|
|
ОглавлениеРаздел I. Глава 1. Становление корпоративного права как отрасли Глава 2. Источники корпоративного права Глава 3. Понятие корпоративной организации Глава 4. Управление в корпорации Раздел II. Глава 6. Защита корпоративных прав (правовые основы) Глава 7. Формы защиты корпоративных прав Глава 8. Корпоративные споры внутри корпорации (внутрикорпоративные споры) Глава 9. Корпоративные споры с участием третьих лиц Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава 3. ПОНЯТИЕ КОРПОРАТИВНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ§ 1. Основные положения о корпорацииКлючевые слова: юридическое лицо; корпорация; участие; членство; компетенция; корпоративные права; корпоративные обязанности; управление; орган корпорации; общее собрание; единоличный исполнительный орган; коллегиальный исполнительный орган; публичное общество; непубличное общество. Характеристику коммерческой корпорации и прежде всего хозяйственного общества необходимо начать с исследования тенденций развития института юридического лица в современном гражданском праве. Для него характерно два направления развития, которые определенно проявились в Федеральном законе от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ, внесшим кардинальные изменения в гл. 4 ГК РФ, и в других законах, в частности, в Федеральных законах от 31 декабря 2014 г. № 488-ФЗ «О промышленной политике в Российской Федерации», от 29 июня 2015 г. № 156-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам развития малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации», от 2 июня 2016 г. № 154-ФЗ «О Российском Фонде Прямых Инвестиций». Первое направление развития института юридического лица проявляется в том, что им отхватывается регулирование не только имущественных отношений, но и отношений по управлению деятельностью юридического лица. Об этом есть прямое указание в п. 4 ст. 52 ГК РФ о том, что в уставе юридического лица должны содержаться сведения о порядке управления его деятельностью, в ст. 65.3 ГК РФ, названной «управление в корпорации». В Федеральном законе № 156-ФЗ предусмотрено, что Федеральная корпорация по развитию малого и среднего предпринимательства участвует в реализации полномочий органов государственной власти по вопросам развития малого и среднего предпринимательства. В Федеральном законе № 154-ФЗ предусматривается, что правовое положение, принципы организации, цели создания и деятельности, порядок реорганизации и ликвидации акционерного общества «Управляющая компания Российского Фонда Прямых Инвестиций» регулируются названным законом, ГК РФ распространяется на деятельность Общества в части, не противоречащей этому закону. Более того, Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № 236-ФЗ «О публично-правовых компаниях в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», установлена новая организационно-правовая форма некоммерческой унитарной организации — «публично правовая компания», которая по своей сути является хозяйствующим субъектом, наделяемым государством определенными властными полномочиями. Такая организационно-правовая форма позволит государству более гибко регулировать экономические отношения в тех сферах деятельности, где отсутствует возможность использования традиционных юридических лиц. В отличие от органов государственной власти публично-правовые компании могут осуществлять организационно-властную деятельность с широким использованием рыночных механизмов. Таким образом, юридическое лицо не только выступает как участник гражданского оборота, но и является субъектом управления своей деятельностью, т. е., по существу, оно становится хозяйствующим субъектом, по терминологии представителей хозяйственного права до принятия ГК РФ 1994 года — хозяйственным органом. В связи с этим следует оценить подход, заложенный в ГК РФ, с учетом того, что в соответствии с Указом Президента РФ от 29 апреля 1994 г. предусматривалась разработка Предпринимательского кодекса и с учетом того, насколько идеи школы хозяйственного (предпринимательского) права присутствуют или проявляются в ГК РФ. Обосновывая свою позицию и позицию единомышленников, А. Л. Маковский считает, что в законе РСФСР от 25 декабря 1990 г. № 445–1 «О предприятиях и предпринимательской деятельности» был заложен социалистический подход, состоящий в том, что «в лице одного госоргана соединялось хозяйствование как непосредственное осуществление производства и его организация и хозяйствование как участие в имущественных отношениях с другими самостоятельными субъектами гражданского оборота. В современных условиях эти две функции во многих случаях разделяются. Круг тех, кто в качестве учредителей образует юридическое лицо для участия в обороте, и круг тех, кто осуществляет