Проблемы квалификации преступлений. Монография

Под ред. Ображиева К.В., Пикурова Н.И.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 26.09.2018 ISBN: 9785392281589 Язык: Объем текста: 457 стр. Формат: epub

Оглавление

Предисловие

Глава 1. Понятие, значение, виды, этапы, субъекты квалификации преступления

Глава 2. Принципы и правила квалификации преступлений

Глава 3. Юридическое основание квалификации преступлений

Глава 4. Квалификация преступлений с учетом межотраслевых связей

Глава 5. Проблемы квалификации преступлений с оценочными признаками состава

Глава 6. Проблемы квалификации преступлений при конкуренции уголовно-правовых норм

Глава 7. Проблемы разграничения сложных единичных преступлений и множественности преступных деяний

Глава 8. Проблемы квалификации неоконченных преступлений

Глава 9. Проблемы квалификации преступлений, совершенных в соучастии

Глава 10. Проблемы квалификации преступлений, совершенных несколькими лицами, при отсутствии признаков соучастия

Глава 11. Изменение квалификации преступления: основания и процессуальный порядок

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 9.
Проблемы квалификации преступлений, совершенных в соучастии

1. Установление общих признаков соучастия при квалификации преступлений, совершенных несколькими лицами

Преступное деяние, равно как и любое другое, может быть совершено одним лицом либо одновременно несколькими лицами. При этом юридическая оценка преступного деяния, совершенного одним лицом, вызывает у правоприменителя значительно меньше трудностей, и это не удивительно. Положения УК РФ, а главным образом положения Особенной его части, рассчитаны для применения в тех случаях, когда преступление совершается единолично. В самом деле, диспозиции статей Особенной части в негативной форме описывают правила поведения, в соответствии с которыми преступник самостоятельно совершает то или иное посягательство.

Другое дело, когда преступление совершается при участии нескольких лиц, — в таких случаях юридическая оценка содеянного объективно осложнена. Юридическим «инструментом», обеспечивающим правоприменителя возможностью уголовно-правовой оценки подобных деяний, является институт соучастия в преступлении. Между тем не все юристы отчетливо представляют себе общие признаки соучастия, и это вполне объяснимо, учитывая, что Верховный Суд Российской Федерации в своих разъяснениях останавливается на вопросах соучастия лишь применительно к преступлениям той или иной категории. Необходимо помнить, что квалификация соучастия всякий раз должна начинаться не с определения его вида или формы, а именно с установления в деянии всех общих признаков соучастия.

В ст. 32 УК РФ понятие соучастия определено как умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. В данной статье в довольно емкой форме перечислены все обязательные признаки соучастия: множественность лиц, совместность деяния, умышленный характер участия и умышленный характер самого преступления.

Указанные признаки традиционно делятся на объективные и субъективные. Объективное и субъективное, являясь философскими категориями, зародившимися еще в античности, представляют собой противоположные понятия: первое обозначает часть внешней реальности, второе — носителя деятельности. Любое явление, бесспорно, это сплав субъективного и объективного, но только посредством раздельного рассмотрения этих сторон возможно сформировать исчерпывающее представление о сути явления, распознать существующие проблемы и предложить их решение. Напротив, синтезированное рассмотрение данных сторон грозит упущением из виду существенных свойств явления.

Для целей квалификации признаки соучастия также должны разделяться подобным образом и устанавливаться в изложенной последовательности — от признаков, характеризующих внешнюю и явную сторону деяния, к признакам, характеризующим внутреннюю и завуалированную его сторону.

1) Первым объективным признаком — без которого, очевидно, не мыслится и сама возможность соучастия в преступлении — является наличие двух или более лиц, участвующих в совершении преступления. Каждое из таких лиц должно обладать общими признаками субъекта преступления, перечисленными в ст. 19 УК РФ. В случае если указанными признаками обладает лишь один из субъектов, деяние должно квалифицироваться как совершенное единолично. В пользу такого вывода говорит указание в ст. 32 УК РФ на умышленный характер участия в совершении преступления, а с умыслом, как известно, может действовать только вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности.

