Финансы. 3-е издание. Учебник

Под ред. Ковалева В.В.

Возрастное ограничение: 12+ Жанр: Деловая Издательство: Проспект Дата размещения: 23.06.2014 ISBN: 9785392033133 Язык: Объем текста: 1237 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Раздел I. Финансовая система страны: сущность и содержание. Глава 1. Введение в общую теорию финансов

Глава 2. Управление финансами

Глава 3. Финансовые рынки и институты

Глава 4. Налоговая система

Глава 5. Таможенные доходы

Глава 6. Содержание и особенности организации финансов хозяйствующих субъектов

Раздел II. Государственные и муниципальные финансы. Глава 7. Бюджет и бюджетная система

Глава 8. Бюджетный процесс

Глава 9. Межбюджетные отношения

Глава 10. Государственный долг и государственный кредит

Глава 11. Внебюджетные фонды

Глава 12. Финансы фирмы: сущность, функции, принципы организации

Глава 13. Анализ и планирование в системе управления финансами фирмы

Глава 14. Финансовые ресуры фирмы: инвестиционный аспект

Глава 15. Управление финансовой структурой фирмы

Глава 16. Доходы, расходы и прибыль фирмы

Глава 17. Денежный оборот и система расчетов в фирме

Раздел IV. Финансы некоммерческих организаций. Глава 18. Основы финансово-хозяйственной деятельности некоммерческой организации

Глава 19 особенности функционирования финансов некоммерческих организаций

Раздел V. Финансы домашних хозяйств. Глава 20. Финансы домашних хозяйств как экономическая категория

Глава 21. Бюджет домашнего хозяйства

Раздел VI. Международные финансы. Глава 22. Международные финансы: структура, организация,институты

Глава 23. Особенности функционирования национальных финансовых систем

Глава 24. Валютные ограничения и контроль

Глава 25. Международное противодействие легализации «Грязных» денег и финансированию терроризма

Глава 26. Международное налогообложение

Раздел VII. Финансовая наука в исторической ретроспективе. Глава 27. Эволюция финансовой науки

Заключение

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 10.
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДОЛГ И ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КРЕДИТ

После изучения этой главы вы будете иметь представление:

• о сущности и значении государственного кредита;

• об особенностях отношений, составляющих суть государственного кредита;

• о формах государственных и муниципальных заимствований;

• о государственном и муниципальном долге и способах управления ими.

10.1. История оправдания государственного долга и государственного кредита

Отношение экономической науки и общества самых разных стран к государственному долгу и государственному кредиту с течением лет менялось. Можно выделить несколько сходных этапов.

На первом этапе государственные заимствования и государственные долги считались ни в коем случае не допустимыми. При этом публичные долги исторически возникли вследствие неисполнения денежных обязательств со стороны власти, от неуплаты жалований, установленных сумм поставщикам и т. п. Поэтому само наличие долга было признаком экономической несостоятельности, обусловленной крайним неумением вести хозяйственные дела или неуместной расточительностью.

С частным должником, как свидетельствует законодательство Древнего мира, расправлялись крайне сурово. Так, Законы двенадцати таблиц (таблица III) содержали следующую информацию о процедуре взыскания долга. Должнику предоставлялось 30 льготных дней после признания им долга или после постановления против него судебного решения. По истечении указанного срока истец имел право на взыскание долга через суд для исполнения решения. Если должник добровольно не выполнил судебного решения и не был освобожден от ответственности, истец мог заточить должника у себя, наложив на него колодки или оковы на срок до 60 дней. Во время пребывания в заточении должник мог кормиться за свой собственный счет. Если должник не имел возможности содержать себя, то содержавший его в заточении должен был его прокормить. Пока должник находился в заточении, он имел право помириться с истцом. В течение срока заточения в базарные дни должников трижды приводили к претору на комициум и при этом объявлялась присужденная сумма долга. В третий базарный день должники предавались смертной казни или поступали в продажу за границу.

Конечно, частный должник всегда отличался от должника публичного. Как писал Д. Юм, «государство есть должник, которого ни один человек не может принудить к уплате» [Юм, с. 117]. В первом отдельном объемном сочинении, изданном в России и посвященном государственному кредиту, которое было написано декабристом М. Ф. Орловым, в частности, указывалось: «Неуплатимость займов или отверждение долга есть главное правило государственного кредита» [Орлов, с. 48]. Иными словами, государство традиционно рассматривалось в качестве несостоятельного должника.

