|
|
ОглавлениеРаздел II. Преступления против личности. Глава 2. Преступления против жизни и здоровья Глава 3. Преступления против свободы, чести и достоинства личности Глава 4. Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности Глава 5. Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина Глава 6. Преступления против семьи и несовершеннолетних Раздел III. Преступления в сфере экономики. Глава 7. Преступления против собственности Глава 8. Преступления в сфере экономической деятельности Глава 9. Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях Глава 11. Преступления против здоровья населения и общественной нравственности Глава 12. Экологические преступления Глава 13. Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта Глава 14. Преступления в сфере компьютерной информации Глава 17. Преступления против правосудия Глава 18. Преступления против порядка управления Раздел VI. Преступления против военной службы. Глава 19. Преступления против военной службы Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава 17. Преступления против правосудияГорелик А. С., Лобанова Л. В. Преступления против правосудия. СПб., 2005. Денисов А. С. Преступления против правосудия. Теория и практика применения уголовного закона. СПб., 2002. Лобанова Л. В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. Волгоград, 1999. Уголовная ответственность за преступления против правосудия / Под ред. А. В. Галаховой. М., 2005. Федоров А. В. Преступления против правосудия (вопросы истории, понятия и классификации) Калуга, 2004. § 1. Общая характеристика и классификация преступлений против правосудияОбъединение данных преступлений в рамках одной главы диктовалось главным образом спецификой нарушаемых этими посягательствами общественных отношений, развивающихся в ходе деятельности по отправлению правосудия. Последнее объявлено гарантом прав и свобод человека и гражданина (ст. 18 Конституции РФ). Но правосудие своеобразно не только свойственным ему правоохранительным характером, но и методами функционирования, в итоге чего выделяются конституционное, гражданское, административное и уголовное судопроизводство (ст. 118 Конституции). Специфической чертой уголовного судопроизводства является жесткая регламентация его процессуальным законом. С помощью мер уголовной репрессии законодатель стремится не только организовать защиту данного вида деятельности, но и создать благоприятные условия для таковой, а прежде всего придать определенную направленность связанной с правосудием деятельности правоохранительных органов, должностных лиц и субъектов процесса. Поэтому в объект уголовно-правовой охраны норм гл. 31 включаются и такие общественные отношения, которые возникают и реализуются в ходе деятельности других органов и лиц, содействующих решению задач, стоящих перед судебной властью. В первую очередь это касается процессуальной деятельности органов предварительного расследования и прокуратуры. Однако гл. 31 рассчитана на защиту не только процессуальных отношений. В ее объект включены также отношения, обеспечивающие обязательность судебных и иных процессуальных актов. Существует потребность в усиленной уголовно-правовой охране жизни, здоровья и личной безопасности всех участвующих в этой деятельности лиц, защите таких ценностей, как авторитет судебной власти, честь и достоинство лиц, призванных содействовать суду, независимость судебной власти, процессуальная самостоятельность органов, осуществляющих предварительное расследование, тайна предварительного расследования. Таким образом, к объекту уголовно-правовой охраны гл. 31 нужно относить также общественные отношения, обеспечивающие предпосылки для надлежащего осуществления деятельности по отправлению правосудия, а также деятельности органов и лиц, призванных содействовать суду в осуществлении стоящих перед ним задач и деятельности по реализации результатов правосудия. Названным отношениям способны причинить вред не только преступления гл. 31. Им угрожают и деяния, ответственность за которые преду смотрена статьями, содержащимися в других главах (ст. 157, ч. 2 ст. 169, 177, 2822 и др.). Но эти посягательства имеют в качестве основного объекта иное социальное благо. С объективной стороны преступления гл. 31 проявляются в одной из следующих форм: • существенного отклонения субъекта от своих процессуальных функций или невыполнения обязанностей, связанных с реализацией процессуальных актов; • воспрепятствования осуществлению подобных функций и обязанностей, в т. ч. в виде понуждения (принуждения) носителей таковых к поведению, мешающему решению задач правосудия. Подавляющее большинство составов гл. 31 по конструкции являются формальными, сформулированы они с использованием бланкетных признаков, что предопределяет необходимость внимательного ознакомления с ГПК (АПК), УПК или УИК, другими нормативными актами аналогичного характера для уяснения содержания соответствующих