|
|
ОглавлениеДля бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуVВечером на студии в районном доме культуры мы снова увидели всех кандидатов на пост главы администрации. За столиками перед камерами и зрителями сидели отец Михаил, Козырев, Ефремов, Смирнов и Михайличенко. — Дорогие избиратели, — начал ведущий. — Сегодня у нас последняя встреча с кандидатами на пост главы администрации нашего района. Вы можете задать свои вопросы в прямом эфире, принять для себя решение и в воскресный день отдать свой голос за человека, которому вы доверяете! Ефремов первым поднимает руку. — Первое слово предоставляется Александру Ефремову, — сказал ведущий, вручая Александру микрофон. — Друзья, одноклассники, соседи — все те, кто все эти дни поддерживал меня в этой предвыборной гонке... Слово какое-то странное... гонка, гон... одних силком загоняют, другие сами несутся сломя голову... Куда, зачем, во имя чего? Что-то во всем этом есть нездоровое. Но это так, к слову сказать! До начала всех этих баталий я не имел возможности знать отца Михаила. Правда, много и всякого был наслышан о нем, пока не встретил, не увидел, не поговорил. И понял, что сам готов быть у него в соработниках. Учиться у него любви к людям, возможности находить слова, которые могут растопить людские сердца, умению ориентироваться в событиях и направлять их течение в нужное русло на благо всех людей. И поэтому сейчас я хочу использовать свое право передачи голосов своих избирателей священнику Михаилу Боголюбову... Половина из присутствующих в зале, из тех, кто, вероятно, поддерживал Александра, и сейчас поддержали его выбор своими аплодисментами. Ефремов сел. — Есть у оставшихся здесь кандидатов еще какие-либо предложения или заявления? Нет? Хорошо. Тогда я прошу вас пройти за эти тумбочки, где указаны ваши фамилии, и мы начнем открытый диалог со зрителями в прямом эфире. Кандидаты встают по своим местам. Козырев занимает тумбочку Новикова. — Вы, вероятно, заметили, что вместо Дмитрия Федоровича Новикова здесь с нами его бессменный заместитель и доверенное лицо Всеволод Порфирьевич Козырев... И снова часть зала огласилась аплодисментами. — Мы связались с больницей, куда в срочном порядке был доставлен глава нашей администрации, и нам сообщили, что кризис миновал и сейчас состояние Дмитрия Федоровича, если можно так сказать, стабилизировалось... Ему даже разрешили поставить в палату телевизор, и он сейчас наблюдает за нами, лежа в больничной койке... — и ведущий даже легкомысленно помахал ему ручкой. И снова часть аудитории поддержала это сообщение ведущего своими аплодисментами... — У нас первый звонок! Говорите, вы в эфире... — Если это не секрет, то о каком кризисе вы говорите? И может ли вообще человек с такой болезнью и дальше руководить нашим районом? — интересовался некий мужской голос. — Слово для ответа на этот вопрос, наверное, следует предоставить председателю нашего избиркома? К председателю избиркома Комкову подходит девушка и вручает ему в руки микрофон. — Если сейчас измерить мое, например, давление, то думаю, что и меня можно было бы уже увозить отсюда на машине скорой помощи... Новиков полулежит на больничной койке и, глядя на экран телевизора, слышит все, что говорит предизбиркома. — Не забывайте о возрасте Дмитрия Федоровича, которому через два года уже выходить на пенсию... Тут Новиков хватает подушку и с силой швыряет ее в экран. — Кретин, ты у меня сам уйдешь на пенсию... завтра же... Телевизор падает на пол и изображение пропадает. А мы снова в телевизионной студии районного дома культуры. — Спасибо за консультацию. Предоставляем слово для следующего вопроса. Говорите, мы вас слушаем... — У меня вопрос к господину Смирнову. Я вчера взяла в вашем магазине мясной фарш, так его даже кошка есть не стала. Могу ли я получить свои деньги обратно? Ведущий пытается передать свой микрофон Смирнову, но тот отталкивает его руку. Потом нехотя берет в руки микрофон. — Этот вопрос вообще не имеет никакого отношения к нашим дебатам. Придите, и вам завтра заменят ваш фарш. Отец Михаил поднял руку и просит слово. — А мне думается, что и вопрос, и ответ имеют самое прямое отношение к тому, ради чего мы все здесь сегодня собрались, а через день будем и голосовать. Это вопрос об отношении власти к простому человеку. Я сам по деревне постоянно сталкиваюсь с этой проблемой, когда сознательно и по низкой цене закупается тот или иной продукт, а продается втридорога. Старушки, естественно, не видят, что продукт уже давно просрочен, и покупают его. А потом отдают кошке, да и та не ест. Так они начинают варить эти консервы, чтобы уже хотя бы кошка не отравилась. В зале смех. — Это было бы смешно, если б не было