Проблемы квалификации преступлений. Монография

Под ред. Ображиева К.В., Пикурова Н.И.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 26.09.2018 ISBN: 9785392281589 Язык: Объем текста: 457 стр. Формат: epub

Оглавление

Предисловие

Глава 1. Понятие, значение, виды, этапы, субъекты квалификации преступления

Глава 2. Принципы и правила квалификации преступлений

Глава 3. Юридическое основание квалификации преступлений

Глава 4. Квалификация преступлений с учетом межотраслевых связей

Глава 5. Проблемы квалификации преступлений с оценочными признаками состава

Глава 6. Проблемы квалификации преступлений при конкуренции уголовно-правовых норм

Глава 7. Проблемы разграничения сложных единичных преступлений и множественности преступных деяний

Глава 8. Проблемы квалификации неоконченных преступлений

Глава 9. Проблемы квалификации преступлений, совершенных в соучастии

Глава 10. Проблемы квалификации преступлений, совершенных несколькими лицами, при отсутствии признаков соучастия

Глава 11. Изменение квалификации преступления: основания и процессуальный порядок

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 7.
Проблемы разграничения сложных единичных преступлений и множественности преступных деяний

Осуществляя деятельность по применению уголовно-правовых норм, органы предварительного расследования и суд нередко сталкиваются с проблемами квалификации сложных единичных преступлений. Как показывает практика, разграничение сложных единичных преступлений с множественностью преступных деяний сопровождается значительным числом квалификационных ошибок, о чем наглядно свидетельствует опубликованная практика Верховного Суда Российской Федерации. Высшая судебная инстанция вынуждена регулярно исправлять ошибки, связанные с необоснованной квалификацией нескольких преступлений в качестве единичного преступного деяния, а равно просчеты обратного порядка, когда сложное единичное преступление ошибочно признается совокупностью преступлений.

Подобные правоприменительные ошибки влекут за собой крайне неблагоприятные юридические и социальные последствия. Как отмечается в уголовно-правовой литературе, «правовая оценка и квалификация содеянного как совокупности преступлений в тех случаях, когда имеет место лишь одно преступление, и наоборот, квалификация нескольких преступлений как единого общественно опасного деяния ведут к серьезным нарушениям… законности, неблагоприятно сказываются на борьбе с преступностью в целом, на судьбе осужденных и их близких, искажают реальную картину состояния преступности и т. п.». На этом фоне изучение правил квалификации сложных единичных преступлений и проблем их отграничения от множественности преступных деяний приобретает повышенную актуальность.

1. Понятие и виды сложных единичных преступлений

Отправной точкой к исследованию сложных единичных преступлений является уяснение признаков и социально-юридической природы единичного преступления как такового. В теории уголовного права считается, что «понятие единичного преступления может быть охарактеризовано со стороны формы и содержания». С формально-юридических позиций единичным преступлением следует считать деяние, которое содержит признаки одного состава преступления. Что же касается содержательных признаков единичного преступления, то к таковым следует отнести внутреннюю взаимосвязь между его элементами, которая определяется совокупностью трех видов связей:

а) функциональная связь, которая объединяет как отдельные телодвижения, составляющие одно преступное деяние, так и несколько различных преступных действий (актов бездействия), выступающих в качестве этапа, способа или средства для достижения преступного результата. Наиболее рельефно функциональная связь демонстрирует себя в единичных преступлениях, совершаемых несколькими деяниями, каждое из которых может иметь (при их изолированном рассмотрении) самостоятельное уголовно-правовое значение. В этом случае различные действия (бездействие), образующие единичное преступление, выступают в качестве этапа, способа или средства для достижения преступного результата. Примером может служить изнасилование, в котором психическое и (или) физическое насилие является не самоцелью, а выступает в качестве способа подавления сопротивления потерпевшей, что позволяет считать насилие составным элементом указанного единичного преступления, функционально связанным с насильственным половым актом. Однако если насилие к потерпевшей применяется после ее изнасилования, основания для признания содеянное единичным преступлением отсутствуют, поскольку насильственный половой акт и последующее за ним применение насилия функционально между собой не связаны;

