Социология права. Учебник

Корнев А.В.

Возрастное ограничение: 12+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 22.01.2015 ISBN: 9785392161683 Язык: Объем текста: 410 стр. Формат: epub

Оглавление

Предисловие

Раздел I. Концептуальные основания социологии права. Глава 1. Социология права как составная часть общей теории права и государства

Раздел II. Формирование социологии права. Глава 1. Становление и развитие зарубежной социологии права

Глава 2. Становление и развитие социологии права в России

Раздел III. Институциональные основания социологии права. Глава 1. Право как социальный институт

Глава 2. Социальные основания юриспруденции и социология юридической деятельности

Глава 3. Социальная система (механизм) правового регулирования

Глава 4. Социальные основания правотворчества

Глава 5. Социальные основания правореализации

Глава 6. Правовое сознание и правовая социализация личности

Глава 7. Роль государства и права в обеспечении социальной безопасности

Глава 8. Социология конфликта

Раздел IV. Эмпирическая (прикладная) социология права. Глава 1. Методологические основания и методы социолого-правовых исследований

Заключение

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 2.
СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ СОЦИОЛОГИИ ПРАВА В РОССИИ

В результате освоения данной темы студент должен:

Знать:

• истоки и закономерности возникновения социологии права в России;

• основных представителей социологии права

Уметь:

• выделять этапы становления социологии права в России;

• ориентироваться в теоретическом наследии отечественных социологов права

Владеть:

• методикой работы с первоисточниками;

• навыками исследования отечественной социолого-правовой мысли

2.1. Социолого-правовые воззрения в XVIII — первой половине XIX в.

Социология как наука сформировалась в России значительно позже, чем в Европе и в США. Нередко в западной литературе можно встретить утверждение о том, что в царской России социологической науки не было вовсе.

С этим утверждением можно согласиться лишь отчасти. Однако известная доля правды в этом есть. Не претендуя на истину в последней инстанции, рискнем утверждать, что общая социология, а в какой-то степени и социология права, зарождалась в рамках величайшего культурного феномена, а именно в русской классической литературе, а также публицистике. Совсем не случайно в курсе истории социологии выделяется так называемый публицистический период русской социологии.

Действительно, многие общественные проблемы русской жизни обсуждались на страницах романов, рассказов, повестей, фельетонов, принадлежащих перу русских писателей. Прав был Г. В. Плеханов, который квалифицировал выдающегося литературного критика В. Г. Белинского в качестве «гениального социолога».

Действительно, лидеры общественного мнения на страницах периодической печати и в своих литературных произведениях очень часто обращались к проблемам социолого-правового порядка. Даже оставляя за рамками внимания выдающихся публицистов, например М. П. Каткова, которого величали «вторым императором» и который практически ежедневно в своих передовицах поднимал вопросы общественно-политического и правового характера, можно вспомнить произведения Н. В. Гоголя, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова и многих других писателей.

Следует отметить, что в дореволюционной России социологический подход к праву начинает формироваться значительно раньше, чем общая социология в строгом смысле этого слова. Ранее, в первом разделе, уже приходилось высказывать соображение о том, что среди «отраслевых юридических социологий» интерес к социальным аспектам пробудился в рамках уголовной социологии или криминологии, одним словом, в рамках уголовно-правовой проблематики. Россия в данном случае не является исключением. То есть социолого-правовые подходы формируются в контексте профилактики преступности и других видов отклоняющегося поведения: бродяжничества, алкоголизма, проституции и т. д.

Россия значительно поздней, чем другие европейские государства, встала на путь промышленного развития. Следовательно, процессы урбанизации населения, обострение социальных проблем и рост преступности обозначились уже после того, как в других странах они уже стояли на повестке дня. Там этим занимались ученые и практические политики. Любопытно, что в обзорах внутриполитического положения в стране, составлявшихся III Отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии для царя с 1827 по 1869 г., ни разу не затрагивалась проблема преступности. Это не значит, что ее не существовало как таковой. Просто она не была столь значительной, чтобы придавать этому серьезное внимание.

