|
|
ОглавлениеРаздел I. Антиконкурентные соглашения. Глава 1. Общая характеристика антиконкурентных соглашений Глава 3. «Вертикальные» и иные антиконкурентные соглашения Глава 4. Антиконкурентные согласованные действия Глава 6. Понятие и признаки недобросовестной конкуренции Глава 7. Недобросовестная конкуренция, связанная с использованием информации Глава 8. Недобросовестная конкуренция в сфере интеллектуальной собственности Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава 3. «Вертикальные» и иные антиконкурентные соглашения§ 1. Понятие и признаки вертикального соглашенияОдним из основополагающих институтов конкурентного права является институт «вертикальных» соглашений. Российское антимонопольное законодательство дает достаточно широкое определение «вертикального» соглашения, понимая под ним соглашение между хозяйствующим субъектом, один из которых предоставляет товар или является его потенциальным продавцом, а другой приобретает товар или является его потенциальным приобретателем. Такое определение «вертикального» соглашения может охватывать правоотношения, возникающие между розничным продавцом и физическим лицом — потребителем, приобретающим товары для собственных бытовых нужд. В этом отношении, на наш взгляд, более точным является определение, данное Европейской комиссией, в соответствии с которым «вертикальные» соглашения представляют собой соглашения между хозяйствующими субъектами, находящимися на различных уровнях технологического цикла, содержащие условия, в соответствии с которыми такие хозяйствующие субъекты будут осуществлять приобретение, продажу или перепродажу определенных товаров или услуг. Таким образом, можно выделить два уровня «вертикальных» соглашений: — соглашения, заключаемые между производителями и поставщиками, осуществляющими оптовую торговлю (англ.: wholesale) товарами производителя и его продвижение; — соглашения, заключаемые между оптовыми поставщиками и розничными продавцами, осуществляющими розничную торговлю (англ.: retail) такими товарами, в том числе посредством образования торговой сети. Наиболее распространенными примерами «вертикальных» соглашений являются соглашения между покупателями и продавцами (производителями), в том числе так называемые дистрибьюторские, дилерские договоры, направленные на распространение (продвижение) товаров, в том числе посредством организации товаропроводящей (дилерской) сети, иначе именуемой «селективная дистрибьюторская сеть». Важно отметить, что соглашение между производителем товаров и его дистрибьютором следует относить к «вертикальным» и в том случае, если стороны такого соглашения реализуют товары в одних и тех же границах товарного рынка (товарных рынков) при условии, что на этом товарном рынке дистрибьютор осуществляет реализацию товаров, которые им приобретены у данного производителя, и дистрибьютор не осуществляет производство взаимозаменяемых товаров, а также в случаях реализации дистрибьютором взаимозаменяемых товаров, производимых разными производителями. Одновременно Закон о защите конкуренции указывает на невозможность отнесения к «вертикальным» соглашениям агентского договора. Такое решение законодателя влечет целесообразность рассуждения о том, какая цель была поставлена для данной нормы: концептуально не рассматривать агентские договоры как «вертикальные» соглашения исходя из законодательного определения последних либо установить иммунитет для таких договоров по отношению к антимонопольным требованиям к вертикальным соглашениям в целом. Ответ может быть предложен с учетом приведения и анализа соответствующих положений Гражданского кодекса Российской Федерации, а также подходов, отраженных в зарубежной практике. Так, ст. 1005 ГК РФ определено, что по агентскому договору одна сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счет принципала либо от имени и за счет принципала. По сделке, совершенной агентом с третьим лицом от своего имени и за счет принципала, приобретает права и становится обязанным агент, хотя бы принципал и был назван в сделке или вступил с третьим лицом в непосредственные отношения по исполнению сделки. По сделке, совершенной агентом с третьим лицом от имени и за счет принципала, права и обязанности возникают непосредственно у принципала. Исходя из приведенных норм ГК РФ, агентский договор порождает длящиеся правоотношения между принципалом и агентом, в соответствии с которыми агент принимает на себя обязательства по осуществлению юридических и иных действий, в частности по совершению сделки, принятию и передаче имущества, проверке условий выполнения договора и т. п., а принципал — встречное обязательство по выплате вознаграждения. При этом агентский договор не предусматривает передачу права собственности на вещь (товар, произведенный принципалом) принципалом в пользу агента для целей его дальнейшего отчуждения (перепродажи) последним третьим лицам. В этом, по