Эффективность правового регулирования. Монография

Под ред. Полякова А.В., Денисенко В.В., Беляева М.А.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 18.07.2017 ISBN: 9785392263301 Язык: Объем текста: 308 стр. Формат: epub

Оглавление

Эффективность правового регулирования: поиск новых ответов на традиционные вопросы (предисловие к коллективной монографии) (М. А. Беляев, В. В. Денисенко)

Глава 1. Эффективность правового регулирования: коммуникативный подход (А. В. Поляков)

Глава 2. Эффективность правового регулирования и правовой позитивизм (М. В. Антонов)

Глава 3. Либертарно-юридическая догматика как фактор повышения качества и эффективности правового регулирования (В. В. Лапаева)

Глава 4. Постклассический подход к правовому регулированию и эффективности права (И. Л. Честнов)

Глава 5. Конституционализация права как средство обеспечения эффективности правового регулирования (Т. А. Васильева)

Глава 6. Принцип соразмерности как основание разрешения «парадокса свободы» в правовом регулировании (Н. В. Варламова)

Глава 7. Границы правового регулирования (И. Ф. Мачин)

Глава 8. Новое понимание правового регулирования в условиях юридификации общества (В. В. Денисенко)

Глава 9. Правоприменительная практика как показатель эффективности законодательства (на примере земской реформы 1864 г.) (Л. Е. Лаптева)

Глава 10. Эффективность нормативной регуляции в условиях экстенсивно расширяющейся правовой системы: диалектика количества и качества.[437] (М. А. Беляев)

Глава 11. Повышение эффективности примирительных процедур: проблемы и новации (М. В. Баранова)

Сведения об авторах

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 2.
Эффективность правового регулирования и правовой позитивизм.
(М. В. Антонов)

Одним из общих мест в современных философско-правовых дискуссиях стало признание права на существование (raison d’être) различных дискурсов о праве в современном мире, противоречащие друг другу положения которых могут рассматриваться как в равной степени притязающие на научную обоснованность и не исключающие друг друга из современной постклассической научной парадигмы. Современная философия права уже не рассматривает дискуссии о природе права как направленные на выяснение «истины» о праве и как, соответственно, подчиненные логическому закону исключения третьего. Это объясняется асимметричностью процессов правового развития в разных цивилизационных центрах, в различных культурах, где по-разному понимаются и акцентируются сущностные признаки права, и где само право функционирует по-разному.

Это приводит к некоторым затруднениям в научных дискуссиях в связи с кажущейся несводимостью аксиоматических посылок разных правовых дискурсов друг к другу. Право «как искусство добра и справедливости» плохо сочетается с правом как «командой суверена» и далеко не всегда совпадает с правом как с тем, «что говорят о праве судьи», и т. п. Но эти различия на самом деле не означают несводимости дискурсов друг к другу, а лишь демонстрируют разные исходные установки в понимании права (разные «типы правопонимания», если воспользоваться расхожим в отечественной теоретической юриспруденции термином), в ракурсе которых базовые концепты правового дискурса получают разное значение, а производные вопросы будут рассматриваться с различных перспектив. В рамках проблематики интерпретации права признание подобных различий влечет признание того, что с точки зрения разных дискурсов правовые нормы и принципы могут получить различное истолкование. И что, соответственно, каждое такое истолкование может притязать на правильность, не отрицая при этом таких же притязаний на правильность со стороны других вариантов истолкования, хотя бы логически эти варианты исключали друг друга.

Это же относится и к вопросу определения эффективности/действенности права (эти два термина будут рассматриваться в настоящей статье как синонимичные). Действенность команды суверена (классическое определение права по Джону Остину) может определяться совершенно иначе, чем действенность внутренних порядков социальных союзов (так понимал право Ойген Эрлих и ряд других представителей социологической юриспруденции). Действенность права как «искусства добра и справедливости» или системы фундаментальных, экзистенциальных и прочих ценностей будет иметь иную шкалу измерений, чем действенность права понимаемого как система особых психологических эмоций или как фактический порядок организованного принуждения. Поэтому с точки зрения логики научного исследования решению вопроса о выборе критериев для измерения действенности права должно предшествовать определение того, что понимается под предметом исследования, то есть под «правом», эффективность которого следует измерить. Здесь мы сталкиваемся с неизбежной множественностью конфликтующих между собой аксиоматических установок, которые обуславливают различное видение того, что находит свое осуществление в социальной среде в качестве «права». Решить конфликт этих аксиоматических установок и найти единый (и тем более «объективный») подход к вопросам эффективности права в рамках современного научного знания представляется более чем затруднительным.

