Мировая юстиция в России: создание, деятельность, историческая миссия. Монография

Под ред. Поповой А.Д., Лонской С.В.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 23.11.2015 ISBN: 9785392199648 Язык: Объем текста: 411 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Глава 1. Мировая юстиция: генезис, сущность, история в России

Глава 2. Эволюция идеи мирового суда в России во второй половине XVIII — первой половине 60-х гг. XIX в.

Глава 3. На пути к гражданскому обществу: мировые суды в системе пореформенных судов Российской империи и их роль в трансформации общественных отношений

Глава 4. Мировой суд и земские учреждения

Глава 5. Взаимодействие губернаторов Среднего Урала с выборным судом: от мира до вражды один шаг

Глава 6. Производство в мировых судах по уголовным и гражданским делам на основании Судебных уставов 1864 г.

Глава 7. Особенности введения мировой юстиции в губерниях Северного края

Глава 8. Особенности введения мировой юстиции в Сибири и на Дальнем Востоке России

Глава 9. «Ум и знания создали ему репутацию одного из самых умных людей в Перми…»: о деятельности мировых судей Среднего Урала

Глава 10. Мировая юстиция России на рубеже XIX–XX вв.

Заключение

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 8.
Особенности введения мировой юстиции в Сибири и на Дальнем Востоке России

Во второй половине XIX в. русский Дальний Восток включал все области восточнее оз. Байкал площадью 3894,5 тыс. кв. км. К началу 1860-х гг. в наиболее заселенной Забайкальской области проживало приблизительно 352,5 тыс. человек, в Приморской — 35,1 тыс., в Амурской — 13,9 тыс. человек. Развитие производительных сил региона целиком и полностью зависело от того, как будет решена проблема трудовых pecypcoв.

Численность населения увеличивалась под влиянием различных факторов: естественного прироста, переселения, ссылки. Особенно большое влияние на рост народонаселения оказало крестьянское переселение. Всеобщей переписью населения 1897 г. в Забайкальской области было зарегистрировано 672 тыс. жителей, в Приморской — 223,3 тыс., в Амурской — 120,3 тыс. жителей. Таким образом, по сравнению с началом 60-х гг. население в Забайкалье увеличилось в 1,9 раза, в Приморской области — в 6,4 и в Амурской — в 8,6 раза. К январю 1917 г. численность жителей в Забайкалье выросла до 1071,6 тыс. в Приморской, Сахалинской и Камчатской областях, вместе взятых (что соответствует рамкам прежней Приморской) — до 640 тыс., в Амурской — до 326,4 тыс., т. е. по сравнению с 1897 г. население Забайкалья увеличилось в 1,6 раза, Приморской, Сахалинской и Камчатской областей (вместе) — в 2,9, Амурской — в 2,7 раза. В целом же за рассматриваемый период (с 60-х гг. XIX в. до 1917 г.) население Забайкалья выросло в 3 раза, Приморья — в 18,2, Амурской области — в 23,5, а Дальнего Востока в целом — в 5,1 раза.

Соотношение механического и естественного прироста для различных районов Дальнего Востока было неодинаковым. Так, по данным переписи населения 1897 г., неместные уроженцы в Амурской области составляли 54,3%, в Приморской — 61,4%, в то время как в Забайкальской только 6,7%. За 1863–1897 гг. неместные жители составили в Западной Сибири 53,0% к приросту населения, в Восточной — 36,9, а на Дальнем Востоке — 67,7%. Таким образом, Дальний Восток был наиболее активно осваиваемым регионом на востоке страны. На увеличение его населенности определяющее влияние оказывал приток мигрантов.

Несмотря на высокие темпы роста, опережавшие средние показатели по стране, плотность населения на Дальнем Востоке оставалась одной из самых и низких в России: в 1897 г. она составляла в Забайкалье 1,25 человека на 1 кв. версту, в Амурской области — 0,3 и в Приморской — 0,13 человека. Городское население на Дальнем Востоке в середине XIX в. было очень малочисленным: 27,6 тыс. человек (менее 1% жителей). К концу века ситуация изменилась. По данным переписи 1897 г., в Забайкальской области горожане составляли 6,4%, в Приморской — 22,7%, в Амурской — 28,0% населения. В среднем удельный вес горожан в регионе достиг 12,7%. В тот период городское население региона увеличивалось значительно быстрее, чем сельское, в связи с ускоренным развитием (по сравнению с сельским хозяйством) промышленности, транспорта, торговли. К 1917 г. в Амурской, Приморской и Забайкальской областях оно увеличилось в 3,8 раза, а сельское — лишь в 1,7 раза.