Морально-этическое осуждение задолжавшего государства распространялось на личности высших представителей публичной власти. Этому способствовало описание подробностей бедственного положения должников. Так, английский король Эдуард III (1327—1377), занимая деньги, закладывал свои корону, драгоценности и гардероб королевы. Правители разных стран, пытаясь всеми средствами избежать долга, использовали не только традиционный метод, состоящий в порче монеты, но и экстравагантные меры привлечения средств в казну. В Англии Ричард II под угрозой разорения заставлял состоятельных людей выдавать вексельные бланки с подписями, которые потом использовал на собственные нужды. Во Франции при Людовике XIV ради пополнения казны в массовых масштабах учреждали и продавали дворянские титулы, государственные должности. Вольтер оставил перечень продававшихся мест: кроме обычных полицейских, судебных, финансовых постов продавались такие должности, как контролеры париков, инспекторы и измерители строительного камня, инспекторы-посетители-досмотрщики свиней и поросят (inspecteurs-visiteurs-langueyeurs de pores et pourceaux), счетчики сена. Существовали королевские советники — контролеры при складывании дров (conseillers du roi controleurs aux empilements de bois), надзиратели за свежестью масла (visiteurs du beurre frais), чиновники, пробующие соленое масло (essayeurs du beurre sale). Иван Грозный предписывал жителям вологодской области доставить в Москву партию кедров ливанских, жителям Москвы — наловить колпак живых блох, а за невыполнение повелений наказывал штрафами [Боголепов, с. 7]. Позднее Петру I, который переливал церковные колокола в медные деньги, портил деньги, уменьшая денежную стопу, при общей оценке деятельности ставили в заслугу то, что он не оставил потомкам ни копейки долгу.

Экономическая наука длительное время слепо следовала за общественным мнением, и объемные труды, в которых отражалась проблема государственной хозяйственной деятельности, посвящались лишь однозначному осуждению государственного кредита и обусловленных им государственных долгов. А. Смит с нескрываемым страхом писал о росте «громадных долгов, которые в настоящее время гнетут и в конечном счете, вероятно, разорят все великие нации Европы» [Смит, с. 843]. В данном вопросе наиболее радикальную позицию занимал швейцарский экономист и историк Ж. де Сисмонди (1773—1842). Им была сформулирована мысль о желательности государственного банкротства [Сисмонди, с. 119].

На втором этапе государственный кредит и государственный долг получают оправдание вследствие чрезвычайных обстоятельств. Изменению отношения к государственному кредиту способствовали два обстоятельства: а) развитие рыночного хозяйства, появление банков, а с ними и регулярного частного кредита; б) формирование публичной представительной власти, отделение казны государства от казны государя и, как следствие, ограничение возможностей правителя использовать публичные доходы по своему личному усмотрению. В результате в глазах общества, с одной стороны, должник перестает рассматриваться потенциальным банкротом, а с другой — публичный долг объясняется необходимостью создания общественных благ и увязывается с общественными потребностями, прежде всего нуждами войны, а не с неумеренным транжирством правителя.

Появление банков вызывает потребность в надежных заемщиках, среди которых предпочтение отдается государству. А. Смит отмечал: «Купец или денежный человек наживает деньги, ссужая деньги правительству, и не только не уменьшает, но, напротив, увеличивает свой торговый капитал. Поэтому он обыкновенно считает проявлением благосклонности к себе, когда правительство допускает его к участию в первоначальной подписке на новый заем. Отсюда готовность подданных торгового государства ссужать деньги» [Смит, с. 842].

На данном этапе научные исследования сводятся к обобщению положительных и отрицательных последствий государственных заимствований. Так, их достоинства виделись в том, что «государственные долги умножают числимое имение народа, споспешествуют денежному обращению и облегчают оное, распространяют и умножают внешнюю торговлю, увеличивают торговую прибыль народа и доставляют низкое положение процентов» [Вирст, с. 318]. К недостаткам госдолга в то время относили: рост населения в столице, вытеснение золота и серебра из сферы обращения, рост налогов, леность и недеятельный образ жизни кредиторов государства, возможность превращения государства в данника иностранцев [Вирст, с. 332—377].

