|
|
Оглавление1.2. Политические предпосылки создания Шанхайской организации сотрудничества 1.3. Правовая основа деятельности Шанхайской организации сотрудничества 2.2. Россия и Китай — инициативные лидеры в Шанхайской организации сотрудничества 3.2. Деятельность ШОС в обеспечении региональной стабильности и безопасности Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу2.2. Россия и Китай — инициативные лидеры в Шанхайской организации сотрудничестваРазвитие отношений России и Китая с Центральной Азией имеет богатую историю, в которой политика, экономика и безопасность тесно переплелись друг с другом. Традиционно центрально-азиатское направление было одним из ключевых во внешней политике, прежде всего для России. Китай, признавая приоритет российского исторического влияния в этой части мира, и до развала Советского Союза фактически занимал позицию наблюдателя, не пытаясь нарушить сложившийся баланс. Данная ситуация коренным образом поменялась на рубеже 90-х гг. прошлого столетия. Новые геополитические изменения в мире, ослабление позиций России, военно-политические и социально-экономические процессы, происходящие в этой части постсоветского пространства, во многом создали благоприятную основу для активизации политики Пекина в Центральной Азии. Это представляется естественным, учитывая расположение региона в центре Евразии и политико-экономические интересы Китая. «Сегодня обе страны, рассматривая Центральную Азию в качестве важного фактора укрепления своих международных позиций, а также стратегического источника сырьевых ресурсов, форсируют процесс сближения с центрально-азиатскими странами, каждый, при этом делая акценты на приоритетных для себя направлениях сотрудничества». На протяжении всего постсоветского периода политика Российской Федерации в Центрально-Азиатском регионе была неустойчивой и постоянно менялась. От фактического игнорирования стран региона (что наблюдалось в начале 90-х гг. XX в.) до развития с ними сотрудничества главным образом в институциональной и нефтегазовой сферах. В частности, В. В. Парамонова, А. В. Строкова и О. А. Столповский, при рассмотрении центрально-азиатского вектора российской внешней политики условно выделяют три основных этапа: — первый этап охватывает период начала — середина 90-х гг. XX в. и связан с фактическим исключением Центральной Азии из сферы приоритетов России, а также дистанцированием Москвы от «афганской проблемы»; — второй этап пришелся на конец 90-х гг. XX в. и связан с критическим переосмысливанием Россией результатов своей внешней политики в целом, в том числе и на центрально-азиатском направлении; — третий этап, начавшийся с приходом к власти В. В. Путина, можно охарактеризовать как целенаправленное стремление вовлечь регион в сферу влияния Москвы и в первую очередь для кардинального усиления международных позиций России. В целом характер современной внешней политики России в Центральной Азии, по мнению указанных исследователей, свидетельствует о следующем. Во-первых, в Москве так и не сформировалось твердое понимание того, что Центральная Азия важна не только в плане укрепления позиций России в мире, но прежде всего для эффективного и комплексного экономического развития самой Российской Федерации. В первую очередь это касается сохранения и приумножения промышленно-инновационного потенциала в условиях глобализирующейся мировой экономики. Более того, дальнейшая консервация экономических отношений на крайне низком уровне неизбежно приведет к тому, что Центральная Азия со временем будет вынуждена еще больше ориентироваться на развитие связей с иными, чем Россия, мировыми экономическими центрами. Богатые минеральные ресурсы региона рано или поздно станут объектом еще более острого, чем сегодня, соперничества ведущих держав и экономических блоков. Это уже наблюдается в отношениях практически всех центрально-азиатских стран в развитии сотрудничества с США, европейскими государствами и Китаем. Причем не факт, что Россия с ее экспортно-сырьевой экономикой, ослабленным промышленным и научным потенциалом сможет одержать победу в этой конкурентной борьбе. Во-вторых, наращивание Россией политической активности в регионе, не подкрепленное адекватным развитием экономического сотрудничества, вряд ли станет гарантией необратимости наблюдаемого в настоящее время процесса неравномерного российско-центрально-азиатского сближения. В-третьих, существует «явная недооценка стратегической важности Центральной Азии Россией, которая, как представляется, во многом связана со слабостью аналитики и экспертизы, укоренившимися в РФ представлениями о регионе как о некоем "экономическом бремени", брать которое "на баланс нецелесообразно"». С учетом этого эксперты полагают, что «будущее российско-центрально-азиатских отношений будет зависеть в основном от