К примеру, приговором Челябинского областного суда от 5 июля 2013 г. С. осужден за совершение иных действий сексуального характера с применением насилия к потерпевшему, с использованием беспомощного состояния потерпевшего, не достигшего четырнадцатилетнего возраста (п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ). Судом было установлено, что непосредственно после совершения указанного преступления С., в его присутствии, аналогичное деяние в отношении того же потерпевшего совершило иное лицо. В материалах уголовного дела имеется постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении данного лица, мотивированное тем, что оно не является субъектом данного преступления, так как не достигло возраста привлечения к уголовной ответственности. Органами предварительного следствия С. не вменялся квалифицирующий признак — «группа лиц».

2) С признаком множественности лиц неразрывно связан второй объективный признак соучастия в преступлении — признак совместности деяния, ведь только при наличии нескольких лиц можно вести речь о совместном характере их действий. Признак совместности можно именовать краеугольным камнем всего учения о соучастии, потому как совместность деяния есть та сущностная характеристика, что отличает преступление, совершенное в соучастии, от единолично совершенного преступления.

1. Совместность деяния слагается из суммы действий (бездействия) всех соучастников. Н. С. Таганцев по этому поводу писал: «Как в оркестре нельзя приписать одному лицу исполнение музыкального произведения, так и при соучастии невозможно выделить единственного причинителя общего результата».

Общность действий соучастников может образовываться как за счет материального вклада в преступное деяние, заключающегося, к примеру, в избиении жертвы, так и за счет интеллектуального вклада, который может выражаться, например, в составлении плана легализации денежных средств, добытых преступным путем.

Отсутствие вклада лица в преступное деяние влечет вывод о его невиновности и об отсутствии соучастия в преступлении.

По приговору Верховного суда Республики Карелия с участием присяжных заседателей К. осужден за пособничество в убийстве, а М. за убийство.

Судом в соответствии с вердиктом признано установленным, что М., желая наступления смерти Р., вместе с К. привел потерпевшего в лесополосу, где они затеяли с ним драку, во время которой К. наблюдал за окружающей обстановкой, чтобы в случае появления посторонних предупредить М. Потерпевшему удалось освободиться от М. и выхватить у него нож, но М. стал бросать в голову потерпевшего тяжелые камни, чем причинил открытую черепно-лицевую травму, повлекшую наступление смерти Р.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, отменяя приговор, указала следующее. Вердиктом не установлено, что К. был осведомлен о намерении М. убить Р. Когда же М. стал наносить удары ножом, К. осознавал их общественную опасность и предвидел возможность наступления смерти Р. Однако в это время К., согласно вердикту, наблюдал не за окружающей обстановкой, а за действиями М. и относился к ним безразлично. Таким образом, в тот момент, когда М. совершил действия, повлекшие смерть Р., К. не оказывал ему какого-либо содействия в достижении преступного результата. К. являлся очевидцем убийства Р., а не его соучастником.

2. Совместность деяния проявляется через наступление общего для всех соучастников преступного результата. На правоприменителе же в соответствии с ч. 1 ст. 73 УПК и ч. 1 ст. 34 УК РФ лежит обязанность доказывания индивидуального вклада в преступление каждого из соучастников. Описание такого вклада должно находить обязательное отражение в ряде процессуальных актов: в постановлении о возбуждении уголовного дела, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, в обвинительном заключениии в приговоре суда.

3. Наличие совместности предполагает, что общие действия соучастников и общий преступный результат находятся между собой в причинно-следственной связи. Причинная связь в данном аспекте помогает обосновать ответственность каждого из виновных лиц. Поэтому для квалификации соучастия необходимо установить, что в той или иной степени действия (бездействие) каждого из соучастников повлияли на наступление преступного результата. Показательным представляется решение Верховного Суда Российской Федерации, подтвердившее правильность квалификации соучастия в форме соисполнительства на основании того, что осужденные действовали совместно, и каждый из них непосредственно участвовал в процессе лишения жизни потерпевшего.

Так, приговором суда первой инстанции было установлено, что З. и К. на почве конфликта, вызванного их совместной предпринимательской деятельностью с И., решили убить последнего. С этой целью они приобрели ружье, которое переделали в обрез, и обманным путем заманили И. к себе домой. Находясь в доме, К. произвел из обреза выстрел в голову потерпевшего. Полагая, что потерпевший еще жив, З. взял обрез у К. и произвел второй выстрел в голову И. В результате совместных действий осужденных последовала смерть потерпевшего И. Указанные действия осужденного З. квалифицированы судом по п. «ж» ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 166 УК РФ.