Родиной государственного кредита считается Англия. В конце XVII в. политика захвата колоний и начатая полувековая война с Францией привели к истощению государственной казны. Собирать налоги по более высоким ставкам не представлялось возможности, поэтому правительство впервые осуществило заимствования в Английском банке (первоначальная лицензия выдана в 1694 г. по Акту Парламента). В России до XIX в. государственные заимствования носили спорадический характер, вызывались экстренными чрезвычайными обстоятельствами (войнами, стихийными бедствиями). Так, в 1769 г. Екатерина II через голландского купца Фредерикса осуществила первый крупный заем у амстердамского банкирского дома «Раймонд и Теодор де Смет». Заем предназначался для финансирования военных расходов, связанных с содержанием русского флота в Средиземном море.

На третьем этапе оправдание госдолга и госкредита увязывается с расширением государственного участия в развитии национальной экономики, развитием государственного активного кредита (см. [Шилль]). Так, в России политика активного государственного кредита позволила осуществить выкупную операцию при проведении отмены крепостного права в 1861 г., стимулировать железнодорожное строительство.

В первой половине XIX в. в мировой экономической науке происходит поворот к позитивному изучению государственного кредита и государственного долга, начинает разрабатываться концепция их социально-экономического оправдания, т. е. признания права государства на крупномасштабные заимствования, используя не принцип силы, а одобрение гражданского общества. В тот период основные аргументы противников сводились к следующим моментам: 1) госкредит несправедлив, он перекладывает настоящие тяготы на будущее время, но потомки не обязаны платить по долгам, сделанным предшествующими поколениями; как сказал Б. Дизраэли (1804—1881), неверно полагать, будто «потомство — это вьючное животное, всегда готовое взвалить на себя любой груз»; 2) налоги предпочтительнее займов, государства должны создавать дополнительные фонды сбережений на случай непредвиденных обстоятельств, взимая налоги сверх текущих расходов; 3) государственные заимствования негативно влияют на объемы частного капитала, ведут к его вымыванию. По вопросу о том, должны ли потомки платить по долгам, сделанным предшествующими поколениями, немец К. Рау (1792—1870) отметил, что передача долгов не нарушает никакого требования справедливости, напротив, потомки обязаны платить за все полезное, унаследуемое ими от предшествующих поколений.

В России значительное внимание анализу возражений против государственных заимствований уделил Э. Р. Вреден. Он утверждал, что ни долги, ни проценты в принципе нельзя переложить на будущие поколения ни при каких обстоятельствах: «На случай войны ... государству на самом деле нужны не деньги, а оружие, снаряды, лошади, повозки и т. д. Такие капиталы, да и вообще капиталы, могут быть заняты только у современности: они должны уже существовать во всей своей ценности, чтоб было возможно их обратить на безвозвратное производство в общественном хозяйстве. Жатва следующего года не может прокормить ни одного солдата, а из всей будущей добычи железа нельзя изготовить ни одного штыка. Самое понятие о капитале не допускает даже представления о заимствовании его из будущего. Кредит как в частном, так и в общественном хозяйстве не создает, а только перемещает уже существующие капиталы». Кроме того, добавлял Вреден, если «следующим поколениям приходится вносить подати в увеличенном размере для уплаты процентов по долгу, то, с другой стороны, эти же будущие поколения получают и проценты с тех капиталов». Заимствуемые государством средства возвращаются в частное хозяйство расходами государства. Отсюда следует вывод: «Невозможность переложения пожертвований ... является основным законом народного хозяйства» [Вреден, с. 114, 115, 117, 121].

В XIX в. достаточно широко было распространено мнение, согласно которому при выборе способов покрытия расходов государства предпочтение следует отдавать увеличению налогов: «Для покрытия исключительных расходов лучше прибегать к налогам, чем к займам, как это постоянно утверждал и делал великий английский министр Гладстон» [Лавеле, с. 282]. «Когда гнет войны дает себя знать сразу же без всякого смягчения, — писал Д. Рикардо, — мы становимся менее склонными легкомысленно ввязываться в дорогостоящий конфликт, а раз ввязавшись в него, мы, скорее, захотим покончить с ним, если только этот конфликт не связан с борьбой за национальные интересы большого значения» [Рикардо, 1955, с. 285, 286]. Однако со временем и такие суждения перестали приниматься обществом во внимание. Почему?

