|
|
Оглавление1. Отраслевая специфика современного уголовного права России 2. Формальные (юридические) источники российского уголовного права 3. Актуальные проблемы учения о составе преступления 4. Неоконченное преступление: проблемы теории и практики 5. Множественность преступлений: проблемы теории и практики 6. Соучастие в преступлении: проблемы теории и практики 7. Обстоятельства, исключающие преступность деяния: проблемы теории и практики 8. Уголовное наказание: проблемы теории и практики 9. Назначение уголовного наказания: проблемы теории и практики 10. Освобождение от уголовной ответственности: проблемы теории и практики 11. Освобождение от уголовного наказания и его отбывания: проблемы теории и практики Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу8. Уголовное наказание: проблемы теории и практики8.1. Понятие и признаки уголовного наказания. Институт наказания как уголовно-политический феноменКак известно, согласно ст. 43 действующего УК РФ наказанием признается мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда лицу, признанному виновным в совершении преступления и заключающаяся в предусмотренных данным Кодексом лишении или ограничении прав и свобод этого лица. В отличие от нынешнего прежний УК РСФСР I960 г. и Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик (ст. 20) раскрывали наказание через перечисление целей наказания и ключевой термин «кара». В учебной литературе периода последних лет действия кодифицированного акта I960 г. отмечалось, что кара «заключает в себе принудительное причинение страданий, лишений и ограничений морального, физического и имущественного характера. Указание в законе, что наказание не преследует цель физических страданий или унижение человеческого достоинства, не исключает, а, наоборот, предполагает, что лицо, наказанное за совершение преступления, должно страдать. Иначе не будут реализовываться цели наказания». Вместе с тем международные официальные рекомендации, сформулированные сначала в Минимальных стандартных правилах обращения с заключенными (1957 г.), а позднее в Своде правил защиты всех лиц, подвергающихся задержанию или заключению в какой бы то ни было форме (1988 г.), и в Основных принципах обращения с заключенными, отмечали, что «тюремная система не должна усугублять страдания, вытекающие из изоляции», что «все заключенные пользуются уважительным отношением ввиду присущего им достоинства и значимости людей». Более того, наиболее значимые идеи европейских криминологов заключались в активном неприятии современной системы уголовного наказания, в отношение к наказанию как к последнему средству, в ратовании за использование мер социального контроля и за развитие «восстановительного правосудия». Широко известный мировому сообществу норвежский криминолог профессор Нильс Кристи в предисловии своей книги писал: «Назначение наказания в соответствии с правовыми установлениями означает причинение боли и предназначено именно для этого. Эта деятельность часто не согласуется с такими признанными ценностями, как доброта и способность прощать. Для устранения этого несоответствия иногда делаются попытки скрыть основное содержание наказания. В тех случаях, когда это не удается, приводятся разного рода аргументы в пользу намеренного причинения боли... пришло время создания жестких ограничений использованию намеренного причинения боли в качестве средства социального контроля... Если боль должна причиняться, то не в целях манипуляции, а в таких социальных формах, к которым обращаются люди, когда они переживают глубокую скорбь. Это могло бы создать положение, при котором наказание за преступление исчезнет. Когда это произойдет, основные черты государства также исчезнут. Будучи только идеалом, такое положение стоит того, чтобы его осознать и иметь в виду как царство доброты и человечности – цель, которая недостижима, но к которой надо стремиться». Удивительным образом взгляды крупнейшего скандинавского ученого совпадают с позицией великого русского писателя Л.Н. Толстого, представленной в размышлениях главного героя его романа «Воскресение». Ответ на вопрос, отчего весь тот ужас (в тюрьмах и острогах, в судах и вообще в жизни) и что надо делать для того, чтобы уничтожить его, «был тот самый, который дал Христос Петру: он состоял в том, чтобы прощать всегда, всех, бесконечное число раз прощать, потому что нет таких людей, которые бы сами не были виновны и потому могли бы наказывать или исправлять... если бы было доказано, что наказание уменьшает преступления, исправляет преступников: но когда доказано обратное, и явно, что не во власти одних людей исправлять других, то единственное разумное, что вы можете сделать, это то, чтобы перестать делать то, что не только бесполезно, но вредно и, кроме того, безнравственно и жестоко... общество и порядок вообще существуют не потому, что есть узаконенные преступники, судящие и наказывающие других людей, а потому, что, люди все-таки жалеют и любят друг друга». И как бы в продолжение этой мысли в «Записках из мертвого дома» Ф.