|
|
ОглавлениеДля бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуVIIВскоре батюшка Михаил, уже обмытый, лежал на деревенском столе, покрытом белой скатертью, в чистой белой рубахе, с распущенными белыми волосами. В углу комнаты под иконой Спасителя горела лампадка. Над головой священника раздался голос: — Где ж ты крест-то свой потерял? Или сам бросил? Я же и это могу понять! Тяжелый крест ты на себя взвалил! А я, признаюсь тебе, долго ждал этого момента. Вот и дождался, наконец... — Что ты с ним за душу разговариваешь? У нас договор есть — если поп крест снял, то он наш становится! А снявши голову, по волосам уже поздно плакать... — Пусть сам скажет, чтобы потом божиться не начал, что мы его обманом завлекли. Что же молчишь, митрофорный-то ты наш? В это время отворилась дверь, и в комнату вошли три женщины. Бесы на время замолкли. Вместе с Анной пришли и ее соседка по дому Агриппина Забелина и москвичка Татьяна, что купила здесь дом года три назад. Пока женщины раздевались и отряхивали снег с валенок, Анна подошла к батюшке. В руках у нее был простой крестик на тонкой веревочке. Она перекрестилась на образ Спасителя и аккуратно повесила крестик на шею священника. И только после этого Анна еще раз перекрестилась на образа и вышла. За столом в кабинете главы администрации сидели все те же, кто был и накануне: Заикин, Поршнева и Бабкин. Сегодня к ним добавился Козырев, но место главы пока не занимал. В кабинет без стука входит Шалый. Он и садится на место главы. — Что приумолкли? Разве вы сами не хотели этого? Не сегодня, так завтра из Москвы приедут с проверкой. В лучшем случае уволят без выходного пособия. А если глубоко станут копать, то нам всем на много лет зона светит. — Кто убивал-то? — спросила его Поршнева. — Все! Сам каждого заставил руку приложить. И там же со всеми зелененькими рассчитался... И за лес, и за пролитую кровь. — Вот кому главой района-то надо быть, а то посадили невесть кого на свою голову. Не поймешь, то ли баба, то ли мужик? — начал было Заикин. — Так ведь народ выбирал... — в недоумении обронил военком Бабкин. — При чем здесь народ? — с раздражением ответил ему Козырев. — Считать надо было правильно! — Сейчас займитесь организацией похорон! — вовсю распоряжался Шалый. — И чтобы с музыкой и как героя... Народ надо успокоить... И не затягивайте, пока Москва про эту смерть не пронюхала. — Как будем регистрировать смерть? — уточнял у него Козырев. — Как несчастный случай. Напоролся ночью на трактор, кем-то брошенный на дороге. От удара заклинило двери, пока он был без сознания, случилось возгорание... — сказал Шалый, и это вполне устраивало Козырева. — А если спросят, почему один ночью поехал? — вновь проявив обеспокоенность, спросил Бабкин. — А может быть, он к очередной матушке поехал, вот и отпустил водителя, — тут же нашелся Шалый. — К кому он там ехать собирался, не наше дело, но то, что водителя вчера сам отпустил, это мы все подтвердить можем, — вступила в разговор Поршнева. — Теперь о главном: труп обгорел до неузнаваемости, а значит, и хоронить попа будем в закрытом гробу. Так? — спросил Заикин. — Догадливый ты наш... — только и ответил Шалый. — И еще... с похоронами затягивать нельзя. Так что никакого третьего дня ждать не будем. Да и родственников у него нет... Хоронить будем завтра утром... — А в Тверь церковному начальству будем сообщать о его смерти? Он же вроде как монах...