|
|
ОглавлениеСтраницы жизни. Вхождение во власть. Заметки об Анатолии Собчаке и событиях, с ним связанных Исповедь на незаданную тему. I. Корни Чем кумушек считать, трудиться Проблемы совершенствования гражданского законодательства и пути их решения Страницы воспоминаний. С. М. Корнеев, В. А. Дозорцев, М. И. Пискотин Страницы воспоминаний. Б. Б. Черепахин, О. С. Иоффе. Уроки Б. Б. Черепахина Очерки о научной деятельности О. С. Иоффе Борис Немцов — власть и судьба Спор о наследстве А. А. Ахматовой Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуV. Информация к размышлениюПоговорим теперь, что же в эти годы происходило в стране. Устранением Берии борьба за власть в кремлевском руководстве не кончилась. Рассказывают, что когда начался первый виток борьбы за устранение с политической арены Маленкова и его стали обвинять во многих грехах, он сказал: «Я склоняю голову перед партией». В ответ на это Молотов бросил реплику: «Кому нужна такая дурная голова!» В 1957 году была разгромлена антипартийная группа Маленкова, Кагановича, Молотова, затем был отправлен в отставку маршал Жуков. На несколько лет власть в своих руках сосредоточил непредсказуемый Хрущев, которого при жизни Сталина едва ли кто-либо назвал бы его преемником. Впрочем, так всегда и бывает. Вряд ли кто мог подумать, что преемником Ленина на долгие годы будет Сталин. Экономическая политика Хрущева внутри страны характеризовалась метаньями и шараханьями из стороны в сторону. Мы не успевали опомниться от одной реорганизации, как тотчас же попадали в непривлекательные объятья другой. То же можно сказать и о внешней политике, для которой также характерны метанья. В конце концов Хрущев восстановил против себя почти всех: и технократов, и командный состав армии, и творческую интеллигенцию. Именно поэтому дворцовый переворот в 1964 году был бескровным и прошел сравнительно легко. К власти пришел Брежнев, который вроде бы устраивал всех как безликая серая фигура. Во времена Хрущева произошло обострение наших отношений с Китаем. Брежнев вызвался отправиться в Китай, чтобы на месте урегулировать с китайским руководством возникшие разногласия. Никита Сергеевич так отреагировал на это предложение: «С такими бровями, как у тебя, нужно за бабами ухаживать, а не налаживать отношения с Китаем». Правление Брежнева было ознаменовано двумя крупнейшими внешнеполитическими авантюрами — грубым вмешательством во внутренние дела Чехословакии и ведением необъявленной войны в Афганистане. Последствия этих авантюр мы расхлебываем до сих пор. Внутри страны махровым цветом расцвела коррупция, охватившая высшие эшелоны власти, в том числе и ближайшее окружение Брежнева, продолжался рост бюрократии, которая стала поистине всесильной, усилились гонения на инакомыслящих, из страны был выдворен Солженицын. Все больше зерна приходилось закупать за границей за твердую валюту. В экспортных поставках все больший удельный вес занимали нефть, газ, лес, марганец, что само по себе свидетельствует о том, что в экономике страны далеко не все благополучно. Сам Брежнев в последние годы правления впал в маразм и выполнял постыдную роль Петрушки в кукольном театре, которого дергали за веревочку все кому не лень. И вот, наконец, в 1982 году последовала его смерть. Приход к власти Андропова вселил какие-то надежды, поскольку система, которую он представлял, при всех связанных с нею кошмарах была коррумпирована менее, чем другие. Но похоже, что и у него не было четкой программы вывода страны из кризиса, а если и была, то он не успел ее реализовать, поскольку находился у руля немногим более года. Пребывание у власти Черненко едва ли заслуживает внимания, поскольку страна, в сущности, топталась на месте. Да и он оказался недолговечен. После смерти Черненко состав Политбюро был таков, что кроме Горбачева ставить по существу было некого. Это поняли даже такие столпы режима, как Громыко, Соломенцев и Чебриков, которые способствовали водружению Горбачева. Начался период перестройки. Горбачеву досталось тяжелое наследство. Война в Афганистане, коррумпированный государственный аппарат, беспробудное пьянство, явное отставание страны в экономическом соревновании с Западом, повсеместное