Книги

Правоведение. 3-е издание. Учебник

Марченко М.Н., Дерябина Е.М.

Возрастное ограничение:

12+

Жанр:

Юридическая

Издательство:

Проспект

Дата размещения:

10.08.2015

ISBN:

9785392176014

Язык:

Объем текста:

642 стр.

Формат:

epub

Раздел I. Общая часть

Введение в теорию права

Глава I. Правопонимание и право

§ 1. Проблемы правопонимания на разных этапах развития общества

Весьма странным для людей, не имеющих отношения к юридической профессии, и в той же степени тривиальным для лиц, профессионально занимающихся вопросами государства и права, является утверждение, а точнее, констатация того непреложного факта, что к настоящему времени в отечественной и зарубежной юридической науке еще не выработано единого представления о праве и что многие проблемы, касающиеся правопонимания, едва ли не стали вечными и неизменными. Об этом со всей очевидностью свидетельствуют государственно-правовой опыт многих стран и многочисленные исследования, проводившиеся по данной тематике в течение ряда последних столетий в юридической науке.

Так, еще в конце XVIII столетия основоположник немецкой классической философии И. Кант не без оснований констатировал: вопрос о том, что такое право, может «смутить правоведа — если только он не хочет впасть в тавтологию или вместо общего решения сослаться на то, что утверждали когда-либо законы какой-нибудь страны... Что следует по праву (quid sitjuris), т. е. что говорят или говорили законы в том или ином месте, в то или другое время, он (правовед) еще может указать; но право (recht) ли то, чего они требуют, и каков всеобщий критерий, на основании которого можно вообще различать правое и неправое (justuinet iniustum), — это остается для него тайной, если он хоть на время не оставляет указанные эмпирические принципы и не ищет источник этих суждений в одном лишь разуме...».

Столетие спустя, в конце XIX — начале XX в., другой немецкий ученый, известный юрист Р. Иеринг, касаясь проблем правопонимания, тоже акцентировал внимание на их нерешенности и на недостаточной ясности того, что обычно именуется правом. Как известно, писал он, термин «право» является довольно неопределенным и обычно употребляется «в двух значениях: в объективном и в субъективном». В первом смысле право означает «совокупность всех защищаемых государством правовых положений, законный порядок жизни», а во втором — под правом понимают «конкретное проявление абстрактных правил в конкретном правомочии личности».

Аналогичные суждения о неопределенности понятия права и отражаемого им явления, о нерешенности проблем правопонимания высказывались отечественными и зарубежными авторами и в более поздний период. В частности, в первой половине XX в. на это многократно указывал один из крупнейших теоретиков права, австрийский юрист Г. Кельзен, особо отмечая, что «теория права должна прежде всего определить понятие о своем предмете». Чтобы дать определение права, подчеркивал ученый, «следует начать со словоупотребления, т. е. установить, что означает слово “право” в немецком языке и его эквиваленты в других языках (law, droit, diritto и т. д.). Следует выяснить, имеют ли социальные явления, обозначаемые этим словом, сходные признаки, отличающие их от других сходных явлений, и достаточно ли значимы эти признаки для того, чтобы служить элементами понятия социальной науки». В результате такого исследования, заключал автор, «могло бы выясниться, что словом “право” и его иноязычными эквивалентами обозначаются столь различные предметы, что никакое общее понятие не может охватить их все».

Вопросы, касающиеся неопределенности понятия права и нерешенности проблем правопонимания, вызывали бесконечные споры и на протяжении всей второй половины XX в.; они остаются спорными и вместе с тем весьма актуальными в российской и в зарубежной юриспруденции до сих пор. Об этом свидетельствуют, в частности, многочисленные монографии, брошюры и статьи, опубликованные в указанный период, а также дискуссии по проблемам правопонимания.

Одна из дискуссий на тему о понимании советского права проводилась в конце 70-х гг. под эгидой журнала «Советское государство и право» и получила широкий резонанс среди советских и зарубежных исследователей права. В число вопросов, предлагавшихся для обсуждения ее участниками, входили следующие: о различных подходах к пониманию права, о возможности и «принципиальной допустимости» существования одного или нескольких определений права, о соотношении права с другими элементами правовой надстройки и др.

Анализируя характер поставленных вопросов и содержание выступлений, нетрудно заметить, что практически все участники данной дискуссии исходили из констатации факта нерешенности проблем правопонимания и определения понятия права в отечественной и зарубежной юридической литературе, а основной целью их была попытка сделать хотя бы еще один шаг в решении проблем правопонимания.

Однако, несмотря на прилагаемые в данный и более поздний периоды усилия юристов, традиционные проблемы, связанные с выработкой приемлемого для всех определения понятия права, и проблемы правопонимания и поныне остаются нерешенными.

Как верно отметил российский ученый-юрист Г. В. Мальцев, «известное замечание Канта о том, что юристы все еще ищут определение права, остается справедливым и в наши дни». Юридическая мысль, отмечал автор, «судя по всему, обречена на бесконечный поиск определения права, побуждаемая к этому практической необходимостью построить правопорядок на фундаменте как можно более надежных, четких и полных знаний о его сущности, предмете правового регулирования». С одной стороны, постоянная неудовлетворенность достигнутым уровнем юридических знаний, вечно актуальное ощущение неполноты права, желание его усовершенствовать, а с другой — возрастающее вместе с опытом понимание относительности результатов, добываемых юридической мыслью, ограниченного и преходящего характера выводов, в «истинность которых люди уже успели поверить».

В то же время успешное решение проблем правопонимания важно не столько само по себе, сколько для изучения других неразрывно связанных с понятием права явлений и отражающих их категорий и понятий. Речь идет о «производных» от того или иного представления о праве явлениях и понятиях — о сущности и содержании права, его роли (функции) и назначении, механизме правового регулирования, системе права и правовой системе и др. Особую значимость при этом имеет разработка проблем, касающихся форм или источников права, которая полностью зависит от решения проблем, имеющих непосредственное отношение к представлению о праве как таковом и определению понятия права.