Если сравнивать налог и заем, заем оказывается более предпочтительным для сохранения капитала. «Подать, разлагаясь равномерно, может отнять у производителей и затраченные уже капиталы, заем же собирает только свободные капиталы, ищущие себе помещения, а потому добровольно предлагаемые» [Рикардо, 1955, с. 104]. Заем гораздо предпочтительнее скрытых налогов (в виде обесценения монет, неконтролируемой эмиссии бумажных денег), к которым часто прибегают государства. Такого рода меры не просто ведут к инфляции, они разрушают национальную экономику. При рациональном управлении государственными финансами «налог и заем... нормально друг друга пополняют» [Рикардо, 1955, с. 122]. Таким образом, и второй аргумент противников госкредита и госдолга был отвергнут.

На тезисе о том, что государственные заимствования негативно влияют на объемы частного капитала, ведут к его вымыванию, следует остановиться подробнее, поскольку данная дискуссия продолжается и в настоящее время. В современной англо-американской экономической литературе тезис о недопустимости государственного долга доказывается посредством анализа негативного влияния государственного долга на частный капитал в виде гипотезы «вымывания капитала» (см. [Самуэльсон, Нордхаус, с. 674—678; Фишер, Дорнбуш, Шмалензи, с. 555—561; Долан, Линдсей, с. 258—264]). В экономической теории гипотеза была закреплена взглядами А. Смита на роль государства в экономике, сведении ее к функции «ночного сторожа». С тех пор суждения XVIII в. тиражируются сторонниками либеральных мировоззренческих представлений.

По мнению сторонников гипотезы «вымывания капитала», наиболее серьезное последствие огромного государственного долга заключается в том, что он обусловливает перелив капитала из состава производительного богатства, принадлежащего частному сектору, в непроизводительные расходы государства. В результате темпы экономического роста замедляются, и потенциальный уровень жизни в будущем снижается.

Гипотеза «вымывания капитала» основана на натуралистической концепции и критике капиталотворческой теории кредита. «Государственные долговые обязательства различных европейских наций, обремененных налогами, в частности Англии, один автор считает суммой огромного капитала, который добавлен к наличному капиталу страны и посредством которого расширяется ее торговля, умножаются ее мануфактуры, улучшаются и обрабатываются ее земли в значительно больших размерах, чем это было бы возможно посредством одного только наличного капитала. Он не принимает во внимание, что капитал, предоставленный первыми кредиторами государства правительству, представлял собою с того самого момента, как был ссужен государству, известную часть годового продукта, отвлеченную от своей функции капитала для того, чтобы служить доходом, отвлеченную от содержания производительного труда к содержанию непроизводительных работников, и к тому, чтобы быть израсходованной и растраченной в течение года, даже без надежды на воспроизводство в будущем» [Смит, с. 854].

Кредиторы, без сомнения, возместили свой капитал и продолжили вести операции в прежних или, может быть, в еще более широких размерах. Однако этот новый капитал, приобретенный или занятый ими у третьих лиц, «должен был существовать в стране раньше и должен был, как все капиталы, употребляться на содержание производительного труда. Когда он перешел в руки тех, кто ссудил свои деньги правительству, хотя он и явился в некоторых отношениях новым капиталом для них, он не стал таковым для страны; он лишь представлял собою капитал, отвлеченный от одного употребления для того, чтобы быть обращенным на другое. Хотя он возместил им капитал, ссуженный ими правительству, он не возместил его стране. Если бы они не ссудили этого капитала правительству, в стране было бы два капитала, две части годового продукта, вместо одной, затрачиваемые на содержание производительного труда. Когда для покрытия расходов правительства получается ежегодно доход в виде поступлений от свободных или незаложенных налогов, известная доля дохода частных лиц отвлекается от содержания одного вида непроизводительного труда на содержание другого». Покрытие государственных расходов, без сомнения, затрудняет в большей или меньшей степени дальнейшее накопление нового капитала. Таким образом, практика государственных займов уничтожает уже существовавший капитал и препятствует накоплению нового капитала [Смит, с. 854, 855].