падение нравов — вот лишь немногие из тех язв, которые предстояло лечить. В довершение ко всему в течение первых лет своего правления он был явным заложником аппарата, из недр которого вышел, и его в любой момент могли скинуть, совершив очередной дворцовый переворот. В этих условиях ему не оставалось ничего другого, как маневрировать, что он и делал. В области внешней политики к моменту прихода Горбачева к власти, да и в первые годы его правления мы, по существу, придерживались теории перманентной революции, считая нашу страну с ее материальными и людскими ресурсами оплотом и подспорьем социальных перемен, которые якобы должны произойти во всем мире. Стоило в какой-то точке земного шара выкинуть кому-то псевдосоциалистический лозунг или объявить себя борцом против мирового империализма, как мы тотчас бросались ему в объятья, начинали помогать и валютой, и продовольствием, и оружием. Невозможно подсчитать, во что обошлись нам Вьетнам, Куба, Никарагуа, Эфиопия, Ангола и многие другие бастионы свободы, как мы их тогда называли, но которые на поверку оказывались не чем иным, как рассадником широкомасштабного терроризма и не несли своим и другим народам ничего, кроме голода, бесправия и нищеты. Все это делалось за счет ограбления собственного народа и бездумного выкачивания природных ресурсов, которые нашим недальновидным вождям казались неисчерпаемыми. Туч на внешнеполитическом небосклоне было бы значительно меньше, если бы мы не следовали заветам незабвенного Льва Давидовича, а придерживались, по крайней мере, трех заповедей: ни одна страна не прощает той помощи, которую ей оказывают; в чужую страну значительно легче влезть, чем из нее вылезти; прежде чем учить других, как нужно жить, необходимо навести элементарный порядок в своем собственном доме. К сожалению, все они были преданы забвению. Тот строй, который утвердился у нас в стране, можно было бы охарактеризовать как военно-феодальный полицейский империализм. Милитаризация страны во много раз превышала сколько-нибудь разумные пределы. Социальный организм сверху донизу был пронизан атрибутами феодально-крепостнической системы. Здесь и отношения вассалитета, и широко разветвленная система иммунитетов и привилегий, которые распределялись строго по ранжиру, и прикрепление колхозников к земле без какого бы то ни было Юрьева дня, и разрешительная система прописки, и многое другое. То, что мы жили в полицейском государстве, видимо, ни у кого не вызывает сомнений. Никто не чувствовал себя в безопасности, за каждым могла быть установлена слежка и он мог быть вывернут наизнанку, лишен работы, отправлен в психбольницу или лагеря, депортирован и т. д. Наконец, наш строй по существу был империалистическим, поскольку мы явно стремились прибрать к своим рукам другие страны, в какой бы части света они ни находились, сделав их своими сателлитами. Правда, обходилось это недешево (достаточно вспомнить Остров свободы), но чего не сделаешь ради утверждения социалистических идеалов! В течение многих десятилетий мы жили в обстановке сменявших друг друга кампаний. В их числе заметное место занимала кампания по участию общественности в охране правопорядка. На предприятиях и в учреждениях были созданы добровольные народные дружины по охране общественного порядка — ДНД. Некоторые из них существуют и поныне. Доктора и кандидаты наук должны были в свободное от работы время фланировать по улицам с повязками дружинников и пресекать нарушения общественного порядка. Многие из них к этому явно не были подготовлены. В одну из таких дружин попал муж сестры моей жены, инженер-судостроитель, которого менее всего можно представить в роли стража правопорядка. Среди работников правоохранительных органов задачи дружинников получали своеобразную интерпретацию. Инженер, о котором идет речь, рассказывал мне, что перед выходом на дежурство работник милиции проводил с ними инструктаж. Он, в частности, снабдил дружинников такими напутствиями: «Действуйте смело и решительно. Помните, что закон на вашей стороне, а если закона не хватит, то мы добавим». А вот другое напутствие: «Помните, в нашем законодательстве предусмотрено, что все сомнения толкуются в пользу задержанного. Поэтому