так грустно... Смотришь, стоял вагончик. Через год уже каменный домик вместо вагончика. Еще пару лет — и новые машины у всех членов семьи. И все это за наш счет, за счет простого покупателя. Нормально ли это? Сомневаюсь. Помню, как рассказывал мой дед, что на старости лет решил заняться торговлей и открыть свой магазин. Семья наша была верующая, и старик пошел в церковь спросить на то батюшкино благословение. Стоит в очередь к кресту, а за ним встал наш сельский юродивый, блаженный, как мы его звали, Василий. Аккуратно так поглаживает он моего деда по плечу и приговаривает: «Торговать, воровать! Торговать — воровать!» Дед в тот день к кресту-то подошел, но про торговое дело уже и не заикался. У кого воруем? У ближнего своего, кого Господь повелел возлюбить всем сердцем своим! Это ли не грех? — Мы что, собрались здесь проповеди слушать? — вдруг раздался чей-то визгливый голос из зала. — Это нарушение нашего конституционного права! И вообще имеют ли право попы избираться? И снова микрофон передают в руки предизбиркома Комлева. — Вы знаете, мы все самым внимательным образом осмотрели, ощупали, прослушали, и оказалось, что священник Михаил Боголюбов состоит из тех же компонентов, что и каждый из нас здесь сидящих! Что он тоже человек! Гражданин! И имеет законное право избирать и быть избранным! В зале раздались аплодисменты. С противоположной стороны раздался новый окрик. — Да вы на его моральный облик посмотрите, пьяница, бабник. — Вы бы поосторожнее со словами. Как кандидат на пост главы администрации он охраняется законом. И если ваши обвинения не имеют доказательной силы, то как минимум за публичное оскорбление вы можете быть оштрафованы. Выступающая тут же села на свое место. А в палате у Новикова уже собрался весь триумвират: Поршнева, Феклистов, Заикин и Бабкин. Два милиционера вносят в палату новый телевизор. Пытаются его подключить и настроить. — Сколько же можно копаться... — в раздражении чуть ли не кричит на них Новиков. — Мы и так уже всю передачу пропустили... Но вот экран телевизора вспыхнул, и они увидели отца Михаила, которому ведущий предоставил последнее слово. — И главное! — продолжает священник. — Когда я говорю «власть», в первую очередь подразумеваю, естественно, себя самого, а потом уже и всех вас, наши дорогие зрители. Ибо Власть — это все мы! Дай-то Бог, чтобы вы это быстрее поняли! Какие мы — такова и Власть! Русский витязь с картины Васнецова был на перепутье трех дорог. Сегодня перед каждым из нас их всего две. Одна действительно трудная и полная опасностей — путь гражданина, православного патриота, живущего по христианским заповедям. А другая легкая, сытная и бессовестная, но это путь лукавый, путь предательства Веры отцов, Земли, тебя вскормившей, и Отечества, тебя взрастившего. Милиционеры уставились в экран, ловя каждое слово отца Михаила. — Идите, идите отсюда, здесь вам не клуб... — увидев заинтересованность милиционеров словами священника, сказала Поршнева. И они нехотя вышли. Заикин уже достал из сумки бутылку водки, как бы спрашивая разрешения у Новикова, но тот лишь отмахнулся от него, вслушиваясь в слова священника. — Станем жить по совести, и власть наша станет совестливее. Поверьте, что мы еще можем помочь друг другу успеть остаться людьми, сохранив в себе образ Божий! Сохранить то, что веками от любого ворога оберегали наши предки! Нашу Веру, нашу Надежду и нашу Любовь к Богу, Отечеству и Земле! Весь зал и вне зависимости от того, за кого он будет голосовать, слушал проникновенную речь священника. — И в заключение. То, что говорил и говорю каждый раз, когда меня спрашивают, надо ли участвовать в выборах. Идите и голосуйте. Сделать выбор значительно труднее, чем просто сказать, что я против всех. Или не пойти на выборы вообще. Это завуалированная трусость. Но если вы и в этот раз попытаетесь отсидеться по домам, по принципу «моя хата с краю», а не станете всем миром вымаливать, дерзать достучаться до самых небес в своих молитвах, то в результате снова получите то, чего достойны, «нечто» до боли родное и близкое, но повязанное круговой порукой, родственными связями, льстецами, коррупционерами да собутыльниками... Идите и голосуйте! И Бог вам в помощь! И снова весь зал взорвался аплодисментами. В отличие от студии в палате Новикова была гробовая тишина. Новиков первым справился с волнением. — Вот так и теряют власть. Ай да Санников! Понял, что сам не пройдет... И попа этого дремучего вместо себя предложил. И мент этот уже поди на верность Санникову присягнул. Помощнички... поубивать вас мало... Где Шалый? Внимание! Авторские права на книгу "Танцы с дьяволом" ( Ильичев Cергей ) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