Только с 1897 по 1900 гг. население Владивостока, Благовещенска, Хабаровска увеличилось на 11%, Николаевска — на 24, Читы — почти на 37, Никольско-Уссурийского — на 39%. В 1917 г. горожане в Амурской области составляли 20,2%, Забайкальской — 15,7, Приморской — 33% от общей численности жителей. Таким образом, соотношение между сельским в городским населением существенно изменилось в пользу последнего. Однако сельское население продолжало преобладать, отражая определяющее значение аграрного направления в развитии Дальнего Востока. В то же время город стал играть ведущую роль в общественно-политической жизни региона, оказывая значительное влияние на социально-экономические процессы в деревне.

В середине XIX в. дальневосточная окраина входила в состав Восточно-Сибирского генерал-губернаторства, включавшего Енисейскую и Иркутскую губернии, Якутскую область, Охотское и Камчатское приморские управления. В 1849 г. в связи с переносом основного тихоокеанского порта России из Охотска в Петропавловск самостоятельное Охотское управление было упразднено, а Охотский округ подчинен Якутской области. В 1851 г. административные преобразования коснулись Забайкалья, территория которого состояла из Верхнеудинского и Нерчинского округов и входила в состав Иркутской губернии. Эти округа были отделены и образовали самостоятельную Забайкальскую область, Положение о которой было утверждено 11 июля 1851 г. Заселение и освоение северо-восточной Азии, Сахалина, Курильских островов и Нижнего Амура русскими людьми вызвало необходимость укрепления здесь местных органов власти. Решением Государственного Совета от 14 ноября 1856 г. была образована Приморская область из бывшей Камчатской области, территории Нижнего Амура и Сахалина. Резиденцией губернатора новой области стал Николаевский пост, переименованный в город Николаевск-на-Амуре. В связи с образованием Приморской области «Амурская линия» 25 июня 1857 г. была разделена на два отделения: от Усть-Стрелочного караула до Хинганского хребта и от последнего до Мариинского поста. Первое подчинено забайкальскому губернатору, второе передано в ведение приморского губернатора.

Окончательное воссоединение приамурских территорий с Россией обусловило необходимость дальнейших административных преобразований. По указу от 8 декабря 1858 г. образована новая область — Амурская, куда вошли все земли по левому берегу Амура; ее административным центром стала станица Благовещенская (бывший Усть-Зейский пост), получившая статус города. В состав Приморской области вошел Охотский округ. «Амурская линия» и ее отделения упразднялись. Все три области Дальневосточного региона: Забайкальская, Амурская и Приморская были подчинены генерал-губернатору Восточной Сибири. В 1871 г. правительство приняло решение перенести главный военно-морской порт на Тихом океане из Николаевска-на-Амуре во Владивосток. Одновременно во Владивосток были переведены административные и культурные учреждения, перевезено оборудование механического завода, склады и др.

В начале 80-х гг. XIX в. в связи с успехами в освоении дальневосточных земель, увеличением численности населения, развитием хозяйства, а также усилением экспансии западных держав на Тихоокеанском побережье Азии правительство России признало необходимым укрепить аппарат управления на востоке страны. 16 июня 1884 г. было утверждено решение об образовании Приамурского генерал-губернаторства, в состав которого вошли Забайкальская, Амурская и Приморская области, а также Владивостокское военное губернаторство (последнее существовало с 1880 по 1888 гг.). Административным центром стала Хабаровка, переименованная в 1893 г. в город Хабаровск. Одновременно Восточносибирский военный округ был разделен на Иркутский и Приамурский. Такое административное деление сохранялось до начала XX в.

Состояние общественного порядка и преступности на Дальнем Востоке России в конце XIX — начале XX вв. напрямую было связано с противоречиями общественно-экономического и политического развития региона, а также влиянием военных действий в Маньчжурии в 1900–1901 гг., Русско-японская войны 1904–1905 гг., революционных событий 1905–1907 гг., Первой мировой войны. Существенными факторами, влиявшими на состояние общественного порядка в разное время на Дальнем Востоке России, являлись организационные просчеты и непорядки крестьянского переселения, наплыв в край азиатских мигрантов, китайский бандитизм (хунхузничество) и др.

