Диспозитивность в налоговом праве. Монография

Демин А.В.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 31.07.2018 ISBN: 9785392285044 Язык: Объем текста: 214 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Глава 1. Диспозитивность как общеправовой концепт

Глава 2. Диспозитивные проявления в налоговом праве

Глава 3. Диспозитивные налоговые нормы

Глава 4. Диспозитивность в налоговом процессе. Мировое соглашение

Глава 5. Дискреция как разновидность диспозитивного налогово-правового регулирования

Глава 6. Институт «налоговых альтернатив» в американском налоговом праве

Глава 7. Концепция налогового дерегулирования Стивена Дина

Глава 8. Партнерская модель налогового администрирования: смена парадигмы

Глава 9. Налоговый мониторинг

Заключение

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 5.
Дискреция как разновидность диспозитивного налогово-правового регулирования

Проблематика дискреции в праве исключительно актуальна, прежде всего, из-за неизбежных рисков и угроз, которые она продуцирует. Сегодня дискреционные элементы широко представлены в отраслях частного и публичного права. Налоговое право не является исключением. При этом диспозитивные проявления в налоговом праве могут охватывать как властные субъекты (территориальные образования, государственные и муниципальные органы, должностные лица), так и частные лица. «Действие принципа диспозитивности в налоговом праве реализуется в отношении всех субъектов налогового правоотношения. В Налоговом кодексе РФ присутствует диспозитивное регулирование прав и обязанностей как налогоплательщиков, так и налоговых органов».

Мы рассматриваем дискрецию (дискреционную власть, дискреционные полномочия) как особую разновидность диспозитивности. В этом контексте «актуальным представляется преодоление сложившегося в правовой теории и практике стереотипа, в соответствии с которым диспозитивность все еще рассматривается в качестве принципа, присущего исключительно частным субъектам. Такое восприятие диспозитивности уже не соответствует реалиям современного развития».

Полагаем, следует поддержать постановку вопроса о существовании в праве «автономии в широком смысле этого слова, т. е. установленной законом возможности действовать в той или иной конкретной сфере монопольно, самостоятельно и независимо от других лиц», что ведет к признанию того факта, что «автономия в широком смысле свойственна не только субъектам частного права, но и субъектам публичного права». Такую позицию разделяют многие отечественные правоведы. В частности, Р. Г. Валиев пишет: «В контексте диспозитивных норм права можно выделять не только инициативу частных субъектов, но и нормативно обусловленную инициативу властных публичных субъектов права, выражающуюся в дискреционных полномочиях властных публичных субъектов (от фр. discretionnaire — зависящий от личного усмотрения)». А. Ю. Афанасьев подчеркивает зависимость дискреционности от диспозитивности, как частное от общего.

Вместе с тем отдельные авторы полагают, что диспозитивность как правовая технология применима лишь в отношении частных лиц, но не к государству и его органам, а административный акт не может являться средством реализации диспозитивных начал, так как он основан на компетенции и не позволяет властным субъектам «уклоняться» от реализации предусмотренных полномочий. Вряд ли такая позиция заслуживает поддержки, ведь дискреция как особая форма управленческой деятельности как раз и означает возможность властного субъекта действовать по своему усмотрению в зависимости от складывающейся ситуации, нередко включая и «право на бездействие».

Таким образом, диспозитивность характеризуется универсальным характером не только в отношении нормативных сегментов системы права (отрасли, подотрасли, институты, нормативно-логические конструкции), но и в отношении различных категорий субъектов. «Свобода усмотрения как проявление диспозитивности характерна не только для “управляемых” субъектов права, но и для “управляющих”, властных субъектов права. — констатирует Е. Н. Чуракова. — Правовое регулирование деятельности субъектов, наделенных властными полномочиями, не всегда исчерпывается установлением в законодательстве запретов и ограничений. Иногда объем правомочий таких субъектов определяется посредством дозволений, т. е. с помощью диспозитивного метода».

Как соотносятся между собой категории «дискреция» и «усмотрение». Полагаем, они имеют общую природу и могут использоваться как взаимозаменяемые. Многое зависит от позиции конкретного автора. В настоящей работе мы рассматриваем категорию «усмотрение» как более широкий концепт, характеризующий феномен диспозитивности в целом и универсально применимый ко всем участникам правового общения. Что же касается терминов «дискреция», «дискреционный» и производных от них, то они будут применяться исключительно для характеристики статуса властных субъектов, чтобы подчеркнуть специ­фику применения диспозитивных начал в отношении последних. Разумеется, такое «разграничение» достаточно условно. В конце концов «дискреция» в подавляющем большинстве трудов определяется именно через «усмотрение», т. е. категория «усмотрение» выступает здесь родовым понятием.

