|
|
ОглавлениеГлава I. Понятие уголовно-правового воздействия. § 1. Сущность уголовно-правового воздействия § 2. Содержание уголовно-правового воздействия § 3. Временные рамки реализации уголовно-правового воздействия § 2. Объект уголовно-правового воздействия в дореволюционный период § 3. Объект воздействия в советском уголовном праве § 2. Пределы ограничения правового статуса личности § 2. Дифференциация уголовно-правового воздействия в процессе его реализации § 2. Классификация уголовно-правового воздействия по объекту § 3. Классификация уголовно-правового воздействия по характеру предмета Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу§ 2. ПРЕДЕЛЫ ОГРАНИЧЕНИЯ ПРАВОВОГО СТАТУСА ЛИЧНОСТИОсновной задачей реализации уголовно-правовых отношений принято считать охрану прав и свобод личности, интересов общества и государства, поставленных под угрозу причинения вреда либо уже пострадавших от общественно опасного деяния. Однако права человека, вступившего в конфликт с законом, нуждаются в защите от произвола государства ничуть не меньше. Достаточно вспомнить практику борьбы с преступностью всех тоталитарных режимов (так называемую идеологию искоренения), в которых на фоне красивых лозунгов вырастала еще более жестокая, ресурснообеспеченная «государственная преступность». Как отмечалось, правовое положение влияет на развитие и становление личности, служит средством социализации и повышения активности ее участия в государственной и общественной жизни. Существенное изменение содержания индивидуального правового статуса в результате применения уголовно-правовых ограничений может привести к нетождественности исходного и конечного явлений, утрате особо значимых функциональных качеств. Такое сущностное «превращение» возможно в случае ограничения прав (свобод) особого, уникального качества или ограничений, множественных по количеству. Поскольку объект воздействия — социально-правовое явление, в роли корректива допустимого и достаточного правоограничения выступает закон. Согласно Конституции РФ основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ч. 2 ст. 17), в то время как «другие» его права и свободы могут быть ограничены федеральным законом в той мере, в какой это необходимо для достижения установленных целей (ч. 3 ст. 55). В связи с этим обоснованно замечание И. В. Дворянскова о том, что уголовно-правовое принуждение должно ограничиваться соотношением минимальной степени и интенсивности поражения прав с достижением такого социального эффекта, который закрепляется в правовых нормах в качестве его принципов и целей. Содержание и пределы государственной реакции на совершение общественно опасного деяния законодателем четко не сформулированы. УК РФ в ряде случаев не дает дефиниции мерам уголовно-правового характера либо не указывает в них на конкретную область объекта воздействия (предмет). Это крайне низко характеризует уровень современной юридической техники и не способствует защите прав и свобод человека. К примеру, в легальной формулировке наказаний, связанных с ограничением (лишением) свободы, используется не совсем удачное словосочетание «изоляция от общества» (ч. 1 ст. 53, ч. 1 ст. 54, ч. 1 ст. 56 УК РФ). В литературе неоднократно обращалось внимание на условность и некорректность данной терминологии, буквальная интерпретация которой может привести к излишним действиям. Приоритетными критериями законодательного разграничения видов принудительных мер медицинского характера являются медицинские показания. Более того, признак их правоограничительности вовсе не раскрывается. Думается, что необходим комплексный подход, при котором легальная дефиниция будет отражать не только содержание лечебных мероприятий, но и достаточные для осуществления лечения ограничения прав. А. И. Чучаев и Е. Р. Абдрахманова замечают, что выявление правоограничений, присущих лишению свободы, можно осуществить методом аппликации — «наложением» специального правового статуса осужденного на правовой статус гражданина РФ. Это в полной мере применимо и к другим мерам уголовно-правового характера, а также к уголовно-правовому воздействию в целом. Определить предмет и границы правового влияния зачастую можно лишь путем сопоставления общего юридического статуса с юридическим статусом лица, к которому применена та или иная мера, т. е. сравнением исходного и конечного объектов воздействия. В настоящее время мировой опыт и мировые тенденции охраны прав осужденных и других лиц, подвергнувшихся уголовно-правовому принуждению, в большинстве своем приняты и поддерживаются Российской Федерацией. Декларация прав и свобод человека и гражданина от 22 ноября 1991г. (ст. 1), Конституция РФ (ч. 4 ст. 15), УК РФ (ч. 2 ст. 1) и УИК рФ (ст. 3) содержат положения, провозглашающие признание и гарантирование прав и свобод личности на уровне