сути, кроется важное отличие агентского договора от «вертикального» соглашения, которое в целом предусматривает передачу вещи от продавца покупателю для ее самостоятельной перепродажи последним в дальнейшем исходя, в частности, из собственных предпринимательских рисков. Во многом остальном правоотношения по агентскому и дистрибьюторскому договорам предполагаются в значительной степени сходными, включающими в себя обязательства агента и дистрибьютора по эффективному продвижению товара принципала (продавца, производителя), рекламированию, привлечению клиентов, стимулированию спроса и, следовательно, по увеличению объемов поставки на рынок такого товара по отношению к взаимозаменяемым товарам конкурентов, что приведет к увеличению доли на соответствующем рынке. Предполагается вместе с тем, что агент за выполнение обязательств получает вознаграждение, в то время как дистрибьютор прежде всего получает выручку от перепродажи товаров, составляющих предмет соглашения. ГК РФ для агентского договора предусматривает возможность введения ограничений как для принципала, так и для агента, касающихся отказа сторон от заключения аналогичных агентских договоров с иными лицами на территории, полностью или частично совпадающей с территорией действия заключенного соглашения, отказа ведения принципалом самостоятельной деятельности на такой территории (ст. 1007). Одновременно установлена недопустимость ограничения агента в самостоятельности в выборе контрагента. Так, в агентском договоре является ничтожным условие, в силу которого агент вправе продавать товары, выполнять работы или оказывать услуги исключительно определенной категории покупателей (заказчиков) либо исключительно покупателям (заказчикам), имеющим место нахождения или место жительства на определенной в договоре территории. В Европейском союзе подходы в применении антимонопольных требований к агентским договорам формировались на протядении достаточно длительного периода времени. В работе Дж. Гойдер и А. Альборс-Лоренс отмечается, что впервые данный вопрос был освещен в информационном письме Европейской комиссии (англ.: Commission Notice) от 1962 г., в котором указывалось на разграничение правовых статусов агента и независимого поставщика исходя из наличия либо отсутствия ответственности агента за финансовые риски, возникающие при исполнении своих обязательств (концепция финансовых и коммерческих рисков). Однако данное информационное письмо позднее формально утратило силу в связи с позицией Суда ЕС по делу Consen-Grundig, рассмотренном в 1966 г., которая указывает на возможность применения запретов ст. 81 Договора о функционировании ЕС не только к соглашениям, заключенным между хозяйствующими субъектами-конкурентами, но и ко всем иным соглашениям, приводящим к ограничению конкуренции, в том числе не допускающим конкуренцию одной из сторон соглашения с третьими лицами. При этом судом отмечено, что Европейской комиссии надлежит всегда в первую очередь оценивать экономический аспект от возникших коммерческих отношений сторон, а не нежели сугубо правовые основания их возникновения. Впоследствии правоприменительная практика Европейского союза неоднократно сталкивалась с необходимостью правовой оценки агентских договоров. Так, в 1996 г. соглашение между компанией Volkswagen и ее дилерами в Германии, которым было установлено обязательство по осуществлению агентской деятельности по сдаче в лизинг автомобилей производителя только через лизинговую компанию Volkswagen, принадлежащую производителю, было признано противоречащим ст. 81 Договора о функционировании ЕС. Суд ЕС не принял довод Volkswagen об образовании и функционировании единой экономической системы между производителем и принадлежащей ему лизинговой компанией, связанной деятельностью агентов, поскольку, по мнению суда, предпринимательские риски дилеров значительно превосходили риски, которые могли возникнуть у простого агента. При этом функции агента в сфере лизинга являлись дополнительным обязательством, возложенным на них как на членов селективной дистрибьюторской сети Volkswagen по продаже автомобилей, и не позволяли дистрибьюторам осуществлять лизинговую деятельность самостоятельно. В дальнейшем подходы к правовой оценке агентских договоров получили развитие в разъяснениях Европейской комиссии, посвященных «вертикальным» ограничениям, первые из которых были выпущены в 2000 г., затем, в 2010 г., они были переизданы и ныне являются действующими. При этом концепция финансовых и коммерческих рисков легла в основу установленных подходов к оценке таких договоров. Так, в соответствии с разъяснениями Европейской комиссии (guidelines), основополагающими факторами, определяющим возможность применения правового запрета ст. 101 Договора о функционировании Европейского Союза, являются финансовый или коммерческий риск, возникающий у агента в связи с обязательствами перед принципалом по агентскому