|
|
ОглавлениеМосква – Петербург – телепатия творчества Алексей Ахматов. Анатомия лени Елена Ворон. Свидетель обвинения Гумер Каримов. Ночь в «Клозери-де-Лила» Людмила Лапина. Темное отражение Александр Мартусевич. По ту сторону Александр Мартусевич. Вечер 20 мая Леонид Смирнов. Грустная сказка со счастливым концом Алексей Дунев. Карьера троечника Евгений Каминский. Неподъемная тяжесть жизни Антонина Каримова. У кого что болит… Наталья Лунёва. Город моего детства Пяйви Ненонен. Лошадиные романы Алексей Смирнов. Пусть будут узоры Владимир Шпаков. Лестница в небо Леонид Рожников. Про мальчика, который потерялся Леонид Рожников. Amanita phalloides Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуНаталья ЛунёваРассказ «Где-то есть город, тихий, как сон…» Совсем не тихий, наоборот, шумный, веселый, молодой – мой ровесник. Отца, выпускника Института стали и сплавов им. И. В. Сталина, распределяют в столицу одной из закавказских республик, где он и знакомится со своей будущей женой, приехавшей туда из украинского городка. Молодая семья занимает крохотную комнатушку небольшой коммунальной квартиры, где также живет мать отца. Память сохранила косые солнечные лучи, падающие то ли из окна, то ли из балконной двери на этажерку из светлых гнутых прутьев, темный короткий коридор, некрашеную табуретку на кухне. Теплый солнечный весенний день, я гуляю во дворе. Соседский мальчик, «уже большой», берет меня за руку и ведет вокруг дома, мы ищем «синенькие цветочки» под молодыми сосенками. А потом происходят два события – родился младший брат и отцу, молодому специалисту, инженеру трубопрокатного завода, дали квартиру в молодом, строящемся рядом городе. Помнится светлый, серовато-желтый день, осенняя апшеронская степь, по которой грузовик везет нас в новый дом. Братик в кабине, на руках у мамы. А я в кузове, одеяло, которым я укутана, плохо укрывает от ветра, рядом отец и вещи. Следующая картина – комната, в углу два сдвинутых рядом перевернутых стула, где лежит братишка, запеленатый в бордовое колючее шерстяное одеялко. Впоследствии оно долгое время служило в нашей семье подстилкой при глажении. За братиком надо смотреть. Вокруг суета, незнакомые дядьки таскают вещи, топают, громко говорят. Сначала я старательно смотрю на этот сверток, но братик, несмотря на шум, спокойно спит, смотреть на него надоедает, и я, оглядываясь вокруг, пристаю к родителям: «А это наша комита? А другая комита – тоже наша?» Здесь пройдут детство и юность. Первая прогулка в новом дворе, незнакомые ребятишки посмеиваются над моими валенками. Обувка не по сезону, но другой – нет. В первую зиму в квартире холодно и бедно. На темно-коричневом крашеном полу постелены короткие половики, вырезанные из солдатских шинелей. Я играю с фанерным посылочным ящиком, стенки которого разрисовываю химическим карандашом. Серым цветом рисую стебель и листья, потом слюнявлю карандаш и рисую фиолетовые цветы. Во рту становится горько, и я вытираю ладошкой сиреневые слюни. Город строится, и дом напротив всю зиму стоит в строительных лесах. Во дворе валяется строительный мусор, доски, утыканные гвоздями. Весной на одну из них я наступаю, гвоздь прокалывает подошву сандалии, заодно и ступню, и я, громко плача, ковыляю домой. Наш дом стоит на перекрестке улиц Ленина и Сталина. Собственно говоря, через квартал от двора город заканчивается, а дальше начинаются виноградники, мимо которых летом мы ходим на море, где на влажном песчаном берегу, возле деревянных лачуг на воткнутых в землю шестах растянуты на просушку рыбацкие сети. По кромке воды шевелятся на мелких волнах клубки водорослей, черными головастиками плавают капли мазута. Когда купаешься, они прилипают к телу, дома долго приходится оттирать их тряпочкой, смоченной в керосине. Керосин продается в лавке-керосинке, недалеко от дома, если пройти через двор наискосок. Первое время хожу туда с матерью, а потом одна, с небольшим алюминиевым бидончиком. Так интересно смотреть, как в низкий широкий бак льется из крана мощная струя, вроде бы желтая, но в то же время с разноцветными переливами. Керосинщик черпает из бака высокой алюминиевой кружкой и наливает керосин через большую воронку в бидончик. Запах в лавке приятный, керосиновый. Дома почти половину кухни занимает сложенная из кирпичей, отштукатуренная плита, которую нужно растапливать дровами, но из-за отсутствия дров она просто служит как место для кастрюль и сковородок. Рядом на тумбочке у окна стоит керогаз, на котором готовится еда, и я в десять лет уже умею им пользоваться и на летних каникулах готовлю обед на всю семью. Обед состоит из борща с тушенкой, щедро заправленного помидорами, поджаренными с большим количеством репчатого лука, и компота из алычи. Внимание! Авторские права на книгу "Проспект на Невском: 22 автора, которых нужно знать (сборник рассказов)" (Коллектив авторов) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