Петровские реформы ознаменовали собой модернизацию страны. Это касалось не только экономики, военного дела, государственного строительства. Были заимствованы с Запада и некоторые политико-правовые идеи. Так, например, Екатерина II использовала учения европейских философов-просветителей, юристов в своей обширной государственной деятельности. При подготовке знаменитого Наказа Уложенной комиссии, сформированной для составления нового Свода законов, а также наказа Главной полиции, в котором определялись задачи государства в сфере охраны общественного порядка и борьбы с преступностью, она многое взяла из книги Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях». Автор и книга имели европейскую известность, а в России стали популярными благодаря российской императрице.

Она же попыталась реализовать идеи известного английского филантропа Д. Говарда об организации системы воспитания, исправления заключенных в целях предотвращения совершения ими новых преступлений. Дореволюционный ученый А. Витт в своей работе «Екатерина Великая как криминалистка» отмечает, что она способствовала распространению в России идей западноевропейских философов, правоведов о необходимости принятия государством и обществом определенных мер по предотвращению преступлений. Екатерина II считала важнейшим фактором предупреждения преступлений издание «разумных законов» и воспитание подданных.

Определенную лепту в становление социологического подхода к праву внес и А. Н. Радищев, блестящий просветитель и законовед, выпускник юридического факультета Лейпцигского университета. В 1801 г. Радищев был назначен членом Комиссии по составлению законов, и в работе «О законоположении» одним из первых в России поднял вопрос о необходимости изучения проблем преступности, для чего следовало организовать сбор соответствующих статистических материалов. Радищев исходил из того, что можно открыть законы общественного развития и на их основе сформировать законодательство таким образом, чтобы предупреждать пьянство, нищету, преступность. Современное ему уголовное законодательство, отмечал Радищев, «судит о деяниях, не касаясь причин, их производивших».

В 1802 г. было создано Министерство юстиции, которое возглавил Г. Р. Державин, знакомый с работами А. Н. Радищева. Новое министерство включило в круг своих обязанностей сбор сведений, относящихся к судебной статистике. В 1804—1806 гг. они публиковались в официальном печатном издании Министерства внутренних дел — Санкт-Петербургском журнале.

С именем М. М. Сперанского связаны не только значительные реформы, но и определенный разворот в сторону социальных аспектов противоправных деяний. Являясь чиновником Министерства внутренних дел, Сперанский подготовил работу «Об устройстве судебных и правительственных учреждений в России», где он писал о необходимости создания так называемой предохранительной полиции. Ее деятельность по предупреждению преступлений должна была включать решение многих социальных задач, таких как организация народного здравоохранения, принятие мер против голода, надзор за ценами на продовольствие, обеспечение безопасности на транспорте, помощь нищим и т. д.

Обоснованно принято считать, что так называемая моральная статистика, содержащая сведения о количестве, видах совершенных преступлений в обществе за определенный период, возникла в Западной Европе в первой трети XIX в. Основоположником этого научного направления стал бельгийский ученый А. Кетле, работы которого о росте преступности в промышленно развитых странах активно использовал К. Маркс для того, чтобы продемонстрировать «язвы» капитализма.

В разработку социальных причин отклоняющегося (девиантного) поведения внес весомый вклад К. Ф. Герман, который после окончания Гёттингенского университета в 1795 г. приехал в Россию. Он организовал и возглавил первую в России кафедру статистики в Санкт-Петербургском педагогическом институте. В 1823 г. он сделал в Академии наук доклад на тему «Изыскание о числе смертоубийств и самоубийств в России в течение 1819—1823 годов». В докладе утверждалось, что «главными причинами преступлений являются обычно крайности: дикость нравов или их эгоистическая утонченность, неверие или фанатизм, анархия или гнет, крайняя бедность или чрезмерная роскошь». К. Ф. Герман попытался выявить связь уровня и характера преступности с конкретными социально-экономическими условиями. Его ученик, К. И. Арсеньев, в 1832 г. участвовал и возглавил Статистический комитет Министерства внутренних дел.