уголовно-правовых положений. Субъективная сторона характеризуется только умышленной формой вины. Для большинства составов преступлений против правосудия цель и мотив не являются обязательными признаками. Поскольку оказать негативное влияние на развитие процессуальных и связанных с ними отношений в целом ряде ситуаций способно далеко не любое лицо, постольку для многих субъектов гл. 31 характерны специальные признаки (ст. 299–303, 305–308 и др.). Для субъекта преступлений против правосудия обязательны и общие признаки – достижение им 16-летнего возраста и вменяемость. Преступления против правосудия можно группировать по различным основаниям. Но наиболее значимой представляется классификация по традиционному критерию – групповому объекту. Среди преступлений гл. 31 можно выделить (по групповому объекту) два блока посягательств: 1) на общественные отношения, обеспечивающие заданную законом направленность процессуальной деятельности и деятельности по исполнению процессуальных актов (ст. 299–309, 312—316); 2) нарушающие общественные отношения, являющиеся предпосылками для осуществления процессуальных функций и обязанностей по исполнению процессуальных актов (ст. 294—298, 310, 311 УК). Посягательства, включенные в первый блок, выражаются в существенном отклонении субъектов от возложенных на них функций, нарушении обязанностей, которыми эти лица обременены. Не случайно субъект данных преступлений, как правило, специальный. Посягательства второго блока создают препятствия для выполнения носителями функций их прав и обязанностей. Как правило, субъект здесь наделен лишь общими признаками (ч. 1 и 2 ст. 294, ст. 295–298, 309). Но если даже он и является специальным, его отличительные признаки характеризуют отнюдь не его особые функции в процессе либо при исполнении судебного решения. Для некоторых из этих посягательств обязательны цель воспрепятствования деятельности или мотив мести за подобного рода деятельность (ч. 1 и 2 ст. 294, ст. 295, 296, 298, 309). Преступления, включенные в каждый из этих блоков, могут быть подвергнуты дальнейшей классификации. Так, в первом блоке целесообразно выделить преступления: 1) посягающие на общественные отношения, обеспечивающие охранительный характер правосудия (ст. 299, 300, 304, 316); 2) посягающие на общественные отношения, обеспечивающие познавательно-правоприменительный метод осуществления правосудия (ст. 303, 305–309); 3) посягающие на общественные отношения, обеспечивающие процессуальную форму осуществления правосудия и связанной с ним деятельности (ст. 301, 302); 4) нарушающие общественные отношения, обеспечивающие обязательность процессуальных актов (ст. 312–315). В рамках второго блока могут быть выделены следующие подгруппы посягательств: 1) на независимость судебной власти и процессуальную самостоятельность лиц, осуществляющих расследование (ст. 294); 2) на жизнь, здоровье и безопасность участников процессуальной и постпроцессуальной деятельности (ст. 295, 296, 311); 3) на авторитет суда, честь и достоинство должностных лиц, отправляющих правосудие или содействующих ему (ст. 297, 298); 4) на общественные отношения, обеспечивающие тайну предварительного расследования (ст. 310). Таким образом, преступления против правосудия представляют собой умышленные преступные деяния, посягающие на общественные отношения, призванные обеспечить предпосылки осуществления деятельности в рамках закона, а также реализацию результатов охранительной, познавательно-правоприменительной деятельности суда и содействующих ему органов и лиц. Могут быть выделены в целом восемь подгрупп преступлений. § 2. Посягательства на независимость судебной власти и процессуальную самостоятельность лиц, осуществляющих расследованиеАмиров К. Ф., Сидоров Б. В., Харисов К. Н. Ответственность за преступное вмешательство в деятельность лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование; проблемы теории и законотворчества. Казань, 2003. Мальцев В. В. Ответственность за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования // Законность. 1997. № 12. Райкес Б. С. Уголовная ответственность за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования. М., 2006. 1. Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования (ст. 294)Одной из важнейших демократических основ организации судебной власти является конституционный принцип независимости судей и их подчинения только закону (ст. 120 Конституции РФ). Указанный принцип снабжен законодателем системой гарантий, среди которых важное место отводится уголовно-правовым средствам. Основным объектом являются общественные отношения, обеспечивающие независимость судебной власти, защищенность правосудия от неправомерного вмешательства кого-либо. Объективную сторону составляет вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда. В русском языке слово «вмешательство» равным образом обозначает как «вторжение в чьи-либо дела, отношения, деятельное участие в них», так и «действия, пресекающие, останавливающие что-либо». С учетом этого им можно обозначать не только какое-либо воздействие на вершителей правосудия, но и любое другое активное неправомерное поведение, создающее существенные препятствия для выполнения основной функции по внутреннему убеждению и в соответствии с законом. Так, на практике в качестве форм воспрепятствования осуществлению правосудия рассматривают похищение, уничтожение или повреждение материалов дела. В то же время содержание ст. 294 является более узким по сравнению с ее названием, поскольку не охватывает пассивных форм воспрепятствования осуществлению правосудия и производству предварительного расследования. Незаконность не следует понимать как наличие прямого запрета на тот или иной способ влияния, ведь сам принцип независимости судей и подчинения их только закону подразумевает общий запрет на вмешательство в деятельность суда на создание помех для такой деятельности. Напротив, законным в данном случае может быть признано только то, что прямо разрешено законодателем. Так, в качестве правомерных способов поведения участников процесса рассматриваются обращения последних с ходатайствами, жалобами. Разумеется, подобное поведение не может расцениваться как вмешательство в деятельность суда. Сходный характер имеет воздействие на суд через средства массовой информации, ибо «закон должен обеспечить независимость судей, но не может застраховать их от критики». Несколько сложнее оценить ситуацию, при которой группы, а то и толпы людей требуют, пикетируя, вынесения или отмены того или иного судебного решения. Оценка должна, думается, осуществляться с учетом тех целей, которые ставят пикетирующие. Если они соответствуют целям, предусмотренным ст. 294, то квалифицировать деяние по этой статье вполне возможно. Если митинговые мероприятия вызваны принятием компетентными органами незаконных решений, то оценка должна даваться с позиций ст. 20.2 КоАП, предусматривающей административную ответственность за нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования. Создание для судьи неблагоприятных бытовых условий (организация ночных телефонных звонков, враждебных акций соседей и т. п.) также может рассматриваться как форма вмешательства в деятельность суда (В. В. Мальцев). Законодатель сформулировал данный состав преступления как формальный. Посягательство следует признавать оконченным с момента совершения действий, непосредственно направленных на создание препятствий для осуществления правосудия, независимо от того, изменилась ли в результате подобных действий деятельность суда. Субъект преступления – физическое вменяемое лицо, достигшем возраста 16 лет. Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом и специальной целью. Виновный осознает, что вмешивается в деятельность суда по отправлению правосудия и при этом преследует цель воспрепятствовать осуществлению последнего. Специальная цель отличает преступное вмешательство в деятельность суда от нарушения порядка в судебном заседании, являющегося процессуальным правонарушением и влекущего соответствующие меры воздействия (см., например, ст. 258 УПК). Часть 2 ст. 294 призвана обеспечить процессуальную самостоятельность производящего расследование лица как необходимое условие осуществления всестороннего, полного и объективного расследования уголовного дела. Одним из ключевых, характеризующих правовой статус следователя, является предписание, закрепленное в п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК, согласно которому следователь уполномочен «самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с настоящим Кодексом требуется получение судебного решения и (или) санкции прокурора». (о процессуальной самостоятельности дознавателя см. п. 1 ч. 3 ст. 41). Должная реализация предписаний уголовно-процессуального законодательства о процессуальной самостоятельности лиц, производящих предварительное расследование, возможна лишь в обстановке защищенности указанных лиц от всякого внепроцессуального вмешательства в их деятельность. Формы деяния, входящего в объективную сторону состава преступления, предусмотренного в ч. 2 ст. 294, те же, что и деяния, предусмотренные ч. 1 данной статьи, с той лишь разницей, что влияние в данном случае осуществляется на прокурора, следователя, дознавателя, осуществляющих расследование по конкретному уголовному делу. Помимо умышленной формы вины, в субъективную сторону входит также специальная цель – воспрепятствовать всестороннему, полному и объективному расследованию уголовного дела. Во всех случаях речь идет о желании субъекта создать реальные препятствия для исполнения предусмотренной ст. 21 УПК обязанности по установлению события преступления и изобличения лица в совершении преступления. Субъект в данном составе преступления также не обладает какими-либо специальными свойствами. Ответственность за