Успешное решение проблем правопонимания важно не только в теоретическом, но и в практическом плане.

§ 2. Различные подходы к определению понятия права

Проблемы определения понятия права традиционно относятся к числу наиболее важных в отечественной и зарубежной юридической науке проблем. В исследованиях государства и права им всегда придавалось огромное значение.

В «Энциклопедии права» Е. Н. Трубецкого, изданной по запискам студентов в 1906 г., отмечалось, что основная задача юридической энциклопедии, как и всей юридической науки, «заключается в определении самого понятия о праве. Пока мы не выясним для себя, что такое право вообще, все наши суждения о тех или других конкретных видах права будут страдать неясностью, отсутствием определенного научного содержания». По поводу каждого нашего отдельного суждения, относящегося к той или другой области юриспруденции, может возникнуть сомнение — представляет ли оно собою действительно суждение о праве или о чем-то другом, что не есть право. «При отсутствии удовлетворительного определения понятия права не могут быть проведены ясные границы между правоведением и другими науками; а при отсутствии таких границ наука права всегда рискует или не охватывать весь свой предмет, или совершать захваты из других чуждых ей областей знания».

Аналогичные мысли по поводу определения понятия права многократно высказывались и нашими современниками.

К настоящему времени в отечественной и зарубежной научной литературе выработано множество различных определений права. И все они (не считая субъективных, умозрительных построений) в той или иной степени адекватно отражают реальную правовую действительность. Однако трудность выработки устойчивого, а тем более «всеобщего» понятия, охватывающего все стороны правового бытия, заключается прежде всего в сложности, многоуровневости и сильной подвижности во времени (различные эпохи) и пространстве (различные страны и правовые культуры) правовой материи.

Право, как и государство, принадлежит к числу не только наиболее важных, но и наиболее сложных общественных явлений. Еще римские юристы, пытаясь понять, что такое право и какова его роль в жизни общества, обращали внимание на то, что оно не исчерпывается одним каким-либо смыслом. Право, писал один из них (Павел), употребляется по меньшей мере в двух смыслах. Во-первых, право означает то, что «всегда является справедливым и добрым», во-вторых, — это то, что «полезно всем или многим в каком-либо государстве, каково цивильное право».

По мере развития общества и государства у людей, естественно, менялось и представление о праве. Появилось множество различных правовых идей, теорий, суждений. Однако изначальные основы, заложенные римскими юристами, особенно в такой отрасли права, как гражданское (цивильное), хотя и в модернизированном виде, но сохранились. В первую очередь это касается таких правовых институтов, как собственность, наследование, купля-продажа, и многих других.

Не утратили своего значения для современной юридической теории и практики, особенно для глубокого и всестороннего понимания сущности и содержания права, а также его определения, положения, касающиеся естественного права.

«Что такое “истинный закон”?» — вопрошал Цицерон. И отвечал, соотнося право не только со справедливостью и добром, но и с самой природой, с естественным бытием человека: это «разумное положение, соответствующее природе, распространяющееся на всех людей, постоянное, вечное, которое призывает к исполнению Долга». Право, по Цицерону, устанавливая те или иные ограничения и запреты, «запрещая, от преступления отпугивает». Однако оно «ничего, когда это не нужно, не приказывает честным людям и не запрещает им, и не воздействует на бесчестных, приказывая им что-либо или запрещая».

Идеи и основные положения естественного права нашли свое отражение в конституционном и текущем законодательстве многих современных государств. Например, в Конституции Российской Федерации предусмотрено, что «основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения» (ч. 2 ст. 17). Это означает, что они не даруются и не устанавливаются «свыше», каким бы то ни было государственным или иным органом, а возникают и существуют в силу естественных, ни от кого не зависящих причин.

Влияние идеи естественного права просматривается и в конституции Японии, провозглашающей, что «народ беспрепятственно пользуется всеми основными правами человека» и что эти права, «гарантируемые народу настоящей Конституцией, предоставляются нынешнему и будущим поколениям в качестве нерушимых вечных прав» (ст. 11).

Несмотря на то что многие положения естественного права признаются и закрепляются в конституциях ряда стран, попытки определения общего понятия права с опорой и ссылкой на естественное право в его сочетании с позитивным правом в отечественной и зарубежной литературе воспринимаются неоднозначно.

Так, одни авторы считают, что разделяемое ими «широкое видение» права, его понимание «в значении признаваемой в данном обществе, его практической жизни обоснованности, оправданности свободы (возможности) определенного поведения людей» и понятие естественного права являются по своей сути и содержанию «двумя вещами совпадающими, в принципе однозначными». При этом позитивное право воспринимается как «реальный, существующий в законах, иных документах, фактически осязаемый (и потому “позитивный”) нормативный регулятор, на основе которого определяется юридически недозволенное поведение и выносятся судами, другими государственными учреждениями юридически обязательные, императивно-властные решения».

В то же время другие авторы исходят из того, что «широкое» правопонимание, «вводящее в правовую теорию уже изжитый ранее дуализм естественного и позитивного права», является неправомерным, а сами попытки «совмещения» в общем понятии права позитивного и права естественного несостоятельны.

Проблема соотношения позитивного («государственного») и естественного («природного») права, а вместе с тем попытки их «совмещения» друг с другом и определения на их основе общего, «синтезированного» понятия права являются далеко не новыми. Они занимали умы исследователей в течение ряда столетий. Однако удовлетворительного ответа на вопросы, что такое право и возможно ли вообще определение его общего понятия путем сочетания основных признаков позитивного и естественного права, так и не было найдено.