— спросил Козырев. — Был монахом, а стал главой администрации... Потому и хоронить будем как официальное лицо... — парировал Шалый. — А наш благочинный... вдруг он... — начал Бабкин. — Наш благочинный о смерти попа ничего не знает. Он сейчас рыбку ловит и водку глушит у меня на даче. И раньше субботы вряд ли окажется в Верхневолжье, — как бы закрывая вопрос, сказал Шалый. — На всякий случай надо бы кого-то в гроб положить для веса, да и мало ли что? Вдруг кто дотошный посмотреть захочет, а там кирпичи... — решил показать себя и Козырев. — Сам и найди, чью головешку в гроб положить... — ответил ему Шалый. — А где настоящий-то труп? — все не унимался военком Бабкин. — В лесу оставили, не везти же сюда... Да там столько крови было, что волки уже поди сами все подчистили... — Как идут дела с лесом? — уже забыв про убитого священника, спросила Шалого Поршнева. — Не беспокойся, твоя доля от тебя не уйдет. Пару дней не станем никого дразнить, а там пойдем за второй партией... Простой вагонов нынче дорого обходится... В Койвушке в доме Анны старушки чистили картошку и тихо пели «Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный помилуй нас»... Татьяна с красными от слез глазами стояла у печки, где в большом чугунке варилось уже мясо для холодца, отдельно парилась свекла с морковью на винегрет. — А все-таки, чтобы про него ни говорили, какой бы краской ни мазали, а я таких попов еще в жизни своей ни разу не встречала. Он лишь глянул на меня, а на сердце сразу теплее стало. Слово сказал — и я словно ожила... А уж как он улыбался... — в задумчивости говорила и продолжала помешивать мясо Татьяна. — Бывало как попросишь его благословения, так обязательно кто-нибудь до дома-то и подбросит, — вымолвила Анна. — А забудешь подойти, так все девять километров потом после службы и идешь пешком... Это чтоб впредь не забывала, значит! — Мне и Вася мой всегда, как домой приедет, говорит, что таких попов, как наш отец Михаил, и в Питере-то нет! — поддержала подружек и Агриппина. — Мол, берегите его... А мы вот и не уберегли... Татьяна уже держала ухват и собралась было достать чугунок с мясом, как открылась дверь и вместе с клубами морозного воздуха в комнату вошел Андрей по прозвищу Папик — молодой председатель какого-то ООО с еще более непонятным названием «Память». Кто и почему дал ему такое имя, батюшка так и не узнал, хотя и пытался несколько раз докопаться до истины. Папик увидел лежавшего на столе главу администрации. — Вы что, с ума посходили? Да кто же вам разрешил его сюда нести? Это же глава администрации района. Его смерть и само место нужно было официально судмедэкспертом зафиксировать... Что же теперь с нами будет? И вдруг в наступившей тишине тихо, но отчетливо прозвучал батюшкин голос: — Ты еще начни волосы пеплом посыпать... Татьяна от испуга выпустила чугунок из рук. Он с шумом упал на пол, и клейкий мясной бульон быстро растекся по полу. Председатель зачем-то быстро надел уже снятую при входе шапку, потом сразу же и снял и снова нахлобучил... И бросился вон из дома. Но не дошел до дверей, как ноги поехали по жирному полу. И вот он уже со всего маху врезался в табуретку, на которой стояла миска с картофельными очистками, и еще через секунду и миска, и вода, и сами очистки уютно расположились на Папике. И наступила тишина. Все смотрели на воскрешение отца Михаила. — Кто-то знает о моей смерти? — спросил он. — Да весь район с утра гудит, словно улей... — сказал и стал с помощью женщин освобождаться от картофельных очисток молодой председатель. — Тебя, Андрюша, я сейчас попрошу съездить в районный центр и привезти сюда из больницы нового хирурга Рогова. Мне его помощь нужна. Соври ему, что у твоей жены боли в нижней части живота и каждое ее движение вызывает резкую боль, словно кто ножом режет. Этот твой обман я возьму на себя. Он молодой и совестливый, думаю, что