В апелляционной жалобе З. просил изменить приговор, утверждая, что смерть потерпевшего последовала от действий К. Оставляя приговор без изменения, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации указала следующее. Согласно заключению судебно-медицинского эксперта, смерть И. наступила в результате множественных (двух) огнестрельных пулевых ранений головы, которые являются прижизненными и возникли незадолго до наступления смерти от двух воздействий компактно действующего снаряда. Таким образом, заключила коллегия, согласованный характер действий осужденных и производство последовательно каждым из них выстрелов в голову потерпевшего, свидетельствуют о причинении ими совместно смерти потерпевшему.

4. Кроме того, наличие причинно-следственной связи это универсальный критерий, отграничивающий случаи соучастия от стоящих с ними бок о бок случаев прикосновенности к преступлению. При прикосновенности к преступлению, отмечает Р. Р. Галиакбаров, «налицо самостоятельные проявления (типы) общественно опасного поведения лиц, которые развиваются в связи с готовящимся, совершаемым или оконченным другим лицом преступлением, но не содействующие ему ни физически, ни интеллектуально».

Прикосновенность к преступлению не является соучастием и признается преступным деянием только в том случае, если законодатель специально отражает это в Особенной части УК РФ. Сегодня при оценке запрещенных уголовным законом видов прикосновенности к преступлению следует вести речь о заранее не обещанном укрывательстве преступления (ст. 174, 175, 316 УК РФ), попустительстве преступлению (ст. 224, 225 УК РФ), недоносительстве о готовящемся, совершаемом или совершенном преступлении (ст. 205.6 УК РФ). Вместе с тем действия (бездействие) по укрывательству и попустительство преступлению могут квалифицироваться как соучастие, но только в тех случаях, когда они были заранее (до момента окончания основного преступления) обещаны исполнителю.

В процессе квалификации необходимо установить субъективные признаки соучастия, первый из которых — умышленный характер участия в совершении преступления. Данный признак означает, что участвующие в преступлении лица действуют с единым (общим) умыслом и осознают факт участия в преступлении иных лиц.

1. Единство умысла образуется за счет заведомой направленности действий (бездействия) преступников на достижение общего результата. Из этого следует, что для квалификации соучастия недостаточно лишь внешнего единства деяния. Между тем такие явления, при которых самостоятельные действия нескольких лиц в силу совпадения их в одном местеи в одно время приводят к причинению вреда единому объекту посягательства, имеют место и именуются «совпадением действия».

Так, в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 17 декабря 1949 г. по делу Л. и др. указано: «Л., К. и С. признаны виновными в том, что они по сговору между собой похитили из колхозного сарая 43 кг табаку, который при обыске у них был обнаружен и возвращен колхозу.

Из материалов дела видно, что никакого предварительного сговора между осужденными в совершении хищения табака не было. Вечером Л., К. и С. возвращались из клуба и, проходя мимо сарая, где сушился колхозный табак, зашли в этот сарай с тем, чтобы попросить у сторожа покурить. Сторожа в сарае не оказалось, а сарай, как всегда, был открыт, и каждый из осужденных набрал по нескольку ниток табаку; похищенный табак каждым из них был унесен к себе домой. Каждый из осужденных действовал самостоятельно и независимо друг от друга, и поэтому у них оказалось обнаруженным разное количество табаку». При этих условиях деяния лиц переквалифицированы на самостоятельные преступления, исключено указание на соучастие в преступлении.

Таким образом, темпорально-территориальное совпадение преступных деяний не должно никоим образом влиять на ответственность виновных лиц. Такие деяния есть личные и самостоятельные преступления, совершенные преступниками вне соучастия.

2. Общность умысла предполагает, что участвующие лица действуют с преступными целями. В случае если один из двух субъектов действует с намерением пресечь совершение преступления, квалификация соучастия исключается. Распространенным примером таких ситуаций являются случаи контролируемого совершения преступления, когда в роли «соучастника» выступает агент или сотрудник правоохранительного органа, действующий в рамках оперативно-розыскного мероприятия. Задача этого лица заключается в пресечении общественно опасного посягательства, что, конечно, свидетельствует об отсутствии преступного умысла и соучастия в преступлении в целом. Неприменимо к таким случаям и правило, содержащееся в ч. 5 ст. 34 УК РФ: «В случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление»; данное правило распространимо лишь на случаи «соучастия в неоконченном преступлении», а в рассматриваемой нами ситуации следует говорить о «неудавшемся соучастии» или, другими словами, о его полном отсутствии.