§ 3. О соотношении общечеловеческого и классового при определении понятия права

Решая вопрос об определении общего понятия права, а вместе с тем и о выработке его частных понятий под углом зрения его социального содержания, социально-классовой роли и назначения, нельзя не заметить, что в научной литературе в данном отношении, так же как и в других ранее отмеченных отношениях, над единством мнений преобладает разнобой.

Последнее особенно четко прослеживается в отечественной литературе при попытках разрешения проблем соотношения в понятии и содержании права общечеловеческого и общенационального, с одной стороны, и классового — с другой.

Если сравнивать определения понятия права и подходы к его изучению, характерные для советского периода, с определениями понятия права и подходами к его познанию в постсоветский период, то нетрудно заметить, что важнейшей особенностью тех и других подходов является или категоричное признание, или столь же решительное отрицание классового характера права. Первые строятся на строго классовых постулатах, на представлении о государстве и праве как средствах, орудиях в руках господствующего класса или классов. Вторые же, молчаливо отвергая классовость, апеллируют к общечеловеческим ценностям и интересам или же к общим и индивидуальным интересам населения страны.

В качестве примера сугубо классового подхода к понятию права можно сослаться на довольно типичное определение, в соответствии с которым право рассматривается как совокупность установленных и охраняемых государством норм, выражающих волю господствующего класса, содержание которой определяется материальными условиями жизни этого класса. Или на определение права как на систему нормативно-обязательного регулирования поведения людей, «поддерживаемую государством и выражающую материально обусловленную волю господствующих классов (при социализме — волю народа)».

Примером внеклассового или надклассового подхода к понятию права может служить определение, в соответствии с которым право рассматривается как система общеобязательных правил поведения, которые устанавливаются и охраняются государством, выражают общие и индивидуальные интересы населения страны и выступают государственным регулятором общественных отношений.

Разумеется, в сфере права, равно как и в других сферах государственной или общественной жизни, никто не может претендовать на истину в последней инстанции при установлении критериев правильности подходов к изучению и определению понятия тех или иных явлений, не исключая и самого права.

Только практика, по общему признанию, может служить критерием истины. Однако для того, чтобы практика «сказала» свое слово и тому или иному определению понятия права был вынесен оправдательный или обвинительный «приговор», требуется время. Только на основе накопленного опыта можно с уверенностью говорить о преимуществах или недостатках того или иного подхода к изучению права и его определению.

Это относится ко всем существующим в мировой государственно-правовой практике и, естественно, имеющим право на существование подходам к рассмотрению права и его определению. В известной мере это касается также сугубо классовых и внеклассовых дефиниций права.

Оговорка «в известной мере» здесь необходима, чтобы подчеркнуть то обстоятельство, что имеющийся опыт определения права путем чрезмерного преувеличения его классовости в свое время в советской литературе и одновременно полного ее отрицания или подчеркнутого игнорирования в западной литературе свидетельствует, как и в случае с государством, о двух крайностях.

Первая заключается в абсолютизации роли классовости, в ее явной переоценке, а вторая — и ее недооценке. Шараханье из одной крайности в другую при определении понятия права, как и во всех других случаях, — не лучший способ нахождения научной истины.

В жизни классы существуют наряду с другими социальными и политическими общностями людей. В полной мере проявляются и их интересы, особенно когда классы находятся у власти. В силу этого было бы весьма неразумным и опрометчивым в процессе выработки понятия права и определения его сущности и содержания «не замечать» их существования и функционирования, полностью игнорировать влияние классов и их интересов на государственно-правовую жизнь.

Наличие множества определений права, сформулированных под воздействием социальных и иных жизненных обстоятельств и отражающих различные стороны правовой жизни и подходы к ней, само по себе следует рассматривать, несомненно, как явление положительное. Множество определений права позволяет взглянуть на него сквозь призму веков, отразить в нем наиболее важные его стороны и черты не только для одной исторической эпохи, но и для ряда других эпох, увидеть право не только в статике, но и в динамике. Существование множества «социально-классовых» определений права свидетельствует, помимо всего прочего, о глубине и богатстве государственно-правовой мысли, об огромном разнообразии знаний о праве, накопленных авторами — теоретиками и практиками — за тысячелетия его исследования.

Однако в таком множестве определений есть и свои изъяны. Главный из них заключается в трудностях, порождаемых порой взаимоисключающими друг друга подходами, отсутствием единого, концентрированного, целенаправленного процесса познания права и его практического использования. Диалектика, таким образом, состоит в том, что множественность определений понятия права как положительное явление выступает в то же время и как отрицательное явление.

Возможно ли успешное преодоление негативных сторон множественности, а точнее, известной разрозненности или даже противоречивости «социально-классовых» определений понятия права? В значительной мере, да. Можно использовать несколько путей решения данной проблемы. Один из них заключается в том, чтобы на основе сформулированных в разное время частных определений понятия права выработать пригодное «на все времена» и «на все случаи жизни» общее определение понятия права.

В отечественной и зарубежной юридической литературе попытки подобного характера предпринимались, и неоднократно. Отмечалось, в частности, что «общее определение права, если оно правильно сформулировано, имеет ту несомненную теоретическую и практическую ценность, что оно ориентирует на главные и решающие признаки, характерные для права вообще и отличающие право от других, смежных, неправовых общественных явлений». Однако тут же, и не без оснований, оговаривалось, что в процессе исследования права и его применения нельзя ограничиться «одним лишь общим определением понятия права», поскольку в нем не могут получить «свое непосредственное отражение» весьма важные для глубокого понимания права и практики его применения «специфические моменты, свойственные тому или иному историческому типу права». Специфические особенности, например, рабовладельческого или феодального права вряд ли можно отразить в общем понятии, которое «вбирало» бы в себя также хотя бы некоторые специфические особенности современных правовых систем или типов права.

