|
|
ОглавлениеКоролевские идиллии. Посвящение Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуЖЕНИТЬБА ГЕРЕЙНТАХрабрец Герейнт, Артура верный рыцарь, Принц ленный Девона, один из тех Великих, что входили в Круглый Стол, Взял в жены Энид, Иниола дочь Единственную, полюбив ее, Как до тех пор любил лишь свет небесный. И так же, как меняет краски небо На зорьке, на закате или ночью При месяце и при дрожащих звездах, — Так пожелал Герейнт, чтоб день за днем Его любимая цвета меняла, В атлас, багрец и злато облачаясь. И Энид, лишь бы тешить взор Герейнта, Который к ней всем сердцем прикипел Еще тогда, когда она носила Всегда один, по бедности, наряд, Пред мужем представала что ни день В великолепье новом. И Гиньевра, Герейнту благодарная за службу, Ее любила и сама, своими Прекраснейшими белыми руками Нередко украшала — наряжала, Как первую после нее самой Красавицу Артурова двора. И Энид отвечала королеве Любовью на любовь и поклонялась Ей чистою душой, как самой лучшей, Прекраснейшей из всех на свете женщин. И, видя их, столь близких и столь нежных, Не мог нарадоваться их любви Герейнт. Но стоило возникнуть слуху О том, что королева полюбила Преступно Ланселота, хоть тому Пока не находилось доказательств, И громкий шепот света в гром могучий Еще не перерос, как принц Герейнт Подобно большинству, поверил сплетне И стало ему страшно оттого, Что может кроткая его жена За нежную привязанность к Гиньевре Безвинно пострадать иль запятнать Себя навек. Поэтому Герейнт Пошел к Артуру и под тем предлогом, Что княжество его с землей граничит Преступных графов, рыцарей презренных, Убийц и беглецов от правосудья — Всех, кто не подчиняется закону, А сам Король пока еще не взялся Очистить эту землю от отбросов, Стал Короля просить о том, чтоб тот Ему дозволил бы домой вернуться, Дабы свои границы защитить. Король на миг задумался и дал Свое согласье. И пустились в путь Герейнт и Энид. Их сопровождало До брега Северна полсотни копий — И въехал принц Герейнт в свои владенья. И там Герейнт, уверенный, что если И есть на свете верная жена, То это Энид, окружил ее Вниманьем неземным и обожаньем, И, проводя все дни подле нее, Забыл про обещанье Королю, Забыл про соколиную охоту, Забыл про битвы, игры и турниры, Забыл об имени своем и славе, Забыл о долге пред своей страной... Ужасно Энид удручало это Беспамятство. А люди вскоре стали, Вдвоем, втроем встречаясь иль толпой, Над принцем насмехаться и болтать, Что мужество его переродилось В любовь излишне сильную к жене. В глазах людских читала это Энид. К тому же и служанки те, что ей Прическу поправляли, госпоже Доставить удовольствие желая, Без остановки говорили Энид Про безграничную любовь Герейнта, Но этим лишь сильнее огорчали. Бежали дни за днями, и все время Хотела Энид с мужем объясниться, Но робость ей мешала. Принц Герейнт, Заметив вдруг ее печаль, подумал, Что, видно, нечиста ее душа. Однажды безмятежным летним утром — Они еще в постели были — солнце, Окно без ставен пронизав лучами, На спящего воителя упало. И, сдвинувшись, он сбросил одеяло, И обнажились жилистая шея, Могучий торс и руки, на которых Переливались мускулы стальные. Так перепрыгивает через камни, Спеша, ручей, бегущий слишком быстро, Чтобы успеть на части раздробиться. Проснулась Энид, рядом с мужем села, Залюбовалась им и прошептала: «Ну кто другой еще так ладно скроен?» Но тут вползла в ее головку тень Тех разговоров, где был обвинен Герейнт в любви чрезмерной. И она, Склонившись к мужу, жалобно сказала: «О, руки крепкие и торс могучий! Не я ль, несчастная, тому причина, Что вас теперь бессильными считают? Да я, конечно! Ибо не посмела Сказать ему, что думаю сама И что о нем в народе говорят. Себя я ненавижу! Я — причина Того, что жалкой стала жизнь его. Да разве же его люблю я, коли Об имени его я не забочусь? Ах, мне бы обрядить его в доспехи, И вместе с ним скакать на поле брани, И наблюдать за тем, как он разит Могучею рукой отребье мира! А еще лучше — лечь в сырую землю, Чтобы вовек его не слышать голос, Чтобы в его объятьях не сгорать И жарким светом глаз не ослепляться, Ибо на мне лежит его позор! Но если так смела я, что могла бы Герейнта видеть раненным в сраженье И даже умирающим, так что ж Нет силы у меня сказать ему, Как насмехаются над ним, считая, Что он себя на женщину растратил? Боюсь, что я ему жена плохая!» Так Энид над любимым причитала, И капали на грудь его нагую Ее, рожденные любовью, слезы. Но он, проснувшись, услыхал, к несчастью, Лишь самые последние слова: «Боюсь, что я ему жена плохая». И он подумал: «За мою заботу И за страданья, да, и за страданья — Неплохо Энид отплатила мне... О горе мне! Она мне не верна! Я знаю, Энид плачет по кому-то Из рыцарей веселых в Камелоте!» И хоть Герейнт любил и чтил жену Настолько сильно, чтобы не считать Ее в бесстыдной связи виноватой, Но все ж его такая боль пронзила, Какую чувствует мужчина, если Он безнадежно в женщину влюблен. И тотчас же он соскочил с постели И, сонного тряхнув оруженосца, Потребовал: «Коня — и мне, и ей!» А Энид бросил: «Поскачу я в дебри. Еще мои не износились шпоры, Еще не столь я низко пал, хотя Желал бы кое-кто поверить в это. А ты надень наряд свой самый худший И вслед за мной скачи». Удивлена, Спросила Энид: «Коль виновна Энид, Так объясни ей, в чем ее вина?» А он в ответ: «Молчи и подчиняйся!» И вспомнила она о старом платье, Вуали выгоревшей и накидке, И подошла к кедровому комоду, Где их с благоговением хранила, Вложив побеги лета между складок. И, вытащив наряд, его надела. И вспомнила она, как в нем впервые Муж увидал ее и полюбил, И как она по глупости своей Всплакнула, платья этого стыдясь, И как Герейнт рассказывал про свой Приезд, и про отъезд их ко двору. Тогда Артур пред Троицыным днем Со всем двором был в старом Карлеоне На бреге Уска. И к нему явился Пред очи светлые лесник из Дина, Промокший от росы, и рассказал, Что встретил несколько часов назад В лесу молочно-белого оленя, Крупней которого еще не видел. Король Артур распорядился, чтобы Трубили поутру в рога к охоте, И королеве с легкостью дозволил Поехать — на охоту поглядеть, Когда она об этом попросила. Весь двор с утра покинул Карлеон, И лишь Гиньевра все еще спала, Во сне сладчайшем видя Ланселота И напрочь об охоте позабыв. Но встала наконец-то, приказала Подать коней, с одной придворной дамой Помчалась к Уску, перешла его В том месте, где течение спокойно, И на холме лесном остановилась, Надеясь услыхать собачий лай, Однако услыхала стук копыт. То принц Герейнт за нею следом ехал. Он тоже припозднился, посему В охотничий костюм не облачился. При нем был из оружья только меч С богатой золотою рукоятью. Принц переехал через узкий брод И тоже поспешил на холм лесной. Пурпурный шарф, имевший на концах Помпоны золотые, развевался У принца за спиной, когда скакал он К двум всадницам, сверкая стрекозой В своем шелковом праздничном наряде. Внимание! Авторские права на книгу "Королевские идиллии" (Теннисон Альфред) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