б) причинно-следственная связь, которая придает внутреннее единство преступлению, повлекшему несколько общественно опасных последствий. Так, например, если виновный одним деянием причиняет два тождественных общественно опасных последствия, содеянное в целом признается единичным преступлением, поскольку наступившие последствия причинно связаны с одним деянием. На это обстоятельство, в частности, обращается внимание в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 декабря 2008 г. № 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения». В нем разъясняется, что «если из-за нарушения правил дорожного движения или эксплуатации транспортного средства по неосторожности был одновременно причинен тяжкий вред здоровью нескольким лицам, виновное лицо несет уголовную ответственность по части 1 статьи 264 УК РФ». В подобных ситуациях причиненные тождественные последствия (тяжкий вред здоровью двух или более потерпевших) являются результатом одного деяния, а значит, содеянное в целом имеет тесную внутреннюю взаимосвязь, что и позволяет расценивать его в качестве единичного преступления;

в) субъективная связь, которая, по общему правилу, определяется единством вины,а в умышленных единичных преступлениях — на основании единства мотива и цели совершения деяний, образующих преступление. Субъективные проявления внутренней взаимосвязи элементов единичного преступления имеют существенные различия в зависимости от того, с какой формой вины совершается преступление. По общему правилу, единичное преступление характеризуется тем, что входящие в его состав деяния совершаются с одной формой вины. Если же у виновного имеется умысел на причинение одних последствий, но вследствие его действий по неосторожности наступили иные последствия, субъективная связь между наступившими последствиями отсутствует.

Так, Павленко, действуя из хулиганских побуждений, с целью убийства приставил к шее военнослужащего Зворыкина заряженную винтовку и нажал на спусковой курок. Потерпевший успел отклониться, но стоявший сзади него Авдеев был убит.

Поскольку в приведенном примере между умышленными действиями виновного, направленными на причинение смерти одному потерпевшему, и неосторожным причинением смерти другому отсутствует субъективная связь, содеянное необходимо расценивать не как единичное преступление, а как их множественность (покушение на убийство общеопасным способом и причинение смерти по неосторожности).

В умышленных единичных преступлениях субъективная связь находит свое проявление в единстве мотива и цели совершения. Например, если умышленно совершенные лицом тождественные преступные действия имеют сходную мотивацию и направлены к общей цели, то содеянное расценивается как единичное продолжаемое преступление. Если же подобные действий обусловлены несовпадающими мотивами и имеют различные цели, то каждое из них приобретает самостоятельное уголовно-правовое значение, а содеянное образует множественность преступлений.

Необходимо учитывать, что действующее уголовное законодательство в отдельных случаях признает единичными такие преступления, элементы которых субъективно не связаны между собой. Речь идет о преступлениях с двумя формами вины (ст. 27 УК РФ). Несмотря на отсутствие субъективной связи между умышленным преступлением и неосторожным причинением вреда, законодатель все же признает содеянное единичным преступлением, руководствуясь преимущественно объективной (причинно-следственной) внутренней взаимосвязью — тем, что неосторожно причиненные последствия являются результатом деяния умышленного. Приведенный пример показывает, что достоверный вывод о содержательном (внутреннем) единстве преступления может быть сделан лишь с учетом всей совокупности функциональных, причинно-следственных и субъективных связей между его элементами.

Следует подчеркнуть, что сама по себе внутренняя взаимосвязь между несколькими деяниями не дает основания для вывода о наличии единичного преступления, поскольку взаимосвязанные с содержательной точки зрения деяния по действующему уголовному законодательству нередко признаются множественностью преступлений. Так, например, если лицо с целью создания незаконного вооруженного формирования незаконно приобретает, хранит, носит огнестрельное оружие, то с точки зрения содержательного критерия все указанные деяния следовало бы признать единичным преступлением, поскольку они имеют функциональную и субъективную связь. Однако состав преступления, предусмотренного ст. 208 УК РФ, не охватывает незаконный оборот оружия, в связи с чем в правоприменительной практике содеянное квалифицируется как совокупность преступлений, предусмотренных ст. 208 и 222 УК РФ. Таким образом, правильное определение единичного преступления возможно только при условии совместного применения содержательного и формально-юридического критериев.

