|
|
ОглавлениеСтраницы жизни. Вхождение во власть. Заметки об Анатолии Собчаке и событиях, с ним связанных Исповедь на незаданную тему. I. Корни Чем кумушек считать, трудиться Проблемы совершенствования гражданского законодательства и пути их решения Страницы воспоминаний. С. М. Корнеев, В. А. Дозорцев, М. И. Пискотин Страницы воспоминаний. Б. Б. Черепахин, О. С. Иоффе. Уроки Б. Б. Черепахина Очерки о научной деятельности О. С. Иоффе Борис Немцов — власть и судьба Спор о наследстве А. А. Ахматовой Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуСпор о наследстве А. А. Ахматовой5 марта 1966 года на 77-м году жизни скончалась Анна Андреевна Ахматова, выдающийся русский советский поэт. Единственным ее наследником оказался сын — Лев Николаевич Гумилев. После смерти А. А. Ахматовой возник вопрос о судьбе ее архива в виде рукописей, переписки, иконографического материала, связанного с ее жизнью и творчеством, и т. д. Вокруг этого архива и закипели страсти, в которых переплелись уязвленное самолюбие и жажда наживы, желание сделать архив национальным достоянием и чрезмерное ведомственное усердие. Дело об архиве Ахматовой, которое в течение нескольких лет было предметом судебного разбирательства, представляет значительный интерес не только для историков литературы, но и для юристов, ибо в нем на обсуждение были поставлены многие вопросы наследственного и авторского права, а также права собственности. Но для того чтобы разобраться в фабуле этого дела, а главное — в его тайных пружинах, которые привели к затяжному судебному разбирательству с участием в нем многих видных деятелей нашей культуры, нам придется окунуться в события более чем полувековой давности. В 1910 году Анна Ахматова вступила в законный брак с поэтом Николаем Гумилевым. От этого брака у них в 1912 году родился сын Лев. Октябрьскую революцию Николай Гумилев встретил настороженно. Он не приветствовал ее, как Блок или Брюсов. Тем не менее М. Горький, высоко ценя дарование молодого литератора, который был одним из известных русских поэтов, привлек его к сотрудничеству в издательстве «Всемирная литература». Возглавлял это издательство сам Горький. В 1921 году Гумилев был арестован по так называемому делу Таганцева. Участники этого дела обвинялись в заговоре с целью свержения Советской власти. М. Горький, как лично, так и через Международный политический Красный Крест, в котором активно сотрудничала его первая жена Е. П. Пешкова, ходатайствовал перед советским правительством об освобождении необычайно одаренного молодого литератора. Тем не менее Гумилев был расстрелян. Это трагическое событие наложило роковую печать на жизнь Ахматовой и ее сына и спустя пятьдесят лет неожиданным образом сказалось на судьбе литературного архива Ахматовой. Но не будем забегать вперед… После трагической гибели мужа Ахматова в 1925 году вступила в фактический брак с известным искусствоведом Н. Н. Пуниным. Сблизившись с Ахматовой, Пунин не расторг брака со своей первой женой. Ахматова с сыном и Пунин с женой и дочерью Ириной Пуниной поселились в одной квартире. Так продолжалось до 1938 года. Годы эти были для Ахматовой нелегкими. Произведения ее почти не издавались. Жила она случайными заработками. Отношения с Ириной Пуниной и ее матерью, жившими в той же квартире, были далеко не дружественными. К тому же тень отца начала преследовать ее сына. Первый раз Лев Гумилев был арестован в 1934 году. Однако Ахматова отважилась написать письмо Сталину, и сын ее был освобожден. Второй арест, на куда более длительный срок, последовал в 1937 году… В 1938 году произошел разрыв с Пуниным, который вступил в брак с другой женщиной. Положение Ахматовой становится отчаянным. Лидия Чуковская впоследствии вспоминала: Я познакомилась с Ахматовой осенью 1938 года. Виделась с нею регулярно, 2–3 раза в неделю, с осени 1938-го по май 1941 года. Тогда она только что разошлась с отцом Ирины Николаевны — Николаем Николаевичем Пуниным, хотя и оставалась жить в той же квартире. Для Анны Андреевны это были особенно тяжелые годы. Она жила в заброшенности, бедности, горе, поглощенная хлопотами о Льве Николаевиче. Изредка соседка, Таня Смирнова, давала ей какой-нибудь суп или ходила для нее в магазин. Никакого общего быта, общего хозяйства тогда, в те годы, у Анны Андреевны