|
|
ОглавлениеВступительное слово док. полит. наук, проф. Л. Н. Тимофеевой 4. Моральная и правовая компоненты конфликта корыстных интересов 6. Некоторые особенности законодательного определения конфликта интересов Приложение 1. Практикум. Ситуационные задачи Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу2. Корысть как фактор, определяющий природу конфликта, который следует предупреждать в целях противодействия коррупцииИзучению различных аспектов феномена коррупции посвящено достаточное количество научных работ и публикаций отечественных авторов. При этом нами полностью разделяется несколько перефразированная точка зрения О. В. Ванновской. Несмотря на это, отсутствует комплексное исследование, которое хотя в некотором приближении содержало бы целостную систему категорий и дефиниций, адекватно описывающих свойства, состояния, паттерны личностного поведения индивидуума, а также внутригрупповые процессы, связанные с условиями нарушения антикоррупционной устойчивости личности, с одной стороны, и с возникновением и развитием коррупционного поведения личности, с другой стороны. Обратим внимание на несколько основных моментов, отмеченных в приведенном тезисе. Во-первых, целостная система категорий и дефиниций, адекватно описывающих свойства, состояния, паттерны личностного поведения индивидуума, приводящего к конфликту, «замешанному» на коррупционных отношениях, действительно отсутствует. Более того, до сих пор не исследовано надлежащим образом понятие «корысть», и это, несмотря на то, что термин «корысть» давно присутствует в таких словосочетаниях как «должностные злоупотребления из корыстной заинтересованности», «злоупотребления служебным положением из корыстных побуждений», «корыстные побуждения должностного лица», «корыстные злоупотребления на государственной службе», а также «деяние, совершенное из корыстной заинтересованности». Во-вторых, внутригрупповые процессы, связанные с условиями нарушения антикоррупционной устойчивости личности, пока остаются мало изученными. То есть до сих пор не описаны процессы вовлечения той или иной личности в неформальную группу, обладающую корыстными побуждениями и действующую внутри административно-государственного органа. Тоже можно утверждать, говоря о феномене клиентелизма, имеющем непосредственное отношение к условиям возникновения и протекания конфликта интересов в его юридическом значении. При этом следует согласиться с О. В. Гаман-Голутвиной, что в условиях борьбы с коррупцией отношения клиентелизма должны быть минимизированы за счет артикуляции критериев рекрутирования лиц, претендующих на занятие государственной должности. На наш взгляд, немалую пользу делу противодействия коррупции может принести изъятие из норм и правил осуществления технологии найма граждан на государственную гражданскую службу, именуемой конкурс, ограничений, предоставляемых отдельным лицам (см. п. 2 ст. 22 Федерального закона 79-ФЗ). На практике предоставление отдельным лицам возможности замещения должности государственного гражданского служащего без прохождения конкурса на общих основаниях может иметь связь и с патрон-клиентскими отношениями, и с фафоритизмом, и с коррупцией. Проблема возникновения внутри административно-государственного органа неформальных групп должна изучаться кадровой службой. Это обусловлено тем, что формальная структура организации создает ту обстановку, на фоне которой проявляется та или иная неформальная система человеческих взаимоотношений. На практике кадровые службы административно-государственных органов такое изучение не осуществляют. Более того, как правило, этой службой не отслеживаются и не фиксируются факты круговой поруки, угодничества, подхалимства, восхваления «старших по чину», что есть не что иное, как искаженное понимание служебного долга. В. Н. Харитонова права в том, что клиентелизм — одна из самых острых социально-управленческих проблем государственной службы России. Она также права в том, что патрон-клиентные отношения глубоко укоренились в системе государственного управления и в тоже время служат развитию круговой поруки, прикрытию злоупотреблений властью и нарушений закона, развитию коррупции, которая проявляется в форме конфликта корыстных интересов. В оборот вошло понятие клиентелизм должностной (сlientelism of institutional position), а само явление принято считать основой для коррупции. В данном контексте следует обратить внимание на точку зрения В. Л. Римского. Он подчеркивает, что именно патрон — клиентские отношения составляют наиболее устойчивые социальные связи и отношения, обеспечивающие существование и расширение коррупционных практик. Кроме того, именно этим автором справедливо