Единичные преступления принято подразделять на простые и сложные. При этом в науке доминирует точка зрения, согласно которой критерием этой классификации является законодательная конструкция состава. В соответствии с этим подходом, простым единичным преступлением предлагается считать одно деяние, посягающее на один объект, повлекшее одно последствие (в преступлениях с материальным составом), совершенное с одной формой вины, а к сложным единичным преступлениям относить преступления, элементы состава которых не являются одномерными. Показательной в этом отношении является позиция Н. Ф. Кузнецовой, которая указывает, что «в простых единичных составах все элементы представлены в единичном числе — один объект, одно действие (бездействие), одно общественно опасное последствие, общий субъект и одна форма вины. Структура сложных преступлений выражается в умножении тех или иных элементов составов».

Однако в таком случае к сложным единичным преступлениям нельзя отнести многие преступления, которые, несмотря на простоту (одномерность) признаков состава, имеют значительное сходство с множественностью преступлений. Так, если руководствоваться вышеизложенным подходом, то кражу, безусловно, следует отнести к простым единичным преступлениям, что, кстати, и делают некоторые специалисты. В частности, в известном курсе уголовного права отмечается, что «примером простого единичного преступления можно назвать кражу, т. е. тайное хищение чужого имущества. Кража посягает на один объект — общественные отношения в сфере распределения материальных благ, осуществляется единым действием — изъятием и (или) обращением чужого имущества в пользу виновного, совершается с прямым умыслом и квалифицируется по ч. 1 ст. 158 УК РФ».

Между тем, несмотря на одномерность состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 УК РФ, в реальной действительности кража может быть как простым, так и сложным преступлением. Так, если кража совершена одним деянием, то ее следует считать простым преступлением; однако если кража имеет продолжаемый характер, то она приобретает существенное сходство с множественностью преступлений, что заставляет относить ее к сложным единичным преступлениям.

Имеются и примеры обратного порядка, когда по законодательной конструкции состав преступления является сложным, а фактически совершенное деяние в реальной действительности является простым (например, лицо совершило только одно из деяний, альтернативно перечисленных в диспозиции статьи).

Приведенные примеры показывают, что простота или сложность единичного преступления не может определяться с позиции законодательной конструкции его состава (одномерности или неодномерности его признаков). Сложность единичного преступления кроется не столько в его составе (многомерности его признаков), сколько в самом этом преступлении как реально существующем явлении. В первую очередь она определяется наличием внешнего сходства с множественностью преступлений, которое отсутствует у простых единичных преступлений. Именно сходство с множественностью делает преступление сложным, затрудняет его квалификацию, порождая потребность в отграничении от множественности преступлений.

Единичное преступление приобретает внешнее сходство с множественностью преступных деяний в случаях, когда оно совершается:

а) несколькими взаимосвязанными деяниями;

б) одним деянием, которое посягает на несколько объектов уголовно-правовой охраны, двух или более потерпевших, совершается в отношении нескольких предметов либо причиняет множество общественно опасных последствий;

в) одним непрерывным в течение определенного времени деянием.

В подобных случаях единичное преступление необходимо считать сложным, вне зависимости от того, какую конструкцию (простую или сложную) имеет состав, охватывающий признаки соответствующего преступления.

Сложные единичные преступления весьма разнообразны, что предопределяет постановку вопроса об их классификации. По этому вопросу в уголовно-правовой литературе представлен широчайший спектр несовпадающих точек зрения, отличающихся друг от друга как количеством (от двух до девяти), так и номенклатурой видов сложного единичного преступления.