Как уже отмечалось, проблемы преступности затрагивались и в работах публицистов революционно-демократического направления: В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова. Бедность, невежество, гнет, пьянство — все это порождается социально-политическим строем, считали революционные демократы. В. Г. Белинский и вовсе назвал Россию страной, в которой «нет не только никаких гарантий для личности, чести, собственности, но даже нет полицейского порядка, а есть только огромные корпорации служебных воров и грабителей».

Прямо скажем, что эти нелицеприятные строки не потеряли актуальности и сегодня. Представляется, что «неистовый Виссарион», чье 200-летие со дня рождения прошло фактически незамеченным, мог бы и сегодня высказаться в подобном духе.

2.2. Социолого-правовые учения второй половины XIX в.

Шестидесятые годы XIX в. вошли в историю России как «эпоха великих реформ», преобразовавших социально-экономическую (отмена крепостного права), политико-правовую (введение местного самоуправления, реорганизация судебной системы, отделение суда от администрации, создание адвокатуры) и духовную сферы, а также систему образования (ослаблена цензура, расширена гласность, введена определенная автономия университетов). Реформы способствовали значительной активизации хозяйственно-экономической жизни — созданию новых промышленных предприятий, концернов, синдикатов, страховых обществ, банков и т. д., что потребовало многочисленных специалистов, в том числе и юристов.

В России впервые учреждались органы правосудия, независимые от администрации; судьям предоставлялась полная свобода в отправлении своих служебных обязанностей; упразднялись сословные суды (за исключением военных, духовных и коммерческих), вводилось рассмотрение определенной категории дел с участием присяжных заседателей.

Устанавливалась гласность, состязательность, устность производства, равноправие сторон в судебном процессе, создавался независимый от органов исполнительной власти, в частности от полиции, институт судебных следователей, заменивший приставов следственных дел, устанавливалось право защиты без ограничений в уголовных судах.

Судебная реформа 1864 г. способствовала привлечению общественного мнения к проблемам преступления и наказания. Активно использовался опыт других стран. В Западной Европе имела место практика ведения уголовной статистики и ее интерпретация. Нечто подобное было и в России, а после реформ работа в этом направлении была значительно усилена.

В 1860 г. публикация в Журнале министерства юстиции статистических данных о числе осужденных в России за 1858—1860 гг. сопровождалась статьей И. Орлова и А. Хвостова «Материалы для уголовной статистики России». Основное внимание авторы обратили на различие, часто существенное, числа преступлений, совершенных в разных губерниях страны, и попытались выявить причины этого. Они пришли к выводу, что «причины преступности следует искать как в свойствах самой местности, так равно и в составе народонаселения, в степени нравственного, а отчасти и материального благосостояния».

Главный вывод И. Орлова и А. Хвостова в том, что существует множество причин преступности: климатические, географические, религиозно-национальные и т. д., но при этом «ни одна из причин не может служить единственным объяснением». Эту позицию разделяли многие авторы.

Однако все несколько изменилось с активным проникновением социально-экономического учения К. Маркса и Ф. Энгельса. Взять, к примеру, воззрения П. Н. Ткачева, известного идеолога российской радикальной демократии. Он одним из первых стал распространять марксизм в России. Позиция К. Маркса, выражающаяся в том, что политика, право, идеология в конечном счете определяется экономическим строем общества, Ткачевым была воспринята безоговорочно.

