позиции: «...Конвенция о защите прав человека и основных свобод, решения Европейского суда по правам человека — в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, дается толкование содержания закрепленных в Конвенции прав и свобод, включая право на доступ к суду и справедливое правосудие, — являются составной частью российской правовой системы, а потому должны учитываться федеральным законодателем при регулировании общественных отношений и правоприменительными органами при применении соответствующих норм права». Из данного постановления следует, что в правоприменительной практике должны учитываться все решения ЕСПЧ, независимо от того, в отношении какой страны-ответчицы вынесено решение. Судья Конституционного Суда РФ Б.С. Эбзеев оценивает Федеральный закон от 30 марта 1998 г. «О ратификации Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод» как трансформационный акт, согласно которому не только Конвенция 1950 г., но и прецеденты Европейского суда, сложившиеся в процессе ее толкования и применения, обязывают Россию и вменяются в качестве обязательных всякому правоприменителю. Отметим, что Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 июня 2013 г. № 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. и Протоколов к ней» особо подчеркнул, что правовые позиции Европейского суда по правам человека, которые содержатся в окончательных постановлениях Суда, принятых в отношении Российской Федерации, являются обязательными для российских судов. Наряду с этим, как отмечается далее в постановлении, с целью эффективной защиты прав и свобод человека судами должны учитываться и правовые позиции Суда, изложенные в ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении и других государств — участников Конвенции. В этих постановлениях обстоятельства, ставшие предметом анализа и выводов Суда, должны быть аналогичны обстоятельствам дела, рассматриваемого российским судом. Основной костяк жалоб, которые подают россияне в названный Суд, составляют заявления о несоблюдении разумных процессуальных сроков, о нарушении сроков выплаты пенсий, пособий, заработной платы, компенсаций в связи с несчастным случаем на производстве и др. Между тем для России в последнее время актуальное значение приобретают вопросы соотношения юридической силы ее Конституции и Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Это особенно ярко проявилось на примере решения ЕСПЧ по делу «Константин Маркин против России» (жалоба № 30078/06 от 7 октября 2010 г.). К. Маркин, кадровый военнослужащий российской армии, обратился с жалобой на дискриминацию по признаку пола в связи с отказом предоставить ему трехгодичный отпуск по уходу за ребенком наравне с военнослужащими женщинами. Конституционный Суд РФ отказал К. Маркину в принятии его дела к рассмотрению, а Европейский суд, рассмотревший это дело, признал наличие здесь дискриминации и рекомендовал Российскому государству принять меры под надзором Комитета министров с целью внесения соответствующих изменений в Закон «О статусе военнослужащих» и в Положение о порядке прохождения военной службы. Названное решение спровоцировало неоднозначные оценки по проблеме пределов вмешательства ЕСПЧ в такую традиционную сферу государственного суверенитета, как национальное правовое регулирование. Отметим, что на недопустимость установления различий, необоснованно ставящих семьи, воспитывающие детей, в неравное положение в вопросах доступа к льготам, направленным на поддержку детей и семьи в целом, указывал и Европейский суд по правам человека (постановление от 31 марта 2009 г. по делу «Веллер (Weller) против Венгрии»). В современной правовой доктрине оценка деятельности ЕСПЧ неоднозначна. По мнению председателя Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькина, в контексте рассматриваемого дела европейская концепция защиты прав и свобод человека не предполагает изначально наличия наднационального правотворческого органа, уполномоченного на приятие норм общего характера, которые были бы предметом контроля ЕСПЧ. Нормы, которые издаются национальным законодателем, по смыслу Конвенции также не входят в предмет прямого контроля Суда — они подчиняются другим критериям проверки и в других, национальных процедурах. Иное суждение высказал председатель ЕСПЧ (в 1998—2007 гг.) Л. Вильдхабер. Он рассматривает Конвенцию о защите прав человека как инструмент, который должен обеспечить главенство международного каталога прав человека над национальным правом. Очевидно, что правовая система Европейского суда является «живой» — living system, так как она основана на прецедентах, и изменяется с принятием каждого нового решения. Это означает, что каждый обращающийся в Европейский суд заявитель, восстанавливая свои нарушенные права, потенциально может изменить представления о содержании того или иного права, а также изменить правовую действительность своей страны. Юридически решение, вынесенное Судом, обязательно лишь для государства — ответчика по делу. Однако нередко значимость решений Суда выходит за национальные пределы, воздействуя на право и судебную практику и других государств — участников Конвенции о защите прав человека. Социальная хартия является продолжением Европейской конвенции о правах человека в социальной сфере и в совокупности с ней гарантирует осуществление свыше 30 социальных прав. Европейская доктрина рассматривает Социальную хартию как дополнение к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Однако механизм реализации норм Конвенции и Хартии различен. Конвенция «О защите прав человека и основных свобод» обеспечена юрисдикционной защитой Европейского суда по правам человека. Контроль за соблюдением Социальной хартии ограничивается предоставлением докладов. В отличие от Европейской конвенции по правам человека, права, закрепленные в Социальной хартии, распространяются только на лиц, которые на законных основаниях проживают или постоянно работают на территории соответствующего государства — участника Хартии. Другим недостатком, «слабостью» Социальной хартии считается ее селективный характер, т. е. возможность государств выбрать для себя в качестве обязательных лишь определенное количество норм Хартии. Однако у этого «недостатка» имеется и иная сторона «медали». Эта возможность избирательного подхода к ратификации обеспечивает гибкость этому международному акту, расширяет круг государств, которые могут взять на себя обязательства по данной Хартии. Внимание! Авторские права на книгу "Гендер в законе. Монография" (Лушников А.М., Лушникова М.В., Тарусина Н.Н.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