воспрепятствование повышается, если деяния совершены при квалифицирующем обстоятельстве – с использованием служебного положения: в целях создания препятствий для осуществления соответствующей деятельности субъект пользуется возможностями, вытекающие из отношений службы, в которых он находится. Воздействие на вершителей правосудия с целью побуждения их к вынесению незаконного судебного акта посредством угроз убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением имущества надлежит квалифицировать по совокупности со ст. 296. Совокупность образует и подкуп лиц, осуществляющих правосудие и предварительное расследование, если он избран в качестве способа вмешательства в их деятельность (ст. 291 и 294). Предусмотренные ч. 1 и 2 ст. 294 преступления небольшой тяжести, а ч. 3 – средней тяжести. § 3. Посягательства на жизнь, здоровье и безопасность участников процессуальной и постпроцессуальной деятельностиАгузаров Т. Уголовная ответственность за посягательство на неприкосновенность судьи // Уголовное право. 2003. № 2. Друзин А. Угроза как признак преступления, предусмотренного ст. 321 УК РФ // Уголовное право. 2003. № 1. 1. Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295)Основной объект данного преступления можно определить как общественные отношения, обеспечивающие безопасность жизни указанных в рассматриваемой статье лиц как необходимое условие для надлежащего осуществления деятельности, направленной на выполнение стоящих перед правосудием задач. К числу потерпевших законодатель отнес судью, присяжного заседателя, иное лицо, участвующее в отправлении правосудия, прокурора, следователя, лицо, производящее дознание, защитника, эксперта, специалиста, судебного пристава, а равно их близких. Термином судья обозначается должностное лицо, наделенное законом полномочиями осуществлять правосудие на профессиональной основе. Присяжный заседатель – лицо, привлеченное в установленном УПК порядке для участия в судебном разбирательстве и вынесения вердикта. К иным лицам, участвующим в отправлении правосудия, в соответствии с действующим законодательством могут быть отнесены только арбитражные заседатели (ст. 17, 19 АПК). Под прокурором в анализируемой статье следует понимать Генерального прокурора РФ, подчиненных ему прокуроров, а также их заместителей и помощников. Следователь является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной Уголовно-процессуальным кодексом, осуществлять предварительное следствие по уголовному делу (п. 41 ст. 5, ч. 1 ст. 38 УПК). Термину «лицо, производящее дознание» соответствует понятие дознавателя, обозначающее должностное лицо, уполномоченное начальником органа дознания осуществлять предварительное расследование в форме дознания (п. 7 ст. 5, ст. 41 УПК). Понятие «защитник» включает: 1) лицо, которое в соответствии с законодательством осуществляет защиту прав и законных интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывает им юридическую помощь при производстве по уголовному делу (ст. 49 УПК); 2) лицо, которое оказывает юридическую помощь гражданину, в отношении которого ведется дело об административном правонарушении (ст. 25.5 КОАП). Под экспертом следует понимать лицо, обладающее специальными знаниями и назначенное в порядке, установленном законодательством РФ, для производства судебной экспертизы и дачи заключения. Специалист – это лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию. Сходные функции имеет специалист и в гражданском судопроизводстве. Осуществление функций по исполнению судебных актов и актов других органов возложено на судебных приставов-исполнителей. Категория «судебный пристав» в ст. 295 охватывает только судебных приставов, обеспечивающих установленный порядок деятельности судов. Статья 295 охраняет от посягательства на жизнь также лиц, близких к перечисленным выше субъектам. Содержание понятия «близкие лица» идентично содержанию в п. «б» ч. 2 ст. 105. Объективная сторона характеризуется законодателем как посягательство на жизнь указанных в статье лиц в связи с рассмотрением дел или материалов в суде, производством предварительного расследования либо исполнением приговора, решения суда или иного судебного акта. Наличие связи между посягательством на жизнь (см. учебный материал к ст. 317) и соответствующей деятельностью потерпевшего или его близкого означает, что совершенное преступление является выражением негативного отношения к правомерной деятельности конкретного лица по осуществлению производства по конкретному делу (материалу). Специфику такого отношения отражает цель или мотив посягательства на жизнь. Ответственность за преступление, предусмотренное ст. 295, наступает с 16 лет. Однако ответственность лиц, не достигших данного возраста, но достигших 14 лет, не исключается (п. «б» ч. 2 ст. 105). Субъективная сторона выражается в умысле. Распространено мнение, что умысел может быть только прямым. При этом обращается внимание на наличие специального мотива или специальной цели преступного деяния. На наш взгляд, все это не исключает возможности косвенного умысла. Прямой умысел обязателен лишь для посягательства на жизнь, не увенчавшегося успехом. Цель или мотив анализируемого преступления. Субъект либо стремится создать препятствия для подобной деятельности (например, предотвратить вынесение правосудного решения, предупредить или пресечь производство обоснованного процессуального действия), либо руководствуется побуждениями мести за такую деятельность. Предусмотренное ст. 295 деяние является особо тяжким преступлением. 2. Угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования (ст. 296)Данная статья содержит четыре части, в первых двух из которых законодатель дифференцирует ответственность в зависимости от субъектов процессуальной или постпроцессуальной деятельности. Основной объект преступления, предусмотренного ч. 1, составляют общественные отношения, обеспечивающие состояние психической защищенности лиц, участвующих в отправлении правосудия, а также их близких как условие надлежащего осуществления этой деятельности. Объектом преступления, предусмотренного ч. 2, выступают общественные отношения, обеспечивающие психическую безопасность указанных в данной части статьи лиц как условие надлежащего осуществления предварительного расследования, законного и обоснованного рассмотрения дел или материалов в суде, беспрепятственного исполнения судебных актов. В ч. 1 данной статьи в качестве потерпевших от преступления названы судья, присяжный заседатель, иное лицо, участвующее в отправлении правосудия, а равно их близкие. В ч. 2 в качестве таковых упомянуты прокурор, следователь, лицо, производящее дознание, защитник, эксперт, специалист, судебный пристав, судебный исполнитель, а также их близкие. Необходимые пояснения, касающиеся указанных субъектов, давались применительно к ст. 295. Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 и ч. 2, выражается в угрозе 1) убийством, 2) причинением вреда здоровью, 3) уничтожением или повреждением имущества потерпевшего. Угроза всегда персонифицированна: адресатами ее выступают только лица, названные в данной статье в качестве потерпевших. Оконченным преступление, предусмотренное ч. 1 и 2, может считаться лишь с того момента, когда содержание угрозы доведено до сведения соответствующего адресата. Если угроза, адресованная конкретному лицу, не достигла его, можно говорить лишь о покушении на преступление. Виды угроз конкретизированы в данной статье. Хотя в ст. 296 прямо не указывается на признак реальности угрозы, это свойство, тем не менее, обязательно. Оно означает способность вызывать у адресата опасения в осуществимости угрозы. С субъективной стороны предполагается умысел. Цели и мотивы совершения преступления выражаются в том, что субъект либо преследует цель воспрепятствовать осуществлению соответствующей деятельности, либо стремится отомстить потерпевшему за участие в ней. Субъект преступления – вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет. Ответственность за преступления заметно повышается, если они совершены с применением насилия либо не опасного для жизни или здоровья (ч. З), либо опасного для жизни или здоровья (ч. 4). Понятие насилия, не опасного и опасного для жизни или здоровья, по своему содержанию такое же, что и в других составах преступления. Более тяжким, чем преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 296, является причинение тяжкого вреда здоровью (ч. 3 и 4 ст. 111), поэтому требуется дополнительная квалификация. Насилие может иметь самостоятельное значение или подкреплять угрозу. Не случайно в наименовании ст. 296 угроза и насильственные действия представлены как альтернативные признаки, характеризующие деяние. Преступление, предусмотренное ч. 2 данной статьи, небольшой тяжести, ч. 1 и 3 – средней тяжести, а ч. 4 – тяжкое преступление. 3. Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса (ст. 311)Основной объект составляют общественные отношения, обеспечивающие безопасность участников процесса и их близких, а также лиц, выполняющих обязанности по исполнению процессуальных актов, и их близких как условие надлежащего отправления правосудия и беспрепятственной реализации результатов последнего. В качестве потерпевших от преступления выступает несколько категорий субъектов: • лица, участвующие в отправлении правосудия: судьи, присяжные и арбитражные заседатели. При этом имеются в виду не только судьи, функционирующие в уголовном судопроизводстве, но все лица, управомоченные законом на профессиональной основе осуществлять правосудие, – судьи федеральных судов общей юрисдикции, мировые судьи, судьи Конституционного Суда РФ и уставных судов субъектов РФ, судьи арбитражных судов (арбитры); • должностные лица, выполняющие обязанности по принудительному исполнению судебных актов – судебные приставы-исполнители; • должностное