Специфические особенности характеризуют лишь частные определения понятия права, отражающие соответственно специфические признаки и черты рабовладельческого, феодального или любого иного социально-классового характера права. Что же касается общего определения понятия права, то оно может складываться исходя из своего названия и назначения лишь из самых общих черт. В силу этого оно неизбежно будет носить слишком общий, чрезмерно абстрактный, малопригодный для успешного решения теоретических задач и достижения практических целей характер.

Разработкой такого рода определений, когда право рассматривается в весьма абстрактном или одностороннем виде, лишь как «институт принуждения поведения человека власти правил» или как «правила поведения, устанавливаемые и охраняемые государством», нередко увлекаются западные юристы. Отечественные же авторы, предпринимавшие попытки выработки общего понятия права, в силу объективных и субъективных причин чаще всего «сбивались» на отдельные специфические черты, касающиеся «воли» того или иного господствующего класса, рассматривали право исключительно как классовый регулятор общественных отношений и т. п. Иллюстрацией сказанного может служить дефиниция общего понятия права, в соответствии с которой оно представляется как государственная воля господствующего класса, выраженная в совокупности норм, которые охраняются государством как классовый регулятор общественных отношений.

Анализ приведенных в качестве примеров определений общего понятия права показывает, что они пока довольно далеки от совершенства. Следовательно, окончательно не сформировавшись в единое, полностью удовлетворяющее потребностям государственно-правовой теории и практики общее понятие, они не могут служить эффективным средством или путем преодоления негативных последствий множественности, разрозненности и противоречивости представлений о праве.

Не могут служить достижению этой цели и «ходячие» или «наиболее распространенные» воззрения на право как на «принудительные нормы, пользующиеся признанием и защитою со стороны государства», как на «совокупность действующих в государстве принудительных норм». Ибо при всей своей «общепризнанности» и широкой распространенности они отражают лишь отдельные взгляды и подходы к анализу права и его определению и не являются универсальными средствами и подходами.

В силу этого наиболее эффективным, а следовательно, и наиболее приемлемым путем или средством преодоления негативных последствий множественности и противоречивости определений понятия права и подходов к нему является выделение и рассмотрение его наиболее важных признаков и черт. Что же касается наиболее приемлемого в теоретическом и практическом плане определения права, то им могло бы служить определение, согласно которому право понимается как система общеобязательных, формально определенных норм, обеспечиваемых государством и направленных на регулирование поведения людей в соответствии с принятыми в данном обществе устоями социально-экономической, политической и духовной жизни.

Глава II. Основные признаки и принципы права

В отечественной и зарубежной юридической литературе, наряду с множественностью определений понятия права и подходов к его определению, указывается также на множественность его формально-юридических и социальных (материальных) признаков.

В их числе выделяются такие формально-юридические признаки права, как: а) системность и упорядоченность; б) нормативность; в) императивный, чаще государственно-волевой, властный характер; г) общеобязательность и общедоступность; д) формальная определенность; е) проявление в качестве всеобщего масштаба и равной меры по отношению ко всем индивидам; ж) обладание регулятивным характером и з) всесторонняя (с помощью государственных и негосударственных институтов) обеспеченность и гарантированность.

Разумеется, исходя из сложности, многослойности и противоречивости такого явления, как право, трудно говорить об исчерпаемости и бесспорности названных признаков и черт. Однако, тем не менее, как показывает многовековой опыт определения понятия права и его практического применения, они дают общее и вместе с тем довольно четкое представление о праве как явлении, выделяющемся благодаря данным признакам и чертам среди других однородных с ним явлении.

Не касаясь всех признаков и черт, характеризующих право как явление, остановимся на рассмотрении лишь некоторых, наиболее значимых из них. Речь при этом идет преимущественно о позитивном праве.

§ 1. Нормативный и государственно-волевой характер права

Нормативный характер права предопределяется самой природой и назначением права как совокупности правил проведения, призванных закреплять и регулировать складывающиеся или сложившиеся отношения между людьми, а также между создаваемыми ими государственными и общественными органами и организациями.

Свойством нормативности обладает не только право, но и другие регуляторы общественных отношений, в качестве которых выступают обычаи, мораль, традиции и др.

Нормативный характер права обусловливается, с одной стороны, потребностью общества в создании и поддержании строго определенного порядка в различных сферах его жизни, потребностью достижения и сохранения в обществе социального компромисса и согласия, а с другой — повседневной правотворческой деятельностью государства.

Обладая нормативностью и выступая в виде совокупности одинаковых по своему масштабу (мере) и формально-юридическим качествам для всех членов общества «правил игры», право в то же время никогда не остается безучастным («нейтральным») ни по отношению к обществу и его членам, ни по отношению к государству.

Право всегда выражает государственную волю как свою основу, которая, в свою очередь, согласно различным существующим в отечественной и зарубежной юридической науке концепциям воплощает в себе волю класса, правящей группы, народа, общества или нации.

Само собою разумеется, если исходить из мирового опыта существования и функционирования государства и права, в праве выражается прежде всего воля властвующих. Вместе с тем неопровержимым фактом является и то, что последние, опасаясь социальных взрывов и утраты своего привилегированного положения, зачастую вынуждены считаться с волей и интересами подвластных.

Как соотносится воля тех и других? Как она отражается в государственной воле и в праве? Эти вопросы тоже издавна находились в поле зрения государствоведов и правоведов. Один из наиболее обстоятельных ответов на них дал еще в начале XX в. известный российский ученый Г. Ф. Шершеневич: «Если государственная власть есть основанная на силе воля властвующих, то выдвигаемые ею нормы права должны прежде всего отражать интересы самих властвующих. Те, в чьих руках власть, вводят поведение подвластных в те нормы, которые наиболее отвечают интересам властвующих». Нормами права поведение подвластных приспосабливается к интересам властвующих. Чем уже круг властвующих, делал вывод автор, «тем резче выступает противоположность интересов властвующих интересам остальной части государства. Чем шире этот круг, например в республике, тем сильнее затушевывается это значение права».