с семьей ее бывшего мужа не было; тогда это были просто соседи по квартире, и притом неприязненные. Анна Андреевна горько жаловалась мне, что Пунины заняли своими дровами весь сарай, а ей свои поместить негде, что они запрещают своей домработнице покупать для нее продукты и т. д. Нести бремя тюремных очередей Пунины тоже ей не помогали. Начинается Отечественная война… Ахматова оказывается в эвакуации в Ташкенте, где находилась до 1944 года. Сын ее, будучи освобожден 10 марта 1943 года из лагеря и находясь на поселении (он работал в экспедиции от Норильского металлургического комбината), после настойчивых с его стороны ходатайств в октябре 1944 года отправляется на фронт. По окончании войны он возвращается в Ленинград и поселяется вместе с матерью. Жизнь семьи Пуниных тоже складывается нелегко. Мать Ирины Николаевны во время войны умирает, отец репрессирован. Ирина Николаевна вместе с малолетней дочерью Аней Каминской продолжает жить в одной квартире с Ахматовой. 14 августа 1946 года на Ахматову обрушился новый страшный удар. В этот день постановлением «О журналах “Звезда” и “Ленинград”» Ахматова надолго была отлучена от советской литературы. Все ее творчество объявляется антинародным, глубоко чуждым советской действительности, мешающим воспитанию нашей молодежи бодрой, верящей в свои силы, готовой преодолеть любые трудности. Имя Ахматовой надолго исчезает со страниц журналов, набор поэтического сборника, подготовленного к выходу в свет, рассыпан… Для Ахматовой вновь наступают черные дни. Однако судьба готовила этой женщине новые испытания. Впоследствии Ахматова не раз вспоминала мрачную дату — 14 августа 1946 года. Вот какую запись можно найти в ее архиве: «Как все уже было давно… И первый день войны, который еще недавно был таким близким, и день Победы, который, кажется, еще вчера стоял за плечами, и 14 августа 1946… и это уже история». А в стихотворении «Сон», которое помещено в цикле «Шиповник цветет», Ахматова пишет о «страшной годовщине». Под стихотворением дата — 14 августа 1956. Интересен подзаголовок этого цикла — «Из сожженной тетради». Он тоже имеет свою историю. Лев Гумилев, сын Ахматовой, недолго находился на свободе. В 1949 году он вновь арестован. Впоследствии, вспоминая об этом мрачном времени, Ахматова писала: «Биографию я принималась писать несколько раз, но, как говорится, с переменным успехом. Последний раз это было в 1946 году. Ее единственным читателем оказался следователь, который пришел арестовать моего сына (6 ноября 1949 года), а заодно сделал обыск в моей комнате. На другой день я сожгла рукопись вместе со всем моим архивом. Она, насколько помню, была не очень подробной, но там были мои воспоминания 1944 “Послеблокадный Ленинград” — их мне теперь трудно восстановить. Остальное уже настолько окаменело в памяти, что исчезнет только со мною вместе». К счастью, Ахматова уничтожила не весь свой архив. Но многое действительно было предано огню. В числе уничтоженных оказалась тетрадь в кожаном переплете с замком, которую Ахматовой в 1940 году подарил драматург В. Е. Ардов. На переплете была вытиснена фамилия «Ардов». Сама Ахматова так и называла эту тетрадь — «Ардов». Ряд лет Ахматова заполняла этот альбом новыми стихами. Но в 1949 году после произведенного обыска Ахматова в ярости уничтожила ряд своих рукописей, в том числе и альбом «Ардов». Итак, сын арестован, имя самой Ахматовой под запретом, средств к существованию нет. В этих условиях Ахматова, боясь, что ее рукописи попадут в чужие руки, составляет завещание в пользу Пуниной и ее дочери Каминской. Смерть Сталина и последовавшая за нею реабилитация приносят облегчение и Ахматовой. Сын реабилитирован и возвращается в Ленинград. После возвращения сына Ахматова аннулирует ранее сделанное завещание, считая, что сын — ее единственный наследник. Но отношения между матерью и сыном складываются не так, как хотелось бы Ахматовой. В последние годы жизни Ахматова материально вполне обеспечена (наконец-то!). Книги ее издаются на родине и раскупаются нарасхват. Имя ее окружено всеобщим уважением и почетом. Ее творчество получило широкое международное признание. Она выезжает в Англию и Италию и незадолго до смерти готовится к поездке во Францию. Но вот ухаживать за ней некому, Пунина и Каминская, к которым она