самой России. Это связано с тем, что в пределах постсоветского пространства только Российская Федерация, учитывая масштабы ее экономического и геополитического потенциала, способна взять на себя роль локомотива комплексного экономического развития стран Центральной Азии. Закрепление России в этом регионе возможно при условии, что в XXI в. она будет играть ключевую роль в обеспечении экономического и научно-технического прогресса региона, т. е. ту роль, которую она играла, начиная со второй половины XIX в. вплоть до распада СССР». Для этого России необходимо прежде всего «отказаться от ложного, во многом советского стереотипа восприятия Центральной Азии как «убыточного региона» и «младшего брата», осознать, что при грамотной экономической политике именно данный регион способен стать одним из наиболее эффективных регионов приложения российского капитала. С момента распада СССР процесс выработки подходов России к сотрудничеству с государствами Центральной Азии в сфере безопасности, определения его места в системе национальных интересов России протекает достаточно неравномерно, характеризуется крайней противоречивостью. Несмотря на то что за постсоветский период между Российской Федерацией и странами Центральной Азии сформирована достаточно солидная нормативно-правовая база, которая регламентирует практически все аспекты многостороннего и двустороннего сотрудничества в сфере безопасности, практическая ее реализация продолжает зависеть от уровня взаимного доверия России и каждого из государств региона и строится в основном на двусторонней основе. В этих условиях представляется, что наиболее важными механизмами многостороннего сотрудничества России со странами Центральной Азии являются ОДКБ и ШОС. В случае заинтересованности российской внешней политики в стимулировании взаимодействия в рамках этих двух организаций последует и практическое наполнение существующих механизмов сотрудничества. Причем Шанхайская организация сотрудничества могла бы служить в качестве одного из наиболее приемлемых инструментов для создания региональной системы безопасности. В реализации национальной стратегии в Центральной Азии Россия напрямую не увязывает свою военную помощь с политическими условиями, что отличает ее от стран Запада. По мнению экспертов, «Москва не работает с оппонентами местных правящих элит, не создает структур, которые под прикрытием правозащитных или других идей осуществляют прямое вмешательство во внутриполитические дела стран региона. Понимание всех этих преимуществ, безусловно, существует и в самой Российской Федерации, которая в условиях финансового усиления намерена использовать благоприятный стратегический момент для закрепления в регионе». Тем не менее, по оценке ряда экспертов, «нынешний повышенный акцент России на политико-пропагандистские и краткосрочные формы сотрудничества отражает превалирование желаемого над действительным. В реальности же сотрудничество в сфере безопасности пока рассматривается Москвой лишь в качестве достаточно эффективного и недорогого инструмента проецирования своего геополитического влияния в регионе. Оно не требует столь масштабных затрат, как развитие полноценных экономических связей». В военной области Россия заинтересована в использовании оставшихся на территории центрально-азиатских государств после распада СССР военных объектов и элементов инфраструктуры (в Таджикистане, Кыргызстане, Казахстане), которые имеют важное значение для обороноспособности России и создания военно-политического противовеса намерениям внерегиональных сил, прежде всего США и НАТО, закрепить свое военное присутствие. Исходя из прагматических соображений, так как перенос сохранившихся военных объектов на российскую территорию потребует значительных финансовых затрат, России выгоднее держать их на территории государств Центральной Азии, решая вопрос с арендной платой, в том числе путем поставок вооружения и техники. Это, в свою очередь, позволяет России непосредственно сохранять как свое военное присутствие в указанных странах, так и в определенной степени способствует доминированию российских военных стандартов в национальных вооруженных силах. Однако Россия пока проявляет незначительный интерес к сохранению и дальнейшему развитию производственных связей с предприятиями государств Центральной Азии, которые раньше входили в состав единого военно-промышленного комплекса СССР. Постепенный разрыв и ослабление данных связей ведут к нарушениям цикла производства целого ряда образцов вооружения и техники на российских оборонных предприятиях. Внимание! Авторские права на книгу "Шанхайская организация сотрудничества в региональной системе безопасности (политико-правовой аспект). Монография" (Василенко В.И., Василенко В.В., Потеенко А.Г.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