В начале XIX в. Генри Петти высказывал мысль о том, что «погашение всего национального долга сразу вызвало бы нечто, подобное национальному банкротству» [Рикардо, 1955, с. 277]. Более тщательная проработка проблемы привела к необходимости различения внутренних и внешних государственных заимствований. К. Рау полагал, что внешние займы, использованные не на потребление, а для роста национального производства, могут быть расценены в целом полезными, несмотря на необходимость последующих выплат, включая проценты, поскольку означают привлечение дополнительных ресурсов. Иначе дело обстоит с внутренними государственными займами. Оценивая их влияние на капитал и экономический рост, Рау писал: «Если заем делается внутри государства, то капиталы тотчас же отвлекаются от затрат на народную промышленность и возвращаются ей только впоследствии, при уплате займов, мелкими долями. Таким образом, в той мере, как государственные расходы не имеют прямо или косвенно производственных результатов, промышленное производство уменьшается ими на некоторое время» [Рау, т. 2, с. 250].

В современных англо-американских учебниках механизм воздействия государственного долга на капитальный запас описывается с обширным применением математического аппарата следующим образом. Домашние хозяйства накапливают богатство с самыми разными целями и осуществляют сбережения путем покупки различных активов (недвижимости, акций и облигаций корпораций, сберегательных счетов и государственных облигаций). Эти активы можно разбить на две группы: 1) государственные долговые обязательства; 2) активы, представляющие собой титул собственности на частный капитальный запас и прочие товары длительного пользования. По мере возрастания государственного долга домашние хозяйства накапливают все больше государственных долговых обязательств вместо того, чтобы вкладывать свои средства в частный капитал, и, таким образом, происходит вымывание частного капитального запаса страны государственным долгом.

Для иллюстрации, предположим, что люди желают иметь ровно 1000 единиц богатства, предназначаемого для обеспечения себя в старости и для других целей. При увеличении государственного долга запасы других активов, находящиеся в руках у населения, сокращаются в той же степени: когда государство продает облигации, запасы других активов должны быть уменьшены, поскольку общая желаемая величина богатства фиксирована. Проданные домашними хозяйствами активы представляют собой частный капитальный запас — за акциями, облигациями и закладными стоят заводы, оборудование и жилые дома. И, если государственный долг возрастает на 1000 единиц, запасы населения, хранимые в форме капитальных благ и других активов частного сектора, должны сократиться на 1000 единиц. В этом случае мы имеем дело со 100%-ным вымыванием (которое является аналогом 100%-ного вытеснения в длительном периоде). Полное вымывание на практике маловероятно. Увеличение государственного долга может привести к росту процентных ставок и стимулировать тем самым осуществление внутренних сбережений. Кроме того, правительство может прибегнуть к внешним займам вместо того, чтобы сокращать свой внутренний капитальный запас. Масштабы вымывания капитала зависят от условий производства и поведения отечественных домохозяйств и иностранцев в отношении сбережения.

Там, где недостаточно фактических и логических аргументов, явление сомнительно и сама идея носит характер гипотезы, на помощь призывается графический анализ. Волшебный карандаш макроэкономиста рисует график-крест, создавая видимость рассеивания пелены научных сомнений. Процесс вымывания капитального запаса в длительном периоде проиллюстрирован на рис. 10.1 (см. [Самуэльсон, Нордхаус, c. 675]).

На рис. 10.1 (а) отражена ситуация, когда фирмы предъявляют спрос на капитал, а домохозяйства предлагают его, вкладывая свои сбережения в активы частного сектора и государства. Кривая спроса D представляет собой убывающую кривую спроса предприятий на К; в то время как кривая предложения S — это возрастающая кривая предложения К домохозяйствами.

Деловая Под ред. Ковалева В.В. Финансы. 3-е издание. Учебник

Деловая Под ред. Ковалева В.В. Финансы. 3-е издание. Учебник

Учебник написан в соответствии с требованиями Государственного образователь-ного стандарта по специальности &quot;Финансы и кредит&quot; и охватывает основные разделы типового учебного курса &quot;Финансы&quot;. В учебнике также представлены материалы, слабо освещенные в отечественной литературе: финансы домашних хозяйств, финансы неком-мерческих организаций, меры по борьбе с легализацией &quot;грязных&quot; денег, эволюция клас-сической и неоклассической теорий финансов и др. Материал хорошо структурирован и дает комплексное представление о финансовой системе страны и ее базовых элементах. Книга разработана в соответствии с новыми подходами к подготовке качественной уни-верситетской учебной литературы и позиционируется авторами как монографический учебник.<br />             Для студентов и преподавателей экономических вузов, научных и практических работников, специализирующихся в области финансов и бухгалтерского учета.

Внимание! Авторские права на книгу "Финансы. 3-е издание. Учебник" (Под ред. Ковалева В.В.) охраняются законодательством!