М. Достоевского встречаем следующее суждение: «Общество, равнодушно смотрящее на такое явление, уже само заражено в своем основании... право телесного наказания, данное одному над другим, есть одна из язв общества, есть одно из самых сильных средств для уничтожения в нем всякого зародыша, всякой попытки гражданственности и полное основание к непременному и неотразимому его разложению». Стоит отметить, что классик мировой литературы XIX в. Л.Н. Толстой был в свою очередь не единственным представителем, отражавшим теорию, отрицающую право государства наказывать. С различной степенью допустимости Н.С. Таганцев к данной теории как раз таки и относил писателей (Р. Оуэн и др.). Гораздо более представительной выглядит в его классификации альтернативная теория, признающая право государства наказывать. Она представлена философами, юристами, криминологами (Э. Кант, Г. Гегель, Г. Фихте, Э. Ферри, Г. Майер, К. Биндинг, Н.Д. Сергеевский, Ф. Лист, И.Я. Фойницкий). Дискуссии по поводу права наказания одного человека другими людьми, дискуссии о безальтернативном праве государства на наказание велись не одно столетие. В настоящее время на законодательном и доктринальном уровне монопольное право государства на наказание практически не подвергается сомнению. Исключение составляет иная ситуация в мусульманском уголовном праве. Там государственные и религиозные наказания часто переплетаются. Другое дело, что прежде, как и ныне, имеет место злоупотребление данным правом государства не только во внутренней, но и во внешнеполитической сфере. Западный, прежде всего американский законотворческий процесс и правоприменительная практика все чаще демонстрируют силовое доминирование, отход от общепризнанных принципов и норм международного права, реакционные взгляды на международный институт наказания, антигуманные стандарты. «У наций должны быть стимулы вести себя ответственно, или быть изолированными, в случае обратного» – было заявлено в Стратегии национальной безопасности США 2010 г. Госдепартамент США, а не международные структуры сегодня выступают третейским судьей при разрешении проблемы об ответственном или безответственном поведении нации. Даже по вопросу проведения военной операции против Ирака под флагом уничтожения оружия массового поражения США не нашли поддержки не только у России, но и у Франции и Германии, которые выступили консолидированно против вторжения. Те страны, которые противодействуют насильственному антигосударственному экстремизму (мятежам, попыткам захвата власти, действиям вооруженных формирований боевиков), объявляются США «несостоявшимися» и подлежащими наказанию, а находящиеся у власти их лидеры кровавыми диктаторами, нарушающими права человека. Внесудебная репрессия в отношении лидеров еще некогда суверенных государств третьего мира (М. Каддафи), использование международных судебных органов для сведения счетов с неугодными представителями режимов (С. Хусейн, С. Милошевич) становятся нормой международных отношений. США, используя свой военный потенциал и потенциал Североатлантического альянса, устраняют «недемократические» режимы, ликвидируют на территории, находящейся вне юрисдикции США, представителей террористических организаций (руководителя «Аль-Каиды» бен Ладена в Пакистане), под знаменем соблюдения прав человека организуют вторжения и насильственную антигосударственную деятельность, направленную на изменение основ конституционного строя (Ирак, Ливия, Сирия, Украина). Сегодня, по сути, мы являемся свидетелями отказа от признания государственного суверенитета, от торжества права и правосудия, от международнопризнанного института уголовного наказания. Все это – следствие глубокого кризиса сложившейся цивилизационной однополярной системы. В отечественной истории были трагические страницы, связанные с отступлениями в период культа личности от принципа законности и с массовыми репрессиями. Так, по неполным сведениям академика В.