Книги

Проблемы квалификации преступлений. Монография

Под ред. Ображиева К.В., Пикурова Н.И.

Возрастное ограничение:

Жанр:

Юридическая

Издательство:

Проспект

Дата размещения:

26.09.2018

ISBN:

9785392281589

Язык:

Объем текста:

457 стр.

Формат:

epub

Глава 4.
Квалификация преступлений с учетом межотраслевых связей

1. Содержание бланкетных признаков состава преступления и вопросы квалификации

Под нормативной основой квалификации преступления понимается уголовное законодательство, основанное на Конституции Российской Федерации и общепризнанных принципах, и нормах международного права. Вместе с тем во многих случаях норму уголовного права нельзя применить без обращения к нормативным предписаниям иной отраслевой принадлежности. Речь идет о детализации бланкетных диспозиций и отдельных признаков, имеющих бланкетную форму. Объем требуемой для квалификации преступления информации в таком случае не только умножается. Кроме того, меняется алгоритм установления такой информации.

Бланкетные признаки состава преступления детализируются с помощью норм практически всех отраслей права, а каждая из таких отраслей обладает своеобразным режимом правового регулирования. Существуют и другие особенности нормативного материала других отраслей права, которые обязательно надо учитывать для конкретизации бланкетных признаков состава преступления. Важно отметить, что речь идет не только об уточнении содержании бланкетных признаков в процессе квалификации, но и о существенной специфике самого процесса установления тождества между признаками совершенного деяния и составом преступления, а также закрепления его результатов в правоприменительном акте. Учитывая, что бланкетные признаки имеются в подавляющем большинстве составов преступлений, мы рассмотрим особенности квалификации таких преступлений на примере лишь некоторых из них.

Прежде всего, необходимо отличать действительно бланкетный признак, требующий подтверждения его наличия с помощью обращения к нормативным правовым актам иных отраслей права, от ложного бланкетного признака. Считать ли признак бланкетным или отнести его к обычным элементам состава преступления, решает правоприменитель, однако такое решение не может быть произвольным. В его основе лежит реальная связь между предписаниями уголовного закона и нормами других отраслей права, возникающая независимо от мнения правоприменителя, поскольку бланкетность является лишь отражением объективно существующей межотраслевой связи. Задача правоприменителя определить наличие или отсутствие такой связии в зависимости от результата применить уголовно-правовую норму в полном объеме со ссылкой на детализирующие нормы иных отраслей права.

Бланкетные признаки могут быть выражены с помощью слов «противоправный», «незаконный» и т. п. Сложность заключается в том, что не всякое употребление указанных слов свидетельствует о бланкетном признаке. Нередко за ними стоит очевидная противоправность, не требующая подтверждения ссылкой на нормативные акты иных отраслей права. Например, под хищением согласно примечанию к ст. 158 УК РФ, понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. В гражданском праве существует презумпция законности владения. Если не доказано обратно, владение признается правомерным и, соответственно, произвольное изъятие у собственника или иного владельца имущества помимо их воли является противоправным действием. Нет необходимости каждый раз доказывать противоправность действия лица, тайно изъявшего из чужой квартиры имущество или обманным путем завладевшим чужим имуществом. «Ложный» бланкетный знак использован при формулировании составов неправомерных действий при банкротстве (ст. 195 УК РФ) и неправомерного завладения автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (ст. 166 УК РФ). Неправомерность в указанных составах преступлений проявляется в самом факте совершения тех действий, которые непосредственно перечислены в диспозиции статьи УК РФ и дополнительной ссылки на нормы других отраслей права, обычно, не требует.

Вместе с тем при наличии определенных обстоятельств такому признаку противоправности может быть придано бланкетное содержание, например, в случае использования лицом внешне легальных форм способов изъятия имущества, противоправность которого нуждается в обосновании. Так, в п. 11 постановления Пленума Верхового Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» разъясняется, что «как хищение чужого имущества в форме мошенничества надлежит оценивать действия, состоящие в получении социальных выплат и пособий, иных денежных выплат (например, предусмотренных законом компенсаций, страховых премий) или другого имущества путем представления в органы исполнительной власти, учреждения или организации, уполномоченные принимать соответствующие решения, заведомо ложных сведений о наличии обстоятельств, наступление которых согласно закону, подзаконному акту и (или) договору является условием для получения соответствующих выплат или иного имущества (в частности, о личности получателя, инвалидности, наличии иждивенцев, участии в боевых действиях, отсутствии возможности трудоустройства, наступлении страхового случая), а также путем умолчания о прекращении оснований для получения указанных выплат». Такие признаки состава, межотраслевые свойства которых появляются лишь при стечении определенных обстоятельств, можно назвать альтернативно-бланкетными.