Заметим, что элементы усмотрения как возможность (и обязанность) проявления активности, инициативы, творчества, нестандартного подхода к решению вопроса могут (и должны) сопровождать любые процессы правотворчества, толкования права и правоприменения. «В управленческой деятельности независимо от того, будет ли это непосредственно управление либо сходные с ним руководство, менеджмент, администрирование, всегда присутствует определенная степень субъективизма». В этом смысле можно говорить о дискреции в широком смысле слова, т. е. о дискреции, которая не требует официальной легализации и в большинстве своем характеризует любую интеллектуально-волевую деятельность людей. Еще В. Н. Дубовицкий рассматривал усмотрение в широком, общесоциальном, понимании как всякое решение, мнение, заключение вообще. В этом контексте «феномен усмотрения пронизывает всю человеческую практику и может считаться одним из краеугольных камней теории человеческой деятельности, характеризующих сознательное ее начало». Что же касается дискреции в узком значении как особого юридического инструментария, то отечественными и зарубежными авторами разработаны многочисленные (и разнообразные) подходы и дефиниции.

По критерию правоприменяющего субъекта принято подразделять дискрецию на законодательную, судейскую и административную. В сфере налогообложения присутствуют все указанные разновидности, но в целях настоящего исследования мы ограничимся рассмотрением административной дискреции, т. е. дискреции в рамках налогового администрирования.

В зарубежной правовой науке проблематика дискреции активно исследуется, прежде всего, в контексте судебного усмотрения и при общем доминировании социологических и логико-семантических правовых школ и традиций. Основные дискуссии разворачиваются не о допустимости дискреции как таковой: в административных практиках она фактически никем не оспаривается, но вокруг пределов и объема (диапазона) осуществления дискреционных полномочий. Конкретные подходы и дефиниции зависят от исходного правопонимания конкретных авторов. Наиболее известным исследователем является Кеннет Дэвис (Kenneth Davis), по мнению которого «должностное лицо обладает усмотрением всякий раз, когда допустимые пределы его полномочий оставляют его свободным осуществлять выбор между возможными направлениями действия либо бездействием». Для Аарона Барака (Aharon Barak), дискреция — это «полномочие, данное лицу, которое обладает властью выбирать между двумя или более альтернативами, когда каждая из альтернатив законна». Как полагает Гарольд Пепински (Harold Pepinsky), дискреция вытекает из подотчетности (accountability), которая, в свою очередь, означает «необходимость отвечать за свои действия (или бездействие). …Ведь привлекать к ответственности имеет смысл лишь того, у кого есть выбор поступить иначе». В конечном счете автор приходит к выводу, что «дискреция просто-напросто равнозначна вариациям (расхождениям) в решениях, которые сторонний наблюдатель не в состоянии объяснить».

Применительно к налоговому праву Анна Паула Дорадо (Ana Paula Dourado) определяет административную дискрецию как «выбор между двумя или более альтернативами, предусмотренными законом, когда такой выбор предполагает субъективную и не подконтрольную судам оценку специфических обстоятельств конкретного дела». Тем самым, по мнению автора, дискреция включает три элемента: во-первых, требуется явное или неявное дозволение законом (в первом случае закон должен прямо разрешить применение дискреционных полномочий по соответствующему вопросу, во втором случае дискреция вытекает из неопределенности закона); во-вторых, требуется субъективная оценка обстоятельств конкретного дела; в-третьих, такая оценка выходит за пределы обычной интерпретации налоговых норм, и, поскольку по закону ее должна осуществлять налоговая администрация, она не должна контролироваться судами, иначе одна субъективная оценка будет заменена другой.

В русском дореволюционном правоведении к проблематике усмотрения в праве обращались такие известные ученые, как Ю. С. Гамбаров, В. М. Гессен, А. Д. Градовский, Д. Д. Гримм, А. И. Елистратов, Н. М. Коркунов, М. К. Лемке, С. А. Муромцев, Ф. В. Тарановский, Б. Н. Чичерин, Г. Ф. Шершеневич и др. Одним из «первопроходцев» выступил П. И. Люблинский, определявший дискрецию двояко: во-первых, отрицательным образом — «как некоторую свободу деятельности публичного органа от законодательной регулировки» и, во-вторых, положительно — «как право свободно-целесообразной оценки в применении, по указанным в законе основаниям, предоставленных данному органу правомочий». При этом П. И. Люблинский выделил следующие основания усмотрения:

1) наличие у государственного органа особых правомочий, т. е. власти;

2) существование таких фактов и отношений, которые требуют применения к ним юридически регулирующей оценки;

3) знание того, что является целесообразным, т. е. полезным для общественного развития и обеспечивающим правопорядок, и возможность нестесненно ничем составлять согласно таковому знанию правосудное суждение (внутренняя сторона усмотрения). «Первое основание, — пишет автор, — выражает правовое значение усмотрения (власть), второе — фактические условия его применения (юридические факты), третье — социально-психологические условия усмотрения (социальную мотивацию его)».