лицо, призванное обеспечить порядок судебного заедания – судебный пристав; • участники уголовного процесса. Среди них уголовный закон особо выделил потерпевшего и свидетеля. Соответственно понятие «другие участники уголовного процесса» должно объединять всех лиц (помимо потерпевшего и свидетеля), которые принимают участие в уголовном судопроизводстве. К последним, кроме лиц, прямо указанных в гл. 6-8 УПК (прокурор, следователь, дознаватель, начальник следственного отдела, частный обвинитель, гражданский истец, подозреваемый, обвиняемый, законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого, защитник, гражданский ответчик, представитель гражданского ответчика, эксперт, специалист, переводчик, понятой), следует относить и иных субъектов, участвующих в уголовном процессе и обладающих в связи с этим определенными правами и обязанностями: секретаря судебного заседания; адвоката, явившегося на допрос со свидетелем; заявителя; лицо, давшее объяснение при рассмотрении сообщения о преступлении, и др. Потерпевшими могут быть также лица, близкие всем указанным выше субъектам. Безопасность всех названных субъектов охраняется ст. 311, что называется, «на дальних подступах», путем охраны соответствующей информации, поскольку объективная сторона преступления выражается в разглашении сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении указанных лиц. Многие из подобных мер, если данные о них перестают быть конфиденциальными, не могут быть результативными. Защищаемые лица в этом случае снова становятся уязвимыми, доступными для противоправного воздействия. В итоге решение стоящих перед правосудием задач осложняется. Основание и содержание мер безопасности, применяемых в отношении судей, других должностных лиц, участвующих в процессуальной деятельности либо выполняющих обязанности по принудительному исполнению судебных актов, а равно их близких, раскрываются в Федеральном законе 1995 г. «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов». К мерам безопасности Закон отнес установление личной охраны, охраны жилища и имущества; выдачу оружия, специальных средств индивидуальной защиты и оповещения об опасности; временное помещение в безопасное место; обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемых лицах; перевод на другую работу (службу), изменение места работы (службы) или учебы; переселение на другое место жительства; замену документов, изменение внешности. В Законе также предусматривается возможность проведения в целях реализации предусмотренных законом мер безопасности оперативно-разыскных мероприятий. Правовую основу применения мер безопасности в отношении участников уголовного судопроизводства, а также их близких составляют положения УПК. В его статьях в качестве мер безопасности названы исключение из протокола следственного действия данных о личности защищаемого лица; контроль и записи телефонных и иных переговоров; проведение опознания в условиях, исключающих возможность наблюдения опознающего опознаваемым; проведение закрытого судебного заседания; проведение допроса свидетеля в условиях, исключающих визуальное наблюдение. Однако меры безопасности, применяемые в отношении частных лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве, не могут быть сведены только к средствам, прямо указанным в УПК. Возможность их применения предусмотрена и другими нормативными актами, в т. ч. Законом РСФСР 1991 г. «О милиции» (п. 24 ст. 10); Федеральным законом 1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности» (ч. 7 ст. 18); Федеральным законом 1995 г. «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (ст. 19), Федеральным законом 2004 г. «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников судопроизводства». Под разглашением сведений следует понимать любое деяние, в результате которого указанные сведения становятся достоянием лица, которое до этого данными сведениями не обладало и не имеет права на ознакомление с таковыми. Преступление может выразиться в устном и письменном сообщении, демонстрации документов, различных выступлениях. Не исключена возможность совершения данного преступления путем бездействия. Речь идет о ситуациях, когда лицо не выполняет действий, направленных на обеспечение конфиденциальности сведений, например оставляет документы, содержащие соответствующие данные, в доступном для посторонних лиц месте. С того момента, когда сведения стали достоянием посторонних лиц, преступление считается оконченным. Однако при этом важно, чтобы «ставшие известными сведения могли быть использованы в посягательстве на безопасность защищаемого лица» (В. В. Мальцев). Необходимо также, чтобы постороннее лицо «воспринимало истинный смысл сообщенных сведений» (А. И. Чучаев). Внимание! Авторские права на книгу "Уголовное право России. Часть Особенная. 4-е издание" (Под ред. Кругликова Л.Л.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