В некоторых диспозициях признаки, выраженные такими же лексическими единицами, имеют постоянное бланкетное содержание. Например, неправомерность отказа должностного лица в предоставлении собранных в установленном порядке документов и материалов, непосредственно затрагивающих права и свободы гражданина (ст. 140 УК РФ), требует обоснования с позиции нормативных актов, которые регламентируют порядок предоставления информации и условия отказа в этом. Нуждаются в таком обосновании признаки неправомерного вмешательства в работу Государственной автоматизированной системы Российской Федерации «Выборы» (ч. 3 ст. 141 УК РФ), неправомерного отказа в государственной регистрации индивидуального предпринимателя или юридического лица (ст. 169 УК РФ). Таким образом, бланкетный характер признака может быть определен лишь в контексте конкретного состава преступления.

Так, при рассмотрении уголовных дел о незаконном использовании объектов изобретательских и патентных прав и разрешении вопроса о наличии состава указанного преступления судам следует иметь в виду, что действующим законодательством Российской Федерации предусмотрены некоторые действия, совершение которых не признается нарушением исключительного права патентообладателя на использование изобретения, полезной модели или промышленного образца (например, использование запатентованных изобретения, полезной модели или промышленного образца для удовлетворения личных, семейных, бытовых или иных не связанных с предпринимательской деятельностью нужд, если целью такого использования не является получение прибыли) (п. 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 апреля 2007 г. № 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака»).

Принимая решение о признании действий законными или незаконными, правоприменитель обязан учитывать всю систему сложившейся системы правового регулирования данной сферы общественных отношений. Например, для признания законности использования объектов интеллектуальной собственности необходимо установить наличие хотя бы одного из оснований этого правомочия. Оно может возникнуть в силу авторства или получения по наследству; в силу закона или согласно договору, по которому оно передается лицу от автора или иного правообладателя; в силу специального случая, прямо предусмотренного в законодательстве (речь идет об исключениях) или при получении лицензии, выданной организацией, управляющей имущественными правами на коллективной основе. Наличие таких признаков еще не гарантирует правомерность указанных действий. В уголовно-правовой литературе по этому поводу отмечается, что «использование объектов авторского права может быть незаконным и со стороны автора, если он передал исключительные права на использование созданного им произведения или это произведение было им создано в порядке выполнения служебного задания. Здесь авторства недостаточно для того, чтобы признать использование объектов авторского права правомерным. Поэтому необходимо принимать во внимание весь механизм взаимодействия норм, предусматривающих различные условия возникновения права на использование объектов авторских прав».

Некоторые бланкетные признаки, конкретизируемые с помощью норм других отраслей права, могут потерять бланкетные свойства, если им дано определение непосредственно в самом уголовном законе. Так, понятие «жилище» по своему происхождению являлось термином подотрасли жилищного права, однако при квалификации преступлений, связанных с проникновением в жилое помещение, возникали трудности сочетания содержания этого термина с другими признаками состава преступления. После того, как законодатель внес изменения в ст. 139 УК РФ, дополнив его примечанием, раскрывающим содержание понятия «жилище», этот термин приобрел собственное уголовно-правовое содержание. Теперь в спорных случаях правоприменитель обращается не к жилищному законодательству,а к нормам УК РФ.

Так, из квалификации действий Н. надзорной инстанцией был исключен признак совершения разбойного нападения с незаконным проникновением в жилище. Свое решение суд мотивировал тем, что общий для трех квартир коридор нельзя признать жилищем согласно примечанию к ст. 139 УК РФ.

Бланкетные признаки могут входить в любой элемент состава преступления, конкретизируя, например, признаки субъекта преступления. Вместе с тем необходимо помнить, что само по себе наличие у субъекта признака, отвечающего его бланкетному содержанию, само по себе еще не свидетельствует о наличии данного состава преступления. Необходимо установить, что этот признак нашел отражение в совершенном деянии.

К. был осужден за получение взятки по п. «г» ч. 4 ст. 290 УК РФ и п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ за превышение должностных полномочий. Являясь должностным лицом — приставом-исполнителем отдела службы судебных приставов ЗАО г. Москвы, он потребовал от начальника отдела ОАО «Транспортная компания «Фили» С. деньги в сумме 5 тыс. долларов США за направление постановления о снятии ареста на принадлежащие этому ОАО строения. После получения требуемой суммы К. был задержан сотрудниками милиции. Учитывая, что никакого отношения к делу данного ОАО К. не имел и не мог исполнить в его интересах тех действий, которые обещал выполнить его руководителю С. за деньги, Верховный Суд Российской Федерации переквалифицировал действия К. со ст. 290 УК РФ ст. 159 УК РФ «Мошенничество».

Наличие отдельных бланкетных признаков еще не свидетельствует об особом виде построения уголовно-правовой нормы, поскольку такие признаки имеются в большинстве статей УК РФ. Например, диспозиция упомянутой выше ст. 290 УК РФ к числу бланкетных обычно не относится, однако отдельные признаки субъекта и признаки объективной стороны уточняются с помощью соответствующих нормативных актов, определяющих компетенцию должностного лица. Как правило, такое обращение к нормативным актам иных отраслей не требует ссылки на соответствующие статьи и пункты. Но иногда для решения вопросов квалификации приходится ссылаться на дополнительный нормативный материал. Ознакомление с судебной практикой последних лет позволяет сделать вывод, что ссылка на нормативный материал других отраслей права для конкретизации признаков должностного лица встречается практически по всем делам, причем такие ссылки обычно даются в развернутом виде с описанием временных пределов наличия у лица определенных должностных функций (например, приводятся ссылки на нормы законодательства о государственной службе, приказы о возложении определенных должностных полномочий и т. п.).