производство на принадлежащем этому юридическому лицу предприятию и составляет его трудовой коллектив, как правило, не совпадают и чем дальше, тем больше будут различаться. Соответственно, вопросы, которые имеют большое значение для хозяйствующего субъекта-юридического лица (образование, отношение между участниками, договорные и иные обязательственные отношения с третьими лицами, реорганизация), утрачивают значение для предприятия как чисто производственной единицы и его трудового коллектива. И наоборот, вопросы трудовых и других социальных отношений работников предприятия и его трудового коллектива в целом с юридическим лицом, которому предприятие принадлежит, не имеют правого значения для выступления этого юридического лица в гражданском обороте». Приведенная цитата вызывает ряд замечаний. Во-первых, сам автор отмечает, что такое разделение имеет место не во всех случаях. Во-вторых, сравнивая природу юридического лица в социалистической и рыночной экономике, А. Л. Маковский задним числом признает адекватность теории хозяйственного права, разработанной В. В. Лаптевым и его последователями, и соответственно проект Хозяйственного кодекса СССР реально существующим экономическим отношениям в тот период в Советском Союзе. В-третьих, нельзя трудовой коллектив относить к предприятию, под которым понимается имущественный комплекс, используемый для осуществления предпринимательской деятельности (ст. 132 ГК РФ). Если под участием в гражданском обороте понимать обязанность нести возможную имущественную ответственность за последствия своего поведения, то как объяснить ответственность должника за действия своих работников (ст. 402 ГК РФ)? Вряд ли это можно объяснить с точки зрения теории фикции юридического лица, которую разделяет А. Л. Маковский. Считая, что теория фикции юридического лица не отвечает пониманию организация как явления социально-экономической жизни общества, хотелось привести слова Ю. С. Гамбарова, который писал, что юридическое лицо «существует не в силу фикции, и если пользуется какими-нибудь правами, то пользуется ими не потому, что оно приравнивается к физическому лицу, а что, напротив, оно приравнивается к физическому лицу потому, что пользуется в некоторых отношениях теми же правами, что и последнее». Можно ли рассматривать участие юридического лица в гражданском обороте как хозяйствование, как утверждает А. Л. Маковский? Действительно ли гражданское законодательство определяет в ст. 2 ГК РФ правовое положение участников гражданского оборота, и это выражается в правоспособности юридического лица и компетенции его органов (п. 1 ст. 49 и п. 1 ст. 53 ГК РФ)? Однако в первой норме говорится о гражданских правах и обязанностях, необходимых для осуществления деятельности, не запрещенной законом, а во второй норме — о приобретении гражданских прав и принятии на юридическое лицо гражданских обязанностей органами юридического лица. В п. 3 ст. 53 ГК РФ предусматривается, что лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица (в отличие от п. 1 ст. 182 ГК РФ, доверенность как основание полномочия не указана. — В.А.) уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Выходит, что в гражданском обороте выступает не само юридическое лицо, а уполномоченные лица, в первую очередь органы юридического лица, и это верно, поскольку юридическое лицо как организация приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы. В ст. 129 ГК РФ определяется обороноспособность объектов гражданского права, которую вряд ли можно расценить как участие юридических лиц в гражданском обороте. В названной статье установлено, что законом или в установленном законом порядке могут быть введены ограничения оборотоспособности объектов, перечисленных в ст. 128 ГК РФ. В частности, могут быть предусмотрены виды объектов гражданских прав, которые могут принадлежать лишь определенным участникам оборота, т. е. отдельные виды имущества могут принадлежать юридическим лицам, которым такое право предоставлено законом для осуществления соответствующей деятельности. Спорно утверждение А. Л. Маковского, что для участия юридических лиц в имущественных отношениях и, следовательно, для гражданского законодательства имеют значение лишь те их особенности, которые влекут специфику их имущественной ответственности. Этими особенностями непосредственно или в конечном счете определяются и различия в организационно-правовых формах юридических лиц. Ныне в ст. 50 ГК РФ предусмотрено шесть организационно-правовых форм коммерческих организаций и тринадцать некоммерческих. Вряд ли во всех девятнадцати организационно-правовых формах можно найти специфику в имущественной ответственности, имея в виду ответственность за нарушение обязательств или гражданских прав