договору. Разъяснения выделяют три типа указанных рисков: — риски, вытекающие из особенностей договора, заключенного агентом от имени принципала; — риски, относящиеся к особенностям инвестирования, которые свойственны для определенного товарного рынка и необходимы для исполнения агентом обязательств перед принципалом, в том числе необходимы для осуществления агентом сделок во исполнение своих обязательств и которые не могут быть использованы для деятельности на других рынках или реализованы без существенных затрат; — риски, относящиеся к иной деятельности на том же товарном рынке, где осуществляет деятельность агент во исполнение обязательств перед принципалом, в случае если принципал затребует у агента такую деятельность осуществлять самостоятельно на свой риск не в качестве агента. В этой связи договор будет признаваться агентским только в том случае, если агент не несет риска или несет несущественные риски, возникающие из договоров, которые заключены от имени принципала, из необходимых инвестиций, или другой деятельности, осуществляемой агентом по требованию принципала на том же товарном рынке. При этом в разъяснениях подчеркивается, что договор будет считаться агентским, в случае если агент не получает права собственности на товар, приобретаемый или реализуемый в рамках договора или если агент самостоятельно не оказывает услуги, предусмотренные договором, и при этом агент: • не вносит свой вклад в формирование цены продажи товаров по договору, включая цену транспортировки (поставки) товара; • не несет затраты и риски, связанные с хранением законтрактованных товаров, и вправе вернуть нереализованные товары принципалу безвозмездно, кроме случаев, когда товар не был реализован по вине агента (например, в связи с повреждением товара); • не несет ответственность перед третьими лицами за возможный ущерб, причиненный в результате пользования реализованным товаром, за исключением случаев его повреждения по вине агента; • на агента прямо или косвенно не возложена обязанность по инвестированию в продвижение продажи товаров, в том числе в виде отчислений в рекламный бюджет принципала; • не несет затраты по приобретению специального оборудования, обучению персонала; • не осуществляет иной деятельности на том же товарном рынке, где действует агентский договор, по требованию принципала, кроме случаев, когда данная деятельность в полном объеме осуществляется за счет принципала. Таким образом, Европейская комиссия анализирует каждый агентский договор с использованием приведенных критериев оценки, не являющихся исчерпывающими, и если будет установлено, что агент в полном объеме несет риски (издержки), вытекающие из договоров, заключенных с третьими лицами, и, следовательно, берет на себя обязательства (включая ремонт, техническое обслуживание и т. д.), то такие обстоятельства будут свидетельствовать о наличии у данного лица правового статуса независимого дистрибьютора, а не агента. Если же агент не берет на себя подобные обязательства, то Европейская комиссия анализирует наличие либо отсутствие рисков (издержек), связанных с инвестициями, необходимыми для осуществления деятельности на рынке, на который распространяет действие агентский договор. Если же данные риски (издержки) не возникают, то Комиссия анализирует наличие рисков (издержек) у агента, возникающих в связи с осуществлением иных действий на том же товарном рынке, которые затребованы принципалом. В ином случае могут быть рассмотрены случаи заключения несколькими хозяйствующими субъектами — конкурентами договоров с одним и тем же агентом на предмет соответствия требованиям ст. 101 Договора о функционировании Европейского союза, если данными соглашениями агенту запрещено вступать в аналогичные правоотношения с иными хозяйствующими субъектами, конкурирующими с принципалами, а также использовать существенную информацию о своей деятельности на рынке, включая ценовую и сбытовую политику, для обмена. В таких случаях подобные договоренности могут привести к образованию картельного сговора (англ.: collusion) между формальными принципалами. С учетом изложенного, если Европейская комиссия исходя из приведенных критериев установит, что агент является независимым хозяйствующим субъектом, т. е. имеющим свободу действий по реализации товара принципала и оказанию иных смежных услуг, то такой агентский договор будет квалифицирован в качестве «вертикального» соглашения, к которому в полном объеме будут применяться ограничения и запреты, поименованные в ст. 101 Договора о функционировании Европейского союза. Правовая природа «вертикальных» соглашений как соглашений, в частности, между производителем и дистрибьютором, свидетельствует о том, что возникающие правоотношения зачастую включают в себя вопросы, связанные с передачей продавцом покупателю прав использования принадлежащих продавцу объектов интеллектуальной собственности. |
||||||||||||||||||||||
