|
|
ОглавлениеХрестоматия по философии. Раздел I. Что такое философия и зачем она?. Рассел Бертран (1872—1970) Гегель Георг Вильгельм Фридрих (1770—1831) Ильин Иван Александрович (1883—1954) Виндельбанд Вильгельм (1848—1915) Грот Николай Яковлевич (1852—1899) Соловьев Владимир Сергеевич (1853—1900) Юшкевич Павел Соломонович (1873—1945) Бердяев Николай Александрович (1874—1948) Шпет Густав Густавович (1879—1937) Гадамер Ханс-Георг (1900—2002) Эрн Владимир Францевич (1882—1917) Трубецкой Сергей Николаевич (1862—1905) Франк Семен Людвигович (1877—1950) Трубников Николай Николаевич (1929—1983) Раздел II. Философия познания. Бэкон Фрэнсис (1561—1626) Лейбниц Готфрид Вильгельм (1646—1716) Гегель Георг Вильгельм Фридрих (1770—1831) Лосский Николай Онуфриевич (1870—1965) Бердяев Николай Александрович (1874—1948) Франк Семен Людвигович (1877—1950) Чудинов Энгельс Матвеевич (1930—1980) Флоренский Павел Александрович (1882—1937) Лосев Алексей Федорович (1893—1988) Бахтин Михаил Михайлович (1895—1975) Гадамер Ханс-Георг (1900—2002) Поппер Карл Раймунд (1902—1994) Делез Жиль (1925—1995), Гваттари Феликс (1930—1992) Фейерабенд Пол Карл (1924—1994) Поварнин Сергей Иннокентьевич (1870—1952) Раздел III. Философия бытия. Гартман Николай (1882—1950) Соловьев Владимир Сергеевич (1853—1900) Гегель Георг Вильгельм Фридрих (1770—1831) Федоров Николай Федорович (1828—1903) Соловьев Владимир Сергеевич (1853—1900) Уайтхед Алфред Норт (1861—1947) Ленин Владимир Ильич (1870—1924) Богданов (Малиновский) Александр Александрович (1873—1928) Аскольдов (Алексеев) Сергей Алексеевич (1870—1945) Бердяев Николай Алесандрович (1874—1948) Франк Семен Людвигович (1877—1950) Лосев Алексей Федорович (1893—1988) Пригожин Илья, Стенгерс Изабелла Манеев Алексей Климентьевич (р. 1921) Трубецкой Евгений Николаевич (1863—1920) Сагатовский Валерий Николаевич (р. 1933) Тейяр де Шарден Пьер (1881—1955) Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуХАЙДЕГГЕР МАРТИН (1889—1976)О сущности истины<...> Откуда берет представляющий процесс высказывания указание — ориентироваться по предмету и настраиваться соответственно с правильностью? Почему эта настроенность вместе с тем определяет сущность истины? Как может, однако, совершаться нечто такое, как работа, [осуществляющая] заданность направления и введение в [состояние] согласованности? Только так, что эта заданность уже высвободилась в открытое для управляющей из него очевидности, которая из него управляет и связывает всякое представление. Высвобождение себя для связующего направления возможно только как свободное бытие к очевидности открытого. Такое свободное бытие открывает завесу над до сих пор непостижимой сущностью свободы. Доступность отношения как внутреннее осуществление правильности имеет свою основу в свободе. Сущность истины есть свобода. Но не переносит ли это положение о сущности правильности само собою разумеющееся на место другого? Чтобы быть в состоянии совершить какое-либо действие, а вместе с тем также действие высказывания, заключающего в себе представление, и даже действие согласия и несогласия с истиной, действующий должен быть во всяком случае свободен. Но это положение, конечно, не означает, что для осуществления высказывания в целях сообщения и усвоения было необходимо непринужденное действие, но предложение говорит: свобода есть сущность самой истины. «Сущность» при этом понимается как основа внутренней возможности того, что в первую очередь и в общем признается известным. Но ведь в понятии свободы мы мыслим не истину и уже совсем не ее сущность. Положение, что сущность истины (правильность высказывания) есть якобы свобода, должно поэтому показаться странным. Поместить сущность истины в свободу — не означает ли это оставить истину на произвол человеку? Можно ли основательнее похоронить истину, чем оставив ее на произвол этой «колеблющейся тростинке»? То что уже во время предыдущего рассмотрения постоянно навязывалось здравому суждению, отчетливее обнаруживается лишь теперь: истина принижается здесь до субъективности человеческого субъекта. Пусть даже для этого субъекта достижима объективность, однако она остается одновременно с человеческой субъективностью и в распоряжении человека. Конечно, человеку приписывают фальшь и искажения, ложь и заблуждения, обман и видимость, короче говоря, все виды не-истины. Но ведь не-истина — это также противоположность истине, из-за чего она как ее не-сущность надлежащим образом удалена из круга вопроса о чистой сущности истины. Этот человеческий источник происхождения не-истины подтверждает ведь господствующую только из противоположности «над» человеком сущность истины «в себе». Она считается метафизикой как непреходящее и вечное, которое никогда не может быть построено на мимолетности и бренности человеческого существа. Как еще сможет тогда сущность истины найти в свободе человека свою наличность и основу? Возражение против утверждения, что сущность истины есть свобода, опирается на предмнения, из которых самые упорные, следовательно, гласят: свобода — это свойство человека. Сущность свободы не нуждается ни в каких дальнейших вопросах и не терпит их. Что такое человек — знает каждый. Однако указание на сущностную связь между истиной как правильностью и свободой колеблет эти предмнения, полагая, правда, что мы готовы к изменению мышления. Память о сущностной связи между истиной и свободой приводит нас к тому, чтобы проследить вопрос о сущности человека с точки зрения, которая гарантирует нам опыт скрытой основы существования человека, а именно так, чтобы он прежде перенес нас в первоначально сущностную сферу истины. Но отсюда обнаруживается также: свобода есть основа внутренней возможности правильности только потому, что она получает свою собственную сущность из более первоначальной сущности единственно существенной истины. Свобода сначала определялась как свобода для очевидности того, что открыто. Как следует мыслить эту сущность свободы? Очевидное, к которому приравнивается обладающее представлением высказывание как правильное, это в том или ином случае в открытом отношении открытое сущее. Свобода к очевидному открытого допускает соответствующее сущее быть тем сущим, которым оно является. Свобода раскрывается теперь как допущение бытия сущего. <...> Свобода — это не только то, что здравый рассудок заставляет циркулировать под этим названием: появляющийся иногда произвол отвергать при выборе тот или иной вариант. Свобода не есть несвязанность возможностью совершать или не совершать что-ли-бо. Но свобода не есть также лишь готовность для требуемого и необходимого (и как-либо так сущее). Свобода, предваряя все это («негативную» и «позитивную» свободу), есть допуск в раскрытие сущего как такового. Сама сокрытость сохраняется в эк-зистентном участии, через которое открытость открытого, т. е. «наличие», есть то, что оно есть. Внимание! Авторские права на книгу "Хрестоматия по философии. 3-е издание" (Алексеев П.В.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