вообще. Необходимо иметь в виду, что п. 4 ст. 49 ГК РФ предусматривает особенности гражданско-правового положения юридических лиц отдельных организационно-правовых форм, видов и типов, а также юридических лиц, созданных для осуществления деятельности в определенных сферах. Та же норма ГК РФ определяет, что порядок участия юридических лиц в гражданском обороте (ст. 2) регулируется ГК РФ. Тем самым порядок участия юридических лиц в гражданском обороте оказывается нераскрытым. Кроме того, нельзя ставить знак равенства между участием в имущественных отношениях и участием в гражданском обороте, понятие которого, как указывалось выше, в ГК РФ не раскрыто. Возникает и другой вопрос, а как правовое положение участников гражданского оборота соотносится с правоспособностью юридического лица? Ведь юридическое лицо может иметь гражданские права, соответствующие целям деятельности, предусмотренным в его учредительном документе, и нести связанные с этой деятельностью обязанности (п. 1 ст. 49 ГК РФ). Из этой нормы вытекает, что правоспособность юридического лица — это совокупность прав и обязанностей, которую оно может иметь. Правоспособность юридического лица — это не способность, как у граждан, а возможность иметь права и обязанности, связанные с правом юридического лица осуществлять деятельность, определенную его уставом. Второе направление развития правового института юридического лица состоит в усложнении его организационной структуры, рассмотрении его связанности (аффилированности) с другими участниками гражданского оборота. Внутреннее строение коммерческих организаций, хозяйственных обществ выражается в правах и обязанностях их участников, осуществление которых влияет на процессы управления деятельностью юридического лица, в возможности передачи полномочий единоличного исполнительного органа другому хозяйственному обществу, установлении структуры органов общества и их компетенции по единогласно принятому решению участников или корпоративному договору. Однако «хозяйствование как участие в имущественных отношениях с другими самостоятельными участниками гражданского оборота» не получает в ГК РФ закрепления в качестве самостоятельной организационно-правовой формы, несмотря на многочисленные предложения ученых о разработке закона о холдингах и повсеместное упоминание этого понятия в деловой практике и общей печати. Статья 67.3 ГК РФ о дочернем хозяйственном обществе и ч. 4 п. 6 ст. 66 ГК РФ, которая предусматривает возможность хозяйственным товариществам и обществам быть учредителями (участниками) других хозяйственных товариществ и обществ, позволяют создать такие объединения юридических лиц, в которых невозможно определенно установить, кто является собственником конкретного объекта, как это произошло при террористическом акте в аэропорту «Домодедово». При отклонении администрацией Президента РФ в свое время принятого парламентом закона о холдингах предполагалось, что координацию предпринимательской деятельности, представление и защиту общих имущественных интересов, входящих в ассоциацию (союз) юридических лиц, будет осуществлять сама ассоциация, которая по прежнему законодательству могла создавать для этих целей хозяйственное общество или участвовать в нем. По действующему законодательству (ст. 123.8–123.11 ГК РФ) ассоциация (союз) такого права лишилась и вопрос о принятии общего закона о холдингах, учитывая, чт. е. положения о банковских холдингах и страховых пулах, требует разрешения. Вряд ли можно довольствоваться научным понятием холдинга, которое сформулировано И. С. Шиткиной, которая считает, что корпоративное объединение представляет собой совокупность экономических взаимосвязанных юридических лиц, организованных по принципу участия (членства), осуществляющих согласованную предпринимательскую деятельность. Холдинги обладают организационным единством, не являясь юридическим лицом. В Федеральном законе «О промышленной политике в Российской Федерации» предусмотрено понятие интегративной структуры оборонно-промышленного комплекса, которое определяется как объединение ведущих совместную деятельность юридических лиц, которое не является юридическим лицом. В этом объединении одно юридическое лицо (головная организация, входящая в эту структуру) имеет возможность определять решения, принимаемые остальными юридическими лицами. В п. 2 ст. 22 упомянутого закона предусмотрено, что в целях выполнения государственного оборонного заказа организациями оборонно-промышленного комплекса устанавливается субсидиарная ответственность головных интегрированных структур за невыполнение или ненадлежащее выполнение государственного оборонного заказа организациями оборонно-промышленного комплекса, входящими в состав соответствующей структуры оборонно-промышленного