Лишь немногие из ученых-юристов, становление которых приходится на предреволюционный период и первое десятилетие советской власти, могут быть отнесены к числу долгожителей. Иные из них трагически завершили свой путь в Советской России или в эмиграции. Другие надолго, а то и навсегда замолчали, будучи надломленными или сломленными драматическими событиями, обрушившимися на нашу Родину, которые непосредственно сказались и на их судьбах. Словом, выстоять удалось далеко не всем... К числу тех, кто не только выжил в лихую годину, но и в полной мере сохранил способность творчески мыслить, обогатив юридическую науку впечатляющими достижениями, получившими широкое признание, в полной мере может быть отнесен Сергей Никитич Братусь. Лидирующее положение, которое С. Н. Братусь на протяжении нескольких десятилетий занимал в государственно-правовой науке, отнюдь не сопровождалось у него потерей чувства собственного достоинства. Он менее многих других был склонен к конформизму, хотя иногда и был вынужден делать шаги, от которых в условиях тоталитарного режима никуда нельзя было деться. Однако при малейшей к тому возможности С. Н. Братусь отстаивал свои взгляды по принципиальным вопросам, вследствие чего далеко не всегда находился в ладу с начальством. Но даже те, кто расходился с Братусем, а то и недолюбливал его за «ершистость», отдавали должное его эрудиции, гражданственности, умению тактично, но вместе с тем твердо вести полемику, делая уступки по мелочам, но не сдавая принципиальных позиций. Все это внушало к нему всеобщее уважение. А многие (особенно представители следующих за ним поколений, к числу которых относится и автор настоящей статьи) по-настоящему его любили за подлинный демократизм, отсутствие чванливости, готовность прийти на помощь и словом, и делом, т. е. за те качества, которые были присущи лучшим представителям отечественной интеллигенции и которые в наше непростое время все более становятся раритетом. Показательно, что С. Н. Братусь входил в авторские коллективы, которые включали людей, находившихся на прямо противоположных позициях, служил как бы «катером связи» между ними, стремясь удержать расхождения в научных взглядах в цивилизованных рамках. Так, он участвовал в написании учебника по хозяйственному праву под редакцией Е. Б. Пашуканиса, Л. Я. Гинцбурга и М. Н. Доценко, учебников по гражданскому праву под редакцией П. Е. Орловского и Я. Ф. Миколенко, учебника по гражданскому праву под ред. М. М. Агаркова и Д. М. Генкина и множества других коллективных учебников, учебных пособий и монографий. Не счесть работ, которые он единолично или в содружестве со своими коллегами редактировал. Это был не только выдающийся ученый-исследователь, труды которого известны каждому образованному юристу, но и крупнейший организатор юридической науки.

Организаторская деятельность С. Н. Братуся запечатлена также в его самом активном участии в правотворчестве, которое длилось более полувека. Особо должен быть отмечен весомый вклад С. Н. Братуся в подготовку Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик (1961 г.) и Гражданских кодексов союзных республик шестидесятых годов. Именно эти законодательные акты явились фундаментом для последующих работ по кодификации гражданского законодательства, которые проводились в Советском Союзе, а ныне проводятся в странах СНГ.

В течение многих лет С. Н. Братусь был заместителем директора, а впоследствии директором знаменитого ВИЮН, преобразованного во ВНИИСЗ (ныне Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ), в котором он проработал свыше 60 лет! Не случайно этот институт многие до сих пор называют институтом Братуся.

Заочное знакомство с С. Н. Братусем состоялось 45 лет назад, когда я получил от него открытку из Кисловодска, где он находился в санатории. В ней он благодарил меня за оттиск статьи о содержании права собственности, опубликованной в 1953 г. Оттиск статьи послал Сергею Никитичу по рекомендации А. В. Венедиктова. Сам бы на это не решился. В открытке меня окрылила фраза: «Мне о Вас рассказывал А. В. Венедиктов. Он возлагает на Вас надежды». А вскоре произошло и очное знакомство. Оно состоялось в Москве на дискуссии о юридических лицах, о которой речь пойдет дальше. С тех пор в течение нескольких десятилетий мы регулярно переписывались, обмениваясь суждениями и оценками о событиях, имевших место в жизни страны, главным образом в юридической науке. Иногда эти оценки совпадали, но порой и расходились, что не препятствовало дружескому творческому общению. Нередко получал от него стихотворные послания. Вот одно из них:

Да, знают все, что Вы — Толстой, Но ум Ваш — тонкий ум юриста. Примите мой совет простой — Останьтесь чистым цивилистом.