не откажет. И чтобы больше ни одна живая душа... Поможешь? Андрей закивал головой. — Вот и хорошо! А теперь, милые мои, ставьте греть воду для операции... Пуля во мне, как я понимаю... И они захлопотали... Андрей засобирался в райцентр. Агриппина дала ему со стола бутерброды в дорогу, и он вышел. Татьяна стояла над рассыпанными по полу кусками мяса, не зная, что ей с ним делать. Губы отца Михаила тронула улыбка, и он сказал, обращаясь к ней: — Вот и поели мясца на Рождественском посту... Татьяна смутилась. — Прости, батюшка, Христа ради!.. — Бог, еще надеюсь, всех нас простит... Отца Михаила, благо что оказался жив, на том же столе подвинули ближе к печке, где было значительно теплее... В это же утро, но уже в Москве на Садовом кольце в пробке застрял известный тележурналист Хлебников. — Эсмеральда? Привет! Знаю, что уже опоздал на летучку... — говорил он своей помощнице по мобильному телефону. — Если что, то я в пробке. Кстати, как там мои билеты в Лондон? Уже заказала? Умница! Постовой милиционер наконец-то позволил потоку, в котором стояла машина Хлебникова, продолжить движение. И уже через двадцать минут Хлебников шел мимо сотоварищей, изредка обозначая свое почтение лишь молодым и симпатичным девушкам. Когда он дошел до стола своей секретарши, та, глядя в зеркальце, вытирала тушь. — Эсмеральда, тебе никто не говорил, что ты сегодня ужасно выглядишь? Неужели и Квазимодо из операторского цеха тебя бросил? Девушка, уже привыкшая к его шуткам, продолжала приводить свое лицо в порядок. — Кстати, а где мой утренний кофе? — Вас генеральный с утра ищет... — промурлыкала она. — Там вам, думаю, будет... и кофе, и какава. Хлебников на мгновение задумался, но потом, оставив свой кейс на столе секретарши, быстро ушел. Эсмеральда сняла кейс шефа со своего стола и отнесла в кабинет Хлебникова. Хлебников оказался у двери кабинета своего шефа одновременно с помощником генерального директора. В руках у юноши был поднос с набором деликатесов к утреннему приему кофе шефа. Хлебников учтиво открыл перед ним дверь и еще какое-то время втягивал в себя ароматы, исходившие от чашечки шефа. — Привет, Саша... — небрежно бросил Левин. — Хорошо, что ты появился... Нужно съездить в Тверскую область... Найдешь в Интернете... районный центр Верхневолжье... Хлебников подходит к подносу с кофейными принадлежностями. — Ты не против, если я позволю себе чашечку твоего волшебного напитка? Левин смиренно кивает. — А как же обещанная мне поездка в Лондон? — наливая кофе, спросил шефа Хлебников. — Поверь, Березовский от тебя никуда не скроется. Я сам ему позвоню и попрошу перенести вашу встречу. — Положим. И что мне там делать, в этом Мухосранске? — В Верхневолжье... там мэр погиб. — Убит? — Подробностей пока не знаю... — И что из этого? Это даже не актер и народный любимец Евдокимов... — Это игумен... — тут Левин посмотрел в свои записи и добавил, — Михаил Боголюбов. — Монах? Мэр? — удивленно воскликнул Хлебников. — Что же они во все дыры лезут... Учат нас, с кем можно спать, а с кем нельзя, во что одеваться... Достали уже всех эти святоши... — Вот именно это, Саша, мне от тебя и нужно... Твой воинствующий антиклерикализм. Съездишь туда с группой на пару дней и все это снимешь. Надо развенчать миф о самой возможности симфонии государственной и церковной власти в стране. Главное — ищи негатив... Он всегда есть. Этот священник всего лишь человек, и ничто человеческое ему не чуждо... И еще, чуть было не забыл, знаешь, кто у него спонсор? Внимание! Авторские права на книгу "Танцы с дьяволом" ( Ильичев Cергей ) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