задерживайте, не сомневаясь». Не правда ли, довольно оригинальное преломление презумпции невиновности в сознании кадров нашей милиции? Недовольство охватывало все более широкие слои общества, в том числе и высшие эшелоны власти. Руководство партии и государства стало постепенно выпускать пар, рассчитывая таким путем стабилизировать ситуацию. Из Горького был возвращен академик А. Д. Сахаров. Начался вывод войск из Афганистана. Пришлось смириться с падением социалистических режимов в странах Восточной Европы и объединением Германии под эгидой ФРГ. Отношения с Кубой становились все более прохладными. Зарубежные коммунистические партии, почувствовав неуверенность в политике старшего брата и постепенно лишаясь его финансовой поддержки, пребывали в состоянии растерянности. Словом, социальная база режима как внутри страны, так и вовне становилась все более шаткой и ненадежной. В довершение ко всему то в одном, то в другом регионе нашего государства вспыхивали межнациональные конфликты, справиться с которыми режим так и не смог. Пожалуй, самый страшный из них — в Нагорном Карабахе. Все более активно о своих правах стала заявлять Прибалтика. Вначале это камуфлировалось требованиями перевода республик на хозрасчет и признания приоритета республиканских законов над общесоюзными. В дальнейшем, однако, был открыто поставлен вопрос, что эти республики вопреки воле их народов были аннексированы и им пора вновь обрести государственную независимость. Внутри самой партии разногласия в тот период вышли наружу на октябрьском (1987 год) Пленуме ЦК КПСС, когда один из ее руководителей — Б. Н. Ельцин, находившийся во главе Московской партийной организации, после царившего десятилетиями кладбищенского единодушия выступил с открытым забралом против остальных членов Политбюро. Санкции последовали немедленно. Ельцин был освобожден от высших постов, которые он занимал, но его выступление сыграло роль мощного детонатора, который во многом предопределил развитие событий в последующий период. Самые широкие слои людей увидели в нем правдолюба, готового постоять за народ и знающего, куда и как вести дело. Вскоре после этих драматических событий с Ельциным случился инфаркт, а затем даже разнесся слух о его смерти, оказавшийся ложным. Это еще более повысило шкалу его популярности, способствовало созданию вокруг него эйфории, которая сыграла немалую роль и в избрании его Президентом РСФСР, и во время августовских событий 1991 года. Хорошо помню, какое щемящее чувство жалости пронзило меня, когда дошел слух о смерти Ельцина, и с каким облегчением я узнал о том, что он жив. Не скрою, что от этого синдрома я излечивался лишь постепенно. В романе Николая Чуковского «Балтийское небо» рассказывается о том, как комсомолке Соне во время блокады Ленинграда дали ответственное задание — обеспечить весной 1942 года пуск бани, которая зимой не работала и была в замороженном состоянии. Когда Соня пришла в баню, она застала там лишь одну работницу, которая была еле жива и непрерывно курила. После того как в баню подвезли топливо, нужно было ее постепенно прогревать, чтобы не лопнули котлы и трубы. В конце концов с помощью работницы, которая колдовала над котлами и трубами и очень осторожно повышала температуру, это удалось сделать. Наша система к началу перестройки в известной мере тоже находилась в замороженном состоянии, и нужно было проявить величайшую осмотрительность, чтобы не произошел взрыв. К сожалению, нашим руководителям, как периода начала перестройки, так и нынешним, этой взвешенности и осмотрительности не хватило. Вскормленные административно-командной системой, они решили, что общество можно перевести из одного качественного состояния в другое с помощью методов, почерпнутых из этой системы. Не тут-то было! Вместо того чтобы научиться управлять высокочувствительными инструментами, наподобие тех, которые Святослав Федоров применяет при микрохирургии глаза, они стали орудовать ломом и кувалдой. К чему это привело, все мы хорошо знаем и видим. Как и многие другие мои соплеменники, я мучительно искал выход из сложившегося положения. И вот какой вариант представлялся мне в то время оптимальным. КПСС, ВЛКСМ и ряд других общественных