Примером квалификации контролируемого преступления при отсутствии признаков соучастия является следующее судебное решение.

Приговором Новосибирского областного суда Е. осужден по ч. 1 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ за приготовление к убийству по найму. Он признан виновным в том, что обратился к ранее знакомому ему В. с просьбой подыскать исполнителя убийства А., перед которым у него имелись долговые обязательства. В., не желая принимать участие в совершении преступления, обратился в правоохранительные органы, которым сообщил о поступившем от Е. предложении помочь в организации убийства А. Далее, действуя в рамках оперативного эксперимента, В. принял от Е. инструкции и денежные средства на расходы, связанные с убийством. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации приговор оставила без изменения.

Однако заметим, что существует и альтернативный подход к квалификации таких случаев — когда деяние «заказчика» убийства (в рассмотренном примере деяние Е.) квалифицируется как совершенное в соучастии.

3. В теории уголовного права нет единства мнений в вопросе о квалификации действий субъектов при наличии между ними односторонней субъективной связи. Наличие односторонней связи означает, что преступный результат объективно достигается совместными усилиями нескольких лиц, однако осознает данное обстоятельство только один из участников содеянного, фактически выступающий в роли «тайного подельника».

Сторонники признания соучастия при односторонней связи апеллируют, как правило, к следующему примеру. Б. решил убить свою жену, но у него не было оружия. А. узнал о намерении Б., имея оружие на законном основании и желая помочь Б., тайно подбросил ему пистолет, из которого Б. убил свою жену.

Буквальное толкование дефиниции соучастия не позволяет признавать подобные деяния совершенными в соучастии, поскольку отсутствует совместная умышленность действий. Не удивительно, что данная ситуация довольно часто становится предметом обсуждения в науке. «Соучастие при односторонней субъективной связи, — справедливо отмечал П. Ф. Тельнов, — не соответствует закону, который требует умышленного совместного участия всех и каждого; умышленная совместность предполагает и знание каждым соучастником о примкнувшей деятельности других лиц».

Правоприменитель, в свою очередь, сталкиваясь с несовершенством законодательного регулирования совместно совершаемых преступлений, вынужден изыскивать возможность для маневра и действовать фактически ptaeter legem.

Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации признала правильной квалификацию соучастия при отсутствии двусторонней субъективной связи, указав при этом следующее: «Камышев, производя выстрел в Ш. с целью его убийства, не предполагал, что в убийстве потерпевшего будет принимать участие и другое лицо (Гордеев). С учетом изложенного, действия Камышева надлежит квалифицировать по ч. 1 ст. 105 УК РФ, то есть как умышленное причинение смерти другому человеку (убийство). Действия Гордеева, в отличие от Камышева, правильно квалифицированы как убийство, совершенное группой лиц, поскольку после выстрела Камышева он (Гордеев), стреляя в потерпевшего Ш., осознавал, что участвует в убийстве совместно с Камышевым».

4. Неотъемлемой характеристикой единого умысла соучастников является осознание ими факта совершения одного и того же преступления. Не зря законодатель в ст. 32 УК РФ говорит о преступлении, а не о преступлениях.

Представляет интерес дело Таментаевой и др., опубликованное в 1970 г. в Бюллетене Верховного Суда СССР. Таментаева осуждена за хищение государственного имущества в крупных размерах, а К., Б., Р. и Г. за пособничество в указанном хищении. Таментаева, работая буфетчицей в столовой, систематически присваивала кооперативные средства, а при содействии остальных осужденных (продавцов, бухгалтера, заведующей столовой) скрывала следы преступлений оформлением фиктивных бестоварных накладных.

Пленум Верховного Суда СССР, изменяя приговор нижестоящего суда, указал, что содеянное К., Б., Р. и Г. (продавцов, бухгалтера, заведующей столовой) неправильно квалифицированы как пособничество в хищении. Они действительно занимались оформлением бестоварных документов для сокрытия недостачи у Таментаевой. Однако Таментаева не уведомляла указанных осужденных о присвоении ею денежных средств и не договаривалась с ними о хищении. Обращаясь к ним, она просила помочь скрыть имеющуюся у нее недостачу на момент ревизии, не объясняя причины ее образования. При таких условиях в действиях К., Б., Р. и Г. отсутствует состав хищения государственного имущества, их действия следует рассматривать как злоупотребление служебным положением.