Наличие бланкетных признаков в диспозиции статьи Особенной части УК РФ следует учитывать и при конкретизации признаков субъективной стороны. Нуждаются в уточнении и некоторые правовые презумпции, в частности презумпция знания уголовно-правового запрета, если осознание фактических обстоятельств дела, определяющих общественно опасный характер деяния, опосредовано осведомленностью о юридических свойствах данного деяния. Прежде всего, речь идет о запрете, выраженным с помощью бланкетной диспозицией, когда детализирующие его содержание нормы не является достаточно доступным для обычного адресата запрета. К их числу можно отнести порядок пользования информацией посредством доступа в сеть Интернет. Несмотря на то, что Интернет достаточно прочно вошел в жизнь российских граждан, многие не осведомлены об особенностях заключения договоров с провайдероми с другими субъектами, предоставляющими услуги связи. В таких условиях отсутствие информированности о правилах может привести к добросовестному заблуждению, свидетельствующему об отсутствии умысла или даже вины в целом.

Так, по приговору Самарского районного суда г. Самары З. был осужден по ч. 1 ст. 165 УК РФ и по ч. 1 ст. 272 УК РФ. Постановлением президиума Самарского областного суда приговор и кассационное определение в отношении З. в части его осуждения по ч. 1 ст. 272 УК РФ отменены, а дело прекращено за отсутствием состава преступления. Осужденный З. на предварительном следствиии в судебном заседании заявлял, что, пользуясь сетью «Интернет», он не предполагал, что приобретенное им право доступа в сеть является незаконным. Он передавал деньги за пользование «Интернетом» человеку, открывавшему ему доступ в сеть. К. как в ходе предварительного следствия, таки в судебном заседании подтверждал, что именно он предложил З. подключить их персональные компьютеры к сети «Интернет», пояснив, что пользование сетью стоит 400 руб. Деньги З. ему передал. При этом, как показал К., пароли и логины он брал сначала у Т., а затем у М. и вводил их в компьютеры З., получая каждый раз новые реквизиты доступа. Суд посчитал, что такое поведение З., взрослого, дееспособного гражданина с высшим юридическим образованием, свидетельствует о том, что он заведомо осознавал незаконность своего выхода в сеть «Интернет», выдавая себя за разных легальных пользователей, и желал пользоваться сетью именно таким незаконным способом. Однако Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации не согласилась с такой оценкой действий З., указав, что приведенные в приговоре данные свидетельствуют о необоснованности судебных решений с выводами о том, что З. умышленно незаконно пользовался сетью «Интернет». Соответственно сделан вывод и об отсутствии состава другого преступления (ч. 1 ст. 165 УК РФ), который не был исключен кассационной инстанцией.

Бланкетность наиболее ярко выражается в случаях, когда с помощью норм других отраслей права конкретизируются признаки объективной стороны состава преступления. И, наконец, самой сложной конструкцией является бланкетная диспозиция, отсылающая к нарушению специальных правил иных отраслей права, что требует конкретизации не отдельных признаков состава преступления, а всех его элементов с помощью обращения к нормам иной отрасли права. В данном случае не один или несколько признаков, а вся диспозиция является бланкетной. Подробнее особенности квалификации таких преступлений рассматриваются в следующем параграфе.

Еще одна группа бланкетных признаков связана не с нарушением, а соблюдением предписаний других отраслей права. Для квалификации в таком случае требуется установить наличие определенного правового статуса субъекта преступления (ст. 285 УК РФ), потерпевшего (ст. 317 УК РФ), юридические свойства предмета (ст. 228 УК РФ) и т. п. Указанные виды диспозиций редко встречаются в чистом виде. Обычно присутствуют компоненты разных групп бланкетных признаков. Например, в ст. 171 УК РФ речь идет о бланкетных признаках позитивного юридического содержания (предпринимательская деятельность) и признаках негативного свойства (без регистрации, без надлежащего разрешения, с нарушением лицензионных требований и т. п.). И, наоборот, в составах преступлений, связанных с нарушением специальных правил, требуется установление обстоятельств, имеющих позитивное юридическое содержание (например, вид правового режима, в условиях которого происходит нарушение правил).