При классификации сложных единичных преступлений следует учитывать, что их сложный характер далеко не во всех случаях получает законодательное отражение в сложном составе, а в ряде случаев вовсе не зависит от конструкции состава. Показательными в этом плане являются продолжаемые и длящиеся преступления, сложность которых связана не с конструкцией их состава (он может быть простым), а с их внешними характеристиками, проявляющимися в реальной действительности. Иными словами, в основе единства подобных преступлений находится содержательный критерий, выражающийся во внутренней взаимосвязи его элементов.

В то же время существует ряд сложных единичных преступлений, единство которых определяется не столько внутренней взаимосвязью их элементов, сколько конструкцией их составов, объединяющих признаки несколько преступных деяний и (или) последствий. Характерным примером являются составные преступления, которые признаются единичными именно потому, что законодатель объединил признаки нескольких преступных деяний в одном сложном составе преступления. Хотя в основе такого объединения находится внутреннее единство соответствующих деяний, а также их типичность, в подобных единичных преступлениях все же доминирует формально-юридический критерий единства — единый сложный состав, поскольку его законодательное «разделение» на несколько простых составов приводит к исчезновению сложного единичного преступления (вместо него образуется множественность преступных деяний).

Весьма показательным в этом плане можно считать изменение законодательного подхода к регламентации уголовной ответственности за вымогательство, сопряженное с захватом заложников. Согласно ч. 4 ст. 148 УК РСФСР вымогательство, сопряженное с захватом заложников, признавалось единичным составным преступлением, влекущим повышенную уголовную ответственность. Однако в ходе уголовно-правовой реформы, завершившейся принятием УК РФ 1996 г., указанный квалифицированный состав вымогательства был исключен из уголовного законодательства. В результате вымогательство, сопряженное с захватом заложников, утратило формально-юридическое единство, то есть «распалось» на два единичных преступления.

Не менее показательной является и ситуация с законодательным реформированием оснований уголовной ответственности за незаконный оборот предметов вооружений. Напомним, что до недавнего времени ч. 1 ст. 222 УК РФ признавала единичным преступлением незаконный оборот огнестрельного оружия, его основных частей, боеприпасов (за исключением гражданского огнестрельного гладкоствольного длинноствольного оружия, его основных частей и патронов к нему, огнестрельного оружия ограниченного поражения, его основных частей и патронов к нему), взрывчатых веществ или взрывных устройств. Однако Федеральный закон от 24 ноября 2014 г. № 370-ФЗ исключил из перечня предметов этого преступления взрывчатые вещества и взрывные устройства и дополнил УК РФ ст. 222.1 «Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств», что закономерно сказалось на уголовно-правовой оценке незаконного оборота предметов вооружения. Так, например, если до принятия Федерального закона от 24 ноября 2014 г. № 370-ФЗ незаконный оборот огнестрельного оружия и взрывчатых веществ квалифицировался как единичное преступление, то после внесения рассматриваемых изменений содеянное образует совокупность преступлений, предусмотренных ст. 222 и 222.1 УК РФ.

Отмеченное различие может быть положено в основу классификации сложных единичных преступлений на две подгруппы.

1. Единичные преступления со сложными характеристиками, не зависящими от конструкции состава преступления (его простоты или сложности). К ним относятся:

а) продолжаемое преступление;

б) длящееся преступление;

в) преступление, переросшее из другого преступления;

г) преступление с множественностью потерпевших, не предусмотренное сложным составом.

2. Единичные преступления со сложными составами. К ним необходимо отнести:

а) преступление с альтернативными признаками состава;

б) составное преступление;

в) преступление, состав которого предусматривает повторные действия.

2. Единичные преступления со сложными характеристиками, не зависящими от конструкции состава: проблемы разграничения с множественностью преступных деяний

2.1. Продолжаемое преступление

Определение продолжаемого преступления в уголовном законодательстве отсутствует; не регламентированы и правила его квалификации. Восполняют этот пробел постановления Пленума Верховного Суда.