считается, что «социальной основой коррупционных сетей чаще всего являются патрон — клиентские отношения», а «деятельность коррупционных сетей проявляется в формировании устойчивых неформальных и нелегальных взаимосвязей и взаимозависимостей между чиновниками по вертикали управления в одном ведомстве». Вопросы вовлечения той или другой личности из числа государственных (муниципальных) служащих в коррупционные отношения под влиянием неформальной группы или ее лидера, а также под влиянием возникших и длящихся патрон-клиентских отношений мало изучены. Порой они просто не затрагиваются в исследованиях, посвященных нравственным основам и проблемам государственной службы, административной этике, а также профессиональной этике государственных служащих. В тоже время трудно принять точку зрения некоторых авторов, полагающих, что конфликты, в основе которых лежат выгодные связи с коррупционной составляющей, можно «лечить» посредством нового нравственного трудового договора. Это невозможно, так как такое «лечение конфликта» не может привести к искоренению в организации, присущих ей системных «болезней»: выгодных связей, клиентелизма и коррупции. Не все благополучно обстоит с определением круга проблем, подлежащих изучению в рамках курса административной этики. То есть курса, рассчитанного на обучение государственных служащих. Так, порой этот курс не предусматривает, например, раскрытия перечня инструментальных ценностей. Они (ценности) должны быть включены в Кодекс поведения государственного служащего как составной элемент профессиональной этики, с одной стороны, и должны быть руководящим началом для лица, замещающего должность государственной службы, с другой стороны. В контексте исследуемого предмета нами выделяются инструментальные ценности, среди которых: • исполнительность (дисциплинированность); • образованность (широта знаний, высокая общая культура, включая правовую культуру); • ответственность (чувство долга в широком и узком его значении, умение держать слово); • самоконтроль (сдержанность, самодисциплина, принятие решения после анализа его последствия); • твердая воля (умение настоять на своем и отказаться от соблазнов, не отступать перед трудностями и следовать требованиям закона); • честность (правдивость, неподкупность, искренность); • эффективность в делах (трудолюбие, продуктивность в работе). Завершим наши критические замечания по поводу курса административной этики тем, что укажем на одно упущение автора курса. Речь идет о том, что в содержание курса не входит раскрытие природы конфликта корыстных интересов и не присутствует термин «корысть», например, при изложении темы о деформации ценностей профессиональной этики гражданского служащего, включающей перечисление форм девиантного поведения. Рассмотрим дефиницию слова «корысть». В словаре С. И. Ожегова корысть определяется как выгода, материальная польза. Корысть (англ. «advantage», «profit») — личная выгода, нажива, один из «популярных» анэтических мотивов. По Л. М. Балабановой, анэтические мотивы — это мотивы, в которых нарушения опосредования деятельности затрагивают самый высший уровень регуляции поведения — морально-этические и правовые нормы. В социологической энциклопедии рассматриваемая нами дефиниция раскрывается следующим образом. «Корысть — отрицательное моральное качество, характеризующее поведение и мотивы человека, который рассматривает свои поступки и взаимоотношения с окружающими с точки зрения материального расчета и выгоды. Корысть тесно связана, в чем-то совпадает с меркантильностью (фр. «mercantile»)». С этим определение созвучно понятие корыстолюбие. Корыстолюбие — отрицательное моральное качество, характеризующее поведение и мотивы человека, который рассматривает и направляет все свои поступки и взаимоотношения с окружающими с точки зрения личной материальной выгоды. Корыстолюбие есть проявление эгоизма в сфере отношения людей к материальным благам. Его социальный смысл состоит в оказании предпочтения личному материальному интересу перед общественным. Корыстолюбие как явление общественной психологии возникает с появлением частной собственности. В буржуазном обществе оно становится основной движущей пружиной действий людей в сфере общественной деятельности и личных взаимоотношений. <…> Корыстолюбие не сводится к социально-экономическим условиям, оно имеет одновременно с этим относительно автономные психологические корни и формы выражения. Внимание! Авторские права на книгу "Конфликт корыстных интересов на государственной и муниципальной службе: природа и способы преодоления. 2-е издание. Учебное пособие" (Соловьев А.В.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