В 1863 г. девятнадцатилетний студент Ткачев первым в России попытался рассмотреть причины преступности с позиций марксизма. Кроме того, он считал, что в России отсутствует научная уголовная статистика и ее еще только предстоит создать. В одном из популярных журналов он обратился к тем же статистическим материалам, к которым до него обращались другие исследователи, в частности И. Орлов и А. Хвостов. Но в отличие от них он сделал принципиально иной вывод, а именно, «... число и свойство преступлений зависит не столько от географических и климатических условий, сколько от непорядка и неустройства в экономической и социальной жизни народа. Все многообразные общественные явления, способствующие развитию в человеке наклонности к преступлению, сводятся главным образом к влиянию одной причины: отсутствию прочного материального обеспечения. ненормальным общественным отношениям».

Таким образом, произошло некоторое смещение акцентов. Если раньше абсолютное большинство авторов объясняли причины правонарушений и различные виды отклоняющегося поведения действием множества факторов, не выделяя главного из них, то с распространением социалистического учения определяющей причиной преступности объявили несправедливость социально-экономического строя. Ткачев отвергал утверждения о том, что росту преступности способствует мягкость наказания и малое количество полиции. Он говорил, что количество и квалификация врачей никак не влияет на смертность. В конечном итоге и смертность, и преступность в основном зависят от материальных условий жизни. Свою статью П. Н. Ткачев завершил известной фразой А. Кетле: «Есть бюджет, который общество оплачивает с регулярной правильностью: это бюджет тюрем, галер, эшафотов, его-то надо уничтожить».

Сведение причин преступности, проституции, алкоголизма и бедности, обусловленных социально-экономическим строем, становится все более популярным. После отмены крепостного права огромные массы крестьян, не имея возможности прокормиться в деревне из-за дефицита земли, стали уезжать в города, пополняя ряды бедноты. Многими учеными был отмечен факт роста преступности после отмены крепостного права. Популярный публицист М. А. Филиппов в 1864 г. в статье «О судебной статистике» отметил, что «крестьяне бегут в город, где зачастую дороговизна и безработица вынуждает некоторых из них нарушать закон. Из бедности рождается преступление, одна только горькая нужда. побуждает человека к преступлению».

В то же время М. А. Филиппов признает, что сравнение уровня преступности с уровнем, материальными условиями жизни недостаточно для того, чтобы объяснить причины преступности. Отмечая, что уровень преступности в России ниже, чем в Англии, автор объясняет это тем, что «... русский народ более обеспечен всем необходимым для жизни, чем англичане, а с другой стороны, у нас в России из боязни заводить с полицией и с судами отношения многие преступления просто скрываются».

В литературе совершенно справедливо отмечается, что «Статистические этюды» П. Н. Ткачева и статья М. А. Филиппова «О судебной статистике», носившие научно-популярный, публицистический характер, способствовали привлечению внимания общества к проблеме преступности и ее предотвращения .

Известный ученый в области уголовного права И. Я. Фойницкий писал, что для изучения причин преступности очень важно собирать данные о ее состоянии «... в отдельных местностях, имеющих этнографические, геологические, климатические или иные особенности». Это, по его мнению, может помочь в определении причинного комплекса преступности.

В 1865 г. в России вышла книга молодого юриста, ставшего впоследствии крупным ученым и государственным деятелем, Н. А. Неклюдова «Уголовно-статистические этюды». Она носила строго научный характер, поскольку была подготовлена на соискание ученой степени магистра права. Книга имела характерный подзаголовок «Статистический опыт исследования физиологического значения различных возрастов человеческого организма по отношению к преступлению». Автор исходил из того, что должна существовать какая-то основная, постоянно и везде действующая, так называемая космополитичная причина преступности, которую можно выявить.

С этой целью Н. А. Неклюдов проанализировал уголовную статистику в России и во многих странах Европы. В результате он пришел к выводу, что главным условием, влияющим на преступность, является возраст. Из этого он делает заключение, согласно которому социальные и культурные условия жизни имеют второстепенное значение в причинах преступности. Главная же причина преступлений кроется в психофизиологическом состоянии человека, в котором он находится в определенном возрастном периоде.