В тех случаях, когда отраслевое свойство признака состава преступления может меняться в зависимости от различных ситуаций (от гражданско-правового, административно-правового до собственно уголовно-правового) законодатель использует альтернативно-бланкетные признаки. Например, применительно к мошенничеству такой альтернативно-бланкетный признак может относиться к природе обмана. В п. 2 постановления Пленума Верхового Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» отмечается, что «сообщаемые при мошенничестве ложные сведения (либо сведения, о которых умалчивается) могут относиться к любым обстоятельствам, в частности к юридическим фактам и событиям, качеству, стоимости имущества, личности виновного, его полномочиям, намерениям». Альтернативно-бланкетным применительно к этому составу можно назвать также признак злоупотребления доверием, который «имеет место в случаях принятия на себя лицом обязательств при заведомом отсутствии у него намерения их выполнить с целью безвозмездного обращения в свою пользу или в пользу третьих лиц чужого имущества или приобретения права на него (например, получение физическим лицом кредита, аванса за выполнение работ, услуг, предоплаты за поставку товара, если оно не намеревалось возвращать долг или иным образом исполнять свои обязательства)» (п. 3 постановления Пленума от 27 декабря 2007 г. № 51). В одном случае эти обязательства могут иметь гражданско-правовое значение, что требует подтверждения их наличия ссылкой на нормы ГК РФ (при заключении договора поставки и т. п.), в другом же — противоречить не только нормам гражданского, но и уголовного законодательства — например, обещание должностного за вознаграждение совершить действия, которые не входят в его полномочия. Никаких гражданско-правовых обязательств такое соглашение не порождает и, соответственно, при квалификации таких действий как мошенничества нет необходимости обращаться к нормам гражданского права, достаточно сослаться на статью УК РФ.

Довольно часто альтернативно-бланкетные признаки используются при описании разных по юридическим свойствам действий в рамках одного состава преступления. Например, загрязнение, засорение, истощение поверхностных или подземных вод, источников питьевого водоснабжения, повлекшее причинение существенного вреда животному или растительному миру, рыбным запасам, лесному или сельскому хозяйству (ст. 250 УК РФ) может быть совершено как очевидно противоправными действиями, не требующими специальной юридической оценки (сброс производственных отходов в реку без очистки), так и посредством нарушения специальных правил, регламентирующих порядок и нормативы очистки таких отходов.

Таким образом, при квалификации преступления следует учитывать способы отражения межотраслевых связей в уголовном законе, которые сводятся к двум видам — бланкетной диспозиции и бланкетным признакам. В первом случае используется «чужое» нормативное предписание со всеми его атрибутами (ссылка на нарушение определенных правил), во втором — используются отдельные элементы или признаки таких предписаний (употребление «чужого» термина и т. п.). Квалифицируя преступление с бланкетными признаками состава, правоприменитель должен учитывать не только наличие такого признака, но и его вид и место в системе других признаков состава преступления, а также особенности режима правового регулирования той отрасли права, с помощью предписаний которой детализирован данный признак.

2. Особенности квалификации преступлений с бланкетной диспозицией

Самой сложной бланкетной конструкцией, как уже было отмечено в предыдущем параграфе, является бланкетная диспозиция, при которой уголовно-правовая норма формулируется с помощью ссылки на нарушение специальных правил, регламентируемых предписаниями иной (неуголовной) отраслевой принадлежности. Преступления, связанные с нарушением специальных правил, образуют относительно самостоятельную группу уголовно наказуемый деяний, выражающихся в невыполнении либо ненадлежащем выполнении нормативно-правовых предписаний, регламентирующих поведение субъекта в специфических сферах деятельности, что влечет за собой ущерб (реальную угрозу его причинения) охраняемым уголовным законом интересам. Ссылка на нарушение правил обусловливает наличие двойной квалификации рассматриваемых преступлений (юридическая оценка нарушения специальных правил, а также итоговая квалификация преступления в целом), что вызывает зачастую трудности у правоприменителя. Поскольку применение норм уголовного права обязательно сопровождается квалификацией нарушения иной отраслевой принадлежности (административной, трудовой, гражданско-правовой или иной нормы), возникает необходимость обращения к нормативным предписаниям, регламентирующим вид деятельности, которую осуществляло лицо.

Под правилами, о нарушении которых идет речь в диспозиции статьи уголовного закона, следует понимать обязательные требования, содержащиеся в федеральном и региональном законодательстве. Они могут быть сформулированы в федеральном и региональном законодательстве, в постановлениях Правительства Российской Федерации, а также в ведомственных правовых актах. В подавляющем большинстве случаев эти нормы предназначены для регулирования локальных сфер человеческой деятельности и даже отдельных технических операций. Например, в ст. 2 Федерального закона от 21 декабря 1994 г. № 69-ФЗ «О пожарной безопасности» указано, что законодательство Российской Федерации о пожарной безопасности основывается на Конституции Российской Федерации и включает в себя настоящий Федеральный закон, принимаемые в соответствии с ним федеральные законы и иные нормативные правовые акты, а также законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации, муниципальные правовые акты, регулирующие вопросы пожарной безопасности. Без ссылки на подзаконные акта невозможно конкретизировать нарушение правил безопасности ведения тех или иных работ, осуществление специальной деятельности и т. п.