Н. Кудрявцева, только по политическим обвинениям, в судебном и внесудебном порядках в период с 1918 по 1953 г. было расстреляно около 1 млн человек (не считая потерь от войн). К этой категории относились не только те, кто хотя бы обвинялся в контрреволюционных (государственных) преступлениях, но также и те, кто мог быть причислен к «потенциальным» противникам советской власти. По уголовному кодексу их судить было не за что – ни под одну статью УК они не подпадали. Естественно, что такие люди осуждались не судами, а внесудебными органами – «особым совещанием» при ОГПУ – НКВД, «тройками» и «двойками», не предусмотренными ни УК, ни УПК. Лауреат Государственной премии РФ профессор В.В. Лунеев, один из немногих криминологов, пристально исследовавших политическую преступность, считает, что официальные сведения (3,8 млн человек, арестованных за контрреволюционные преступления с 1921 по 1953 г.) многократно занижены. По изученным автором подлинным отчетам ВЧК – КГБ СССР только осуждено за 1918-1958 гг. было более 4 млн 800 тыс. человек, а привлеченных к уголовной ответственности почти вдвое больше – 7 млн человек. По его примерным и осторожным подсчетам, официально объявленное число незаконно репрессированных и пострадавших вместе с ними их близких следует увеличить на порядок, т.е. около 40 млн человек. Есть и иные мнения на сей счет. За все время существования особого совещания (с 5 ноября 1934 г. по 1 сентября 1953 г.) им было осуждено в подавляющем большинстве за контрреволюционные преступления 442 531 человек, в том числе приговорено к расстрелу – 10 101 человек, к лишению свободы – 360 921, а остальные к иным мерам наказания (ссылке, высылке, принудительному лечению). По состоянию на 1 апреля 1955 г. было рассмотрено уголовных дел на 237 412 осужденных лиц. Отменено решений и дела прекращены в отношении 8973 лиц, сокращен срок наказания 76 344 лицам, в том числе с освобождением из-под стражи 21 797 человек. Отказано в реабилитации 125 202 лицам. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16.01.1989 «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов» отменены внесудебные решения, вынесенные действовавшими в период культа личности «тройками» НКВД – УНКВД, коллегиями ОГПУ и «особыми совещаниями» НКВД – МГБ – МВД СССР. Все граждане, которые были репрессированы решениями указанных органов, считаются реабилитированными. В ст. 1 ч. 2, названного Указа определено, что правило об отмене внесудебных решений и реабилитации граждан не распространяется на изменников Родины и карателей периода Великой Отечественной войны, нацистских преступников, участников националистических банд, формирований и их пособников, работников, занимавшихся фальсификацией уголовных дел, а также лиц, совершивших умышленные убийства и другие уголовные преступления. Трудно безоговорочно утверждать: кто же более прав, чьи данные о количестве, прежде всего, незаконно осужденных за антигосударственные (контрреволюционные) преступления в сталинскую эпоху точнее. Отметим лишь, что и спустя семь десятилетий все еще восстанавливается справедливость, утверждается законность в отношении лиц, ставших жертвами и орудиями репрессий. Сегодня, к сожалению, также нельзя настаивать, что наказание как уголовно-политический феномен и как правовой институт в современной российской нормотворческой и правоприменительной деятельности конструируется и применяется строго в соответствии с принципами законности, справедливости, равенства граждан перед законом, гуманизма. Безусловно, возможность применять уголовный закон по аналогии в настоящий период отвергается и на законодательном (ч. 2 ст. 3 УК РФ) и на правоприменительном уровне. Практика внесудебных репрессий как законный способ борьбы с преступностью рассматривается лишь в теоретическом ключе. Наказание как мера государственного принуждения закрепляется только в УК РФ высшим законодательным органом – Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации и применяется только за совершенное преступление. Во все времена оно осуществлялось вопреки воле осужденного. Однако современная аксиома о том, что наказание применяется лишь в отношении самого преступника и не должно перекладываться на других лиц (родителей, близких родственников) в отдельных законопроектах, направленных на противодействие террористической угрозе, уже ставиться под сомнение. Наказание как мера государственного воздействия означает, что никакие другие государственные органы власти, кроме судебных, тем более общественные организации, неправомочны выносить наказание. В 2013 г. оно применялось следующим образом: более 85% приговоров и наказаний за преступления выносят суды федерального районного звена. Правовые основания, правовые рамки функционирующего режима контртеррористической операции нужны и для применения чрезвычайных мер в борьбе с преступностью – ликвидации террористов. Число уничтоженных участников незаконных вооруженных формирований за длительный период проведения контртеррористической