Основным тезисом настоящей статьи является утверждение о том, что обсуждение проблематики действенности права следует вести в ракурсе позитивистских подходов к праву, поскольку различные варианты непозитивизма склонны понимать природу права в свете тех ценностей, определению и защите которых должно служить право и в этом смысле перемещать дискуссию в область неправового знания. Разумеется, вопросы об осуществлении ценностей в эмпирической реальности отнюдь не лишены философского и теоретического интереса, но эти вопросы в достаточной степени находят свое обсуждение в рамках этики и эстетики. Если понимать право как то или иное сочетание ценностей (справедливости, равенства, разумности и проч.), то проблематика эффективности права сводится к извечной проблеме осуществления и осуществимости идеала в действительности, номинализма и реализма в праве. История философии предлагает множество самых разнообразных вариантов исследования этой проблематики, но все эти варианты дают относительно немного для определения случаев дерогации (утраты силы нормой по причине ее неприменения), нежизнеспособности формально-правовых установлений в реальной социальной среде, расхождений между «правом в книгах» и «правом в действии», неудачности отдельных попыток трансплантации институтов зарубежного права и для прочих вопросов, которые представляют практический интерес для юристов в большинстве современных правопорядков. На эти практические вопросы дает ответы позитивистская юриспруденция, которая в этом аспекте (и, как минимум, в рамках романо-германской правовой семьи) демонстрирует наибольший потенциал.

Если продолжить предложенное выше сравнение проблем теории действенности права с теорией толкования права, то можно указать, что в плане различия вариантов интерпретации правовых текстов теоретическая юриспруденция сталкивается с рядом методологических затруднений. Если нельзя установить «единственно правильное» истолкование некоей нормы или принципа, и путем юридического силлогизма вывести из этого истолкования логические следствия для рассматриваемого правоприменителем дела, то праву, казалось бы, грозит превращение в произвол правоприменителей или, как это называют французские философы права, в «правление судей» (gouvernement des juges). Ведь если существует множество одинаково «относительно правильных» вариантов истолкования нормы, то судья делает выбор между этими вариантами на свое усмотрение (в нейтральном смысле этого термина, предполагающем возможность субъективного выбора). Это усмотрение может быть подчинено институциональным ограничениям в виде вышестоящих судов или политических механизмов контроля за судебной властью, либо некоей общей логике правового дискурса, но тем не менее оно имеет субъективный характер. Судебный акт (решение, приговор и проч.) оказывается тогда не приложением к конкретному спору некоей объективной меры правомерности (дозволенности), а результатом личного выбора судьей того нормативного смысла, применительно к которому этот судья решает дело. Если рассматривать норму как акт воли, направленный на поведение других людей и принудительно связывающий это поведение определенными рамками, то приходится признать, что творцами норм являются не парламенты, а суды. Эта проблематика была предметом многих оживленных споров в истории политико-правовой мысли XX в. и до настоящего времени остается в фокусе внимания философов права.

Под ред. Полякова А.В., Денисенко В.В., Беляева М.А. Эффективность правового регулирования. Монография

Под ред. Полякова А.В., Денисенко В.В., Беляева М.А. Эффективность правового регулирования. Монография

Монография посвящена проблемам повышения эффективности правового регулирования. В книге рассмотрены традиционные и новые парадигмы понимания эффективности как характеристики целенаправленной деятельности субъектов в правовом поле, показана диалектическая связь качественных и количественных данных, на основании которых правовое воздействие может считаться эффективным. Кроме того, в монографии рассматриваются проблемы пределов правового регулирования, ценностных и социокультурных особенностей управления обществом при помощи права. Законодательство приводится по состоянию на февраль 2017 г.<br /> Монография предназначена для преподавателей, аспирантов, магистрантов юридических вузов и факультетов, практических работников, а также ученых, занимающихся проблемами общей теории права и государства, философии и социологии права.

Внимание! Авторские права на книгу "Эффективность правового регулирования. Монография" (Под ред. Полякова А.В., Денисенко В.В., Беляева М.А.) охраняются законодательством!