Послание отражает наши разногласия в оценке концепции хозяйственного права. С. Н. Братусь был ее последовательным противником. Я же усматривал и усматриваю в ней целый ряд рациональных моментов. Довольно регулярно происходили и наши встречи — в Москве, Ленинграде, Звенигороде, Риге, всех не упомню. Высоко ценю согласие С. Н. Братуся, несмотря на недомогание, выступить в 1970 г. оппонентом по моей докторской диссертации о кодификации гражданского законодательства. Сергей Никитич дал о диссертации развернутый отзыв и в целом, насколько мне дано судить, оценил ее положительно.

Самая тесная дружба связывала С. Н. Братуся с моим незабвенным учителем А. В. Венедиктовым, ушедшим из жизни сорок лет назад (9 августа 1959 г.). От А. В. Венедиктова я не раз слышал: мой друг, профессор Братусь. А. В. Венедиктов в оценках был скуп и сдержан, а потому из его уст такая оценка многое значила. Сергей Никитич постоянно поддерживал дружеские контакты и с другими ленинградцами, в том числе с С. И. Аскназием, В. К. Райхером и О. С. Иоффе. Всех их он высоко оценил. Они с полным основанием также отдавали ему должное.

В пределах статьи невозможно даже перечислить магистральные направления юридической науки (в первую очередь цивилистической), в оснащение и развитие которых С. Н. Братусь внес весомый вклад. Вот лишь некоторые из них: производственные и имущественные отношения, их соотношение и взаимодействие; воля в праве; собственность и право собственности; отрасли права, критерии их вычленения; ответственность и законность; роль судебной практики в правообразовании; правосубъектность и правоспособность; субъекты гражданского права, проблема юридического лица; проблема злоупотребления правом; административная юстиция; право и хозяйственный механизм; хозяйственный договор, соотношение плана и договора и множество других. Один этот перечень (а он мог быть и расширен) показывает, что научные интересы С. Н. Братуся находились на стыке права, экономики, философии и социологии. Без всякого преувеличения можно сказать, что в его лице отечественная юриспруденция имела одного из крупнейших своих представителей, вклад которого в развитие науки еще предстоит сполна оценить. Слава Богу, что судьба Братуся сложилась так, что ему удалось запечатлеть в своих многочисленных трудах основные концептуальные положения, которые он отстаивал. Будем, однако, откровенны: и ему приходилось иногда становиться на горло собственной песне. В иных, более благоприятных условиях он, вне всякого сомнения, смог бы выразить себя значительно полнее.

Оценивая вклад в науку таких ученых, как М. М. Агарков, С. Н. Братусь, А. В. Венедиктов и другие, нужно, скорее, поражаться тому, как они сохранили способность творчески мыслить в условиях, в которых жили и работали, когда, как и во времена инквизиции, каждое лыко могло быть поставлено в строку и обернуться для ослушника неисчислимыми бедами, а не тому, что они не сказали всего, что могли бы сказать. Нельзя также сбрасывать со счетов, что к началу первой пятилетки Братусю исполнилось всего двадцать пять лет и какое-то время он был заражен (в хорошем смысле слова) пафосом социалистического строительства. Словом, не будем выставлять оценки за поведение тем, у кого мы учились и кому стольким обязаны. Спрашивать нужно в первую очередь с самих себя, не повторяя ошибок наших учителей, не впадая в иллюзии, не подлаживаясь к сильным мира сего и в то же время развивая и приумножая все лучшее, что заложено в трудах и поступках корифеев юридической науки, к числу которых принадлежит С. Н. Братусь.

