|
|
ОглавлениеДля бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуVIВ кабинете у Новикова только Шалый, что широкими шагами вымеривает кабинет, бросаясь из стороны в сторону, словно лев в клетке. — Ты знаешь, где поп? — спросил его Новиков. — Знаю, — остановившись, спокойно ответил тот. — Мог и предупредить, что это дело твоих рук... — упорствовал глава администрации. — Меньше знаете, спокойнее спите... Смотрел твои дебаты! Молодец, хорошо еще удар держишь! Кстати, тут крупный заказ из Финляндии... Им срочно дубы нужны. — Они у нас только в заповедном лесу... — начал Новиков. — За это люди могут и на вилы поднять... — Кому там подымать-то? Десяток стариков на всю деревню. Подготовь документы на вывоз леса из района, а я сформирую бригаду, чтобы не более чем за два раза все и снять... — Обидишь карел, не жить тебе потом в наших краях... Помню, как дед рассказывал, то еще в Гражданскую было... Так вот, если выходил кто на карельское поселение, неважно, красные, белые ли, да хоть зеленые с женщинами и детьми... Их принимали, кормили, баню топили. Утром в дорогу продукты давали и... со слезами провожали. Только вот более никто тех людей не видел... — И зачем убивали? — спросил уже Шалый. — Чтобы дорогу другим не открыли... Да у нас уполномоченные еще аж до конца 60-х годов пропадали... Выедут из одной деревни, а до другой не доезжали... — Ну а этих-то почто? — Горластые больно были. — Ну, ты эти сказки кому-нибудь другому рассказывай. И не дури на старости лет. Нам бы еще лишь ночь простоять да день продержаться. Думаешь, я не знаю, что ты уже хоромы себе в Питере прикупил? — Мне до пенсии-то неполных два года осталось. Но чует мое сердце, что обойдет нас этот святоша. — А если лес оформить по линии вашего карело-финского сообщества дружбы народов? — Кто о чем, а вшивый все о бане. Оформим мы тебе этот лес, вот только брать его тебе придется уже без меня. — Ты что, паразит, удумал? Не иначе как у Санникова за свой самоотвод деньги решил взять? Узнаю, сам убью, и до пенсии не доживешь. И хлопнув дверью, ушел. Шалый... Он появился в наших краях лет двадцать назад. Купил тогда всех, включая и первого секретаря райкома партии Петрова. Тот руководил районом более десяти лет и всегда считался образцовым коммунистом. А Шалый своими сумасшедшими суммами взяток и его сломал. Принес в кабинет столько денег, что и унести за раз нельзя было. Но наш рассказ не про Петрова. Итак, Шалый! Про таких говорят: выродок, подразумевая под этим смешанную кровь при рождении и готовность в любую минуту предать собратьев, если противная сторона предложит больше. И если не предать, то самому вцепиться в загривок, напав сзади. Жестокость и страсть южанина, помноженная на холодность и расчетливость человека с севера, объединились и взаимодополняли друг друга. Жестокость стала хладной и бессердечной, а страсть расчетливой. Не имея родного угла, он каждый дом делал своим углом, но не более. Всего лишь лежбищем, дающим время переждать очередную волну милицейских перехватов и облав. Про него можно было сказать: оборотень, так как он легко осваивал любую форму и психологию, свойственную этой форме, умел располагать к себе как женщин, так и мужчин, если в этом была необходимость. Если взглянуть на него как бы со стороны, то можно было смело сказать, что он вообще не от нашего мира. Он из какой-то уродливой, патологической пробирки. А главное, у него нет сердца. Нет, какой-то моторчик там, безусловно, был, вставлен учеными мужами, но только лишь для того, чтобы он перегонял кровь. Может быть, он был каким-то опытным образцом наших доблестных ученых, которые еще со времен всемирной революции начали спаривать обезьяну с человеком. Не знаю! И каким ветром, и с какого берега он прибился к нашим краям, не ведаю. Хотя, если внимательно посмотреть на события, в которых он принимал участие за все эти двадцать лет обитания на нашей земле, одно о нем можно было сказать точно: он был разрушителем. Все, чего он так или иначе касался, разваливалось, рассыпалось, гибло. Будь то семьи, трудовые коллективы и даже сами предприятия, которыми когда-то еще гордилась наша страна. Другой мог бы сказать о нем как о засланном в страну агенте международного империализма. Но тут уже я и сам с этим не соглашусь. Это был свой, родной, вскормленный каким-то фанатиком человек-волк, уже много лет неустанно сеющий свое злое семя по всей земле. Хотя внешне он выглядел, как и многие из нас. Не высок и не строен, не скажу, что красив и умен... Но лишь однажды мне удалось увидеть его глаза. Вот где была настоящая погибель, вот где сосредоточился бездонный колодец, что уходил аж до самого аду. Вот что доводило до состояния собачьей преданности и удерживало словно на поводке даже на расстоянии. Для него не существовало ни Бога, ни какого-либо иного страха. И если бы только я мог, то первым сказал, что таких надо просто отстреливать, как бешеных псов. Однако всему свое время. И вновь, как и две недели назад, праздничный воскресный день совпал с новым туром голосования. Избирательные участки переполнены оживленным гомоном радостных жителей поселка. Изменился и тон выступающих перед телевизионными камерами, люди словно бы проснулись от спячки. У них появилось желание созидать, строить, творить... Они стали более уверенно говорить, и в этих словах чувствовалась их вера в то, что ситуацию в районе действительно можно изменить в лучшую сторону. И лишь в избирательном участке отца Михаила уже почти две недели ничего не знали о его судьбе. Денис подошел к сидящему за столиком Санникову. — Алексей Сергеевич, разрешите мне взять машину и съездить в Койвушку? — Думаешь, что его старушки могут что-либо знать? — Всякое может быть, да заодно продукты им отвезу... — Я бы и сам с тобой туда поехал, да надо кому-то и здесь быть... Если что, то звони! Денис вышел, оставив гудевший, словно пчелиный рой, штаб трудолюбивых соработников отца Михаила. А в одном из номеров гостиницы Санников встретился с прокурором Поршневой. Естественно, что насмотревшись в кино про заграничную жизнь, они и сами начали с того, что стали лихорадочно срывать друг с друга белье, чтобы свалиться на кровать и, как это сегодня называется, снять обуявший их стресс. Потом, откинувшись, лежали на широкой кровати, давая возможность разгоряченным телам остыть... И уже когда стали одеваться, Санников и задал тот вопрос, ради которого и состоялась это встреча... — Ты не знаешь, где отец Михаил? — Не поняла... Ты же сам говорил по телевизору, что вы его отдыхать куда-то отправили. — Действительно отправили, вот только хорошо бы знать, кто и куда его спровадил? — Значит, тебе помощь моя понадобилась... — произнесла Поршнева и стала медленно одеваться. Санников промолчал, наливая в фужеры шампанское. — Тогда пусть твои люди присмотрятся к Шалому. Внимание! Авторские права на книгу "Танцы с дьяволом" ( Ильичев Cергей ) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