Воля и интересы властвующих групп, слоев или классов, однако, не являются безграничными. Их эгоизм, как подмечал Г. Ф. Шершеневич, должен подсказывать им «благоразумие и умеренность в правовом творчестве». Помимо использования силовых средств они могут охранять свои интересы также с помощью права, «тесно сплетая» свои интересы с интересами подвластных, «по возможности не доводя последних до сознания противоположности».

§ 2. Упорядоченность и системность права

Независимо от того, как право понимается и как оно представляется, оно всегда имеет не только нормативный, но и упорядоченный, слаженный, системный характер. Право никогда не выступает в виде простой совокупности, а тем более — в виде случайного набора случайных правил поведения или норм. Для того чтобы стать эффективным средством воздействия на общественные отношения, оно в силу самой логики и целого ряда объективных причин должно быть внутренне единым, непротиворечивым, должно иметь упорядоченный, системный характер. В реальной жизни право, как и любая иная система, складывается из однопорядковых, взаимосвязанных и взаимодействующих элементов. Таковыми являются нормы права, или правила поведения. Система должна быть внутренне единой и непротиворечивой. Возникающие между ее структурными элементами — нормами связи, как и сами нормы, должны быть направлены на выполнение строго определенных, регулятивных и иных функций, на достижение единых целей. Чтобы стать действенным и эффективным, право должно сложиться как целостная, органическая система. Это одно из непременных требований и одновременно один из признаков реального, действующего права.

В основе любой системы норм или правил поведения лежат как объективные, так и субъективные факторы. Из объективных факторов выделим однотипные экономические, политические, социальные, идеологические и иные условия, способствующие созданию и функционированию системы правовых норм в той или иной стране. Конкретные нормы, как и их система в целом, не создаются стихийно, произвольно, по желанию и усмотрению тех или иных лиц. Они отражают объективные потребности общества и государства и проецируются на реально существующие экономические, политические и иные отношения. Поэтому прав был К. Маркс, когда писал, подчеркивая объективно обусловленный процесс нормотворчества, что «законодательная власть не создает закона — она лишь открывает и формулирует его».

Попытки произвольного, умозрительного «конструирования» правовых норм или системы правовых норм неизбежно ведут к непредсказуемым, а подчас и к негативным последствиям.

Разумеется, процесс создания и функционирования системы норм права не только не отрицает, а наоборот, предполагает существование как объективных, так и субъективных факторов. Речь при этом идет о разработке и осуществлении в той или иной стране научно обоснованной правовой политики, подготовке и реализации планов законодательных работ, активном участии юристов в процессе правотворчества, правоприменения, а также в правоохранительной деятельности государства.

§ 3. Взаимосвязь права и государства

Большинство существующих в настоящее время теорий права в прямой или косвенной форме связывают процесс возникновения функционирования и обеспечения норм права, а точнее, требований, содержащихся в нормах права, — с государством.

Наиболее последовательной в этом отношении является теория юридического позитивизма, которая рассматривает право не просто как систему норм, возникающих в обществе, а как систему правил поведения, установленных или санкционированных государством. В мире существует множество систем социальных норм, но только система правовых норм исходит от государства. Все остальные создаются и развиваются негосударственными — общественными, партийными и иными — органами и организациями.

Создавая нормы права, государство действует непосредственно, через свои уполномоченные на то органы, или же опосредованно, путем передачи отдельных своих полномочий на издание некоторых нормативно-правовых актов негосударственным органам или организациям. В последнем случае говорят о «санкционировании», т. е. о даче разрешения государством на осуществление ограниченной правотворческой деятельности этими негосударственными органами и организациями.

Означает ли факт издания или санкционирования государством системы норм их полную зависимость от государства и подчинение государству? Является ли право лишь средством в руках государства, одним из его признаков, атрибутов, или же оно выступает по отношению к нему как относительно самостоятельный институт?

В отечественной и зарубежной юридической литературе имеется три группы различных мнений на этот счет, три значительно отличающихся друг от друга подхода.

Суть первого из них состоит в том, что нормы права рассматриваются, как подметил Г. Ф. Шершеневич, в виде «требований государства». Государство при этом, считал он, «являясь источником права, очевидно, не может быть само обусловлено правом. Государственная власть оказывается над правом, а не под правом». Государство в свете такого суждения рассматривается как явление первичное, а право — как вторичное.

Смысл второго подхода заключается в том, что государство и государственная власть должны иметь правовой характер. В основе государственной власти «должен лежать не факт, а право». Государство, хотя оно и издает правовые акты, не может быть источником права, «потому что оно само вытекает из права». Над государством находится право, а не наоборот. Правом сдерживается и ограничивается государство.

Наконец, третий подход к определению характера взаимоотношений государства и права состоит в том, что не следует вообще заострять внимание на данном вопросе.

Спор о том, что логически предшествует одно другому — государство или право, как указывает в связи с этим венгерский государствовед и правовед И. Сабо, — «столь же бесплоден, как и спор о том, что исторически появилось раньше — государство или право». С его точки зрения, тезис, согласно которому «право — это просто лишь государственный приказ, представляет собой такое же одностороннее упрощение», как и суждение о том, что государство является «слугой права».

По мнению этого автора, государство и право «настолько соответствуют друг другу, настолько едины», и вопрос о том, что из них первично, а что — вторично, «порожден не столько реальной действительностью (и в этом не является вопросом факта), сколько специфически априорным подходом к соотношению этих двух явлений. Этот априорный подход характеризуется либо подчеркиванием государственного волюнтаризма, либо выделением абстрактной идеи права как самоцели».