В настоящей статье сосредоточимся на проблеме, которая в научном творчестве С. Н. Братуся занимала одно из центральных мест, а именно на сущности юридического лица как субъекта гражданского права. Не будет преувеличением сказать, что эта проблема красной нитью проходит через творчество Братуся на протяжении всей его жизни. Ее исследованию посвящены фундаментальные монографии, многочисленные очерки и статьи, тезисы докладов, обзоры и рецензии, участие в научных дискуссиях, несть им числа. Среди публикаций, целиком или в большей части относящихся к данной проблематике, особо должны быть отмечены две: «Юридические лица в советском гражданском праве» (М., 1947) и «Субъекты гражданского права» (М., 1950). Первая, которая была подготовлена к опубликованию, когда ее автору было немногим более сорока лет, пожалуй, является лучшей в творческом наследии С. Н. Братуся. В ней С. Н. Братусь заявил себя как решительный сторонник теории юридического лица, впоследствии кратко обозначенной как теория коллектива. Взгляды С. Н. Братуся на проблему юридического лица формировались под несомненным влиянием его старшего друга, единомышленника и в известной мере духовного наставника академика Анатолия Васильевича Венедиктова (1887—1959 гг.). Не случайно вручение A В. Венедиктову главного труда своей жизни — монографии «Юридические лица в советском гражданском праве» С. Н. Братусь сопроводил следующей, о многом говорящей надписью: «Дорогому и глубокоуважаемому Анатолию Васильевичу Венедиктову, чьи творческие идеи послужили основой этой работы, от искренне признательного последователя и единомышленника — автора. С. Братусь. Москва 6/XII-1947 г.».

Сказанное, разумеется, не означает, что С. Н. Братусь выступает в этой работе, как и во многих других, посвященных проблеме юридического лица, лишь в качестве прилежного ученика основателя теории коллектива. Он обогатил эту теорию многими оригинальными выводами и положениями, а зачастую и вступал в полемику со своим учителем, уточняя те его взгляды, которые сам С. Н. Братусь не разделял. Особенно это относится к проблеме волеобразования и волеизъявления юридического лица, через призму которой С. Н. Братусь вышел на широкий спектр вопросов, относящихся к воле в праве.

Вслед за А. В. Венедиктовым и С. Н. Братусем теорию коллектива довольно успешно развивали, главным образом применительно к вопросам юридической ответственности, такие ученые, как О. С. Иоффе, Г. К. Матвеев, В. К. Райхер, B. А. Мусин и ряд других. В пределах статьи нет возможности подробно проанализировать эту теорию, отметить ее достоинства и недостатки, тем более что эта работа, хотя и с разных общеметодологических позиций, в цивилистической науке уже проделана. Не утратили познавательный интерес материалы дискуссии о юридических лицах, состоявшейся в 1954 году. В этой дикуссии активное участие принимали А. В. Венедиктов, выступивший в качестве одного из двух основных докладчиков, и С. Н. Братусь.

Отметим, что А. В. Венедиктов и С. Н. Братусь разрабатывали теорию коллектива на наиболее сложном и далеко не безопасном в то время направлении, а именно применительно к государственным юридическим лицам, т. е. применительно к государственным предприятиям и государственным учреждениям. Трудности в разработке этой проблемы усугублялись тем, что ни одно государственное предприятие и учреждение не выступало в качестве собственника закрепленного за ним государственного имущества. Забегая вперед, отметим, что в качестве собственника государственного, а теперь и муниципального имущества не выступает оно и сейчас, за исключением, пожалуй, государственной корпорации, которую еще предстоит изучить. Вследствие этого поиски волеобразующего и волеизъявляющего субстрата таких юридических лиц и представляли, как в то время казалось, особую сложность. Выход, по мнению основателей теории коллектива, состоял в том, чтобы признать государственным юридическим лицом возглавляемый назначенным государством ответственным руководителем коллектив рабочих и служащих, на который государство возложило выполнение определенных задач и которому выделило для выполнения этих задач в оперативное управление соответствующую часть единого фонда государственной собственности, которая в то время всеми нами безоговорочно относилась к социалистической. Такой подход, по мнению достопочтенных ученых, достигал сразу нескольких целей. Во-первых, оставался незыблемым принцип единоначалия в управлении государственной собственностью, независимо от того, идет ли речь о государственных предприятиях или государственных учреждениях. Во-вторых, сохранялся в неприкосновенности принцип единства фонда государственной собственности как всенародного достояния, поскольку соответствующая часть государственного имущества выделялась государственному юридическому лицу не в собственность, а в оперативное управление. В-третьих, юридическое значение придавалось волевым актам всего коллектива рабочих и служащих, поскольку без этих актов задачи, возложенные государством на данное юридическое лицо, не могли бы быть выполнены.

Купить

Внимание! Авторские права на книгу "Портреты заговорили..." (Толстой Ю.К.) охраняются законодательством!

Портреты заговорили...

Оглавление

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

К РАЗРАБОТКЕ ТЕОРИИ ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ

ЛитГид

Помощь

Книги

ЛитГид в соцсетях