Это обстоятельство дает основания для квалификации Н. А. Неклюдова в качестве представителя «антропологической» школы в криминологии (уголовной социологии). Кстати сказать, знаменитая книга Ч. Ломброзо «Преступный человек» вышла десять лет спустя после работы Н. А. Неклюдова.

И все-таки большинство российских ученых, занимавшихся изучением преступности, которые так или иначе симпатизировали антропологической школе, полагали, что причины преступности носят биосоциологический характер.

В какой-то степени эту позицию можно объяснить особенностями российской культуры, особенно литературы, уделявшей большое внимание вопросам социальной справедливости, человеческих добродетелей и пороков. В 1873 г. Ф. М. Достоевский отмечает, что в обществе формируется убеждение, согласно которому в преступлении, которое совершает человек, виновата прежде всего социальная среда. Если так пойдет и дальше, то скоро мы дойдем до того, «... что преступление даже сочтем благом, благородным протестом против социальной среды».

Очевидно, что относительному распространению такого взгляда на преступность способствовали работы представителей «социологической школы уголовного права», в которых преступление рассматривалось как явление, обусловленное главным образом социальными причинами.

В то же время социальные основания права еще находились за рамками внимания российской юридической науки, как, впрочем, и социальные аспекты преступления и наказания. В свидетели можно взять А. П. Чехова, который из путешествия по Сибири и на Сахалин привез огромный статистический материал социолого-правового характера. Он, в частности, пишет: «Взгляните-ка вы на нашу литературу по части тюрьмы и ссылки: что за нищенство! Две-три статейки, два-три имени, там хоть шаром покати, точно в России нет ни тюрьмы, ни ссылки, ни каторги. Уж 20—30 лет наша мыслящая интеллигенция повторяет фразу, что всякий преступник составляет продукт общества, но как она равнодушна к этому продукту! Причина такого индифферентизма к заключенным и томящимся в ссылке, непонятного в христианском государстве и в христианской литературе, кроется в чрезвычайной необразованности нашего русского юриста (выделено нами. — А. К.); он мало знает и также не свободен от профессиональных предрассудков, как и осмеянное им крапивное семя. Он сдает университетские экзамены только для того, чтобы уметь судить человека и приговаривать его к тюрьме и ссылке; поступив на службу и получая жалованье, он только судит и приговаривает, а куда идет преступник после суда и зачем, что такое тюрьма и что такое Сибирь, ему неизвестно, неинтересно и не входит в круг его компетенции...».

Прямо скажем, нелестно великий драматург и писатель отзывается о юристах. Однако «социологические изъяны» юридического образования и юридической правоприменительной практики подмечены верно.

Тем не менее совсем не принимать позицию «социологической школы» уголовного права, нельзя. Считается, что взгляд на преступление, обусловленное социальными причинами, впервые в России сформулировал во вступительной лекции к курсу уголовного права профессор Демидовского юридического лицея в г. Ярославле М. В. Духовский. Он считал, что, прежде чем принимать меры против преступности, необходимо выявить ее причины. А сделать это можно «путем статистических исследований изучения организма человека и особенно условий жизни, в которых он живет».

Юридическая Корнев А.В. Социология права. Учебник

Юридическая Корнев А.В. Социология права. Учебник

Предлагаемый учебник подготовлен в соответствии с государственными образовательными стандартами высшего профессионального образования. В нем излагаются ключевые темы и категории, составляющие содержание учебного курса «Социология права». Также в учебнике рассматривается соотношение общей теории права и государства, социологии права и философии права. Наряду с этим показывается значение прикладных социологических исследований для отраслевых юридических дисциплин.<br /> Для студентов, аспирантов и преподавателей юридических вузов и факультетов, а также для всех, кто интересуется социолого-правовой проблематикой.

Внимание! Авторские права на книгу "Социология права. Учебник" (Корнев А.В.) охраняются законодательством!