В связи с отменой крепостного права в России из европейской части страны в Сибирь и на Дальний Восток, где было много свободных для разработки земель, отсутствовало помещичье землевладение стали массово переселять народ. Такое движение народонаселения в России имело два основных способа: принудительный во всех его видах (ссылка на каторгу и поселение, административное водворение государственных крестьян, прибытие штрафных солдат, поселение воинских команд, отправка казаков по жребию и т. д.) и добровольный, или свободный, когда население само изъявляло готовность переселяться в колонизируемый район.

В зависимости от социального состава населения и его общественного положения в историографии России выделяются следующие формы колонизации: военная, казачья, крестьянская (своекоштная и казеннокоштная), криминальная (за счет труда ссыльных и каторжан) и т. д. Переселенческое движение на восток страны во второй половине XIX в. началось с отправки из Забайкалья и других регионов страны на Амур казаков в 1855 г. Большой процент из них составляли «штрафованные» нижние чины. В целом, в 1855–1862 гг. в Приамурье и Приморье прибыло около 16,4 тыс. забайкальских казаков и «штрафованных».

С началом проведения правительством, возглавляемым П. А. Столыпиным, аграрной реформы (1906 г.) переселенческое движение на окраины страны поощрялось предоставлением переселенцам различных льгот. Приток крестьян на дальневосточную окраину продолжал заметно расти, в 1907–1913 гг. темпы среднегодового переселения превышали 40 тыс. человек.

Первая мировая война внесла заметные коррективы в народонаселенческие процессы на Дальнем Востоке. Во-первых, она вызвала резкое снижение притока крестьян-переселенцев и рабочих-отходников: если в 1914 г. на Дальний Восток прибыло 14,2 тыс. крестьян, казаков и 34,3 тыс. рабочих, то в 1915 г. — всего 2,5 тыс. и 5,7 тыс. соответственно. Во-вторых, начался существенный отток российско-подданного населения, связанный с военной мобилизацией мужчин, отъездом с места постоянного проживания законтрактованных рабочих-отходников и их семей, передислокацией в западноевропейские районы воинских частей (в частности, за 1914–1916 гг. на военную службу в Приамурском военном округе было призвано не менее 104 тыс. человек). В-третьих, в связи с приостановкой закона от 21 июня 1910 г., ограничивавшего иммиграцию из соседних азиатских стран, усилился приток мигрантов из Китая и Кореи, и в результате в 1916 г. на Дальнем Востоке официально уже числилось около 150 тыс. иностранцев (их доля в составе населения возросла до 14,8%). В то же время появились новые виды миграций: беженцы из пострадавших от войны районов и военнопленные, численность которых в 1917 г. составила соответственно 1,5 тыс. и 14 тыс. Всего же за 1915 — начало 1917 гг. через Приамурский край прошло 6 тыс. беженцев и вынужденных переселенцев. Приток военнопленных шел параллельно с их обратным перемещением в центр страны: в апреле 1915 г. — 41,0 тыс., в декабре 1916 г. их насчитывалось 21,8 тыс.

Одной из важнейших проблем этого периода была защита от грабежа китайцами уссурийской тайги, который приобрел угрожающие для ее флоры и фауны масштабы. Наносился огромный ущерб краю, страдал и престиж российской власти. Ежегодно в этом уникальном уголке земли хищнически промышляли до 50 тыс. выходцев из Китая. По сведениям В. К. Арсеньева, промыслом соболя на русской территории ежегодно занималось не менее 40 тыс. китайцев, которые добывали в сезон 100–150 тыс. соболей.

Криминальная обстановка была тяжелой и этому способствовала недальновидная политика официальных властей, которые слабо реагировали на противозаконную деятельность, если она прямо не затрагивала интересы государства и русского населения — угроза утраты российского суверенитета над недавно приобретенными территориями усиливалась с ростом численности здесь китайского населения, не признававшего русские законы и администрацию. Китайцы активно занимались приисковым бандитизмом, грабежом золотодобытчиков, выращиванием мака, производством опиума и морфия, что вело к появлению такого типа преступника, как вор — наркоман. Среди китайской городской преступности начала XX в. почти 50% преступлений совершалось в состоянии наркотического опьянения. Репрессивные меры никаких положительных результатов в борьбе с наркоманией не давали, поэтому лучше было «поставить дело под известный контроль, чем плодить тайные притоны общественные и частные, за которыми никакая полиция не в состоянии будет уследить». Своего пика ввоз опиума достиг в конце XIX в., когда в Приморье началось сооружение железнодорожной магистрали. Все возрастающая потребность в опиуме подтолкнула китайских предпринимателей к развитию опиумного производства на территории Приморской области, но не только для местного его потребления, но и сбыта за границу.