При квалификации многих преступлений рассматриваемой категории возникает необходимость ссылки на нарушения правил, предусмотренных федеральным законом, а также содержащихся в подзаконных правовых актах и даже в инструкциях по работе с конкретным механизмом. На это обстоятельство неоднократно обращал внимание Пленум Верховного Суда Российской Федерации. Так, в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 июня 2002 г. № 14 «О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем» разъясняется, что под «правилами пожарной безопасности следует понимать комплекс положений, устанавливающих обязательные требования пожарной безопасности, содержащиеся в Федеральном законе «О пожарной безопасности», в принимаемых в соответствии с ним федеральных законах и законах субъектов Российской Федерации, иных нормативных правовых актах, нормативных документах уполномоченных государственных органов, в частности, стандартах, нормах и отраслевых правилах пожарной безопасности, инструкциях и других документах, направленных на предотвращение пожаров и обеспечение безопасности людей и объектов в случае возникновения пожара». По делам данной категории в приговоре суда должны быть «ссылки на конкретные пункты правил пожарной безопасности, которые были нарушены» (п. 2).

Выполнение такой рекомендации иллюстрирует приговор Норильского городского суда в районе Кайеркан г. Норильска Красноярского края от 21 ноября 2014 г. В качестве причины получения работником предприятия травмы (тяжкого вреда здоровью) было названо нарушение ч. 1 ст. 8 Федерального закона «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» и п. 2.5 Инструкции по работе с лебедками с электрическим приводом.

Специальные правила регулируют операциональность действий их адресатов, а также определяют содержание всех элементов состава преступления, обусловливая специфику строения соответствующих уголовно-правовых норм. Двойственная природа преступлений, связанных с нарушением специальных правил характеризуется своеобразной юридической конструкцией, сочетающей проступок и преступление (как бы формат «юридической матрешки»). В отличие от других преступлений, проступок здесь сохраняет свое юридическое значение. Все его элементы должны быть установлены наряду с элементами состава преступления в целом.

При вменении нарушения специальных правил безусловным требованием является обращение к текстам соответствующих правил с целью установления объективных и субъективных признаков, без которых невозможна правильная квалификация деяния. Об этом, например, идет речь в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 апреля 1991 г. № 1 «О судебной практике по делам о нарушениях правил охраны труда и безопасности при ведении горных, строительных или иных работ»: «Суд обязан сослаться на конкретные пункты действующих правил безопасности работ и охраны труда, нарушение которых повлекло либо могло повлечь указанные в законе последствия».

Показательным в этом отношении является приговор по делу № 1-225/2010 в отношении А. А.К., который признан виновным по ч. 2 ст. 216 УК РФ. В приговоре указано, что указанные в уголовном законе последствия причинены в результате несоблюдения п. 12.2 Инструкции «Общие требования безопасности для рабочих всех профессий», в соответствии с которым работник обязан соблюдать производственную дисциплину и не допускать ее нарушения другими рабочими; п. 12.8 Инструкции «Общие требования безопасности для рабочих всех профессий», в соответствии с которым, работник обязан выполнять работу, порученную только непосредственным руководителем; п. 14.1 Инструкции (…); п. 16.2 Инструкции (…); п. 8.2.2 СНиП 12-03-2001 «Безопасность труда в строительстве. Часть 1. Общие требования», в соответствии с которым погрузочно-разгрузочные работы должны выполняться, как правило, механизированным способом при помощи подъемно-транспортного оборудования и под руководством лица, назначенного приказом руководителя организации, ответственного за безопасное производство работ кранами; п. 8.2.4 СНиП 12-03-2001 (…); п. 4.2.8 СНиП 12-04-2002 (…)».

Когда идет речь об особенностях квалификации нарушения специальных правил, чаще всего указывают на то, что признак нарушения правил характеризует объективную сторону состава преступления. В действительности с помощью ссылки на нарушение правил конкретизируются все элементы состава преступления, которые приобретают признаки двойной противоправности. При квалификации таких преступлений у правоприменителя возникает необходимость самостоятельной юридической оценки наличия всех элементов состава нарушения правил. Лишь на этой основе может быть сделан вывод о составе преступления в целом.

Объективная сторона преступлений, связанных с нарушением правил, нередко осложнена сочетанием действия и бездействия. Следует иметь в виду, что обязательное условие вменения бездействия при нарушении специальных правил — это наличие юридического долженствования их соблюдения и обязанности предвидения возможности наступления последствий в силу занимаемой должности или профессии, а также наличие у лица реальной возможности совершения требуемых действий. Указание на обязанность соответствующих действий в общей форме может быть сформулировано в законе, а непосредственная формулировка и конкретизация такой обязанности, как правило, содержится в подзаконных актах. Отсутствие хотя бы одного из перечисленных выше критериев свидетельствует об отсутствии общественно опасного преступного бездействия.

Так, Суд Ханты-Мансийского автономного округа в решении по делу № 22-1195/2014 указал, что по своей должностной инструкции О. А.А. был обязан: знать основы организации лечебно-профилактической помощи, общие принципы и основные методы клинической, инструментальной и лабораторной диагностики функционального состояния органов и систем человеческого организма, этиологию, патогенез, клиническую симптоматику, правила оказания неотложной и медицинской помощи, современные методы диагностики и лечения и т. д. Однако в момент поступления пациента самонадеянно, не проявляя должного внимания и предусмотрительности, недооценил острое и бурное начало заболевания, не выяснил подробно жалобы больной, не произвел ее подробный осмотр, не осмотрел язык, не выслушал кишечные шумы, не осуществил ректальное исследование, не назначил рентгенографическое исследование, что привело к летальному исходу малолетней пациентки. О.А.А признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ (Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей).