Вывод, к которому приходит И. Сабо, заключается в том, что «обе эти крайние точки зрения игнорируют действительные взаимосвязи», что в действительности «государство и право находятся друг с другом в функциональном единстве: одно предполагает другое, одно является элементом другого».

И. Сабо и другие авторы, разделяющие подобные взгляды, правы в том, что в теоретическом, а тем более в практическом плане бессмысленно вести спор о том, какое из двух явлений — государство или право — исторически первично. Однако когда речь идет об установлении характера взаимоотношений государства и права, определить, как соотносятся государство и право, действует ли государственная власть в рамках закона и является ли «законной властью», или же она нарушает ею же установленные правовые требования и ставит себя таким образом в положение незаконной (нелегитимной) власти, — занятие далеко не бессмысленное.

Вопрос о связанности государства правом, о правовых пределах деятельности государства вызывал горячие споры не у одного поколения юристов.

Признавая чрезвычайно важную роль государства в процессе создания и реализации норм прав, многие из них исходили тем не менее из того, что государственная власть не есть «воля», могущая делать что угодно и как угодно, опираясь на силу, что «важнейшим служением общему благу со стороны государственной власти... является служение праву».

Такой позиции наряду с Л. И. Петражицким придерживался известный французский юрист, основатель теории «солидаризма» («синдикалистского государства») Л. Дюги. «Вполне возможно доказать, — писал он, — что помимо своего создания государством право имеет прочное основание, предшествует государству, возвышается над последним и, как таковое, обязательно для него». Государство, доказывал Л. Дюги, должно быть «подчинено норме права», которое находит «свое первое проявление в совести людей, более полное выражение в обычае, в законе и свое осуществление в физическом принуждении государства, которое, таким образом, оказывается не чем иным, как силой, служащей праву».

Идеи подчинения государства праву, самоограничения государства, в том числе и с помощью права, разделял и видный немецкий социолог и правовед Г. Еллинек. Создавая теорию параллелизма, в соответствии с которой государство и право развиваются параллельно, «идут нога в ногу», отождествляя государственный порядок с правовым порядком, он в то же время исходил из того, что создаваемое государством право обязывает не только подвластных индивидов, но и само государство.

Своеобразную позицию в вопросах соотношения государства и права занимал Л. Гумплович. Последовательно отстаивая мнение о том, что «с высшей исторической точки зрения право и правопорядок являются для государства лишь средством» решения стоящих перед ним задач, он в то же время считал, что «праву присуща тенденция все больше и больше эмансипироваться от своего творца, от государства, тенденция освобождаться от его влияний и выступать против него в виде самостоятельной силы, в виде правовой идеи».

Если такие отрасли права, как административное право, пояснял автор, «всецело находятся под влиянием государства», то такие институты («сферы») права, как право собственности, по мере развития общества все меньше становятся подверженными влиянию государства, «существуют отдельно и самостоятельно от него».

Окончательный вывод, который делал Л. Гумплович, заключается в следующем: «Природа отношения права к государству основывается на том, что государство силою своей определенной деятельности… создает все новые и новые сферы нравственности, из которых вытекает право. Но это последнее стремится к самостоятельности и независимости от государства. И вот достигнув этого, данное стремление идет еще дальше. Оно направляется к господствованию над государством. Право хочет стать выше государства. Право не желает уже признавать своим творцом того, кому оно обязано своим существованием. Напротив, оно само старается занять отцовское по отношению к государству положение».

Помимо вышеприведенных существуют и иные суждения о характере взаимоотношений государства и права. При всей их противоречивости подавляющее большинство из них основывается на исходном тезисе, согласно которому нормы права обусловливаются правотворческой деятельностью государства, издаются или санкционируются им.

§ 4. Общедоступность и общеобязательность права

Важной особенностью права является его общедоступность и общеобязательность. Наличие данной особенности обусловлено, с одной стороны, объективной необходимостью довести до сведения (прежде всего путем публикации текстов принятых юридических актов) населения содержания и требований обращенных к нему нормативно-правовых актов и иных источников права, а с другой — необходимостью их строгого и неуклонного соблюдения, использования и исполнения в целях установления и поддержания в обществе правопорядка.

Общедоступность права означает не только широкую возможность каждого члена общества своевременно получать всю необходимую информацию об издаваемых или принятых юридических актах, но и понимать суть требований и иных положений, составляющих их содержание.

Что же касается общеобязательности права, то она означает необходимость строгого и неуклонного выполнения требований, содержащихся в нормах права. Общеобязательность является одним из универсальных признаков права. В отличие от религиозных, корпоративных и иных социальных норм, распространяющихся только на определенную часть населения, обязательность соблюдения и исполнения требований, содержащихся в нормах права, распространяется в равной мере на всех членов общества.

§ 5. Всесторонняя обеспеченность права с помощью государственных и негосударственных средств и институтов

Помимо общедоступности, формальной определенности, общеобязательности и других родовых признаков права весьма важной его особенностью является всесторонняя обеспеченность. Соблюдение требования всесторонней обеспеченности права — непременное условие наполнения формально-юридического содержания норм права материальным, «фактическим» содержанием. Это важнейшее условие реальности норм права и их жизнеспособности. Без материального, социального, а в ряде случаев — политического, юридического и иного обеспечения существование и функционирование нормы права зачастую сводится только к ее сугубо формальной стороне и почти полностью теряет свой практический смысл.

В силу этого каждое общество и государство придает огромное значение не только формированию, но и всестороннему обеспечению создаваемой ими системы правовых норм.

Последнее достигается самыми разными средствами и с помощью самых разных государственных и общественных институтов. Однако ведущую роль при этом неизменно играют государственные органы и организации.