Констатируя неспособность закона во всей полноте определять порядок действий конкретного государственного органа или должностного лица, А. Н. Одарченко рассматривал административное усмотрение как «предоставленное законом должностному лицу право самостоятельно и индивидуально определять необходимость, полезность или целесообразность предпринимаемой им меры с точки зрения соответствия или несоответствия ее тем целям, какие имеет в виду применяемый им закон, или если таковые цели не могут быть конкретно определены из самого закона, то с точки зрения соответствия ее общественному интересу вообще».

Выдающийся советский административист А. П. Коренев определил административное усмотрение как «определенную рамками законодательства известную степень свободы органа в правовом разрешении индивидуального конкретного управленческого дела, которая предоставляется в целях принятия оптимального административного акта». К причинам, допускающим административное усмотрение, автор относит творческий, созидательный характер управленческой деятельности и огромное разнообразие дел, возникающих в сфере управления, разрешение которых не всегда точно может быть определено правом. Далее А. П. Коренев выделяет три разновидности усмотрения: во-первых, предоставление правоприменителю права издавать акт на основе свободного выбора одного из нескольких вариантов решения дела, предусмотренных административно–правовой нормой, вариантов, которые с точки зрения законности равнозначны; во-вторых, принятие органом (должностным лицом) по делу решения, основанного на предписаниях норм, регламентирующих его деятельность посредством общих формулировок («имеет право», «устанавливает», «решает» и т. п.), за которыми не следует исчерпывающий перечень условий, когда он может действовать; и, наконец, в-третьих, принятие решения на основе норм, содержащих «растяжимые», неконкретные понятия и выражения («исходя из потребностей», «в случае необходимости», «в соответствии с обстоятельствами», «в неотложных случаях» и т. п.), причем правоприменитель «сам уясняет смысл и назначение общих понятий».

В. Н. Дубовицкий, предпринявший оригинальное исследование проблематики усмотрения в государственном управлении, приходит к следующему заключению: «При административном усмотрении органу или должностному лицу, осуществляющему исполнительно-распорядительную (управленческую) деятельность, предоставляется выбор (возможность, степень свободы) по отысканию и принятию наиболее полезного, целесообразного, по их мнению, решения, совершению или не совершению того или иного действия».

В свою очередь, А. Т. Боннер определял усмотрение государственных органов и должностных лиц, как «деятельность по отысканию наиболее оптимального решения в рамках закона, которая обусловлена поставленными перед ними задачами, соответствует интересам государства и общества и основана на фактах объективной действительности».

Ю. П. Соловей под административным усмотрением понимает «оценку фактических обстоятельств, основания (критерии) которой не закреплены в правовых нормах достаточно полно или конкретно, производимую органом (должностным лицом) при выборе в пределах, допускаемых нормативными актами, оптимального варианта решения конкретного управленческого вопроса».

Современные российские авторы продолжают отечественные и зарубежные традиции дефинирования понятия «дискреция», используя термины «усмотрение», «полномочие», «выбор», «решение», «пределы», «альтернатива» и т. п. В частности, А. А. Березин предлагает следующую дефиницию: «Правоприменительное усмотрение — это осуществляемая на основе и в рамках закона деятельность уполномоченных субъектов нрава, предполагающая возможность выбора наиболее оптимального решения по юридическому делу». При этом он различает усмотрение и право на усмотрение. Право на усмотрение, по мнению А. А. Березина, «статично, обращено к неопределенному числу субъектов, закреплено в нормативном правовом акте. В то же время усмотрение есть практическая реализация данного права, воплощение правовых предписаний в жизнь. Лишь делая выбор в пользу одного из вариантов решений, субъект правоприменения осуществляет усмотрение».

Демин А.В. Диспозитивность в налоговом праве. Монография

Демин А.В. Диспозитивность в налоговом праве. Монография

В монографии проанализирована общемировая тенденция усиления диспозитивных начал в налоговых системах России и зарубежных стран. Рассмотрены проблемы дискреционного усмотрения налоговых органов. Значительное внимание уделено внедрению новых моделей и технологий налогового администрирования, основанных на взаимной заинтересованности, доверии, транспарентности и сотрудничестве налоговых органов и налогоплательщиков.<br /> Законодательство приводится по состоянию на 1 января 2018 г.<br /> Книга предназначена научным работникам, преподавателям, аспирантам и студентам юридических и экономических вузов и специальностей.

Внимание! Авторские права на книгу "Диспозитивность в налоговом праве. Монография" ( Демин А.В. ) охраняются законодательством!