С увеличением китайского населения на Дальнем Востоке, особенно сезонных рабочих, прибывавших из Китая, росло и число совершаемых ими преступлений. Уровень китайской преступности в регионе вырос до такой степени, что межведомственная комиссия под председательством H. Л. Гондатти постановила «запретить иностранцам селиться» в районе Амурской железной дороги. Виновные в привозе иностранца, поселившегося в стратегически важной местности, подвергались штрафу в 50 руб. с человека. В конце мая начале июня 1910 г. на заседании Государственной думы был принят Закон «Об установлении в пределах Приамурского генерал-губернаторства и Забайкальской области Иркутского генерал-губернаторства некоторых ограничений для лиц, состоявших в иностранном подданстве». По результатам обсуждения закона было решено продлить срок его действия в регионе, которым продолжалась практика взимания паспортно-визового сбора с азиатских рабочих; воспрещалась сдача иностранцам в крае казенных земель, подрядов и наем их на казенные работы. Все вышеописанные мероприятия должны были «войти в практику с 1 января 1911 г.» и сократить количество преступлений.

Состояние дел в правоохранительной сфере на российском Дальнем Востоке в конце XIX — начале XX вв. можно характеризовать как весьма сложное. По сравнению с другими регионами страны, преступность здесь отличалась высокими темпами роста и более высокой интенсивностью. Так, например, в Амурской области одно преступление приходилось на 50 чел., в Приморье — на 37 чел. В тот же период в Воронежской губернии одно преступление приходилось на 228 жителей, в Вятской — на 135, в Иркутской — на 85, в Северо-Кавказской области — на 96 жителей. Значительную часть преступлений совершали иностранные граждане. По статистическим данным, китайцами было совершено 11%, корейцами 3% от общего количества преступлений. Поскольку руководством края предпринимались меры по снижению роли «желтой» миграции, удельный вес иностранцев (подавляющее большинство которых составляли китайцы и корейцы) в криминогенной обстановке региона снизился с 26,4% (1897 г.) до 17% (1913 г.).

Такое положение дел волновало как государственную власть, так и власть на местах. Генерал-губернаторами велась активная переписка со штабом Приамурского военного округа, Министерством юстиции, Приморским окружным судьей, направлялись рапорты пограничного комиссара в Южно-Уссурийском крае, в которых речь шла о вооруженных нападениях хунхузов и предлагались меры по борьбе с ними. В своей деятельности генерал-губернаторы Сибири и дальневосточного края руководствовались решением Государственного Совета от 13 мая 1896 г., которое рекомендовало впредь до пересмотра действующих узаконений о словесной расправе у инородцев Сибири, исковые дела кочевых и бродячих инородцев рассматривать в окружных судах с соблюдением правил о гражданском судопроизводстве, если они были не довольны решениями других органов словесной расправы. Решения окружных судов по таким делам признавались окончательными и обжалованию не подлежали. В связи с этим руководством страны было принято решение о преобразовании судебной части по делам инородцев.

Темпы роста преступности в начале XX в. превышали темпы роста населения Дальнего Востока. С 1885 по 1899 гг. число осужденных возросло на 12%, с 1899 по 1908 гг. — на 66%. Общее количество совершенных преступлений резко увеличивалось, в том числе и увеличивалось количество дел мировой подсудности. При этом преобладали опасные виды преступлений, совершаемые преступниками-рецидивистами. Преступления совершались различными социальными категориями граждан: рабочими, служащими, военными, крестьянами и др.

Мировые судьи принимали участие в каждом третьем процессе, где споры возникали между представителями различных фирм и торговых домов. Например, апрель 1898 г. — в деле о продаже фирмой «Кунстъ и Альберсъ» испорченной солонины; июль 1899 г. — по иску Торгового дома «М. Пьянкова с братьями» к мещанину И. А. Широкову, а также в многочисленных процессах, ответчиком в которых выступал хабаровский купец 1-й гильдии Тифонтай, которого мировой судья К. А. Годилье чуть ли не ежемесячно приговаривал к штрафу. В августе 1898 г. Тифонтай был подвергнут аресту на один месяц за «неисправное содержание двора, за свалку палого скота не в назначенном на то месте, за свалку нечистот вблизи воды, служащей для употребления людям и для водопоя».