Государство никогда не оставалось и не остается безучастным к правовым нормам, издаваемым или санкционируемым им. Оно прилагает огромные усилия для их материального, юридического и иного обеспечения и реализации, охраняет их от нарушений и гарантирует их. Одним из широко используемых методов при этом является государственное принуждение. Оно должно применяться только уполномоченными на это органами, действующими строго в рамках закона, на основе закона, а также в соответствии с предусмотренными им процессуальными правилами.

В юридической литературе издавна ведется спор по вопросу о месте и роли государственного принуждения в правовой жизни общества. Высказываются два противоположных мнения.

Согласно мнению одних авторов, государственное принуждение не является неотъемлемым признаком права. При этом оно или полностью отрицается, или же его предлагается заменить менее жестким и более широким понятием «государственная охрана». «Понятие государственного принуждения заменено нами понятием государственной охраны потому, что речь идет о формулировании общего определения, способного охватить все исторические типы права, между тем как понятие принуждения не предусматривает всех возможных мер охраны правовых норм. Оно не предусматривает, в частности, таких специфических мер, которыми обеспечивается соблюдение норм социалистического права». Речь шла о том, что социалистическое право обеспечивается не только и даже не столько методами принуждения, сколько методами воспитательного характера, методами убеждения.

Противоположной точки зрения придерживаются другие авторы. Так, Р. Иеринг полагал, например, что без принуждения нет даже смысла говорить о праве, ибо право есть не что иное, как «обеспечение жизненных условий общества в форме принуждения», «система социальных целей, гарантируемых принуждением».

Смысл «утверждаемой связи между нормами права и принуждением, — пояснял Л. И. Петражицкий, — сводится к тому, что не исполняющий добровольно своей юридической обязанности по праву может или же и должен быть подвергнут принудительным мерам».

Л. И. Петражицкий, а с ним и другие авторы особое внимание обращали на два вида государственного принуждения: физическое и психическое.

Под физическим принуждением понимаются всякие предусматриваемые правом меры, состоящие в применении физической силы для поддержания правопорядка, в том числе репрессивные меры, например заключение в тюрьму, смертная казнь и т. п. Что же касается психического принуждения, то здесь на первом плане стоит страх «подвергнуться тем мерам, которые предусмотрены правом на случай неисполнения». Именно страх психически принуждает «граждан сообразовывать свое поведение с требованиями права».

Государственное принуждение активно применяется при нарушениях норм права. Во всех остальных случаях сохраняется лишь потенциальная возможность его использования.

§ 6. Понятие и роль принципов права

Наряду с основными признаками права важное значение для его идентификации имеют принципы права. Они представляют собой основные идеи, исходные положения или ведущие начала процесса его формирования, развития и функционирования. Отражаясь прежде всего в нормах права, эти принципы пронизывают правовую жизнь общества, правовую систему страны. Они характеризуют не только сущность, но и содержание права, отражают не только его внутреннее строение, статику, но и процесс его применения, его динамику. Принципы права оказывают огромное влияние на процесс подготовки нормативных актов, их издания, установления гарантий соблюдения правовых требований.

Принципы права выступают в качестве своеобразной несущей конструкции, на которой покоятся и реализуются не только его нормы, институты или отрасли, но и вся его система. Они служат основным ориентиром всей правотворческой, правоприменительной и правоохранительной деятельности государственных органов. От степени их соблюдения зависит уровень слаженности, стабильности и эффективности правовой системы. Имея общеобязательный характер, принципы права способствуют укреплению внутреннего единства и взаимодействия различных его отраслей и институтов, правовых норм и правовых отношений, субъективного и объективного права.

Принципы права не являются произвольными по своему характеру. Они обусловлены экономическим, социальным, политическим строем общества, существующим в той или иной стране, социально-классовой природой государства и права, характером господствующего в стране политического и государственного режимов, основными принципами построения и функционирования политической системы того или иного общества.

Принципы права не всегда имеют открытый характер и четко формулируются в нормах, отраслях права, правовых институтах. Иногда требуется проведение определенной аналитической работы для того, чтобы открыть тот или иной принцип права и раскрыть его сущность и содержание.

§ 7. Классификация принципов права

В целях более глубокого изучения и более эффективного применения принципов права отечественными и зарубежными исследователями используется ряд критериев классификации принципов права и соответственно разделения их на различные группы. Наиболее распространенным является их подразделение на группы в зависимости от того, распространяются ли они на всю систему права, на несколько отраслей или на одну отрасль права.

В соответствии с данным критерием принципы права, распространяющиеся на всю систему права и определяющие ее характер, содержание, наиболее важные ее особенности и черты, именуются общими принципами. Среди них обычно называют принципы социальной справедливости, гуманизма, равноправия, законности в процессе создания и реализации норм права, единства юридических прав и обязанностей, демократизма.

Наряду с общими принципами выделяются межотраслевые и отраслевые принципы права.

Межотраслевые правовые принципы охватывают собой две или более отрасли права, преимущественно смежных, весьма близко соприкасающихся между собой отраслей (конституционное и административное, уголовно-процессуальное и гражданско-процессуальное и др.). Межотраслевые принципы органически сочетаются с общими правовыми принципами. В каждой отдельной отрасли права или в группе отраслей каждый из правовых принципов приобретает свою специфику.

Отраслевые принципы распространяются лишь на конкретные отрасли права — конституционное, гражданское, уголовное, земельное, трудовое и др. Соответственно на их основе создаются и реализуются нормы, составляющие только данную отрасль права.

§ 8. Право и закон: их соотношение

Вопрос о соотношении права и закона для юридической науки и отчасти — для юридической практики является отнюдь не новым, а тем более не оригинальным.

С тех пор как появилось право, проблема соотношения права и закона существовала практически всегда и множество раз рассматривалась в рамках и зарубежного, и отечественного права. В нашей стране последний всплеск этих споров приходится на 60–80-е гг. Каждая из спорящих сторон приводила свои собственные, на ее взгляд, самые убедительные аргументы, стремилась приобрести как можно большее число последователей. Однако в практическом плане все оставалось без изменений.