Примечательно, что данное дело было опубликовано под заголовком, содержащим в себе основные характеристики общего умысла: «Обвинение в соучастии признается обоснованным в том случае, если установлено, что обвиняемый, объективно способствовавший совершению преступления, имел с непосредственным исполнителем единые намерения, общие цели и взаимную осведомленность о преступной деятельности».

По существу, в приведенном примере самостоятельное преступное деяние группы лиц было использовано другим лицом в качестве способа совершения более масштабного преступления. Поэтому Верховный Суд СССР сделал правильный вывод о том, что между Таментаевой и другими осужденными отсутствует соучастие в преступлении. Сказанное подтверждает, что принципиальное отличие умысла преступников, нашедшее выражение в несовпадении основных объектов посягательства, влечет невозможность квалификации соучастия.

5. Квалификация соучастия в преступлении возможна только тогда, когда с умыслом действует каждый из соучастников. Это предполагает, что на стороне участвующих лиц должны отсутствовать уголовно значимые обстоятельства, исключающие возможность привлечения к уголовной ответственности. Так, препятствием к привлечению одного из лиц к уголовной ответственности может выступить:

а) невменяемость — ст. 21 УК РФ;

б) недостижение возраста уголовной ответственности — ч. 1, 2 ст. 20 УК РФ;

в) «возрастная невменяемость» — ч. 3 ст. 20 УК РФ;

г) совершение деяния при наличии обстоятельств, исключающих его преступность — ст. 37–42 УК РФ;

д) невиновное причинение вреда — ст. 28 УК РФ.

Установление одного из перечисленных обстоятельств влечет невозможность квалификации соучастия в преступлении и свидетельствует об иной форме совместного причинения вреда.

Так, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 30 сентября 1949 г. по делу М. под заголовком «Обвинение в соучастии является необоснованным, если по делу установлено, что обвиняемый, объективно способствующий преступлению исполнителя, не был осведомлен о преступном намерении последнего» опубликовано следующее дело. «М. признан виновным в том, что по сговору с Л. он похитил из вагона бидон краски. Из дела видно, что М., не признавая себя виновным, показал, что, находясь на работе по ликвидации последствий аварии, по приказанию мастера Л. и вместе с ним перенес бидон краски с места аварии в вагон поезда. При этом М. объяснил, что, выполняя приказания Л., у которого он находился в подчинении, он полагал, как ему об этом заявил Л., что краска будет использована для нужд поезда.

Л. подтвердил показания М. Кроме того, свидетели 3. и С. показали, что бидон с краской действительно был перенесен в вагон поезда и уже впоследствии по распоряжению Л. был рабочими зарыт в землю. Из дела видно, что после перенесения бидона М. никакого отношения к этому бидону уже не имел». При указанных обстоятельствах М. действовал при невиновном причинении вреда, что исключает наличие в его действиях состава преступления и квалификацию соучастия как такового.

Последним обязательным признаком соучастия, относящимся к числу субъективных, является умышленный характер совершаемого преступления. Иными словами, вменение в вину преступникам соучастия в преступлении становится возможным при совершении ими посягательства, характеризующегося умышленной формой вины. Данный вывод следует из нормативной дефиниции соучастия, в соответствии с которой невозможно как неосторожное участие в умышленном преступлении, так и умышленное участие в неосторожном преступлении.

Судебной практике, обратим внимание, известны случаи квалификации соучастия в неосторожных преступлениях, однако подобные решения, больше характерные для 70–80-х годов прошлого века, признавались вышестоящими судами незаконными.

Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 июня 1961 года под заголовком «Соучастие в виде пособничества предполагает умышленное способствование исполнителю в осуществлении им преступного намерения» опубликовано дело по обвинению Анисимова и Небоянова. Исходя из материалов дела, судом первой инстанции было установлено, что А. и Н. явились соучастниками преступления, совершенного Садаковым: они втянули последнего в распитие спиртных напитков, ездили по городу, не приняли мер к пресечению нарушения правил безопасности движения Садаковым, в результате чего Садаков совершил наезд на людей, повлекший человеческие жертвы.

Пленум Верховного Суда СССР со сделанными выводами не согласился, указав, что соучастие в виде пособничества предполагает умышленное способствование исполнителю преступления в осуществлении им преступного намерения. По делу же не установлено, что А. и Н. вместе с Садаковым распивали спиртные напитки с целью совершения последним аварии с человеческими жертвами, следовательно, в действиях А. и Н. отсутствует состав преступления.