Возможность субъекта в полной мере выполнить возложенные на него должностные, профессиональные обязанности обсуждалась также по уголовному делу Р.

Органами предварительного следствия было признано, что несчастный случай с потерпевшим явился следствием реконструкции и эксплуатации силосной траншеи с грубыми нарушениями требований нормативных актов, что в свою очередь явилось следствием непринятия мер Р., как лицом, на котором лежали обязанности по соблюдению правил техники безопасности и иных правил охраны труда, к своевременному выявлению и устранению нарушений. Но в ходе предварительного расследованияи в суде установлено, что переоборудование силосной траншеи проведено администрацией без проектной документации. Ввиду этого Р. не имел возможности в установленном порядке давать оценку соблюдению требований охраны труда при изменении конструкции силосной траншеи. Приговором мирового судьи судебного участка № 17 Костромского района Костромской области от 16 августа 2010 г. Р. Был оправдан. Кассационная инстанция согласилась с таким решением.

Обязанность обращения к нормам иных отраслей права при квалификации преступных нарушений специальных правил порождает и особенности установления причинной связи. При установлении признаков состава преступного нарушения специальных правил повышается значимость анализа не только поведения в целом, но и его составных частей, детализация действий (бездействия) субъекта вплоть до отдельных телодвижений. В связи с этим причинная связь устанавливается не между деянием в целом и последствиями, а между отдельными проявлениями деяния (операционными действиями), нарушающими конкретные пункты определенных правовых предписаний, и наступившими последствиями, имеющими интеграционную причину в виде единичного или множественного нарушения специальных правил.

Особо сложным является установление причинной связи,а в этом контексте и вины лица, в ситуациях, когда реальность наступления таких последствий обусловлена факторами, возникшими независимо от деятельности субъекта. Например, специфика медицинской деятельности проявляется в том, что ухудшение здоровья или даже наступление смерти пациента само по себе не свидетельствует об упущении в работе врача. Необходимое условие наступления ответственности, отмечал еще в прошлом веке Ф. Ю. Бердичевский, — неправильность самого медицинского действия. В этом проявляется значение существующих в медицине правил как критерия оценки правомерности или противоправности медицинских действий. Нельзя признать противоправными действия врача, обусловленные атипичностью протекания и диагностики болезни.

Указание на индивидуальные особенности организма, атипичность заболевания содержится, например, в Определении Суда Еврейской автономной области по уголовному делу № 22-97/2013 в отношении Ф., обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ. Дело было прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения в силу отсутствия причинно-следственной связи между неправильной постановкой диагноза и наступившим летальным исходом из-за нестандартного протекания болезни и, соответственно, отсутствием состава преступления.

Применение нормативного материала иной отраслевой принадлежности необходимо и при установлении признаков субъекта преступления, связанного с нарушением специальных правил. Изучение судебной практики показывает, что при рассмотрении уголовных дел о таких преступлениях нередко возникает дискуссия между стороной защиты и стороной обвинения относительно того, кто является субъектом нарушения правил и, соответственно, субъектом преступления.

Так, сторона защиты по делу Б.В.А. утверждала, что подсудимая не может нести ответственности за нарушение правил пожарной безопасности, поскольку пожар произошел в выходной день, а согласно представленным документам свои обязанности она исполняла только в рабочее время, а значит и ответственность должен нести дежурный офицер С. Г. Суд не согласился с этими доводами и указал, что Б.В.А. вместе с С.Г., являлась ответственной по всему общежитию. Тот факт, что дверь запасного выхода в помещении третьего этажа общежития оказалась закрытой, говорит о том, что ни С. Г., ни Б. В.А. не проверили, в каком состоянии эксплуатируется дверь. Ответственность за это нарушение Правил пожарной безопасности несет С. Г. и Б.В.А..

При нарушении специальных правил содержание вины усложняется (происходит взаимопроникновение психического отношения к факту нарушения правил и психического отношения к преступлению в целом). Однако при умышленном нарушении специальных правил и неосторожном отношении к последствиям не возникает ситуации двойной формы вины, о которой идет речь в ст. 27 УК РФ, поскольку в итоге преступление относится к неосторожным.

Отсутствие вины в нарушении специальных правил означает отсутствие состава преступления, связанного с их нарушением. Однако если при этом нарушены общежитейские правила предосторожности, не исключена возможность привлечения лица к уголовной ответственности за причинение вреда по неосторожности в соответствие с общими нормами (например, ст. 109 и 118 УК РФ). Также следует учитывать, что вина в преступлении складывается не только из психического отношения к факту нарушения правил, но и отношения к возможности наступления общественно опасных последствий, которые в правилах могут и не упоминаться.