комплекса, если иное не установлено федеральными законами. В связи с названной нормой закона вряд ли можно назвать парадоксом действующего законодательства утверждение А. В. Габова о том, что приведенное определение интегрированной структуры ОПК воспроизводит определение (но без использования слова «холдинг»)«холдинга» как объединения юридических лиц, не имеющего статуса юридического лица, рассматриваемого как единый экономический комплекс, в рамках координации экономической деятельности входящих в такое объединение юридических лиц». А как же тогда объяснить субсидиарную ответственность головной организации за невыполнение оборонного заказа организациями, входящими в состав интегрированной структуры ОПК? Представляется, что рассматривать интегрированную структуру ОПК как единый экономический комплекс недостаточно, поскольку он имеет определенные правовые характеристики и притом довольно существенные. В данном случае не применим п. 2 ст. 67.3 ГК РФ. Один из вариантов объяснения этого юридического феномена является применение к рассматриваемым отношениям по аналогии нормы ст. 399 ГК РФ о субсидиарной ответственности. Такой подход позволяет объяснить, почему головная организация интегрированной структуры несет субсидиарную ответственность за других лиц, входящих в такую структуру, в частности невыполнение или ненадлежащее выполнение оборонного заказа, которое может быть вызвано и не эффективными решениями, обязательными для организаций, входящих в интегрированную структуру. В ст. 53 ГК РФ определено, что органы юридического лица становятся самостоятельными субъектами права, поскольку порядок образования и компетенция органов юридического лица определяется законом и учредительным документом. Более того, органы юридического лица, как лица, действующие от его имени, несут ответственность в форме убытков, причиненных по его вине юридическому лицу, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей действовали недобросовестно или неразумно, в том числе если их действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску (п. 1 ст. 53.1 ГК РФ). Выходит, что имущественная ответственность органов юридического лица существует наряду с ответственностью самого юридического лица за нарушение принятых на себя обязательств. Следует рассмотреть вопрос, а нельзя ли орган юридического лица и само юридическое лицо рассматривать как множественности лиц на стороне должника (см. гл. 4 настоящей работы). В связи с этим общепринятый тезис, что действия органов юридического лица — это действия самого юридического лица, требует серьезной корректировки. Поднятые проблемы коммерческих корпораций, прежде всего хозяйственных обществ, а также проблемы понимания правоспособности юридического лица и компетенции его органов, другие вопросы, возникшие в связи с принятием Федерального закона от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ, будут рассмотрены более детально в последующем изложении. Реформирование гл. 4 ГК РФ, в соответствии с Федеральным законом от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации», в значительной степени осложнило понятие юридического лица. Перестройка названной главы по существу свелась к выделению корпорации как определенного типа юридического лица, обладающего существенным своеобразием по отношению к унитарному юридическому лицу. Это выразилось не только в дополнении ст. 65.1–65.3 ГК РФ к основным положениям о юридических лицах, но и в делении коммерческих и некоммерческих лиц на корпоративные и унитарные (§ 2 и 6 гл. 4 ГК РФ). В обновленном определении юридического лица нет указания о характере обособления, на оформление его в бухгалтерском балансе или смете. В п. 1 ст. 48 предусмотрено, что организация, имеющая обособленное имущество, может от своего имени приобретать гражданские права и нести гражданские обязанности. Возникает вопрос, а как эти права и обязанности соотносятся с вещными правами учредителей государственных и муниципальных предприятий и учреждений, а также с корпоративными правами участников корпоративных организаций (п. 3 ст. 48 ГК РФ). Вещные права учредителей, как и корпоративные права участников, не являются гражданскими правами и гражданскими обязанностями самого юридического лица. Однако наличие корпоративных прав и обязанностей участников корпораций влияют на характеристику юридического лица данного типа настолько, что можно говорить о корпоративной организации не только как об участнике гражданского оборота, но и как о субъекте корпоративных отношений, что прямо основывается на положениях п. 1 ст. 2 ГК РФ. Значит, корпорация — самостоятельный субъект корпоративного права, правовое положение, права и обязанности участников корпорации регулируются ГК РФ и корпоративным