Актуальность проблемы соотношения права и закона сохраняется и поныне. Более того, она время от времени, особенно в переходные, сопровождаемые усилением социальной напряженности в обществе периоды, обостряется. Причина заключается в том, что эта на первый взгляд сугубо «кабинетная», академическая проблема имеет не только и даже не столько теоретическое, сколько прикладное, практическое значение.

Практическая значимость данной проблемы обусловлена прежде всего ее характером и особенностями. Суть ее вкратце сводится к следующему. Существуют законы, соответствующие правовым критериям, которые необходимо считать правовыми законами. Здесь право и закон совпадают. Но есть и такие законы, которые не отвечают правовым критериям и, следовательно, с правом не совпадают.

Нетрудно заметить, что в данном случае в разрешении проблемы соотношения права и закона, как и в решении вопроса о соотношении государства и права, сталкиваются два различных взгляда (подхода).

Один из них ориентирован на то, что государство является единственным и исключительным источником права, что все то, о чем говорит государство через свои законы, — это и есть право. Другой основывается на том, что право как регулятор общественных отношений считается «по меньшей мере относительно независимым от государства и закона или даже предшествующим закону, например, в качестве надысторичного естественного права или в качестве права общественного, социально-исторически обусловленного, рождающегося в объективных общественных отношениях».

Каков же критерий правовых законов? Какие законы можно рассматривать как совпадающие с правом, а какие — нельзя? Наконец, каковы объективные основания для отнесения одних законов к разряду правовых, а других — к разряду неправовых? Что делает одни законы правовыми, а другие — неправовыми?

На эти вопросы удовлетворительный ответ не найден до сих пор. Учеными — юристами и философами предлагались различные критерии для разграничения права и закона, правовых законов и неправовых законов, но все они вызывали лишь новые вопросы и порождали дискуссии.

В конце XIX — начале XX в. в отечественной и зарубежной литературе в качестве критерия предлагалась «общая воля», т. е. воля всего общества, нации или народа. Следуя логике подобного предложения, следовало считать правовыми лишь такие законы (или иные нормативные акты), которые адекватно отражают эту волю. Все же остальные законы должны были относиться к разряду неправовых.

Подобная постановка вопроса, как и сам предложенный критерий разграничения правовых и неправовых законов в зависимости от содержания или, наоборот, отсутствия в них «общей воли», несомненно, заслуживает внимания. Вместе с тем это ставит под сомнение целесообразность, а главное, обоснованность и эффективность использования названного критерия. В частности, остается неясным: кто и каким образом может определить, содержится ли в том или ином законе «общая воля» или ее там нет; почему парламент как высший законодательный и представительный орган, призванный выражать волю и интересы всех слоев общества, в одних случаях издает законы, отражающие «общую волю», а в других — не отражающие ее?

Ответы на эти и подобные вопросы не всегда убедительны.

Не дают удовлетворительного ответа на поставленный вопрос и предлагавшиеся в более поздний период, вплоть до настоящего времени, критерии и подходы. Пытаясь решить проблему или хотя бы в приближенном виде обозначить грань между правом и законом, исследователи нередко обращаются к различным моральным категориям — справедливости, добру, гуманности, злу и др. Право при этом определяется как «нормативно закрепленная справедливость».

В тех же целях — решения проблемы соотношения права и закона — иногда используется категория «правовой идеал».

Будучи в значительной мере субъективным явлением, правовой идеал не может рассматриваться в качестве четкого критерия разграничения правовых и неправовых законов. Для этого необходимы поиски новых, способных провести четкую грань между правовыми и неправовыми законами критериев. А до тех пор, пока они не будут найдены, вопрос о разграничении правовых и неправовых законов будет оставаться открытым.

Глава III. Право и другие социальные нормы

§ 1. Понятие и виды социальных норм

В системе регулятивных средств, существующих и функционирующих в каждом обществе, важное значение имеют не только правовые, но и другие социальные нормы. Имея сознательно-волевой характер, т. е. возникая, видоизменяясь и прекращая свое существование по воле и желанию людей, социальные нормы, или правила поведения, регулируют отношения между отдельными индивидами, между индивидами и социальными группами, между индивидами и обществом. «Где есть общество, — писал Г. Ф. Шершеневич, — там должны быть и правила общежития, или социальные нормы. Социальные нормы определяют поведение человека в обществе, а следовательно, отношение человека к другим людям». Одной из разновидностей социальных норм являются правовые нормы.

Кроме социальных существуют технические нормы. Они определяют отношение людей к различным средствам производства, орудиям труда, к природе, животному миру. Это, например, нормы выработки на производстве, правила эксплуатации сельскохозяйственных машин или любой иной техники, всевозможные технические и технологические стандарты.

Разумеется, технические нормы, как и сама сфера их приложения, не могут существовать изолированно, в отрыве от социальных норм и сфер их непосредственного применения. Все нормы взаимосвязаны, взаимодействуют, оказывают влияние друг на друга. Опосредованно воздействуют технические нормы и на общество, а также на возникающие в нем между людьми и образуемыми ими группами и ассоциациями отношения. В этом смысле данные нормы имеют социальный характер.

Однако социальность технических норм весьма условна по сравнению с собственно социальными нормами, ограничена и проявляется как в специальных нормативно-правовых актах, в которых излагается содержание различных технических норм (например, касающихся охраны труда или техники безопасности), так и в актах, имеющих отсылочный характер, т. е. содержащих отсылки к техническим нормам.

Купить

Внимание! Авторские права на книгу "Правоведение. 3-е издание. Учебник" (Марченко М.Н., Дерябина Е.М.) охраняются законодательством!