В делах об иностранных подданных и по другим делам мировые судьи выполняли как собственно судебные, так и следственные функции. Так, мировой судья IX участка Владивостокского окружного суда в феврале 1899 г. разыскивал китайского подданного Ли-Фа-Юна, обвинявшегося в краже, приметы его были неизвестны. Мировой судья IX участка Владивостокского окружного суда в марте 1908 г. разыскивал китайских подданных Фан-Фу, обвинявшегося в сбыте фальшивых монет, Ли-Чен-Гу и Сун-Ю-Чина, обвинявшихся в краже. Этот же мировой судья в июле 1910 г. разыскивал корейского подданного Хванш-Цой, обвинявшегося в краже. Приметы его были неизвестны. В августе 1903 г. Владивостокский окружной суд разыскивал 15 человек; мировой судья 2-го участка — трех человека; мировой судья 3-го участка — двух человека; мировой судья 4-го участка — двух человека; мировой судья 10 участка — одного человека; мировой судья 1-го участка о. Сахалин — восьмерых человек; мировой судья 2-го участка о. Сахалин — 14 человек бежавших ссыльнокаторжан. Мировой судья 14 участка Благовещенского окружного суда в газете «Приамурские ведомости» в феврале 1915 г. объявлял, что 11 мая 1914 г. в трех верстах от хутора Пашково Раддевского станичного округа Амурской области обнаружено мертвое тело корейца мужского пола. Особых примет нет. В этой же газете была дано объявление о том, что 2 апреля 1914 г. на Уссурийском острове выше хутора Сагибовского Раддевского станичного округа Амурской области обнаружены мертвые тела женщины (русской) по имени Федосия и ее сожителя Семакина. О том, что мировые судьи выполняли следственные функции служит деятельность мирового судьи 3-го мирового участка Хабаровского уезда, а именно протоколы осмотра и другая переписка с административными органами по делу об убийстве в целях ограбления китайских подданных Фа-Ан-Хоя и Син-Чин-сяна на 59 листах. Кроме того, мировой судья 5-го мирового участка расследовал уголовное дело по обвинению крестьянина Егора Удовиченко по обвинению по ст. 1681 Уложения о наказаниях, а также по обвинению Лукина М. в богохульстве и оскорблении Величества. Мировой судья 2-го мирового участка расследовал дело по обвинению Федоровой Н. Ф. с ответчиков по поводу имущества умершего Опарина. Мировой судья 14-го участка Благовещенского окружного суда в газете «Приамурские ведомости» в феврале 1915 г. объявлял, что 11 мая 1914 г. в трех верстах от хутора Пашково Раддевского станичного округа Амурской области обнаружено мертвое тело корейца мужского пола. Особых примет нет. Здесь же было помещено объявление о розыске Владивостокским окружным судом мещанина г. Иркутска Николая Алексеевича Розенберга по ст. 1666 и 1668 уложения о наказаниях. Было обращено внимание, что всякий, кому известно местопребывания Розенберга, обязан указать суду, где он находится. Часто можно встретить примеры взаимодействия мировых судей и органов полиции, следователей при окружных судах, осуществлявшихся в порядке ст. 386 УУС, когда суд объявлял о сыске обвиняемого через публикацию. В таких сложных условиях в дальневосточном крае требовалось создание государственных органов правопорядка, сильной судебной системы и постоянного их укрепления. Усиление мировой юстиции было напрямую связано с процессами освоения российского Дальнего Востока, их своеобразием. Рост уровня преступности вызывал понятное беспокойство местных властей и беспрестанное их обращение по этому поводу в вышестоящие инстанции по вопросам увеличения штатов полиции, мировых судей и выделения средств для их содержания.

Юридическая Под ред. Поповой А.Д., Лонской С.В. Мировая юстиция в России: создание, деятельность, историческая миссия. Монография

Юридическая Под ред. Поповой А.Д., Лонской С.В. Мировая юстиция в России: создание, деятельность, историческая миссия. Монография

Монография авторского коллектива исследует как теоретические аспекты деятельности мировой юстиции, так и процесс формирования мирового суда в Российской империи в XIX в. Авторы рассматривают введение мирового суда как элемент сложного модернизационного процесса, направленного на формирование правового государства и гражданского общества. На основании большого круга исторических источников ими показаны предпосылки создания мирового суда, особенности деятельности в отдельных регионах, значение мировых судов для трансформации общественных отношений, их влияние на эволюцию общественного сознания и повседневных практик.<br /> Для юристов, преподавателей, студентов юридических и исторических факультетов, а также для всех, кто интересуется отечественной историей.

Внимание! Авторские права на книгу "Мировая юстиция в России: создание, деятельность, историческая миссия. Монография" (Под ред. Поповой А.Д., Лонской С.В.) охраняются законодательством!