Показательным в контексте данного вопроса является протест заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации об отмене приговора и прекращении дела Ф., в связи с необоснованным признанием лица виновным в нарушении Правил дорожного движения, повлекшим по неосторожности смерть человека. По приговору Хлевенского районного суда Липецкой области от 20 февраля 2001 г. Ф. был осужден по ч. 2 ст. 264 УК РФ. Обстоятельства дела были следующими. Ф. возвращался с полевых работ на управляемом им комбайне вместе с находившимся на подножке Ж. Зная о неисправности тормозной системы, Ф. на спуске не выбрал скорость, обеспечивавшую безопасность движения, не справился с управлением комбайна, в результате чего комбайн опрокинулся, придавил Ж., скончавшегося от полученных травм. Т.е, факт нарушения Правил дорожного движения имелся. Однако были выяснены следующие обстоятельства: материалами дела доказано, что Ф. не знал о нахождении на подножке комбайна потерпевшего, поскольку тот запрыгнул на нее уже во время начавшегося движения без ведома водителя, а конструкция комбайна с затемненными стеклами кабины такова, что Ф. не располагал возможностью увидеть из кабины запрыгнувшего на подножку комбайна Ж. При изложенных обстоятельствах Ф. не мог осознавать, что в результате допущенных им нарушений Правил дорожного движения может пострадать Ж. Приговор отменен, а дело прекращено за отсутствием в действиях Ф. состава преступления.

Этот пример показывает, что вина в нарушении правил сама по себе может и не свидетельствовать о наличии вины в уголовно-правовом смысле, если лицо не предвидело и не могло предвидеть возможность наступления последствий, о которых идет речь непосредственно в уголовном законе. При расследовании таких преступлений и рассмотрении их в суде необходимо устанавливать психическое отношение лица ко всем обстоятельствам, образующим состав преступления, в том числеи к тем, которые указаны в уголовном законе.

Наиболее сложным является установление вины в преступлениях, связанных с нарушением правил обращения с источником повышенной опасности, например, автомобилем. Учитывая особенности управления источником повышенной опасности, важно учитывать все компоненты субъективной стороны, включая даже эмоции, которые имеют немаловажное значение для установления возможностей принятия лицом правильного решения в критической ситуации. Как показал анализ судебной практики по ст. 264 УК РФ, лишь сотую долю процента от всех приговоров и других решений по делам данной категории составляют дела, по которым обговаривается эмоциональная составляющая субъекта в момент совершения преступления.

Так, Ярославский суд установил, что обвиняемый как «в момент совершения преступления, таки в настоящее время мог и может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В момент совершения ДТП Новожилов А. В. не находился в состоянии аффекта или ином эмоциональном состоянии, которое могло бы оказать существенное влияние на его поведение. В момент совершения преступления Новожилов А. В. находился в состоянии стресса, фрустрации. Однако глубина и интенсивность данных эмоциональных переживаний не достигла степени юридически значимых эмоциональных состояний.

Этот пример показывает, что степень эмоционального напряжения может повлиять не только на определение степени вины, но и, в принципе, на решение вопроса о ее наличии или отсутствии в случае, если стресс вызван действиями других лиц или иными обстоятельствами, которое лицо не предвидело, не могло и не должно было предвидеть, либо которые не зависят от его воли. Эмоциональный фон непосредственно взаимосвязан с нервно-психическими перегрузками людей, чья деятельность сопряжена с соблюдением специальных правил в области сложных технических систем: операторы, инженеры производства, водители-дальнобойщики и т. п. В этом случае отрицательные эмоции усугубляют нервно-психические перегрузки, повышая риск нарушения специальных правил. Понятие нервно-психических перегрузок используется законодателем в качестве одного из оснований признания невиновного причинения вреда (ст. 28 УК РФ). Их влияние исследовалосьи в юридической литературе.

Другим, не до конца оцененным компонентом субъективной стороны, является мотив нарушения специальных правил. Значительную роль в этом, как представляется, играет то обстоятельство, что многие юристы не признают мотив в неосторожных преступлениях. Однако в данном случае следует учитывать, что при неосторожном отношении к последствиям нарушение правил может быть умышленным. И на практике уже прослеживается тенденция установления мотива нарушения специальных правил в целях более точной характеристики общественной опасности содеянного.

Так, Реутовский городской суд установил, что Г. А.А., действуя из корыстных побуждений, с целью материального обогащения, решил расширить территорию ранее организованного им розничного рынка ООО «Центр Холод — 3000» за счет территории, на которой расположены взрывоопасные объекты». Данным лицом было достоверно известно, что на предполагаемом земельном участке проходят взрывоопасные объекты — газопровод «Выхино — Головино» и магистральный нефтепровод «Ярославль — Москва», а также находятся 4-метровая охранная зона газопровода и 50-метровая охранная зона нефтепровода. По этим основаниям производство строительных и земляных работ на осии в охранных зонах данных газо- и нефтепровода с нарушением особого режима производства таких работ представляет опасность для жизни и здоровья лиц, посещающих розничный и строительный рынки, а также лиц, осуществляющих на них торговлю.

В теории уголовного права вопрос о мотивах нарушения правил поднимался давно. По мнению В. В. Лунеева и В. Н. Кудрявцева, к преступному нарушению специальных правил применимы анархические мотивы, которые понимаются авторами как мотивы, повлекшие нарушение профессиональных обязанностей, саботажное отношение к порядку, дисциплине, общественной безопасности. Называются также такие мотивы нарушения правил, как проявление безответственного отношения к правилам безопасности на производстве.