международно-правовых норм и общепризнанных принципов. Анализ международных актов и внутреннего законодательства позволяет выделить: а) ряд прав и свобод, меру дозволенного использования которых следует отнести к конституционной категории «основных» и исключить из предметного круга уголовного правоограничения; б) степень поражения иных прав как объективно допустимую и достаточную для реализации уголовно-правовых целей. По справедливому замечанию И. А. Михайловой, «жизнь — важнейшее и наиболее ценное нематериальное благо, являющееся необходимым условием для возникновения у лица всех иных субъективных прав, как имущественных, так и неимущественных». Уникальность жизни определена тем, что, будучи единожды утраченной, она не подлежит ни восстановлению, ни приобретению вновь. В связи с этим право на жизнь «не может быть ни возмещено, ни компенсировано его обладателю». Фактическое содержание данного права вызывает множество вопросов в философии, социологии, медицине, юриспруденции. Уголовно-правовой аспект права на жизнь связан с обоснованностью или необоснованностью наказания в виде смертной казни. Международные нормы включают различные положения относительно этой санкции. Например, по ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. «никто не может быть умышленно лишен жизни иначе, как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание». Ряд документов устанавливают те или иные ограничения на применение высшей меры. Согласно ст. 37 Конвенции о правах ребенка от 20 ноября 1989 г. смертная казнь не должна назначаться за преступления, совершенные лицами моложе 18 лет. Протокол № 6 от 28 апреля 1983 г. к Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. допускает уголовно-правовое лишение жизни лишь за действия, совершенные во время войны или при неизбежной угрозе войны, только в установленных законом случаях и в соответствии с его положениями (ст. 2). Имеются также акты о категоричном запрете на казнь. Так, Протоколом от 3 мая 2002 г. № 13 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод смертная казнь отменяется при любых обстоятельствах. Несложно заметить, что даты принятия указанных документов однозначно указывают на общемировую тенденцию последовательного сокращения сферы реализации высшей меры. С 1991 г. Россия заявила о себе как о правовом, демократическом и социальном государстве, одним из стремлений которого является полная отмена смертной казни. До свершения этого события предполагалось, что данное наказание будет применяться в качестве исключительного за особо тяжкие преступления по приговору суда с участием присяжных заседателей (ст. 7 Декларации прав и свобод человека и гражданина РФ). В связи с вступлением в Совет Европы 16 апреля 1997 г. РФ был подписан Протокол № 6 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, запрещающий применение высшей меры наказания в мирное время. Несмотря на то что названный документ до настоящего времени не ратифицирован, а положения уголовного закона, касающиеся смертной казни, сохраняют свою силу, некоторыми авторами справедливо отмечается факт наличия у РФ политических обязательств относительно запрета этого наказания. Мораторий на исполнение смертных приговоров был наложен в 1998 г. Указом Президента России. В свою очередь Конституционный суд РФ в Постановлении от 2 февраля 1999 г. № 3-П признал неконституционным назначение смертной казни впредь до полного введения в действие федерального закона, обеспечивающего на всей территории Российской Федерации каждому обвиняемому право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. Фактически РФ относится к группе государств, законодательно не отменивших, но не применяющих смертную казнь уже более 10 лет. Государство не торопится с принятием однозначного решения, в то время как общественность и научное сообщество широко обсуждают все «за» и «против». Как свидетельствует исторический экскурс, криминалистическая дискуссия о правомерности и целесообразности лишения виновного права на жизнь является не новой. Основные аргументы сторонников смертной казни (консерваторов) и ее противников (аболиционистов) сформированы давно, в связи с этим подробное рассмотрение каждого из них не представляет большого интереса. Отметим, что приверженцы этой меры не единогласны во мнениях. Большинство из них подчеркивают временную необходимость смертной казни; другие полагают, что она должна носить исключительный характер, обусловленный военным положением или иными чрезвычайными обстоятельствами; третьи поддерживают смертную казнь как таковую, усматривая ее незыблемый статус в человеческой и государственно-правовой природе. Внимание! Авторские права на книгу "Уголовно-правовое воздействие: понятие, объект, механизм, классификация" (Чучаев А.И., Фирсова А.П.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