Примечательно, что в отдельных нормах Особенной части УК РФ законодатель все же допускает возможность совершения неосторожного преступления группой лиц. Так, в статье 263.1 УК РФ содержатся ч. 3 и 4, которые предусматривают ответственность за нарушения требований в области транспортной безопасности, совершенные группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. При этом данные преступления могут быть совершенны исключительно с неосторожной формой вины: объективная сторона преступлений заключается в нарушении специальных правил, повлекшем по неосторожности наступление тяжких последствий; само по себе нарушение специальных правил, независимо от наступления тяжкого последствия (кримино­образующего признака основного состава преступления), преступлением не признается. Выходит, что законодатель в данном случае фактически предусмотрел возможность соучастия в неосторожном преступлении, так как указанные формы в соответствии со ст. 35 УК РФ относятся к институту соучастия в преступлении. Такой подход не согласуется с законодательным определением соучастия.

Известно, что мотивы и цели являются факультативными признаками субъективной стороны преступления, в том числе и преступления, совершенного в соучастии. Обязательный характер указанные признаки приобретают лишь тогда, когда они прямо указаны в диспозиции статьи Особенной части УК РФ. Цель скрыть совершение другого преступления при убийстве, корыстная цель при хищении, цель подрыва экономической безопасности страны при диверсии и др. — такие цели признаются обязательными и должны устанавливаться применительно ко всем соучастникам преступления.

При этом следует отличать мотивы и цели преступлений от личных мотивов и целей соучастников этих преступлений. Совершая единое деяние в соучастии, виновные лица могут опосредованно преследовать личные цели и руководствоваться различными мотивами. Например, совершая диверсию, то есть действуя фактически с целью подрыва экономической безопасности страны, один из соучастников может желать получить за это денежное вознаграждение, другой — желать «отомстить» государственной власти за ранее отбытое наказание. Несовпадение личных целей виновных лиц не должно расцениваться как препятствие к квалификации соучастия в преступлении.

Разрешая вопросы квалификации совместных деяний, следует иметь в виду, что под совершением соучастниками одного и того же преступления не всегда понимается совершение ими тождественного состава преступления.

1. Квалификация совместного деяния по различным составам возможна в тех случаях, когда один соучастник отвечает за совершение основного состава преступления, а другой — за совершение квалифицированного. К примеру, в ситуации изнасилования несовершеннолетней, когда один преступник осознает действительный возраст жертвы, а другой заблуждается, думая, что потерпевшая значительно старше.

2. Неоднозначная ситуация наблюдается в случае квалификации деяния лица, действовавшего в пределах предварительного сговора с другим лицом, ставшим в результате собственного эксцесса исполнителем более тяжкого преступления (к примеру, при «перерастании» грабежа в разбой). При таких условиях в соответствии с п. 14.1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. № 29 возможны два варианта квалификации.

В случае если соучастник продолжил свое участие в хищении, воспользовавшись примененным соисполнителем насилием либо угрозой его применения для завладения имуществом потерпевшего, все участники преступления несут уголовную ответственность за совершение разбоя группой лиц по предварительному сговору. Если же соучастник не продолжил участие в хищении после применения соисполнителем насилия к потерпевшему, его действия подлежат квалификации как изначально оговоренное менее тяжкое преступление (грабеж), совершенное группой лиц по предварительному сговору; действия соисполнителя, допустившего эксцесс и применившего насилие, квалифицируются как разбой, совершенный единолично. Следует признать, что данные правила квалификации, будучи небезупречными с позиции теории уголовного права, в представленном виде позволяют вести речь о наличии соучастия в действиях соисполнителей.

3. Квалификация по различным составам допускаетсяи в случаях обладания одним из соучастников преступления особыми признаками личностного характера, в силу которых он подлежит ответственности по специальной норме. К примеру, о наличии соучастия можно говорить при квалификации убийства матерью новорожденного ребенка, совершенного совместно с другим лицом. А. И. Коробеев по этому поводу отмечает: «Соучастие в форме соисполнительства лиц в убийстве матерью новорожденного ребенка влечет для соучастников ответственность по ст. 105 УК, мать при этом отвечает за совершение преступления, предусмотренного ст. 106 УК. Если соисполнителей (кроме матери) было два или более, их действия квалифицируются по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК».