законодательством, другими источниками корпоративного права. Интересно отметить, что фонды (ст. 123.17–123.20 ГК РФ), автономные некоммерческие организации (ст. 123.24–123.25 ГК РФ) и религиозные организации (ст. 123.25–123.27 ГК РФ) являются некоммерческими унитарными организациями, учредители которых не обладают вещными правами. Публично-правовые компании хотя и отнесены к унитарным юридическим лицам, но их имущественные права и характеристика в этом отношении в ГК РФ отсутствуют. Установив в п. 4 ст. 48 ГК РФ, что правовое положение Центрального банка Российской Федерации определяется Конституцией РФ и законом о Банке России, законодатель тем самым показал свое отношение к понятию публичного юридического лица. Есть организации, в которых юридическое лицо является лишь одной из правосубъектных характеристик, а введение этого понятия в закон как публичного юридического лица не меняет его назначения как фигуры, участвующей в гражданском обороте. Корпорация как тип юридического лица имеет дополнительные правовые признаки, которые позволяют выделять ее в качестве самостоятельного субъекта. Ее учредители (участники) обладают правом участия (членства) и формируют их высший орган — общее собрание участников корпорации. Считаем необоснованным включение слова «членства» в п. 1 ст. 65.1 ГК РФ, поскольку исходя из п. 1 ст. 2 ГК РФ под корпоративными отношениями понимаются отношения, связанные с участием в корпоративных организациях, что предполагает, что участники корпорации обладают правом на свою долю участия в имуществе, членство же в корпоративной организации этого не предполагает. Определение унитарных юридических лиц через отсутствие признаков, которые присущи корпорациям, в значительной степени обедняет их понятие, поскольку фактически учредители и становятся участниками унитарного юридического лица. Именно так можно истолковать права собственника имущества унитарного предприятия, предусмотренные ст. 20 Федерального закона «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях». Собственник имущества предприятия определяет цели, предмет, виды деятельности предприятия, утверждает его устав, принимает решение о реорганизации или ликвидации унитарного предприятия, назначает на должность руководителя предприятия, дает согласие на распоряжение недвижимым имуществом, изымает у казенного предприятия излишнее, неиспользуемое или используемое не по назначению имущество и т. д. Собственник предприятия фактически является его участником, поскольку будучи имущественно обособленным от предприятия, он распоряжается его имуществом и совершает действия по управлению предприятием. Выходит, что критерий, положенный в основу выделения унитарного юридического лица, недостаточно четкий. Подобное понимание унитарного юридического лица, когда у ряда из них (фонды, автономные некоммерческие организации, религиозные организации) учредители не обладают вещными правами, делает этот тип юридического лица ущербным, а корпорации получают преимущественное положение и олицетворяют юридическое лицо в целом. Отмеченные положения о юридических лицах свидетельствуют о развитии понимания юридического лица. Его роль сводится не только к обособлению имущества вступающих в юридическое лицо лиц с целью ограничения ответственности в гражданском обороте. Ныне за счет вещных прав учредителей унитарных предприятий и учреждений, и корпоративных прав участников корпоративных организаций обогащается система как внешних, так и внутренних отношений юридического лица. Как участники предпринимательской и иной экономической деятельности за счет отношений связанности (аффилированности) юридические лица участвуют в других юридических лицах, создавая ассоциации (союзы) и иные объединения юридических лиц? За счет аффилированности между юридическими лицами создаются правовые поля, характеризующие влияния одних юридических лиц на других. Наличие или отсутствие отношений связанности (аффилированности), с которыми ГК РФ и другие законы ставят наступление определенных правовых последствий, следует рассматривать как один из признаков юридического лица, прежде всего хозяйственных обществ. Эта черта юридического лица в случае проявления ее как противоправного явления проявляется прежде всего в ограничении конкуренции и в нарушении (ограничении) прав юридического лица в осуществлении свободной предпринимательской или иной не запрещенной экономической деятельности. Таким образом, отношения связанности (аффилированности) свойственны любому юридическому лицу, участвующему в предпринимательском обороте. Наличие этого признака у юридического лица можно подтвердить и ссылкой на п. 3 ст. 307 ГК РФ. При установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию. |
||||||||||||||||||||||