организаций, которые себя в наибольшей мере скомпрометировали, объявляют о своем самороспуске. Из числа наиболее авторитетных общественных и государственных деятелей, таких, например, как Сахаров, Солженицын, образуется Политический консультативный комитет (не исключая включение в него и Горбачева), на который возлагается подготовка двух документов — Положения о политических партиях и Положения о выборах. После принятия этих документов происходит образование и регистрация политических партий. Непременным условием регистрации партии является отказ от монополии на политическую власть, т. е. обязательство перейти в оппозицию в соответствии с волей избирателей, безусловный отказ от разжигания национальной вражды и розни и признание за каждой нацией и народностью права на самостоятельное свободное развитие в союзе суверенных наций, признание равенства всех форм собственности, безусловный отказ от преследования инакомыслящих и признание за каждым членом общества права свободно выражать свое мнение, если это не сопровождается пропагандой насилия, порнографии, наркотиков. Наконец, в представленных для регистрации документах следовало указывать источники финансирования партии (членские взносы, доходы от платных мероприятий и т. д.). Следовало предусмотреть категорический запрет финансирования деятельности партий из-за рубежа, причем не только прямым, но и косвенным путем. Если число лиц, желающих объединиться в политическую партию, достигало установленного минимума (например, 10 тысяч человек) и партия принимала на себя обязательство соблюдать сформулированные выше условия, причем это фиксировалось в уставе, партия подлежала регистрации. После регистрации партий и объявления ими программы своей деятельности на основании Положения о выборах можно было бы приступить к проведению избирательной кампании и выборам, причем выборы следовало одновременно провести в Советы всех ступеней. Кандидаты могли выдвигаться как партиями и другими организациями, так и отдельными лицами, вплоть до самовыдвижения. Выборы должны были проводиться под контролем уполномоченных, назначенных Политическим консультативным комитетом. Избирательные комиссии должны были формироваться из представителей политических партий. После утверждения Политическим комитетом итогов выборов Советы всех ступеней (от верховных до местных) должны были сложить свои полномочия и передать власть вновь избранному депутатскому корпусу, который, в свою очередь, приступил бы к формированию органов государственного управления, суда, прокуратуры и арбитража. Мне казалось, что этот план наиболее безболезненно сможет обеспечить переход страны на рельсы демократического общества, ее ускоренное экономическое и социальное развитие. Кроме того, он обеспечивает преемственность власти, что особенно важно для соблюдения международных обязательств и стабильности правопорядка. Когда я делился своими задумками со своими товарищами, в том числе и коллегами по работе, на меня смотрели как на зачумленного. Но я благодарен им хотя бы за то, что никто из них меня не заложил. Теперь я понимаю, насколько был наивен. В моем «плане», если его можно так назвать, не были учтены по крайней мере два обстоятельства: во-первых, явно недооценивалась неподготовленность нашего общества к восприятию демократии, то, что в результате устранения КПСС и других общественных организаций с политической арены образуется вакуум, который будет заполнен далеко не лучшими представителями нашего общества. Так оно впоследствии и произошло. Не учел того, что КПСС наихудший этап в своем развитии прошла, в то время как новым общественным силам, под каким бы флагом они ни выступали, еще предстоит его пройти, а это не сулит обществу ничего хорошего. Во-вторых, в этом «плане» недооценивается национальный фактор. К тому времени, когда я вынашивал свои замыслы, страсти в союзных республиках (особенно в Прибалтике) настолько накалились, что едва ли они согласились бы этот план принять, усмотрев в нем желание вновь стричь всех под одну гребенку и собрать всех под крыло центра. Внимание! Авторские права на книгу "Из пережитого. 8-е издание" ( Толстой Ю.К. ) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