В качестве примера можно привести дело Петрушенкова А. В. Являясь вторым помощником капитана, перед выходом в очередной рейс, он знал о заступлении им на вахту в 18 часов, однако перед этим в своей каюте выпил 200 г водки. Судно следовало в автоматическом режиме. Оставаясь на мостике один, Петрушенков А. В. заснул, очнулся от сильного удара судна о камни. В результате затопления корабля погибли два члена экипажа.

Яркой иллюстрацией проявления низменных мотив служит следующее дело.

Апелляционная инстанция указала, что руководитель шахты по прямому умыслу в сговоре с инженерно-техническими работниками шахты ради наживы и своего возвеличивания высокими показателями в работе при несоблюдении элементарных правил безопасности, промышленной безопасности на опасном производственном объекте, сам нарушал правила, должностные инструкции и требовал этого от подчиненных под угрозой увольнения. Умышленное нарушение правил привело к гибели 110 чел. Обвиняемым инкриминируется ч. 3 ст. 217 УК РФ.

По другому уголовному делу в Постановлении Кировского районного суда города Красноярска также прямо указано, что директор ООО «Орг1» К.С.В. совершил нарушение правил безопасности при ведении строительных работ «желая избежать финансовых расходов, связанных с надлежащей организацией труда, безопасным обеспечением производства работ, относясь легкомысленно к общественно опасным последствиям».

Иллюстративными примерами также могут быть вызвавшие большой общественный резонанс: пожар в клубе «Хромая лошадь», крушение теплохода «Булгария». Стремление к обогащению виновных в нарушении специальных правил оказалось сильнее осознания опасности и привело к гибели многих лиц. Наличие неодобряемых обществом мотивов и целей не влияет в таких случаях на квалификацию преступления, но вполне могут быть учтено для уголовно-правовой оценки обстоятельств, характеризующих личность виновного при назначении наказания (ч. 3 ст. 60 УК РФ).

При квалификации преступлений рассматриваемой группы, совершенных по неосторожности, следует учитывать, что действие (бездействие), нарушающее правила, становится элементом объективной стороны преступления лишь после наступления общественно опасных последствий. Существует временной промежуток, в течение которого действие (бездействие) являются лишь признаком объективной стороны проступка. Это обстоятельство не позволяет применить к таким уголовно-наказуемым деяниям институты соучастия и предварительной преступной деятельности, что при этом не исключает факт сопричинения вреда лицами, умышленно и согласованно нарушающими специальные правила (об этом подробнее пойдет речь в главе 10).

Если речь идет о таких криминообразующих признаках преступления, связанного с нарушением специальных правил, как наличие реальной возможности наступления общественно опасных последствий (например, ч. 1 ст. 217 УК РФ), наличие особых свойств предмета преступления (например, ст. 222, 228 УК РФ), признака специального субъекта, то действие (бездействие), нарушающее правила, становится частью объективной стороны преступления уже в момент совершения этого деяния. Соответственно, к нему применимы нормы о стадиях и соучастии в преступлении.

3. Установление вины в зависимости от конструкции состава преступления, предусмотренного бланкетной диспозицией

Как было отмечено в предыдущем параграфе, основное отличие бланкетной диспозиции от диспозиции уголовного закона с отдельными бланкетными признаками, заключается в том, что в ней идет речь о нарушении предписаний иных отраслей права, включающих все элементы состава иного (не уголовного) правонарушения. Чаще всего такое правонарушение выражается в нарушении специальных правил. Нарушение специальных правил принято относить к объективной стороне преступления, в силу чего в этой части вопросы квалификации являются наиболее исследованными. В меньшей мере исследованы вопросы субъективной стороны таких преступлений.

Исходя из тех законодательных конструкций, которые использованы при описании оснований ответственности за причинение вреда при нарушении специальных правил, можно выделить несколько групп преступлений, различающихся содержанием и формой вины. В частности:

Купить

Внимание! Авторские права на книгу "Проблемы квалификации преступлений. Монография" ( Под ред. Ображиева К.В., Пикурова Н.И. ) охраняются законодательством!

Проблемы квалификации преступлений. Монография

Оглавление

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 4.
Квалификация преступлений с учетом межотраслевых связей

1. Содержание бланкетных признаков состава преступления и вопросы квалификации

2. Особенности квалификации преступлений с бланкетной диспозицией

3. Установление вины в зависимости от конструкции состава преступления, предусмотренного бланкетной диспозицией

ЛитГид

Помощь

Книги

ЛитГид в соцсетях

Проблемы квалификации преступлений. Монография

Оглавление

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 4.Квалификация преступлений с учетом межотраслевых связей

1. Содержание бланкетных признаков состава преступления и вопросы квалификации

2. Особенности квалификации преступлений с бланкетной диспозицией

3. Установление вины в зависимости от конструкции состава преступления, предусмотренного бланкетной диспозицией

ЛитГид

Помощь

Книги

ЛитГид в соцсетях

Глава 4.
Квалификация преступлений с учетом межотраслевых связей