Представленный подход находит отражение и в правоприменительной практике. Так, решением Верховного Суда Российской Федерации законным был признан приговор Мурманского областного суда, по которому Широкова признана виновной в подстрекательстве к убийству ее новорожденного ребенка (ч. 4 ст. 33, ст. 106 УК РФ), а Качинская признана виновной в убийстве данного ребенка, заведомо для нее находящегося в беспомощном состоянии (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Подобная же правовая оценка может иметь место при совершении гражданином Российской Федерации и иностранным гражданином совместного деяния, образующего состав шпионажа: первый будет «отвечать» за государственную измену в форме шпионажа по ст. 275 УК РФ, второй — за шпионаж как самостоятельный состав по ст. 276 УК РФ.

Завершая анализ общих признаков соучастия, следует отметить, что их установление должно производиться правоприменителем всякий раз при квалификации преступных деяний, совершенных совместными усилиями нескольких лиц. Следование этому правилу поможет еще на первоначальной стадии расследования разрешить большинство спорных вопросов и избежать распространенных ошибок при квалификации.

2. Особенности квалификации деяний, совершенных различными соучастниками преступления

Обязательным этапом квалификации преступления, совершенного в соучастии, является установление функциональных ролей всех соучастников, характер их участия в совершении совместного преступного деяния. Иными словами, констатировав наличие соучастия, субъект квалификации должен решить, к какому из перечисленных в ст. 33 УК РФ видов соучастников относится каждое из лиц, совместно совершивших преступление.

Напомним, что в соответствии с ч. 1 ст. 33 УК РФ соучастниками преступления наряду с исполнителем признаются организатор, подстрекатель и пособник. Уголовно-правовая характеристика перечисленных видов соучастников преступлений рассматривается при изучении дисциплины «Уголовное право», в связи с чем в рамках настоящей монографии дублирование соответствующего материала нецелесообразно. Внимание будет акцентировано лишь на особенностях квалификаций преступных действий (бездействия) соучастников.

Приступая к рассмотрению особенностей квалификации деяния исполнителя (соисполнителей) преступления, отметим, что исполнитель (соисполнитель) является центральной фигурой среди всех соучастников. Объясняется это двумя основными факторами. Во-первых, отсутствие исполнителя исключает соучастие в преступлении как таковое. Как указывалось в предыдущем параграфе, если организаторские, подстрекательские или пособнические действия по не зависящим от виновного обстоятельствам не приводят к непосредственному совершению преступления, они квалифицируются как приготовление к преступлению, не образуя соучастия. Во-вторых, от квалификации деяния, совершенного исполнителем (соисполнителями) преступления, во многом зависит уголовно-правовая оценка содеянного иными соучастниками. Так, в случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление (ч. 5 ст. 34 УК РФ). Иными словами, если исполнитель совершил покушение на преступление, то действия подстрекателя следует квалифицировать как подстрекательство к покушению на преступление, хотя фактически склонение исполнителя к совершению преступления было окончено (подстрекатель осуществил свое участие в преступлении в полном объеме). Поэтому при совершении преступления в сложном соучастии (т. е. в соучастии с распределением ролей) квалификацию деяний соучастников следует начинать именно с действий (бездействия) исполнителя (соисполнителей).

Под ред. Ображиева К.В., Пикурова Н.И. Проблемы квалификации преступлений. Монография

Под ред. Ображиева К.В., Пикурова Н.И. Проблемы квалификации преступлений. Монография

Монография посвящена проблемам квалификации преступлений. В ней рассмотрены понятие, виды, значение, юридическая основа квалификации преступлений, ее принципы и правила, особенности квалификации преступлений с переменными признаками состава, проблемы квалификации преступлений при конкуренции уголовно-правовых норм, разграничения сложных единичных преступлений и множественности преступных деяний, квалификации неоконченных преступлений и преступлений, совершенных несколькими лицами, проанализированы основания и процессуальный порядок изменения квалификации преступления.<br /> Законодательство приведено по состоянию на сентябрь 2017 г.<br /> Монография рассчитана на научных сотрудников, преподавателей, практикующих юристов, студентов и аспирантов юридических вузов и факультетов.

Внимание! Авторские права на книгу "Проблемы квалификации преступлений. Монография" ( Под ред. Ображиева К.В., Пикурова Н.И. ) охраняются законодательством!