искренне привязана, тяготятся уходом за ней, а сын живет отдельно от нее и в течение последних лет ее жизни не встречается с матерью. Не желая быть никому в тягость, Ахматова мотается по друзьям и знакомым, хотя, как говорил на процессе ее литературный секретарь Найман, последние годы жизни она стремилась к покою, к тихой оседлой жизни; но не было ни покоя у Ахматовой, ни оседлой жизни. По характеру своему Ахматова не была странницей. У нее был «вокзальный шок» при виде поездов. И вот, наконец, 5 марта 1966 года наступает смерть, оборвавшая полувековой творческий путь выдающегося русского поэта — прямой продолжательницы традиций Пушкина и Блока. Как ни горько в этом признаться, быть может, смерть — это единственное, что принесло ей истинное облегчение. Во всяком случае, когда Ахматову согласно ее желанию отпевали в Никольском соборе, на лице ее были разлиты величавость и спокойствие. Возвратимся теперь к спору об архиве Ахматовой, который вспыхнул после ее смерти. После кончины А. А. Ахматовой Союз писателей учредил комиссию по ее литературному наследству под председательством А. А. Суркова. В состав комиссии как члены семьи Ахматовой вошли Л. Н. Гумилев и И. Н. Пунина. Забегая вперед, отметим, что после смерти Ахматовой ее архив оказался в руках Пуниной и Каминской, проживавших с Ахматовой в одной квартире. В последние годы жизни Ахматова, будучи человеком щедрым по натуре и получая крупные литературные гонорары, фактически содержала Каминскую, а частично и Пунину, пользуясь их услугами в быту. Итак, комиссия по литературному наследству должна была определить судьбу архива поэта. Решая этот вопрос, по-видимому, нужно было прислушаться прежде всего к голосу самой Ахматовой. Ощущая неразрывную связь своего творчества с Петербургом — Петроградом — Ленинградом, воспетым в стихах Пушкина, Блока и ее собственных, Ахматова неоднократно выражала пожелание, чтобы после ее кончины ее архив был передан в Институт русской литературы (Пушкинский дом). Свою неразрывную связь с Ленинградом Ахматова запечатлела с предельной четкостью: А я один на свете город знаю Та же мысль повторяется в «Поэме без героя»: Разлучение наше мнимо, Как показали впоследствии многие близкие Ахматовой люди, она говорила им о своем желании видеть свой архив в Пушкинском доме, а на некоторых тетрадях ставила надписи: «В Пушкинский дом». Еще более образно выразила ту же мысль свидетельница Томашевская: «Ахматова мне говорила, что у нее “вечный роман” с Пушкиным и она хочет соединиться с ним под сенью Пушкинского дома». 23 июня 1966 года наследник поэта Гумилев заключил договор с Пушкинским домом, по которому продал Пушкинскому дому все рукописи, переписку и иконографический материал, принадлежавшие Ахматовой ко дню ее смерти, за 100 руб. В договоре было предусмотрено, что право собственности на рукописи, переписку, иконографический материал возникает у Института русской литературы (Пушкинского дома) со дня подписания договора. Одновременно институт принял на себя обязательство истребовать из незаконного владения третьих лиц все находящиеся у них рукописи, переписку и иконографические материалы. Выплата Гумилеву указанной выше суммы будет произведена лишь после фактического поступления рукописей к Институту. Как показал впоследствии один из членов комиссии академик В. М. Жирмунский, членам комиссии было ясно, что Гумилев передает Пушкинскому дому архив своей матери безвозмездно. Сумма в 100 руб. была проставлена, чтобы «придать договору видимость сделки». Для этого и был заключен как бы договор купли-продажи, хотя на самом деле имелась в виду безвозмездная передача архива в дар Пушкинскому дому в соответствии с желанием самой Ахматовой. 25 июня 1966 года комиссия по литературному наследству Ахматовой признала необходимым осуществить в кратчайший срок выявление материалов архива Ахматовой и подготовку передачи всех материалов в Пушкинский дом. Это решение было принято комиссией по предложению Алексея Суркова. За него голосовали все члены комиссии, в том числе и Пунина. Гумилев на заседании комиссии вновь подтвердил, что он желает безвозмездно передать архив своей матери в Пушкинский дом. Внимание! Авторские права на книгу "Из пережитого. 8-е издание" ( Толстой Ю.К. ) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