В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. № 23 «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям» (с изменениями, внесенными Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 14 марта 1963 г. № 1), продолжаемыми являются «преступления, складывающиеся из ряда тождественных преступных действий, направленных к общей цели и составляющих в своей совокупности единое преступление». Наряду с общим определением продолжаемого преступления, Пленум Верховного Суда Российской Федерации выработал дефиниции отдельных видов продолжаемых преступных деяний (хищения, изнасилования, насильственных действий сексуального характера, легализации имущества, приобретенного преступным путем, получения взятки и др.).

Анализ соответствующих разъяснений высшей судебной инстанции, материалов судебной практики по конкретным делам, а также результатов специальных уголовно-правовых исследований позволяет выделить следующие признаки продолжаемого преступления.

1. Структуру продолжаемого преступления могут образовывать деяния, которые при изолированном рассмотрении представляют собой самостоятельные преступления, а равно деяния, сами по себе не являющимися преступными, но образующие состав иного, например, административного правонарушения.

Так, по делу Поповой, работавшей заведующей столовой, Верховный Суд РСФСР признал продолжаемым преступлением совершение ряда мелких хищений, охватываемых единым умыслом и совершенным с общей целью. Как указал Верховный Суд, Попова «из выручки столовой присваивала деньги в сумме до трех рублей, брала без оплаты продукты на мелкие суммы; питалась на работе вместе с дочерью, не оплачивая стоимость обедов, т. е. присвоение имело место мелкими суммами, одним и тем же способом, что свидетельствует о едином умысле и одном продолжаемом хищении».

Это никоим образом не влечет размывания границ уголовно-правового регулирования и не нарушает предписания ст. 8 УК РФ, поскольку при совершении продолжаемого преступления уголовно-правовой оценке подлежат не отдельные деяния, входящие в его состав, а продолжаемое преступление в целом. С учетом этого, изолированное рассмотрение противоправных актов, посредством которых совершается продолжаемое преступление, по большему счету, вообще лишено смысла, поскольку они представляют собой лишь составной элемент единого продолжаемого преступления.

2. Продолжаемое преступление совершается только тождественными взаимосвязанными деяниями, причем тождественными в юридическом смысле. Как отмечается по этому поводу в уголовно-правовой литературе «при продолжаемом хищении в форме кражи с незаконным проникновением в жилище вор в первый раз может проникнуть в квартиру, разбив оконное стекло, а во второй — уже через открытую им изнутри дверь квартиры; в первый раз он может выкинуть похищенное имущество сообщникам в окно, а во второй раз — вынести через подъезд. В криминалистическом смысле способы хищения не тождественны,а в уголовно-правовом — тождественны: это кража с незаконным проникновением в жилище». При этом тождественными в юридическом смысле следует считать не только деяния, предусмотренные одной статьей Особенной части УК РФ, но также и смежные преступления и административные правонарушения (например, кражу и мелкое хищение в форме кражи).

Под ред. Ображиева К.В., Пикурова Н.И. Проблемы квалификации преступлений. Монография

Под ред. Ображиева К.В., Пикурова Н.И. Проблемы квалификации преступлений. Монография

Монография посвящена проблемам квалификации преступлений. В ней рассмотрены понятие, виды, значение, юридическая основа квалификации преступлений, ее принципы и правила, особенности квалификации преступлений с переменными признаками состава, проблемы квалификации преступлений при конкуренции уголовно-правовых норм, разграничения сложных единичных преступлений и множественности преступных деяний, квалификации неоконченных преступлений и преступлений, совершенных несколькими лицами, проанализированы основания и процессуальный порядок изменения квалификации преступления.<br /> Законодательство приведено по состоянию на сентябрь 2017 г.<br /> Монография рассчитана на научных сотрудников, преподавателей, практикующих юристов, студентов и аспирантов юридических вузов и факультетов.

Внимание! Авторские права на книгу "Проблемы квалификации преступлений. Монография" ( Под ред. Ображиева К.В., Пикурова Н.И. ) охраняются законодательством!