операции в Северо-Кавказском регионе страны, по официальным данным, превышало число тех, которые привлекались к уголовной ответственности. Их соотношение было и остается примерно следующим: 65% к 35%. Известные криминологи, анализируя изменения преступности в России периода реформ 90-х г. XX в., приходили к выводу: «Стала очевидной утрата государственного контроля за происходящими в обществе процессами и в то же время установление криминального контроля за разными сферами жизни с широким использованием институтов государства и общества. В этих условиях расширялась практика внеправового реагирования физических и юридических лиц на преступность...». Наказание всегда связано с ограничением прав и свобод лица, совершившего преступление. Для различных видов наказания характерны различные правоограничения. Любое наказание в той или иной степени должно иметь карательное содержание: имущественного порядка (штраф, исправительные работы), ограничение в сфере трудовых отношений (лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью), лишение свободы (арест). Вместе с тем, поскольку режим отбывания наказаний, связанных с лишением свободы, сопровождается такими мерами, как образование осужденного, обучение его той или иной профессии, отправлением соответствующих религиозных обрядов, очевидно, что они по своей сути не являются только возмездием за совершенное преступление. С ростом и укреплением государственной власти, становлением правовой системы менялись и совершенствовались подходы к борьбе с преступностью. При этом наказание являлось чуть ли не единственным средством реального противодействия преступности и преступникам. Общая историческая тенденция его развития такова: от истребления и устрашения, изоляции преступников, выражающейся не только в их заточении, но и в изгнании, к исправлению таковых и использованию по отношению к ним не только наказаний, не связанных с лишением свободы, но и компромиссов. В то же время эволюция данных стратегий не была однонаправленной. История общего предупреждения, а вместе с ним и история уголовного наказания не представляют собой непрерывного прогресса от замены негуманных средств социального контроля на более гуманные. Осознание того, что не в жестокости, а в неизбежности наказания заключается один из наиболее эффективных способов предупреждения преступления, пришло уже в XVIII веке Ч. Беккариа. Он отмечал: «Неизбежность наказания, даже умеренного, всегда производит более сильное впечатление, чем страх подвергнуться самому суровому наказанию, если при этом существует надежда на безнаказанность. Даже самые незначительные страдания, если они неизбежны, заставляют трепетать от страха человеческую душу, тогда как надежда, этот дар небес, часто заменяет нам все и всегда отодвигает на задний план мысль о суровости наказания, особенно если корыстолюбие и порочные слабости укрепляют нашу веру в то, что надежда на безнаказанность может сбыться». В свою очередь широкой палитрой представлены современные сущностные аналоги института уголовного наказания. Так, Ф.Р. Сундуров выделяет следующие встречавшиеся только в советской литературе трактовки наказания: 1) реакция государства на совершенное преступление; 2) правовое последствие совершения преступления; 3) форма или способ реализации уголовной ответственности; 4) элемент содержания уголовной ответственности; 5) мера уголовно-правового воздействия на виновного в совершении преступления; 6) мера уголовно-правового характера; 7) кара (воздаяние виновному за содеянное); 8) взыскание; 9) страдание, тягота; 10) средство, сочетающее в себе убеждение и принуждение; 11) осуждение, порицание преступления и лица, его совершившего, от имени государства; 12) процесс наказания; 13) совокупность лишений или ограничений прав и свобод осужденного; 14) акт восстановления социальной справедливости; 15) средство исправления осужденного; 16) средство предупреждения преступления; 17) санкция уголовного закона; 18) конкретная мера наказания, назначенная осужденному, признанному виновным в совершении преступления; 19) общая уголовно-правовая категория; 20) отдельный вид наказания; 21) совокупное наказание (при сочетании основного и дополнительного(ых) видов наказаний). Все они раскрывают какую-то особую грань такого сложного явления, каковым представляется уголовное наказание, – его содержание, свойство, признак, функцию или цель.И большинство из них так или иначе должны быть приняты во внимание при определении наказания. Внимание! Авторские права на книгу "Актуальные проблемы уголовного права. Курс лекций" (Под ред. Капинус О.С.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
